Позволь мне остаться..

Жаркое июньское солнце вспарывает брюхо сумраку моей ночной обители. Темно-серый цвет стен съедает его почти полностью, но его так много, что оно вываливается из унылого брюха и разливается по стенам и полу неоформленной кляксой. Ты спишь, уткнувшись в ровную поверхность матраца и посапываешь, как потухший вулкан. Снова скинул на пол подушку, хозяйничаешь на моей территории, как будто давно завоевал ее. Так и есть завоевал. Я рассматриваю твою бугристую спину, на которой холмами и горами вздымаются сильные мышцы, на которой родинки рассыпаны стаями беспокойных назойливых мушек. Каждая из которых на пересчёт, каждая известна мне, каждая горячо любима и расцелована не раз. Солнечный луч скатывается по твоим плечам к пояснице, медленно, словно кусочек сливочного масла по раскалённой сковородке. Я давно тобой завоёван, если быть честным, то сдался без боя, капитулировал с первого взгляда, или с первого касания. Уже и не упомнишь, сколько длится наше танго на острие ножа. Я всегда сдавался, всегда покорялся. Такая моя натура. Слишком мягкий, слишком покладистый, согласный на все твои условия. Может потому, ты меня и не ценишь. Только знаешь, это очень больно. Отпускать тебя каждый раз в руки других очень тяжело, хотя я сам согласился на эту дружбу с привилегиями. Больно слушать бесконечные рассказы о твоих бесчисленных любовниках и любовницах, как они хороши и опытны, какое удовольствие могут тебе доставить. А я не могу. Я глупый закомплексованный мальчишка, старающийся сделать всё, чтоб тебе понравится, чтоб однажды ты пришёл и остался навсегда. Чтобы мне больше не приходилось соревноваться ни с кем. Их много, а я один, и я всегда проигрываю, потому что ты уходишь снова и снова. И знаешь, наверное, я устал, я хочу сдаться. Поэтому лежу, вдыхаю твой запах, запоминаю гладкость твоей кожи, наслаждаюсь последними минутами счастья и набираюсь смелости. Когда ты проснёшься и вновь выйдешь из моей квартиры, это будет последний раз.  Я знаю, что после буду очень страдать, но это точно конец. Больше я не выдержу. Я придвигаюсь к тебе поближе, обнимаю неловко за талию, и ты, почувствовав мои несмелые касания, просыпаешься. Разворачиваешься и притягиваешь к себе, целуешь в висок. В твоих объятиях так тепло и спокойно, что я остался бы здесь на всю жизнь. - Нужно подарить тебе тёмные шторы, - голос твой хрипит спросонья. – Ты чего так рано проснулся? - Не спится. Ты целуешь меня нежно, совсем не по-дружески. Ты всегда такой в постели, как будто это особая территория, которая превращает тебя из друга в любимого. За ее пределами волшебство рассыпается. - Нужно вставать, сваришь мне кофе? – Ещё один наш обычный ритуал, в котором я варю тебе кофе, пока ты принимаешь душ. Ты не подумай, я не жалуюсь, я бы делал это всю оставшуюся жизнь, если бы это не означало твой скорый уход. А так, этот кофе для меня всегда слишком горький. - Ты уезжаешь сегодня? - Улетаю в Лос-Анджелес. На неделю примерно. - Иди в душ, я приготовлю что-нибудь на завтрак. - Ничего не нужно, только кофе, я перекушу в аэропорту. Ты встаёшь с кровати, забирая с собой все тепло, и мне становится очень тоскливо, потому что я понимаю, что больше не почувствую его. Уходишь в ванную, а я бреду на кухню и пока варю кофе, проговариваю про себя всё, что собираюсь сказать. Но сколько бы не репетировал, когда ты появляешься, все слова вылетают из головы. - Чонгук, - ненавижу то, как теряюсь рядом с тобой, как десятилетний мальчишка. – Нам нужно поговорить. - Мини, не сейчас, я тороплюсь, поговорим, когда прилечу обратно. Ты будешь меня ждать? – притягиваешь меня к себе, запуская горячие ладони под резинку моих домашних брюк. - Об этом я и хотел поговорить. Мы не сможем увидеться. - Уезжаешь куда-то? - Нет, мы больше не будем встречаться. - В смысле? - То, что, между нами, - блею как напуганный