Квинтовый круг

После «вечеринки» у Тушенцовых, Мукка готовился к предстоящему туру. Он уделял слишком мало внимания Божене, засиживаясь на студии до поздней ночи. Его девушку это вполне устраивало, как казалось парню. Кудрявый думал, что она все понимала, ведь тур — важная и неотъемлемая часть работы любого артиста. Серафим очень любил эти поездки по городам. Любил эту «рок-н-ролльную» атмосферу, жил этим. Сидорин и Божена больше не ругались, не выясняли отношения, им было некогда. Вернее, ему. Последние пару дней голову Серафима занимали мысли, исключительно связанные с работой. Чем ближе был день Х, тем напряженнее становилось лицо Божены. Девушка, которая изначально вообще ничего не говорила по поводу тура, вдруг начала просить Мукку дать обещание, что он не будет пить во время поездки. Сидорин изначально, если честно, совсем об этом и не думал. Ему хотелось выдохнуть, расправить крылья, почувствовать свободу. Нет, парень не считал, что Божена держала его взаперти. Но иногда мечтал отдохнуть от своей девушки, Серафим считал, что это было нормально и значило, что он ее не уважал или не испытывал каких-то особых чувств. Все было совсем не так, Сидорин начал понимать, что влюблялся в Божену с каждым днем все сильнее. Даже несмотря на то, что они казались такими разными. Мукка мог даже назвать себя «счастливым» человеком, хоть и девушка слишком сильно опекала его. Когда долгожданный для Серафима день наступил, Божена опять попросила его пообещать, что парень не будет пить в туре и всегда будет на связи. Эта тема порядком начала надоедать Сидорину, ведь он тысячу раз сказал, что не будет ничего обещать. Единственное, о чем Мукка всегда говорил: «Я буду держать себя в руках». Серафим надеялся, что этих слов Божене будет достаточно для того, чтобы тема закрылась раз и навсегда. Когда он ответил так снова, прощаясь с девушкой на пороге квартиры, она поменялась в лице. Во взгляде Божены была обида, она не верила Сидорину или просто не хотела. А ему некогда было с этим разбираться. «Я напишу, как прилечу», — Мукка потянулся к девушке, чтобы поцеловать ее в губы, но Божена подставила щечку, показывая всем своим видом, что обиделась на слова парня. Серафим даже мысленно глаза закатил от раздражения. Неужели она не могла просто нормально попрощаться с ним? Ведь обоим было непонятно, когда ребята встретятся в следующий раз. «Угу», — промычала девушка, сделав шаг назад. И будь у Сидорина чуть больше времени, он постарался бы ей объяснить все более доступным языком, но кудрявый уже опаздывал на самолет. «Не шали», — парень решил свести все к шутке, потому что прощаться на такой ноте ему явно не хотелось. Он даже улыбнулся, утаскивая недовольную Божену в свои объятия. «Это я тебе такое должна говорить», — ответила она. Этой фразы хватило, чтобы у Мукки окончательно испортилось настроение. Но Серафим не подал виду, что эти слова его задели. Быстро попрощался с девушкой и уехал. Сидорин даже не думал о том, что в их отношениях может случиться разлад. Сначала все шло нормально. Ребята списывались, созванивались, много общались. Мукка отчитывался перед Боженой прямо как перед мамой, но его это не напрягало. Парень даже ловил себя на мысли, что очень скучал по своей странной девушке. Серафиму не хватало ее прикосновений, поцелуев, объятий, он нуждался в Божене. Первые недели прошли так, парочка постоянно была на связи, но потом у Сидорина начался достаточно загруженный график, где едва хватало времени на сон. Общения становилось меньше, теперь и сама девушка писала или звонила парню реже. В один из таких дней, Мукка не выдержал и позвонил ей сам, потому что