И когда же это началось?
Не сказать, что наследник Уэйнов имел какие-то фетиши, а уж тем более любовь к оружию. В таком смысле.
Брюс, за свои двадцать два года, так и не обзавелся богатым опытом и экспериментами. Было пару милых девчонок из школы, с которыми дело дальше ласк не заходило.
Всё запомнилось только немного поднятой клетчатой юбкой и развязанным галстуком, сладкими духами смешанными с перчёным запахом его парфюма, касаниями дрожащих рук по открытым участкам белого торса.
Он плейбой без опыта. В детстве видевший свою мать в юбках по колено и каблуках, отца в костюме тройке и туфлях и не мог даже подумать о каких то пошлостях. «Семья», «Партнёры» ассоциировались у него со многим, но не с интимной жизнью.
— Вы тогда были ещё слишком юны, мастер Би. Вам и не следовала думать о таком.
Не следовало, но и проведя свой подростковый возраст в воспитании Альфреда, ничего не изменилось. Альфред не тот человек, с которым Брюс будет откровенничать на такие темы, но он даже всеми возможными методами, неосознанно, отведёт его от этого.
Альфред — английский этикет, спец.назовская выдержка, добродушная улыбка и постуший пирог. Из этого Брюс не выходил до совершеннолетия, в это он возвращался каждый вечер и каждое утро.
Поэтому у него не должно было возникнуть таких желаний при виде пистолета Джокер. «Пистолет Джокера» — эта фраза ведь даже не имеет в себе двойного дна. У самого Брюса было много оружия: пушки, ножи, автоматы, гранаты, бомбы, ракеты и… пистолеты.
Пистолетов было много, но он их никогда не использовал. Большая часть ещё из коллекции отца и хранилась в кабинете, их трогал только Альфред во время уборки и намекал, что бы мастер Би был осторожен, так же он делал и в отношении картин в главной спальне, цветов в маминой оранжереи и много чего ещё.
Брюсу иногда казалось, что поместье не его, что мама с папой просто поехали отдыхать на озеро Комо и вернутся через пару дней — может именно из-за этого он сделал Бэт пещеру совсем непохожей на старый особняк.
И там главным оружием были Бэтаранг. До того далёкие от любимого оружия отца насколько возможно.
Значит ли это, что его реакция на оружие Джокера может быть связанна с детскими травмами? По всей логике у Джокера должно быть что-то типо острой игральной карты, извергающий кислоту цветы и пироги с цианидом, но логика с Джокером не работает, поэтому Брюс даже не удивился увидев у него Smith & Wesson Model 500. Одна из улучшенных версий этого пистолета есть у его отца, но Брюс не смог определить какая версия у самого клоуна.
— Что, собираешься поохотится на медведя?
Джокер похитил Брюса пару дней назад, прямо с конференции о сокращении бюджета на помощь психически больным. На самом деле, у Брюса уже есть план как это исправить, но ему приходится вести себя как избалованный плейбойский мальчишка. И он никогда не думал, что на эту игру купится Джокер.
Нельзя сказать, что с ним плохо обращались. Хотя его комната была слишком детской, даже через чур. Синие стены с нарисованными кораблями, шкаф наполненный младенческой одеждой, люлька, сам Брюс спал на очень комфортном матрасе, тот походу был куплен недавно и напоминал матрасы в особняке.
— Решил выдать меня за младенца, ты слишком опоздал, Джокер.
— Ха ха ха, хорошая шутка Брюс Уэйн. Но знаешь, ей не хватает финала. «Решил выдать меня за младенца, ты слишком опоздал, Джокер, твой сын давно умер», ха ха ха, согласись, так гораздо лучше.
Джокер за эти дни приходил достаточно часто и о многом упоминал вскользь. С Брюсом Уэйном он откровенничать больше чем с Бэтменом. Брюсу даже не пришлось затыкать уши, что бы не слышать этот бред грозящий свести его с ума, все слова про жену, сына, старую квартиру, новый порядок прошли мимо его сознания. Всё это время он ловил отражение от револьвера.