ягнёнок, - я решил, что больше не хочу этого. - У тебя кто-то появился? – Бесит твоя расслабленность. Ни грамма удивления или огорчения. - Нет у меня никого. - А в чем дело тогда? - Просто я не хочу быть одним из. Мне это неприятно. Молчишь, рассматриваешь меня, как будто видишь впервые. - Тебе плохо со мной? Ты больше не хочешь быть со мной? - В том и дело, Чонгук, что я хочу быть с тобой, только с тобой. А тебе просто удобно иногда заниматься со мной сексом. Я отношусь к нашим отношениям не так, как ты. И это заставляет меня страдать. Поэтому лучше прекратить все сейчас, нам ещё работать вместе. Смотришь на меня долго, я даже начинаю переживать, что оскорбил тебя или обидел. Но ведь этого не может быть, ты никогда мной не дорожил. Ты всегда относился ко мне как к чему-то, само собой разумеющемуся. Я ведь просто глупый влюблённый в тебя Чимин, боящийся сказать тебе слово против. Сколько себя помню, хожу за вами с Тэхёном, как собачонка, слюни на тебя пускаю, терплю ваши заигрывания на камеру. Это так унизительно. Вы с Тэ яркие, интересные, а я всегда на вторых ролях, тот самый лучший безотказный друг. Точнее для Тэхёна друг, а для тебя удобный друг с привилегиями. Но это только наедине, а при людях и на камеру, ты всегда от меня отстраняешься, всегда мной пренебрегаешь. И мне бы возненавидеть тебя, обозлиться, но стоит тебе появиться на моем пороге, такому уставшему, такому настоящему, без всей этой шелухи, и вся моя броня осыпается к твоим ногам. На утро корю себя за это, но вечером впускаю снова. И знаешь, наверное, проведенные вместе ночи и твои ласки, стоят моих мучений днём. Я бы не променял их ни на что, но слишком уж больно отпускать тебя к другим. Моё сердце разрывается, и я впервые в жизни заставил себя быть сильным и прекратить наши встречи. Твой тяжёлый, чёрный взгляд очень трудно выдержать, и я сдаюсь. Протягиваю тебе кружку капучино и отворачиваюсь к окну. За ним солнце играет с листвой и купается в брызгах фонтанчика во дворе. Засматриваюсь, стараясь удержать в себе непрошенные солёные капли, и пугаюсь от звука захлопнувшейся входной двери. Твой стакан стоит на столе не тронутым, жаль, что ты не выпил кофе, я делал его с любовью. Облизываю солёные губы, говорю себе, что я мужчина и не должен раскисать, но быстро сдаюсь и, упиваясь своей никчёмностью, усаживаюсь на диван в гостиной, включаю трансляцию из аэропорта, ожидая твоего появления. Я жалок. *** Воскресенье провожу в полном одиночестве. Смотрю все сподряд фильмы по вселенной Марвел и ем рамён. Забиваю на диету и распечатываю огромное ведро пломбира с карамелью, на пару часов становится легче, потом к унынию добавляется злость на себя за лишние калории. Подхожу к зеркалу, в котором кажусь себе ужасно толстым. Как такой может кому-то понравится? Огромные щеки, из-за которых даже не видно глаз, выпирающий живот и толстые ляжки. Правильно, что Чонгук меня не любит. Он идеальный, ему лучше и правда быть с такими, как Тэхён, с такими же идеальными. А я не придумываю ничего лучше, чем открыть ещё одно ведёрко мороженного, чтоб добить себя окончательно. В понедельник просыпаюсь ужасно отёкшим. Принимаю душ, решаю сегодня ничего не есть, чтоб компенсировать вчерашние причуды. А может вообще есть не буду, просто постепенно исчезну с лица земли. Чонгук наверно и не заметит. И правильно. Одеваюсь в широкую футболку и спортивные штаны, в которых выгляжу совсем уж необъятным, и еду на работу. Сегодня нужно доработать трек, который никак не могу осилить уже месяц. Юнги обещал помочь, без него, наверное, не справлюсь. Хорошо писать получается только когда счастлив, а значит крайне редко. В основном тогда, когда Чонгук остаётся у меня на пару дней или зовёт к себе на выходные. Наверное, у меня зависимость, нужно как-то её лечить. Усердно работаю целый день. В общий чат периодически приходят