Зима оказалась теплее лета

Вечер всегда украшал город Брум, особенно зимний вечер. Несмотря на ранее время — шесть часов вечера, уже стемнело и по городу разнеслись тёпло-оранжевые огоньки уличных фонарей. Суровый конец декабря разгонял снегопад, заставляя снежинки различных форм кружить в быстром танце, которые в скором времени ложились на сугробы. И несмотря на такую погоду, чуть ли не каждый житель города был занят своим делом: Семьи возвращались с прогулки домой, дабы их чадо не заболело на щипающем морозе; Продавцы различных лавок и магазинов стали понемногу украшать свои заведения к предстоящему празднику; влюблённые пары гуляли по городу в обнимку; мужья и сыновья тащили в дома тёмные и пушистые ёлки. Наши парни, а если быть точнее — полицейский и пожарный, так же как и все оказались на улице, в такую чудесную и привлекательную, но по прежнему холодную погоду. Поли прыгнул в очередной сугроб и уже как минуту делал снежного ангела с улыбкой на лице. Рой в свою очередь стоял неподалеку от него и допивал горячий кофе, также улыбаясь. Старшему было чуток непривычно, но приятно видеть как его близкий человек, который постоянно серьёзный и статный в работе, после неё вот так лежит в снегу и с сам с себя хихикает, словно ему снова двенадцать лет. Как только красноволосый заметил, что согревающего напитка осталось не очень то и много, он тут же опомнился и крикнул другу: — Ну-ка давай вставай! Ты уже сколько так лежишь, заболеешь же! Сейчас Рой похож далеко не на того отважного и сильного пожарного, а похож на заботливую мамочку, которая боится за здоровье своего ребёнка. — Всё, встаю! Поли вскочил со снега и повернувшись на носках ботинок, довольно посмотрел на своё творение. Полицейский повернулся на Роя, спрашивая взглядом «красиво получилось?», а тот положительно кивнул младшему. Поли вновь заулыбался и подбежав к пожарному, выхватил из его рук большой и картонный стаканчик , выпил оставшееся содержимое, выкинув после такого теплого удовольствия стаканчик в мусорку, которая стояла неподалёку за спиной Роя. — А ну повернись! Поли, неожидав такой просьбы от старшего, вздрогнул, но повернулся. Рой положил одну руку на плечо, а другой стал отряхивать Поли сзади от снега. После такой чистки, младший думал что всё закончилось и они сейчас вновь пойдут гулять, но Рой повернул его одной рукой — той что держала плечо, и стал поправлять шапку и шарф. Поли не смог сдержать улыбки и пустив смешок, сказал: — Ахах, ты прям как мама, я не могу — А что? Ты же завтра проснешься с температурой, я уверен! — А лечить меня будешь? — Буду, конечно буду Рой закончил сею процедуру и заглянул в океанические глаза, которые всё это время смотрели на него. Пожарный улыбнулся нежной и заботливой улыбкой в ответ Поли и взяв того за руку, повёл медленным шагом к штабу, к теплу. Полицейский немного не ожидал этого действия, но ответил взаимностью, прижав как только можно сильнее свою холодную ладонь к тёплой Роя. Так они шли, шли в тишине, такой комфортной и уютной. Порой оглядывались в сторону, когда слышали вскрики подростков, играющих в снежки. В скором времени, парни стали подходить к штабу, от чего Поли переплел свои пальцы с пальцами Роя в крепкую хватку, от этого действия старший лишь кинул взгляд на полицейского, но отвёв, улыбнулся. И вот, они подошли. Рой было хотел пойти в сторону двери, но Поли встав перед ним и обхватив его другую руку так же, заглянул в янтарные глаза, от чего старший немного смутился. Поли, по лисьи хитро улыбнулся и всё не сводя глаз с Роя, сказал: — Ты такой красивый Этого уже достаточно, ведь Рой от этих трёх слов покраснел до невозможности, и режущий мороз тут вовсе не причём. Заметив такую реакцию, полицейский улыбнулся ещё сильнее и невесомо, но любяще поцеловал Роя в губы и с довольным лицом, словно зайчик, ускакал в штаб, специально оставив дверь открытой для пожарного. У последнего с такого действия чуть сердце не выпрыгнуло за пределы груди. Он ещё пару секунд смотрел удивлённо и смущённо на открытую дверь, в которую нырнул, уже вряд-ли его друг, но чуть протрезвев от такого алкоголя как поцелуй Поли, зашёл в штаб и стал снимать уличную одежду.