Любить солнце

На Феликса так же невыносимо смотреть, как на солнце. Только глаза заслезятся от вида его тонких черт лица, нежных рук, в жизни не видевших тяжëлой работы, стройного тела. Хотелось, чтобы его глаза были обращены только на Франца, только для него говорились добрые слова, и ради него бросались важные дела. И чтобы Франц мог делать также, мог касаться его везде, мог целоваться с ним, пока не закончится воздух, мог… На самом деле не смог бы. Эти желания навсегда останутся лишь в его голове, потому что попроситься в пару Феликсу, королю, создателю всего существующего ныне — невозможно, недопустимо. Феликс имеет неограниченый выбор, и его избранница не посмела бы отказаться от предложения, все это знают. Даже если бы между ними возникла бы столь близкая связь, Феликсу всë равно пришлось бы жениться на девушке, чтобы получить наследников. Франц стал бы максимум любовником, фаворитом. Но даже такое развитие событий казалось лучше, чем полное их отсутствие. Чем то, что Феликсу Франц не интересен. Феликс как будто существует вне всякого рода притяжения людей друг к другу. Он не воспользовался услугами ни одной веронки, он не замечает, как его пытаются раз за разом соблазнить служанки, он пропустил мимо ушей предложение одной бестактной особы «помочь со вторым ребëнком». При этом к ним всем он относился по-доброму. Как к друзьям. Как к своим драгоценным творениям. Но не более. Эта королевская недосягаемость так нервирует. Вот, только протяни руку, и ладонь окажется в ладони, можно будет ощутить тепло чужого тела. Или холод, никто ведь не знает, какие у короля руки. Руки… Они как будто издеваются, ласково гладя по макушке или заключая в объятия. Тогда Феликс обычно говорит: — Ты мой лучший друг! «Всего лишь друг?» — вертится на языке, но Франц всегда отвечает: — Спасибо, месье. Феликс склоняется к нему и что-то говорит о счастье, новом дне и великолепной погоде. Сделай шаг вперëд, обхвати шею руками, и поцелуй неизбежен, но Франц стоит и слушает, держа руки по швам. У Феликса есть дурная привычка выходить из душа голышом, а Франц невольно становится свидетелем этого. Можно было бы повалить его на кровать и делать что хочется, пока действует эффект неожиданности! От мыслей об этом Франц краснеет, закрывает глаза и просит прикрыться. Феликс точно существует физически. До него можно дотронуться, и рука не пройдëт насквозь. У него нет проблем с выражением чувств. Тогда почему он не испытывает лишь одного, присущего всем его творениям? Франц считает себя слабаком. Хотя понимает, что на самом деле это не слабость, а осторожность. Феликс не примет любви, отстранится, задвинет Франца куда подальше, и тогда ещë невыносимее станет жить. Не лучше ли королю оставаться в неведении, продолжать быть с собой и дарить одинаковую дозу тепла всем смертным, как солнце? О большем никому мечтать не положено. Франц всë равно мечтает. Думает, а вдруг это взаимно? Вдруг Феликс тоже боится его спугнуть и ждëт первого шага? После инцидента во время проверки заграничного устройства Феликс стал больше заботится о Франце, бояться потерять. И хоть в извинительной речи не было признания в любви, определение «близкий» уже выделяло из толпы. Франц надеялся, что это знак.