сообщения, но ни одного от Гука. Он редко пишет, ещё реже звонит. Как же хочется узнать, чем он сейчас занят. Возможно, развлекается с очередной танцовщицей, или зажимает в туалете симпатичного официанта. Нужно гнать от себя эти мысли, больше это меня не касается. К шести часам в студию заглядывает Шуга. Рассматривает меня серьёзно несколько минут, а потом тащит на выход. - Куда мы, Юнги? - Я забираю тебя к себе в гости, накормлю, напою, выслушаю. Там и поработаем. - Зачем? - Ты себя в зеркало видел? Похож на облезлого кота, у тебя явно что-то случилось, и я, как друг, обязан тебя выслушать. - Не нужно.. - Нужно. Дорога проходит в молчании, я судорожно перебираю в голове, как откреститься от задушевных бесед. Всё равно правду ему рассказать не смогу. Я вообще никому не могу сказать о своих отношениях. Если бы в компании кто-то узнал, даже страшно предположить, что бы с нами было. Даже Тэ не знает, а он как бы мой лучший друг. Дом Юнги такой же мрачный и тихий, как и его хозяин. Весь интерьер выполнен в чисто мужских, сдержанных, тёмных цветах. Но, как ни странно, это совсем не давит, а наоборот дарит покой и умиротворение. В интерьере практически нет декора, только функциональные вещи. В этом весь Шуга. Студия же разительно отличается от всего остального пространства. Здесь царит полный хаос и творческий беспорядок, всюду разбросаны листы, исписанные нотами, на столах стоят пепельницы, переполненные окурками. Никогда не понимал такую тягу к курению, хотя у самого в жизни тоже был период, когда я пустился во все тяжкие, и курение было самым безобидным из моих пороков. Но с тех пор утекло много воды. Присаживаюсь на кожаный диван, покрытый серым жестким пледом, пока Юнги судорожно носится по студии, скидывая в ведро весь мусор подряд. - Посиди пока, я сейчас принесу выпить и перекусить. Ты что будешь? - Я вообще-то не пью, я на строгой диете. - Бокал виски ещё никому не повредил. Я не нахожу, что ответить, только пожимаю плечами. Снова не могу настоять на своём, раздражает собственная мягкотелость. Юнги возвращается через пару минут с подносом, на котором стоит бутылка виски, два стакана и закуска. Он ставит всё на столик и присаживается в кресло напротив. - Рассказывай. - Что? – Не понимаю, что он хочет услышать. - Что случилось? Выглядишь скверно. Чонгук? - Что? О чем ты? Причем здесь…. - Да ладно, я же не дурак, давно про вас всё знаю. Да и не я один. Просто молчим все, не лезем. Сердце скачет в грудине как заведённая игрушка лягушка. Кажется, ещё секунда и случится паническая атака. Откуда они могли узнать, мы же ни разу не давали повода. Чонгук старается даже не смотреть на меня лишний раз. - Я..Мы…Ты что-то путаешь, Юнги-я. - Ладно, не хочешь не рассказывай. Ты меня знаешь, я в душу лезть не стану. Просто, когда вижу тебя таким, хочется шею ему свернуть. - Не надо. Он не виноват. Это я глупый и никчёмный. - Не неси чушь! Ты добрый и честный, отзывчивый и очень красивый… Ну для пацана. А он мелкий говнюк. Был им, им и остался. Я его, конечно, тоже очень люблю, но то, что он перед тобой хвостом вертит не одобряю. - Да не вертит он. - Не оправдывай его. Думаешь я не знаю про все его похождения? Думаешь не вижу, как ты на него смотришь? Думаешь никто в компании не знает, что вы таскаетесь друг другу через день втихаря? Наверно мои глаза становятся очень широкими от удивления, потому что Юнги начинает махать руками в попытке меня успокоить. - Да не переживай ты так, никто не осуждает. Это ваша жизнь. На показ вы ее не выносите, фанаты ни о чём не догадываются. А мы вас любим несмотря ни на что. Только вот больно видеть, как ты страдаешь, пока он павлином ходит. Иногда хочется ему подзатыльник отвесить. - Юнги, да как же это? Я ведь думал, что мы очень осторожны, что никто не знает. Что же делать? Хотя что уж теперь… - О чем ты? - Я вчера с ним порвал, сказал, что