Un romance de verano

Рука прижалась ко рту Павитра. Правда в том, что он был невероятно громким и всегда не мог сдерживать своих стонов. К этому времени уже наступил полдень, и от жары их кожа слегка блестела от пота. Они оба слышали, как тетя Майя идёт по коридору, неся белье для стирки. В спальне своего любимого «братана» Хобарт Браун рассматривал разметавшиеся по подушке прекрасные волосы своего красивого парня. Каждый раз он почти закатывал глаза от очередного сильного толчка, а кровать немного сдвигалась и издавала скрип, характерный для подобных действий. — Хорошо, можешь потрогать себя, — разрешил он, склонившись над ухом Павитра. Павитр тут же повёл одной рукой вниз, принимаясь ласкать себя, пока другая крепко вцепилась в обнаженную спину Хобарта. Тот снял только верх, но успел расстегнуть штаны перед тем, как уложить его на кровать. Никто не мог винить их, особенно его. Они были в том возрасте, когда в их телах доминировали гормоны, а Прабхакар не мог сказать «нет»: даже в лондонских переулках, когда нижняя часть его костюма свисала с одной ноги, а его маска была поднята вверх для поцелуя, он позволил Брауну взять себя сразу после особо успешного концерта его группы. Мысль о том, что их увидят, была чем-то, что возбуждало их обоих. Его обнаженное тело вздрагивало при каждом толчке. Он не мог поверить, что потратил столько времени на девушек, когда у него могло быть это с самого начала. Хоби медленно убрал руку, прикрывавшую рот парня, очерчивая его губы большим пальцем. Павитр сразу понял, что ему нужно делать: он поймал его влажным ртом и начал посасывать. Скуля и практически плача, он обводит языком фалангу и чувствует, что Хобарт не намерен останавливаться, лишь продолжает вбиваться, задевая простату. И пускай Павитр был полностью обнажен, и жар заливал его тело, обжигая изнутри, он чувствовал, что находится на грани. В этот момент послышался стук в дверь. — Павитр, дорогой, — голос тети звучал мягко, — у тебя есть одежда, которую нужно постирать? Взгляд парня машинально переместился на рубашку, которая висела на стуле. Он снял ее после того, как Хобарт кончил ему на лицо и слегка её перепачкал. — Она ждёт ответа, — напомнил Хоби, указывая на то, как дергалась ручка двери. — Нет, ничего, тетя Майя… аа-ах, о боже, — Браун укусил его за шею, и в то же время сильно толкнулся внутрь, отчего Павитр не смог сдержать крик. — Ты в порядке? — Да, я просто… ударился об стол, — соврал он, глядя прямо в глаза своему довольному парню. — Хорошо, тогда я спущусь вниз и приготовлю поесть, пока будет идти стирка. Павитр больше не отвечал, не мог, потому что Хоби утянул его в дикий поцелуй. Он чувствовал приближение разрядки. У него перехватило дыхание, потому что поцелуи парня украли весь воздух, пока собственный язык играл с чужим. Ощущение заполненности вызвало у него невероятное возбуждение. По его лицу покатились слезы. Не в силах ничего с собой поделать, он кончил в диком оргазме, испачкав весь свой живот и живот Хоби. Его тело стало абсолютно чувствительным, а уши слышали звук шипованного ремня, который двигался в такт толчкам Хобарта. Парень за маской Паука-панка, со своей стороны, всё ещё был на пределе, но ему доставляло удовольствие видеть опьяненное оргазмом лицо Павитра. Поначалу он не хотел делать с этого с ним — парню было без двух месяцев 18, а самому Хоби уже 21 год, но после того, как он увидел, что его мальчик хочет его так же сильно, как Хоби хотел его, он не смог сдержаться. Теперь ему нравилось, когда он был таким: весь неконтролируемый, жаждущий, с его маленьким ртом, ищущим воздуха. Он поцеловал его в подбородок, чувствуя, как теперь одна его рука вцепилась в его волосы, а другая двигалась близко к его ягодицам, заставляя проникать глубже. И он сделал это, двигаясь без сомнения, не задумываясь. Со своим парнем, у которого были те же силы, которые позволяли им не осторожничать, благодаря которым не нужно было сдерживаться. Толчки были все более интенсивными, пока всё так же не закончилось восхитительным оргазмом. В его памяти запечатлелось лицо Прабхакара, то, как красиво он выглядел, пока был наполнен им. Через мгновение, успокоив собственное дыхание, он медленно вышел, умело сняв презерватив и выбросив его в мусорное ведро. Хоби лёг рядом, слушая его прекрасный смех. Тот словно колокольчики, возвещающие о лучших минутах его жизни. — Что смешного? Павитр прикусил нижнюю губу — Хобарту тоже захотелось её прикусить. — Что ты думаешь насчёт стола Мигеля? Настала очередь Хоби смеяться. — Правила были созданы только для того, чтобы их нарушать, — заверил он, повернувшись к Павитру лицом. Их взгляды встретились. Это была связь, которая продлится вечность, даже если она казалась летним романом.