Западня

Толя устал. Очень сильно устал. От людей, одноклассников, семьи, от своего вроде как парня Димы. Никто и ничто не доставляло ему удовольствие от жизни. Даже когда-то любимая астрофизика больше не была интересна. Иногда он стоял напротив зеркала и думал: «Какой-же ты никчёмный человек. Ты можешь сделать хоть что-нибудь полезное?». Или как он рассматривал шрамы на запястьях от спичек, которые тушили об него одноклассники. Среди них кстати был Дима, но ничего не делал. Просто смотрел на полные боли глаза и всё. Он объяснил это тем, что не хотел попасть под удар, но Толе от этого не стало легче. Теперь он и своему парню не мог доверять. Расставаться он с ним не хотел, или не мог. У Димы было сильное влияние в школе, и он мог попросту его высмеять, а Толе этого не хотелось. Хоть он и понимал, что был всего лишь игрушкой в его коллекции с которой он, захотел поиграл, захотел убрал на полочку, но Толе нравилось ощущать себя нужным и любимым. Раньше, он пытался с ним общаться в школе. Но Дима делал вид, что не замечает его, и Толя бросил свои попытки пообщаться. Тогда он начал писать ему. Сообщения были разного размера и смысла, но ответы приходили односложные. Например, на предложение погулять он всегда отвечал «Нет» даже не объяснив причину. Дима никогда не писал первым. Толя решил не писать ему неделю, и Дима про него даже не вспомнил. Хотя нет, он один раз написал ему, чтобы тот скинул домашнее задание, и Толя незамедлительно скинул ему Д/З, а Дима его даже не поблагодарил. После этой ситуации Толя не писал ему, и не пытался наладить отношения. Ну а зачем ему это если он является мальчиком для битья? Ещё Толя мало спал. Он просто втыкал в стену и всё. На слезы и жалость к себе сил не оставалось. А ещё начались телесные наказания. Например за плохую учёбу он бил себя по рукам до синяков. За то, что он навязывается Диме он совал руки в кипяток или тушил об руки сигареты благополучно украденные у отца. Кстати на счёт него. Он вообще не замечал перемены в сыне, что довольно логично, ведь он днём и ночью находился на работе. Внешний вид Толи тоже оставлял желать лучшего. Мешки под глазами в которых можно спрятать все его книги по астрофизике и белая кожа, которую можно было сравнить с молоком или мелом. Одноклассники за это унижали ещё больше. Говорили что-то вроде: «–О, наш ботаник уже спит с книжками раз так выглядит!». А Дима молчал. Молчал и на уроках смотрел на Толю, но не подходил и не писал. *** Толя ощущал себя в западне своих мыслей и желаний, из-за этого хотел всё прекратить, но ничего не получалось. Верёвка обрывалась, порезы были не глубокими, а к многоэтажкам идти очень долго.. Но ведь можно доехать? Именно это он и сделал. Взял ключи и деньги на дорогу, лучше доехать на маршрутке чем на автобусе, там меньше людей и более спокойно. Резко на улице пошёл дождь. Как стереотипно. Но Толя был рад тому, что будет умирать под дождём. В последние секунды жизни глотать воду и видеть капли дождя.. *** Стоять на крыше пока на тебя летят капли воды Толе понравилось. Пока он ехал дождь перерос в ливень и сейчас он барабанил по очкам Толи. И вот, остаётся один шаг до бездны в которую так хочется упасть.. Но что-то ему мешает, и это «что-то» чувство незавершённости. Он хочет отправить Диме предсмертное сообщение, в котором объяснит всё, что делал с собой, что чувствовал, и что хотел. Толя это сделал, и теперь ничего не мешало шагнуть в пустоту. *** На похоронах были почти все одноклассники, учителя и коллеги отца Толи. Миронов Анатолий Олегович был похоронен на Харьковском кладбище, рядом с бабушкой и мамой. У них семейный участок, так что там вскоре похоронят и отца Толи. На похороны не пришёл лишь Дима. Его терзало чувство вины. Очень сильное чувство вины, и он не знал куда его деть. День за днём Дима перечитывал последние сообщение Толи и не мог смириться с тем, что больше его не увидит, и не прочитает очередное глупое, но чертовски милое послание, на которое не сможет ответить. И точно также он не сможет смириться с его смертью, и вскоре тоже будет похоронен на кладбище Харькова.