— *** —
Двое путешественников, в компании летающего компаньона, устало шагали среди лесных зарослей. Солнце было ещё высоко, отчего становилось жарковато и лишь тень деревьев и листвы спасала их. — Итэ-э-эр, я так устала... И Кадзуха тоже, по моему, — недовольно ворчит Паймон. — Нет-нет, я в порядке, Паймон, — немного запыхавшись раздвигать высокую зелень своей катаной, мягко отвечает самурай. — От чего ты могла устать, если всё время летишь? — хмыкает путешественник, продолжая ход. После всей той суматохи в Инадзуме, Кадзуха сам предложил свою компанию в путешествии, а Итэр и не стал отказываться. Каэдэхара приятный человек, да и путешествовать с ним, как оказалось, одно удовольствие. — Я хочу куша-а-а-а-ать! — хныкает фея, повиснув на плече Кадзухи. — Если бы мы пошли другой дорожкой, то добрались бы быстрее! — Мы скоро уже до... — Итэр не успел договорить, как уже в пару сотен метрах показался город. — Дошли. Каэдэхара, что шёл впереди, с Паймон на плече, аккуратно отодвинул листву, подавая путешественнику руку. — Больше никогда не пойдём таким путём. Меня чуть все ветки Сумеру не посбивали! — уже более расслаблено говорила Паймон. — Хэй, это ведь была твоя идея идти так, — напоминает ей Итэр, отпуская руку Каэдэхары. Уже через некоторое время все трое сидели измотанные дорогой в одном из номеров постоялого двора. Путешественник просто валился с ног, потому предпочёл после небольшого перекуса сразу завалиться на постель и умудриться через пару минут тихо засопеть. Маленькая фея тихо бурчала себе под нос из-за того, что Итэр так быстро уснул, а Кадзуха в это время лишь скромно посмеивался со всей ситуации, доедая свою порцию.— *** —
Скарамучча всё больше и больше жалел, что наведался в Сумеру и вовремя не отбился от назойливой девушки. Таранех — так назвалась она. Танцовщица, только войдя в здание, моментально привлекла к себе внимание остальных девушек, а те спохватились крутиться вокруг Предвестника, подбирая тому наряды. А услышав о сегодняшнем вечернем представлении, он понял, что дела его будут плохи, если он сейчас же не убежит. Бывший шестой Предвестник Фатуи и танцы. Это был полный абсурд! Но, как бы он старательно не пытался уйти, девушки воспринимали того совсем не всерьез и, хихикая, продолжали своё дело. Они уже давно поняли, что Таранех ошиблась, думая, что привела девушку, но не стали никак реагировать на эту новость. «Парень и парень. Главное, что выглядел потрясно!» — наверняка, не сговариваясь, подумали все танцовщицы. «Позор... Позор» — вот, что думалось лишь предвестнику.— *** —
С наступлением вечера атмосфера в городе и впрямь переменилась. Потому Паймон столь настойчиво и звала двоих парней выйти из номера на поиски приключений. Оба не смогли отказать, ведь интерес всё же брал верх. Их маленький компаньон улетела в самый перёд, разглядывая уличные фонари, прилавки, танцоров и музыкантов. Всё было так необычно, что глаза разбегались. Но через некоторое время Паймон притормозила свои активные увлечения, останавливаясь посреди улицы. Путешественники подходят, и самим выражением лица, словно спрашивают: "Что такое?" — Там музыка красивая играет! — указывает пальцем она в сторону входа в здание, а парни облегчённо выдыхают. Только они успели моргнуть, как и простыл след миниатюрного компаньона. Было очевидно в каком направлении полетела та. Ничего не поделать, путешественники направились за ней. При входе в нос сразу бросается запах дорогого алкоголя, но не такой стойкий и неприятный, скорее наоборот. Кадзуха плавно тормозит, оглядывая обстановку, а Итэр проходит на пару шагов дальше. «Это точно не какой-то публичный дом?» — с недоверием глядел Каэдэхара. — Итэр, Итэр, Итэр, давай немного отдохнём! — весело хлопает в ладоши Паймон, подлетев к парням. — Хорошо-о-о, идём, — недолго думая соглашается он. Кажется, путешественник даже и не заметил ничего подозрительного. А Кадзуха был не в праве останавливать его. Путешественники проходят в сам зал и садятся за один из столиков. Они находились не так далеко от сцены, а людей в той зоне почти не наблюдалось, и это особо радовало, ведь в таком шумном месте не помешала бы нотка идиллии и спокойствия. Среди посетителей замечались различные богачи, но, в основном, видно было, что они не местные важные шишки и пришли просто с целью расслабиться. Спустя пару минут у них на столе оказываются два стакана алкогольных напитков, один с соком и тарелка с различными закусками. Табибито-сан уже был в курсе, что это обычная хитрая уловка, чтобы побольше заработать на посетителях. Сначала те предлагают лучший алкоголь "на пробу", вместе с закусками, спаивают посетителей, а затем они уже сами заказывают всё подряд. Кадзуха с недоверием глядел на посудину с алкоголем, но всё же, без капли стеснения, взял её в руки и выпил, повторяя за Итэром. Паймон радостно поедала фрукт, запивая соком и смотря на всё и всех. Каэдэхара чувствует