захотел услышать голос своего «ангела». Он редко бывал романтичным, но сегодня парню хотелось сказать Божене, как сильно скучал по ней. Сначала девушка не брала трубку, что удивило Серафима. Он прекрасно знал распорядок дня своей девушки, и что вечером она не могла быть занята, а если бы нарисовалась какая-нибудь посиделка, Божена обязательно об этом рассказала бы. С третьей попытки, Мукке удалось дозвониться. Он даже улыбнулся, услышав голос девушки. «Симочка, привет», — кудрявому нравилось, как «ангелочек» его называл, он всегда расплывался в улыбке, а сердце сжималось от приятных ощущений. «Я соскучился», — Сидорин закурил сигаретку, прислонившись спиной к стене. Он находился возле концертного зала, в котором собирался выступать. Времени было мало, но Серафим просто не мог не позвонить Божене. «Мне сейчас некогда», — Мукка отчетливо услышал мужской голос на заднем фоне. Что-то заставило его напрячься. Нет, парень доверял своей девушке, даже слишком доверял, но его сердце почему-то болезненно сжалось. «А что ты делаешь»? — поинтересовался Сидорин, делая очередную затяжку. Он сам не понимал, отчего так встревожился. Резко, без какой-либо причины. «Я с Димой гуляю. Не переживай, дома буду и напишу», — и девушка, не дождавшись ответа, сбросила звонок. Серафим не мог понять, почему так сильно заревновал в тот самый момент. Он «чувствовал», что все это было слишком странно, хоть и пытался оправдать Божену. Мукка доверял ей, знал, что девушка испытывала к нему взаимные чувства, поэтому решил, что не стоит зацикливаться на этом. *** Но одной прогулкой дело не ограничилось. Сидорин все чаще стал слышать от Божены, что она проводила время с Димой. Практически, каждый БОЖИЙ вечер, девушка была с ним. Она говорила об этом Серафиму, ничего не скрывая, за что парень был благодарен. Сначала он старался не обращать внимание на эти прогулки, но с каждым новым разом кудрявого бесило это все больше. Он работал, не пил, после концертов уезжал в номер, а Божена… Гуляла с Димой. В какой-то момент ситуация стала такой невозможной, что Мукка не мог больше выносить это трезвым. И тогда Сидорин после концертов начал гулять. Пить, веселиться, отдыхать. В общем, отрываться по полной. И ему это нравилось. Общение с Боженой в какой-то момент сошло на «нет». Серафим продолжал думать о ней, но звонить уже не хотел. Не хотел снова слышать: «Я гуляю с Димой». Воскресенский никогда не был близким другом Мукки. Они виделись несколько раз, относились друг к другу нормально, но на этом всё. Сидорин спокойно мог назвать Диму «хорошим знакомым», но другом — нет. Божена, на удивление, ничего не говорила Серафиму по поводу гулянок. Он от нее тоже ничего не скрывал, охотно выкладывал свои «похождения» в истории, ожидая от девушки хоть какой-нибудь реакции. Алкоголь стал неотъемлемой частью его жизни в туре. Теперь Мукка не просто пил, а «заливал» свое горе. Парню вдруг стало казаться, что Божена хочет уйти от него к Воскресенскому. Сидорин сам накручивал себя, находясь вдали от девушки. И не мог найти себе места. Очередной концерт, на котором Серафим выступал уже достаточно пьяным, был позади. Алкоголь помогал парню забыть о Божене, которая оставалась в Питере и весело проводила свои вечера с другим мужчиной. Грани понимания окончательно стерлись, когда в гримерке появились две симпатичные фанатки, которые хотели поблагодарить Мукку за такой хороший концерт. Парень почувствовал себя «нужным», ведь его девушке, мягко говоря, было на него плевать. Опять же, так думал сам Сидорин. «Спасибо тебе огромное», — одна из фанаток сделала шаг в сторону Серафима, сцепив руки в замок. Она явно