***

— В стране стало намного меньше преступников с появлением камер, я это увидел по счастливым лицам граждан! Нужно расширять область их применения… — распинался Феликс, и глядя на него становилось понятно: его новая форма не могла скрыть старого характера. Вряд ли можно повзрослеть и научиться думать с помощью смены имиджа. Франц словил себя на том, что этими рассуждениями пытается отвлечься от мыслей о признании. Он целый вечер потратил, составляя несколько предложений, вкладывая в них всë, что хотелось сказать. Даже перед зеркалом репетировал. Но только он представлял вместо отражения Феликса, во рту пересыхало. Множество «А что если…» возникало в мыслях, и самым страшным был вопрос: «А что если это не взаимно?» Ведь за ним сразу следовал ответ: «Он меня к себе больше не подпустит». — Франц, ты в порядке? — они уже дошли до королевской спальни. Феликс и страж у двери смотрели на него встревоженно. Видимо от страха его совсем перекосило. Соберись, горе-любовник! Сделай последний шаг к своему счастью! — Месье Феликс, можно ли поговорить с Вами наедине? — прошептал Франц, громко говорить у него не получалось. И добавил чуть погодя, — Это очень важно. — Ну пойдëм, — ответил Феликс. В тишине они зашли в комнату. Феликс сел на кровать. Франц встал напротив. Король снял очки и посмотрел прямо в душу: — Я слушаю тебя. Через миг эти глаза оказались близко-близко. Зрачки в них сузились от удивления. Губы у Феликса оказались тëплые. Первый поцелуй вышел неловким, коротким и неудобным — пришлось принагнуться и схватить Феликса за тонкие плечи. Отстранившись, Франц взял руку короля двумя своими и, опустив взгляд, скороговоркой проговорил не то, что учил, но то, что думал: — Месье Феликс, я готов на всë ради Вас и Вашей любви! Я хочу принадлежать только Вам и чтобы Вы принадлежали только мне! Но если этому не суждено быть, умоляю, не отворачивайтесь, разрешите мне быть рядом с Вами чаще и помогать во всëм! Моë сердце в любом случае будет только Вашим! Я люблю Вас! И поднял голову, ожидая реакции. Лицо Феликса медленно искривилось в гримасе чего-то среднего между отвращением и жалостью. В уголках глаз выступили слëзы. Он выдернул руку и отполз на середину кровати. Золотистое покрывало испачкалось землëй с сапог. Смотря куда-то в сторону, хмуро произнëс: — Выйди из комнаты. Франц почувствовал, как кровь приливает к щекам. Он открыл рот, чтобы сказать ещë что-нибудь, но король крикнул гневно: — Уйди прочь! Вот и всë. От стыда хотелось умереть. Или для начала переместиться к себе домой, минуя замок и всех, кто может встретиться на пути. Франц поклонился: — Извините, — и вылетел из комнаты. Краем глаза уловил, как страж отшатнулся от двери — подслушивал. Если повезëт, завтра об этом разговоре будет знать лишь королевский двор, а не вся страна. На пороге своего дома Франц долго не мог попасть ключом в замочную скважину: руки дрожали, в глазах всë расплывалось, выровнять дыхание не получалось. Наконец, ввалившись в коридор и захлопнув дверь, он сел на пол и стал думать. Схватившись за волосы, отчитывал себя за глупый порыв, за слишком громкие слова, за нетерпеливость и за то что напугал всем этим Феликса. Что теперь будет? Его уволят? Арестуют? Казнят? Так жалко стало себя, несправедливо обделëнного и брошенного, отдающего всего себя помощи королю, чтобы в конце концов получить разочарование и стыд, от которого невозможно укрыться. Франц долго расхаживал по дому, собирая вещи для побега, но вспомнил, что идти ему некуда. Тогда начал раздумывать о прекращении вообще всей жизни, но страх и слабость сказали забыть. Тем более, выход в магазин за верëвкой казалось этим самым настоящим самоубийством. Позиция ничегонеделания показалась самой лëгкой, хоть и не выигрышной. Франц заварил себе чай. Потом ещë. И ещë. В конце концов солнце погасло, и силы закончились. Франц ещë немного пожалел себя, перед тем как заснуть на нерасстеленной кровати. Утром он нехотя собрался на работу, несмотря на крик души, желавшей вообще никуда ближайший месяц не выходить. В момент, когда Франц смирялся с будущими насмешками и взглядами в спину, в дверь постучали. «Меня посадят за домогательство», — первая мысль, пришедшая на ум. За дверью стоял не сотрудник полиции счастья, а обычный почтальон: — Письмо от короля. Получив его под роспись, Франц поспешил на кухню. Сел за стол, отодвинув в сторону чашку с коричневым налëтом на донце, вскрыл конверт. «Дорогой Франц! Ты с самого рассвета Фелиции был со мной рядом и помогал во всех начинаниях. Ты проявил себя как ответственный и верный работник, поэтому Я с радостью хочу сообщить о твоëм новом задании! Присоединëнную вследствие победы над противником Верону нужно осваивать. Уже завтра туда отправятся переселенцы, среди которых строители, земледельцы, ремесленники и работники государственных органов. Им всем нужен представитель Моих идей и законов, Моя правая рука, второй Я. И Я считаю, никто не будет так подходить на эту роль, как мой лучший друг и товарищ! Франц, я назначаю тебя управленцем Вероны! Я очень хочу, чтобы ты был счастлив на новом посту, и всегда помогу советом, если ты попросишь. Завтра утром перед отъездом тебе передадут необходимые документы и указания. А сегодня у тебя выходной) Спасибо тебе за всë и будь счастлив!

Феликс»

Всë-таки не зря он вчера вещи собирал.