Угол падения

      Боян облизнул губы и еще раз осмотрел Криса и все, что было вокруг него. Ему показалось, что он бредит, и это какие-то странные последствия абсента. Он зажмурил глаза, чтобы морок прошел, но когда открыл, Крис всё еще был перед ним в том же образе. Его нежный бойфренд собрался хлестать его плетью?       — Ну что ты там стоишь? — капризно-нетерпеливым тоном спросил Крис.       Боян подошел к нему ближе, собираясь потрогать бедра в глянцевых маленьких шортах, но получил по рукам.       — Ай. — он одернул руку. — Мне нельзя трогать тебя?       — Пока нельзя. — лицо Криса стало таким надменным, что Боян внутренне восхитился. Раньше он не замечал у него актерских способностей. — Ты плохо себя вел, Боян.       — Накажешь меня? — он чувствовал как заводится. Это было слишком горячо. Его маленький нежный Криско. Он молил, чтобы ответ был «да».       — О да. Ты должен снять полотенце и лечь на кровать. Руки наверх.       Боян послушался. Он оставил полотенце на спинке кровати и обнаженный лег на покрывала, не удивленный своей эрекции.       — На живот.       Он выполнил. Крис пристегнул его запястья к изголовью кровати мягкими кожаными наручниками, которые, тем не менее, были надежными путами. Он потерся пахом о голые ягодицы Бояна, и парень замычал в подушку. Он так давно мечтал, что снова почувствует эту дрожь из-за открытости и уязвимости в нижней роли, но уже почти перестал надеяться. Крис не обещал ему, но разве это не было обещанием?       — У меня есть плеть здесь. — Боян почувствовал, как по его спине заскользили свободные кожаные кончики флоггера. Он покрылся мурашками. — Сможешь выдержать десять ударов?       — Я не знаю. — Боян не был уверен, что его мнение должно было значить что-нибудь. — Меня никогда не пороли плетью.       — Ладно. Для меня это тоже… Кхм. — он осекся. — Тебе нужно придумать какое-нибудь слово, чтобы я понял, что с тебя достаточно. — в тоне Криса слышался список того, что обязательно включала эта совсем не спонтанная БДСМ-программа. Он совершенно точно изучил теорию вдоль и поперек. — Как на счет «яблоко»?       — Да. — Боян слегка дернулся из-за щекотки: концы плети скользнули по ребрам. — Блять. Не думаю, что это понадобится…       Крис наклонился к нему, завел руку ему под шею и немного сжал, лишая воздуха. Боян восторженно захрипел.       — О, я думаю, ты еще не так запоешь, любимый.       Крис встал с него, оставляя неловко перебирать ногами по скользкому покрывалу. Боян жаждал своего наказания, нуждался. Первый обжигающий удар плети пришелся на правую ягодицу. Больно. Насколько должно быть больно, он не знал. Он только сильнее сжал челюсти, скрывая болезненный стон. Он часто задышал, стараясь не думать о том, что нужно пережить еще девять таких ударов.       — Считай. — велел Крис.       — Один. — немного выровняв дыхание, сказал Боян тихо. Сразу же он получил второй хлесткий удар с другой стороны, и кожа запылала с новой силой. — Два.       На пятом ударе он не сдержал громкого протяжного стона, и попытался потереться о кровать, потому что он начал ловить какие-то извращенные нотки удовольствия, но его «пять» и «шесть», должно быть, звучали так жалко, что Крис перестал вкладывать силу в удары.       — Ты… в порядке? — взволнованно спросил он, когда на «семь» он всхлипнул.       — Я… да. Ты можешь продолжать. Я смогу.       — Я думаю, что с тебя хватит. Я ведь могу сам… остановить это?       Боян часто дышал. Он поднял от подушки свое лицо, глядя разочарованно, но, наконец, узнавая своего парня прежним. Крис откинул флоггер и влез к нему. Наручники были отстегнуты. Боян бессильно ответил на его объятие.       — Прости меня. Очень больно? — Крис целовал его лицо, гладил по спине, не опускаясь слишком низко. Боян чуть покачал головой. — Твоя кожа. Мне кажется, ты будешь — сплошной синяк там. Это ужасно. Что я за чудовище?..       — Криско. Я в порядке, честно. — он надеялся, что его голос не сквозит сожалением. — Немного печет, но я думаю, все придет в норму. И быстро.       — Почему? — он сглотнул так, будто в его горле стоял ком и посмотрел в глаза. — Почему тебе нравится такое? Это лучше, чем то, что есть у нас обычно?..       — Ну, — он должен был уберечь Криса от лишнего стресса, поэтому сказал. — Это не совсем то, что я имел в виду, когда просил быть жестче. БДСМ — это специфический раздел секса.       — Я даже не возбужден. — пожаловался Крис.       Боян молча покивал, понимая, что на стороне «зла» он остался в одиночестве, даже на разделенной любовью постели.              ***       Боян оставил Криса засыпать, сказав что вернется через пару минут. Он спустился на первый этаж в общую уборную, заперся. Откинул полотенце, которым успел прикрыть наготу по пути сюда, горящей кожей ягодиц прижался к прохладной кафельной стене и зашелся в немом рыдании. Болела не кожа, хотя, наверное, неопытный в таких штуках Крис выпорол его сильнее, чем следовало бы. Болело внутри, под ребрами и до самого горла. Он был чертовски несчастен. Глупо было пытаться отрицать это. Парень посмотрел в зеркало, которое висело над раковиной. Не считая покрасневшего лица с дорожками слез, его тело было довольно привлекательным. Может быть, не таким спортивным как у Наце, и поджарым, как у Юре, но Боян был уверен, что его можно желать. Но почему-то Крис заставил его в этом сомневаться. Он отлепился от стены, развернулся спиной к зеркалу и осмотрел ущерб. Ягодицы были ярко-розовыми, с частыми полосами от многохвостой плети, которые в центре сливались в одно красноватое пятно. Когда он видел такое в порно, ему это казалось горячим. Вообще-то и вживую тоже, но ощущение что все должно было быть немного иначе, не покидало. Он запомнил странное и стыдное чувство зарождающегося удовольствия, когда боль перешла границу чего-то неприятного. Его член так и не упал во время порки. Он ужасный, раз ему нравятся такие вещи? Он рассматривал воспаленную кожу, потом провел кончиками пальцев по ней. Горячая. Как хорошо было бы теперь, чтобы руки, наказавшие его так жестоко, приласкали. Ведь в этом обычно весь смысл?..       «Ты был хорошим мальчиком» — сказал он про себя, стараясь услышать в этом голос Криса. Выходило плохо. Его губы дрожали. Он погладил себя по заднице там, где кожа осталась нетронута, провел без нажима по расселине между ягодиц, наблюдая за собой в зеркало. Горло сжимал болезненный спазм. «Ты заслужил похвалу». Вторая рука накрыла собственный член, вновь набиравший твердость из-за контрастных ощущений на коже, и какой-то дурной мысли, что он хотя бы так может получить то, чего хотел. Он стал потирать анус пальцами, активнее работая рукой спереди, расставив ноги пошире, чтобы крупная дрожь не заставила его качаться. Он отвернулся от зеркала и уперся лбом в прохладный кафель. Слезы все еще текли по его щекам, но в голове звучал голос: «Хороший мальчик. Ты мой горячий, мой послушный мальчик». Ему показалось, что он слышит финский акцент в этих словах. Он не собирался с этим бороться. Ему хватило лишь вызвать образ точеного лица с черной бородкой и ясными голубыми глазами, чтобы довести себя. Ничего не видя от слез, от сполз на пол и сжался в комок.       ***       Прямой рейс до Амстердама был в воздухе уже второй час. Боян разглядывал в иллюминатор белоснежные облака. Умиротворяющее зрелище. На его шее была подушка, а в руках — беруши и маска для сна, но он чувствовал себя до раздражения бодро. Достаточно для того, чтобы заниматься самобичеванием весь полет. Сегодня он был в самолете один из своей группы: джокеры вместе с Крисом улетели в Амстердам два дня назад. Ему же нужно было решить дела с документами. На самом деле Евровидение имело и неприятную сторону, связанную с бесконечной бумажной волокитой, и даже менеджер не всегда справлялся с этим.       