нервничала, находясь так близко к своему кумиру. «Недавно я рассталась с парнем, а твои песни помогли мне пережить это», — сказала следом вторая. Поклонницы так смотрели на Мукку, что ему тут же захотелось забыться. Он уже и не помнил, что девушки могут смотреть вот так. Открыто, с обожанием и такой любовью. Кудрявый расплылся в широкой улыбке, эти комплименты были необходимы ему, чтобы прийти в «норму». «Ну что вы, дамы, — проговорил Сидорин, усаживаясь на диван, — не стойте, давайте выпьем». Он посмотрел на бутылку дорогого коньяка на столе. *** И сколько бы они не выпили, Серафим даже не думал об измене. Раньше его не особо волновало это. Мукка никогда не считал себя «верным», но сейчас не мог представить себя ни с одной женщиной, кроме Божены. Мысль о расставании, конечно же, крутилась у него в голове, но не потому, что парень этого хотел. Кудрявому казалось, что этого теперь хотела сама девушка. Сколько они выпили в гримерке? А потом в баре? Сидорин и сам не мог ответить на этот вопрос. Голова кружилась, в глазах двоилось, а разум явно был затуманен. Кругом было много людей. Огромная компания, состоящая и из парней, и из девушек. Все хорошо проводили время, но Мукке было не по себе. И если раньше алкоголь спасал его, то сейчас парень чувствовал себя странно. Да, на него обращали внимание девушки, он нравился многим, но сам кудрявый даже и не думал о том, чтобы с кем-то уединиться. И Серафим неожиданно решил выложить в историю послание для Божены. Специально вывести ее на эмоции. Под алкоголем эта идея казалась Мукке отличной. Он направил камеру на себя, ярко улыбаясь. Пьяные глаза парня, шум на заднем плане, смех девочек. Все было, как надо. Сидорину было интересно, а отреагирует ли хоть как-нибудь Божена на его слова. «Спасибо, девочки, вы такие малышки, — специально сказал Мукка, снимая себя, — я отдохнул и теперь готов ехать дальше. Все было на высшем уровне, киски». Он нажал кнопку «опубликовать», отложил телефон на стол, хватая стакан с пивом. *** Руслан лежал на диване в компании своих девочек. Они, как обычно, коротали вечер за просмотром сериала. Атмосфера была спокойная и домашняя, ничего не предвещало беды. Неожиданно у Юли зазвонил телефон. Она потянулась за ним на тумбочку и внимательно посмотрела на экран. «Ангелина, — произнесла вслух темноволосая, — видимо что-то случилось». Обычно подруги всегда переписывались в общем чате, а звонили друг другу только по особым случаям, поэтому Юля немедленно взяла трубку. «Вы уже видели это?» — с ходу начала жена Кашина. «Видели что?» — спросила темноволосая, недоуменно переглядываясь с Русланом и Марго. «Что Серыч вычудил, — выпалила Ангелина, — снял видео на тусовке, где он бухой благодарит каких-то телок за прекрасный вечер, и в сторис выложил». «Мдааа», — хмыкнула Юля. Казалось, поведение Серафима ее совсем не удивляло. Сидорин уехал в тур и как с цепи сорвался. Выступления в городах превратились в бесконечный алко-трип. Мукка пил, веселился и ни в чем себе не отказывал. «Божена в курсе, как думаешь?» — озабоченно спросила Ангелина. Она хоть и не всегда одобряла поведение подруги, но в данной ситуации все равно переживала за неё. «Не думаю, — в голосе темноволосой звучали нотки сарказма, — у нашей праведницы теперь новое развлечение: гулять с Димой каждый вечер». И действительно, в последнее время Божена очень часто проводила время с Воскресенским. Это были обычные дружеские встречи. Большего там быть просто не могло. Юля и Марго слишком хорошо знали парня и его «специфические» предпочтения, поэтому были на 100% уверены, что их подруга Диме совсем не интересна, и он тусуется с ней