больше так не могу. И он ушёл, не сказав ни слова. Просто ушёл и всё. - Ты правильно сделал. Всё у тебя будет хорошо.. - Да кому я нужен, уродец жирный. - Ты это брось, Чимин. Ты меня знаешь, на лесть я не способен. Я тебе честно скажу, таких людей, как ты, я редко в жизни встречал. Загибай пальцы! Загибай, загибай! Первое – ты очень трудолюбивый, второе – талантливый, третье – харизматичный, четвёртое – красивый, пятое – весёлый.. Мне смешно становится, от того, с каким серьёзным видом, он сидит и загибает пальцы на моей маленькой неказистой ладошке. - Ну вот, ты улыбаешься, это уже хорошо. А знаешь, какая у тебя красивая улыбка? Да я таких ни у кого не видел! - Хватит, хён. Ты меня смущаешь. Остаток вечера мы проводим плодотворно. Пьём виски, вкусно кушаем, болтаем обо всём и наконец заканчиваем трек. Получается здорово. Ловлю себя на мысли, что за весь вечер вспоминаю о Чонгуке лишь пару раз. Дальше время проходит по штатному расписанию, работа – дом – работа. Забыться получается ровно до четверга. По пути домой, захожу в инстаграм, в новостях высвечивается трансляция из аэропорта, оповещающая о том, что Чонгук должен прилететь очень скоро. Сердце пропускает удар, и сразу становится понятно, что моя зависимость никуда не делась, а может даже усилилась. Ведь теперь я точно знаю, что он не заявится ко мне по приезду. На сердце скребутся кошки. Оставляю трансляцию включенной, заглядываю туда паркуя машину и в лифте, не отрываюсь от экрана, подходя к двери. Поэтому не замечаю его, сидящего у моей двери. Останавливаюсь, как вкопанный, в паре шагов и не знаю, что делать дальше. Блокирую экран телефона, репортёры зря ждут Чонгука, сегодня сенсации не будет. - Привет. Голос его звучит хрипло, как будто он только проснулся. Белая футболка и штаны сильно помяты, рядом стоит чёрный рюкзак. - Привет. - Я знаю, ты сказал мне больше не появляться… Я такой дурак, Чимин. - Не нужно. Не здесь. Давай зайдем внутрь. - Нет, подожди. Я так долго собирался с мыслями, мне очень нужно сказать… Я такой дурак, не прощу себя никогда. Ведь я думал, что не нужен тебе, что ты со мной просто от скуки. - Что? - Ну ведь правда, зачем я тебе? Ты такой красивый и добрый, да любая красотка была бы счастлива быть с тобой, они же вьются вокруг тебя. А я так бесился, старался не показывать, как мне неприятно, на других разменивался. - Чонгук.. - Подожди, Мини. Ты ведь когда мне сказал, что относишься ко мне как-то особенно, я не поверил. Думал всю поездку, может ли это быть правдой. Весь мозг себе сломал, думал с ума сойду. Потом решил, что спрошу прямо. Если не узнаю ответ, то умру. Честно. - Что ты хочешь знать? Зачем ты здесь? - Чимин, я нужен тебе? Нет, не то… Мини, ты любишь меня? - Что изменится от моих слов? Тебе всегда было мало меня! - Чимин, ты любишь меня? - Хватит, Чонгук! Иди домой. Почему он требует от меня признаний? Неужели я мало унижался? Нужно растоптать меня до конца? Хочу пройти в квартиру, но сильные руки сжимают меня в объятиях. Не замечаю, как предательские слёзы начинают капать на его белую футболку. - Прости меня. Я дурак, я опять говорю не то, что должен. Я хотел по-другому. Всхлипываю, расслабляясь в теплоте его рук. Умом понимаю, что должен оттолкнуть, но сердце снова сдалось. - Чимин-и, я так люблю тебя! – Что он говорит? Разве это возможно? Может я сплю и моё подсознание играет со мной?  - Я так давно люблю тебя! Я не знал, что ты что-то чувствуешь ко мне, боялся, что если признаюсь, то ты больше не пустишь меня. Я дурак? Скажи хоть что-то. - Дурак. - Скажи мне… Хотя нет, ты не обязан, ничего не говори. Просто позволь мне доказать, что я люблю тебя и никогда не обижу. Позволь мне остаться. Сердце предательски рвётся ему навстречу, хочется нырнуть в омут с головой. Но, боже, как же страшно. Смогу ли вынырнуть обратно. - Надолго? - Если позволишь, навсегда!