С той их поездки в домик в Стожице, Боян много сил стал отдавать работе, и еще купил себе курс витаминов для здоровья нервной системы. В его корзине покупок также висело несколько секс-игрушек, которые он положил туда в отчаянном порыве найти удовлетворение. Он так и не заказал их, потому что убедил себя, что ему в целом не нужен секс. Крис приезжал к нему ночевать дважды за эти недели, и Боян был приветлив, и ласков, но когда руки его парня переходили «экватор», он находил удобный предлог, чтобы они не продолжали. Наверное, так выглядело разочарование. Боян вздохнул.       У него было много влюбленностей в жизни до этих отношений. Одни длились несколько месяцев, другие — всего одну ночь, но он чувствовал себя счастливым и живым, брал от жизни все.       Как теперь вышло, что его любовь причиняет такие страдания, а секс, кажется, вообще стал играть за другую команду. За финскую. От мыслей о Йере волоски на руках встали дыбом. Может быть он так легко согласился «опоздать» на пре-пати, потому что не хотел встречаться с ним? Если быть до конца честным с собой, то наоборот, очень хотел. Слишком. Но Боян понимал, что полным игнором, скорее всего, безвозвратно все разрушил, и если у Йере хватит душевных сил хотя бы на то, чтобы принять поздравления Бояна с победой на Евровидении, было бы уже неплохо. Если финн гордец, то Бояну больше не достанется даже взгляда. Остальные фантазии стоило похоронить поглубже, и никогда о них не вспоминать.       — Извините, сэр, — по английски окликнула его стюардесса, — вам нужно пристегнуть ремень. Мы идем на снижение.       ***       Юре, Ян и Наце встречали его в аэропорту, все в черных очках. Юре держал в руках табличку «VIP BALKAN MAFIA». Боян, увидев их, расхохотался. За парнями он заметил еще нескольких членов их команды, в том числе Кики с камерой. Джокеры все еще документировали своё евро-путешествие.       — Мафия, значит? — он обнял по очереди всех парней, и пожал руки остальным из группы. — Два дня в Амстердаме вас расслабили, да?       — Полностью. — подтвердил Ян. Он достал укулеле, которую купил здесь. — Смотри, что у меня есть. Это малышка Рита.       — Я тоже купил новые палочки, но у них нет имени, — улыбнулся Юре. — И в поездках в аэропорт они — бесполезный аксессуар.       Боян взял укулеле, смеясь. Музыка, вот что важно. Он попробовал поиграть, и мелодия полилась. Кики подснял его. Песня сама пришла на ум. «Euphoria» Лорин. Он спел строчки, стараясь не примерять на себя счастливый текст. Когда он закончил, парни повели его на выход, Наце тащил чемодан.       — Не слышу комментариев по поводу потери одного важного члена команда, Боян. — Ян сказал, беззлобно его поддевая.       — А что, кого-то нет? — Боян в шутку стал оглядываться, будто кого-то искал. Парни рассмеялись. — Ладно, я шучу. Крис написал, что поехал навещать своих голландских родственников. Я рад, что он не потащил меня с собой.       — Что скажешь, если мы потащим тебя с собой сегодня? — Наце улыбался.       — К твоей амстердамской тетушке, Нацко? — Боян сыпал шутками, кося под дурачка и откровенно наслаждаясь этим. Наце состроил ему рожу.       — К нашему финскому другу. Карья дает гиг в «ЭкстраКолд». Мы все приглашены. Там кстати будут почти все, кто завтра выступает, будет круто потусить. — ответил за него Ян.       — Да, мы вчера были на гиге у «Sudden Lights» из Латвии. Очень камерно. — Юре улыбался мечтательно. — А сегодня у нас вип-столик на самом драйвовом гиге из наших.       Боян надеялся, что ему удалось удержать лицо от упоминания Карьи. Перед внутренним взором замелькали каруселью причины, почему ему нужно, необходимо отказаться. Сказать, что устал, и нужно отдохнуть перед важным днем? Сказать что у него еще есть тут дело по их собственному выступлению? Сказать правду, что они с Йере перестали общаться, и поэтому его появление на гиге будет как минимум странно? Что ему сказать?       — Да, отличные планы, — выдавил Боян, и сам не понял как сказал: — Я пойду обязательно. Только приму душ и что-нибудь съем.       ***       Снова душный бар, в одном из центральных районов Амстердама с яркой вывеской «ЭкстраКолд» и двумя кубиками льда в качестве декора. На Бояне его лучшая рубашка, которую он выбирал вечность, перебрав свой чемодан вдоль и поперек. Он осматривался, проходя медленно сквозь толпу. Джокеры забронировали столик на верхнем балконе, но до лестницы нужно было еще пройти танцпол. На сцене на большом экране переливался логотип Карьи в ядовито-зеленых цветах, и за стойкой диджей разогревал собирающуюся толпу. Боян чувствовал волнение и трепет. Ничего ведь страшного не случится, если он просто побудет зрителем на этом концерте? Йере даже не увидит его: столики на верхнем этаже были «утоплены», и вряд ли можно было рассмотреть тех, кто сидел на диванах. Конечно, другие, которые животом висели на перегородке балкона, и всячески проявляли активность, еще как были заметны. Коннор, солист ирландских «Wild youth» изо всех сих махал рукой и звал Бояна. Должно быть, он уже был изрядно пьян. Боян только помахал ему в ответ и показал на часы, мол, скоро поднимется. Внизу было много ребят из команд разных стран, и это заняло много времени, чтобы просто поприветствовать всех. Некоторые, кто был особо рад видеть его, лезли обниматься и делали совместные селфи. Это немного заряжало энергией, и отвлекало от тяжелых мыслей: в ритмы, которые ставил диджей, то и дело вплеталась главная тема Cha-cha-cha. Он упустил момент, когда из своей команды он остался один внизу, а свет остался только на сцене, и загремели первые басы интро. Зал заорал.       — Твой парень победит, — сказала Алика, представительница Эстонии, — с широкой улыбкой. — У него столько поддержки.       — Он не мой парень, — Боян облизнул губы. Он не знал, зачем сказал это. На сцену вышли дабл-мены Карьи в розовой униформе.       — Я знаю. Просто, все так считают. — вовсе не обиделась девушка.       — У меня есть… — Боян осекся, потому что сам Йере появился на сцене. — парень.       Его набор сценических костюмов всегда был один и тот же, но почему-то сердце все равно зашлось в бешеном ритме. Боян обожал его в этой куртке с накладками, делающие его плечи такими широкими. Он конечно же снимет её, потому что в баре ужасно жарко, а выступления Карьи — это один большой рейв.       Он оказался не дальше полутора метров от сцены. С этого расстояния можно было рассмотреть волоски в темной бородке Йере, розовый след на шее от того, что он, возможно, почесался там прямо перед выходом, и тот самый маленький шрам внизу живота, который мучил Бояна в его самых откровенных снах. Он смотрел, так жадно, чувствуя как теряет дыхание. Все эмоции рвались из него, вместе со слезами, которые стояли в глазах. Народ вокруг стал танцевать под качающий трек. Он был слишком заметным, потому что застыл, как вкопанный. Он должен был заставить себя уйти, но оторвать от финна взгляд было выше его.       На его плечо опустилась чья-то рука, и Боян вздрогнул, обернувшись. Это был Коннор. Он принес ем бокал с ярким зеленым коктейлем.       — Боян! Почему ты не поднимаешься? Твои парни все там.       — У меня тут хорошее место, — оправдался он, но потом добавил. — Да, сейчас пойдем. Они там, наверное, заскучали.       — Ну вообще-то нет. — рассмеялся Коннор и вложил стакан в его пальцы. — Вот, держи. Сегодня Карья угощает «Кузнечиком» всех. Это бесплатно.       — А, да? Спасибо.              — Пошли. Я серьезно, а то Ян и Наце потрахаются прямо там. И завтра весь Инстаграм будет этим наполнен.       Боян бросил взгляд на сцену. Йере снял куртку. Томление наполнило низ живота. Он тяжело вздохнул и пошел за Коннором.       ***       С парнями он пробыл не больше двадцати минут, все время подходя к бортику балкона, и глядя на Йере. Тот выкладывался по полной, и его кожа стала немного блестеть от пота. В какой-то момент он вылил себе на голову воду из бутылки, и Боян так сильно пожалел, что не был у сцены в этот момент.       — Почему ты ничерта не пьешь, а? Твой финский друг никуда не денется. — сказал Коннор, налетая на него сбоку. — Можешь так его не караулить.       — Я хочу вниз. — твердо ответил парень, уже собираясь уходить, но Коннор удержал его.       — Да-а-а, вниз. Вон там смотри сколько их, смотрят прямо на нас. Что мы, совсем ничем их не порадуем?       Он притянул Бояна к себе и грубо поцеловал, когда толпа внизу взорвалась новым криком. Было непонятно, адресовано ли это Карье на сцене, или им наверху. Боян буквально оторвал его от себя и уставился удивленно.       — Коннор, какого хрена?       — Ахаха, Боян! Ты бы видел свое лицо!       ***       До конца концерта Боян стоял в толпе внизу, а потом написал Наце, чтобы они его не ждали, и ускользнул к черному входу. Он ни на что не рассчитывал. Скорее всего, Йере не захочет поговорить с ним, но ему так хотелось просто увидеть его настоящим. Увидеть Йере, а не Карью. Он встал на улице, немного поодаль, спрятавшись за дерево. Он понятия не имел, что делает. В этот вечер он ничего не пил, но чувствовал, что едва стоит на ногах от эмоций и усталости. Спустя недолгое время, рабочие из команды Карьи стали вытаскивать оборудование и стоящему рядом грузовому автомобилю. Скоро из двери появился сам финн. Они с парнем, которого было сложно узнать в темноте, разговаривали на финском и смеялись. На Йере был простой черный костюм из худи и штанов, и если бы не слишком узнаваемая прическа, и голос, Боян бы пропустил его. Растеряв бдительность, он немного вышел из-за дерева, и замер: Йере увидел его, и несколько раз вернул взгляд, отвлекаясь от разговора с парнем. Потом он сказал еще что-то, возможно, извинился, и сделал несколько шагов к Бояну.       — Джокерман?..       Ничего не оставалось, кроме как обнаружить себя. Он вышел на место, куда падал свет уличного фонаря, и неловко кивнул.       — Хэй.        Его проекция метнулась к Йере, чтобы повиснуть на шее и выдать все, что накопилось, но они оба просто стояли так еще долгую минуту, не находя слов. Йере разрушил тишину, также тихо сказав:       — Хэй.       — Я рад тебя… — начал Боян, но Йере окликнул тот же парень, и ему пришлось вернуться, чтобы ответить ему что-то. Боян конечно же не понял ни слова. Он чувствовал себя неуместным. Опустив взгляд, он пинал маленький камушек под своими ногами. Увлекшись, он не заметил, как расстояние между ним и финном закончилось. Йере обнял его. Руки Бояна обвили его шею. Парень поймал себя на мысли, что получает потрясающее удовольствие просто от того, что Йере не приходится излишне изгибаться, чтобы делать это с ним. Что можно просто стоять вот так целую вечность.       — Ты трясешься, — почти прошептал Йере ему на ухо, — холодно?       — Все нормально. — он шумно подышал, стараясь не выдавать бушующих внутри него эмоций, но, похоже, даже его тело не хотело притворяться рядом с Йере. Они разомкнули объятия, чтобы посмотреть друг на друга.       — Ты был в зале.       — Да. Ты был великолепен на сцене. Я не мог оторвать глаз. — Боян не лукавил. Йере кивнул, но он был таким печальным.       — Что произошло, Боян? — спросил он после паузы.       Боян знал, что это совсем не легкий разговор. И не короткий. Апрель не был теплым месяцем, а на Йере был только костюм, без куртки. Его команда успешно погрузилась в автомобиль и уехала. Боян покусал губу и предложил.       — Мы можем… поговорить где-то?       — Моя гостиница в одном квартале.       ***       Они оба замерзли, пока добирались. Йере впустил его в свой номер, потом вошел сам и включил свет. Боян стянул с шеи шарф, осматриваясь. Номер был самый обычный из категории «стандарт». Хозяин прошел внутрь, стянул свою кофту и растер озябшие плечи, оставаясь в своей фирменной футболке.       — Хочешь есть? Я поел в клубе, но могу вызвать еду сюда. — спросил он.       — Я не голодный. Я… просто должен объяснить…       Йере сел на постель и потрогал место рядом с собой. Боян снял свое пальто и сел к нему. Близко. От финна приятно пахло свежестью. Наверняка, тот успел принять душ. Мысли моментально загрязнились: одна из фантазий Бояна включала в себя Йере в его объятиях сразу после напряженного выступления, мокрого и терпко пахнущего смесью пота и одеколона. Он встряхнул головой.       — Ты испугался, да? — спросил его Йере. — Когда мы проделывали эти штуки с телефоном. Что все идет так. Все становится горячо. Ты хотел быть только Инстаграм-бойфрендами.       Боян сглотнул и посмотрел на него. Значит, вот так он выглядел в глазах Йере? нелепым трусишкой, испугавшимся настоящих чувств. Он не отвечал, и Йере продолжил.       — Я был грустный, когда понял, что не могу больше писать или звонить тебе. Я думал, это мой телефон виноват. Но потом узнал, что произошло. — он перевёл дух. — Я не хотел чтобы все было так. Я хочу… хотя бы дружить.       — Йере. — глаза Бояна защипало. Последнее было сказано так искренне, что не могло не вызвать эмоций. — Я тоже не хотел. Я должен так сильно извиниться перед тобой. Ты ни в чем не виноват, правда.       Он сделал пару глубоких вдохов и выдохов, справляясь с собой. Между лопаток легла ладонь и бережно погладила его. Он был на краю. С мольбой во взгляде он посмотрел на финна, надеясь, что тот поймет все без объяснений.       — Я скучал по тебе. Так сильно. Я думал о тебе. Все время. — второй рукой он взял ладонь Бояна, и также ласково погладил её, утешая. Без понятия, что делает с ним на самом деле. — Почему ты так смотришь?..       Боян подался к нему вперед, чтобы поцеловать. Нет, даже украсть поцелуй. Хотя бы также дерзко и нагло, как поступил с ним Коннор. Но Йере моментально стал отвечать. Его губы, едва только согревшиеся после улицы, обжигали огнем, посылая импульсы острого счастья в каждую клеточку тела Бояна. Громкий вздох из-за того, как по губам прошелся влажный чужой язык. Расстояние между ними исчезло. В кармане его пальто, лежавшего на краю кровати, завибрировал телефон, но ему было плевать. Только одно сейчас имело значение: горячие, немного шершавые губы, легкая колючесть бороды, сильные руки, притянувшие его в объятия. Поцелуй был одуряюще хорош. Лучше чем вся его жалкая сексуальная жизнь за последнее время. И возбуждение, такое же острое, жгучее, переполняющее, не заставило себя ждать. Воздух вокруг искрил напряжением, когда Боян оказался лежащим на спине, а Йере — на нем. Они перестали целоваться, чтобы отдышаться немного. Финн провел большим пальцем по его красным губам, и он чувственно втянул его в рот, лаская кончик языком. Йере тихо ругнулся. А телефон в кармане пальто еще раз зажужжал.       — Погоди минуту, ладно? — прошептал ему Боян.       Он неловко подтянул к себе пальто и достал мобильный. На весь экран была их с Крисом фотография, сделанное в зеркало, где Крис обнимал его сзади, а его глова голова лежала у Бояна на плече. Боян любил это фото, потому что там они будто были одного роста. Контакт Криса в телефоне был подписан ласковым «Криско» с эмодзи красного сердца. Несколько секунд он просто смотрел в экран, с занесенным для ответа пальцем, но так и не ответил. Вызов прекратился и уведомления показали три пропущенных.       — Прости, ты можешь… отпустить меня? — хрипло попросил он, мгновенно получив свободу. Он сел на край постели, подальше от Йере, вцепился в свои волосы, уронив голову. Он негодяй. Что он делает? Как он собирается смотреть в глаза Крису? И что он теперь должен сказать Йере?..       — Твой гитарист? — услышал он тихий вопрос из-за спины.       — Мой парень.       Правда слетела с губ просто и страшно. Ну вот и всё?       — Я догадался. По сердцу. — Боян не знал, что на это отвечать. Он судорожно вздохнул. Он хотел быть пьяным сейчас. Он точно не думал, что Йере продолжит: — Мне все равно.       — Что?.. — Боян обернулся к нему.       — Я чувствую твоё желание… меня. — Йере пожал плечом. — Ты здесь, а не с ним. Но если тебе нужно, он не узнает.       Боян поднялся с кровати, походил по номеру, и вдруг истерично, громко рассмеялся.