просто от скуки. «Будем ей говорить? — озадаченно произнесла жена Кашина, — или пусть сама смотрит»? «А че тянуть-то? — Юля не желала остаток вечера слушать бесконечное нытьё Божены и намеревалась закончить все побыстрее, — сейчас перешлю в общий чат. Пусть страна знает своего «героя» в лицо». «Ладно, — вздохнула Ангелина, — отправляй». Она положила трубку и отодвинула телефон в сторону. Девушка так устала от этих бесконечных разборок в паре Серафима и Божены. Иногда ей казалось, что если бы подруги не было в их компании, то всем жилось бы проще. Жена Кашина старалась гнать от себя такие мысли, но чем дальше, тем чаще это предположение возникало в ее голове. Юля тем временем уже пересылала видео в общий чат. «Не могу поверить, что Серыч такой конч», — сокрушалась Марго, наблюдая за действиями темноволосой. «Он, конечно, дурак, но не конч точно, — возразил Руслан, — тебе бы понравилось, если бы твоя девушка гуляла с другим парнем»? «Она только этим и занимается», — ехидно произнесла светловолосая, глядя на своих «стариков». Тушенцов с Юлей просто прыснули со смеха. Это немного разрядило обстановку, но главное было ещё впереди. Ребята втроем углубились в чат. Юля: Божена, это что? <Видеозапись>. Ангелина: Тот же вопрос. Лиза: Вот них….себе. Марго: Ага. Саша: А что происходит? Юля: Да нам вот тоже интересно. Божена: Ой, девочки, а что случилось? Ангелина: Это мы у тебя хотели спросить, что опять у вас случилось. Божена: Ничего не понимаю. Лиза: А ты видео посмотри. В чате повисла пауза. Все ждали реакцию Божены. Она довольно долго молчала, а потом, наконец, ответила. Божена: Девочки, за что он так со мной? Марго: Просто это Серыч, он всегда таким был, есть и будет. Божена: Ну он же начал меняться… Саша: Серыч никогда не изменится. Юля: Факт. И либо ты миришься с его причудами, либо лучше не мучить ни себя, ни его. Ангелина: Согласна, лучше уйти сейчас, пока все ещё не слишком далеко зашло. Божена: Но я ведь люблю его. Лиза: Вы 1,5 месяца встречаетесь, какая любовь. Саша: Даже мы, когда с Федей женились, ещё не любили друг друга. Божена: Да, девочки, наверное, вы правы, нам лучше расстаться с Серафимом. Это будет правильно. Юля, Руслан и Марго удивленно переглянулись. Уж подозрительно быстро Божена сдалась для человека, который постоянно твердил, что «у них с Симочкой любовь». В итоге ребята списали все на то, что подруге просто надоело терпеть выходки Сидорина, а лимит прощений элементарно закончился. Ангелина, Лиза и Саша подумали о том же. *** Божена вертела телефон в руках. Она для себя уже все решила. И нельзя было сказать, что это решение далось девушке тяжело. Она открыла диалог в одном из мессенджеров и быстро написала сообщение. Божена: Серафим, нам надо расстаться. Ответ пришел не сразу. Сидорин мог ожидать от своей девушки чего угодно, но только не этого. Он несколько минут бездумно пялился в экран айфона. От выпитого алкоголя перед глазами все плыло, но Мукка все-таки смог напечатать ответ. Серафим: Это из-за Димы, да? Божена: Нет, это из-за тебя. Я люблю тебя, но так жить больше не могу. Эти твои пьяные выходки, странные желания делают мне больно. Серафим: А мне не больно, когда ты проводишь время с другим парнем, пока я в туре? Божена: Мы с Димой просто друзья. Серафим: Где-то такое я уже видел. Божена: На что ты намекаешь? Серафим: Ни на что, забей. Хочешь расстаться, ок. Божена: Хорошо. «Да пошла ты», — раздраженно произнёс вслух Сидорин, отшвыривая телефон на стол. Ему было больно и обидно, что его «ангел» так просто отказался от всего, что их соединяло, от чувств и эмоций. Но вместе с этим Мукка ощутил ещё кое-что — облегчение.