Каждый день, наяву и во сне, шаги каблуков раздавались в коридоре, отпиралась дверь, заходил Джокер и был слышен стук пистолета о тумбу. Огнестрельное оружие рядом с ночником в виде медведя и фотографии в рамочке. Там изображена счастливая семья: муж и беременная жена, а рядом стоят две других рамки, пустые.
И у Бэтмена под языком свербило горькое извращённое любопытство, фантазии. Каждый вечер он хотел перевернуть фотографии с счастливой блондиночкой, но даже не смел до них дотронутся, до себя тоже. Даже фантазировать было подло, Альфред его такому не учил.
Он хоть не монах, но такое не пристало аристократам. «Каждому действу есть место и время» — говорил Альфред. И детская комната, удержание в заложниках — не то место и время. Пистолет Джокера — не то.
— Собираетесь украсть у меня пистолет, Мистер Уэйн.
И конечно же Джокер заметил его пристальное внимание. С этим официальным «Мистер Уэйн» он обхватил рукоять своими пальцами. Накрахмаленные, белоснежные перчатки выглядит превосходно, палец Джокера медленно опустился на курок. Клоун на веселе помахал пистолетом из стороны в сторону, избегая указывать на фото в рамке.
А потом с коротким прощанием просто ушёл, даже не заметив как оставил Брюса с неприятной ситуации в штанах, не исполненными желаниями и стыдом.
***
Из-за ярких фонарей, ночь кажется слишком светлой. Закрывая глаза Брюс видит множество блевотно зеленых пятен. А нюх улавливает слишком мерзкие запахи грязи, ваты и привычный, даже приятный, запах химозной краски. Всему этому добавляется множество звуков. Веселая и слишком позитивная музыка карусели, писклявый голос блондинистой девушки в слишком откровенном костюме, тем не менее её тело не вызывает каких-либо эмоций. А вот голос слишком мешает. На виски давит, а в уголках глаз образуются слёзы.
Он не знает, что сегодня произойдет, но так не хочется терять далекое, мягкое чувство только начавшее зарождаться. У Джокера была семья, ребенок, блондинистая жена. У Джокера голос, со смешинкой, глубокий голос, который выбивается из завываний этой дамочки. Голос…
— Джокер…
— Вау, милый Брюс, наконец обратил на меня внимание — Джокер в своем привычном красном костюме стоял неподалеку от Брюса. От костюма пахнет дорогим порошком и для Брюса этот запах слишком знаком, таким же порошком пользуется Альфред.
— Ты…
— Мы ведь его убьем дорогой, убьем же? — писклявый голос. Брюс привык возводить женщин в подобие матери Марии, у его матери был нежный, глубокий голос, которым она пела прекрасные колыбельные. И у жены Джокера возможно… Блондинка машет ножом, готовая в любой момент порезать Брюса
«Жена, у тебя была жена
и ребенок» он мог бы так сказать, но не скажет. Зачем, он не имеет право, не с теми желаниями, которые испытывает при виде Джокера и пистолета, даже если те просто защитная реакция на неоднозначную ситуацию.
— Ох, что, Брюси, дорогой — протягивает он подходя все ближе, а метал ствола отражает лучи фонарей, он красный, оранжевый, синий — красиво… В горле пересыхает — ты как-то слишком растерян, этом совсем не весело.
В горле совсем сухо.
Оружие совсем рядом, направлено Брюсу поясов лоб.
Он сглатывает.
У отца Брюса много орудия, в том числе и для охоты. Его будоражила охота. А мать Брюса рассказывала подругам охотниц на приёмах.
У Джокера оружие для охоты, но у них игра, не охота где кто-то точно жертва, а другой -охотник. Или Брюс хочет в это верить. А Брюс хочет поохотиться. Как говорил Альфред «Место и время». Может это все же нужное место и время. В подростковом возрасте он не совершал безрассудных поступков, пора сейчас.
Пора.
И Брюс чуть приподнимает голову, захватывая зуба ствол. И смотрит с вызовом, и желанием.
И фонари отражаются в его глазах.
И Джокер быстро принимает эту игру.
***
Он пролежал в больнице чуть больше недели, та блондинка все же решила кинуть в него нож.
Но это того стоило, осталось найти тот пистолет. И продолжить эту игру, ведь она впервые нравится и самому Брюсу