как алкоголь согревает горло, а его лицо уже спустя пару стаканчиков приобретает багровый оттенок. — Эй, Кадзуха, ты точно в порядке? — спрашивает Паймон. — Да-а-а... — О нет, Итэр, мне кажется, что... — музыка, как и шум, стихают и многие поворачиваются в сторону сцены. На сцене показалась фигура в довольно откровенном наряде, но лицо было прикрыто, как и волосы, лишь глаза видно было в слабых огнях. Итэр прищурился. Позор ему. Это был он. Шестой Предвестник. Путешественник его даже по глазам узнает. Глаза, что насквозь пропитаны океаном ненависти и злости. Вот только сейчас в этих глазах отражалось ровно ничего. Ноль злобы, ноль доброты, ни-че-го. Все его следующие движения были весьма плавными, а наряд роскошнее и не сыскать. Одного мимолётного взгляда хватило для того, чтобы никто из присутствующих не был в силах и глаз оторвать от него. Открытый живот и ноги придавали особый шарм танцу, особенно худые запястья, что так элегантно кружились в воздухе. Из-за слабого освещения путешественник и не сразу заприметил все детали наряда юноши. Одеяние было пошито явно из недешевых шелков привезённых со всего Тейвата; различные украшения серебряного цвета, в виде цепочек, позвякивали в такт с музыкой, дополняя картину. Среди посетителей явно найдутся мастера, что столь жадно вцепятся взглядом, лишь бы запомнить всё в деталях: загадочный человек в чёрно-красных одеяниях, появившийся из ниоткуда, сравнимый с самим божеством, что наверняка никак не раскроет свою личность этой ночью. И лишь глаза цвета синего сапфира растворятся в темноте столь же внезапно, как и блеснут в покрове ночи. Сказитель перевёл взгляд на путешественника, затем на Паймон и остановил взгляд на Каэдэхаре, который опёрся на свою ладонь и прикрытыми глазами глядел на того в ответ. Кадзуха был чем-то похож на кота: губы застыли в лёгкой улыбке, а взгляд, остановившись на одном объекте, расфокусировался. Тем временем на сцене Предвестник был уже не один, потому он и растворился в толпе танцовщиц, спускаясь со сцены. Скарамучча был всё ближе и ближе к этой тройке. Итэр сидел в полном напряжении, наблюдая за ним периферийным взглядом, а Кадзуха... Кадзуха всё пытался не уснуть. Паймон и вовсе не замечала приближавшегося их бедствия на этот вечер, и весело продолжала хлопать тихонько в ладоши, наблюдая за танцами. Скарамучча стоял чуть поодаль Каэдэхары. Юноша наклоняется немного ближе к беловолосой макушке, рассматривая того. Нет, Итэр, держи себя в руках. Тут люди. Эта крыса специально подошла так, чтобы он не мог ничего изменить..! Но, вопреки всем ожиданиям, Предвестник также отстраняется от своего занятия и встречается глазами с Итэром. Оба не успевают и словом обмолвиться, как маленький компаньон путешественников вдруг резко вскакивает и напевая неразборчивую песню улетает вовсе в другую сторону, прикрикивая имя искателя приключений. Итэр оказывается сбит с толку. Его взгляд мечется с Предвестника на Кадзуху, а с ронина в сторону, куда улетела Паймон. Он не мог бросить здесь Каэдэхару в компании шестого Предвестника Фатуи, но и не мог оставить своего компаньона, что всё удалялась и удалялась в толпу. Путешественник резко вздыхает, кидая мрачный взгляд на Скарамуччу а-ля: «Только посмей что-либо с ним сделать», и убегает вслед за Паймон. Уходя в толпу, Итэр прямо-таки чувствовал ядовитый взгляд Сказителя и его гадкую насмешку в спину. Сказитель бережно, со всей нежностью, берёт чужое лицо в одну из ладонь и в открытую рассматривает, пока самурай пытается не заснуть прямо сейчас в чужих гладких руках. Предвестник, также аккуратно, отпускает его подбородок и гладит по волосам, шепча что-то вроде: "Спи-спи", а затем, словно в вальсе, уводит юношу за собой. Издалека табибито-сан видит, как Скарамучча легко спускает шифон чуть ниже губ, подмигивает, и приторно-ядовито улыбается, а затем... сбегает. Сбегает прямо с пьяным Кадзухой, что почти повис на таком хрупком теле. Итэр в раздражении сводит брови к переносице, намереваясь бежать за ними, но его уже не пускают в ту зону.— *** —
Горячие щёки Каэдэхары лишь самую малость остыли после небольшой "прогулки" по коридору и он, наконец, замечает, где находился. Юноша пару раз моргает, фокусируя взгляд на человеке прямо перед его лицом. Это была та самая загадочная фигура в темно-красных одеяниях, что столь прекрасно ощущала себя на сцене. Вблизи выглядело ещё краше. Кадзуха медленно крутит головой из стороны в сторону. Они находились в каком-то номере, а откуда-то снизу до его ушей всё ещё доходила та самая не меньше пьянящая музыка. Видимо это было что-то вроде гримёрной, как предположил ронин. — Очухался, милый мальчик? — вдруг заговорил незнакомец. Кадзуха не совсем соображал был ли это парень или девушка, но его сердце пропустило пару резких ударов от одного лишь прозвища. Голова неприятно, но терпимо пульсировала и он заметил, что всё это время сидел на мягкой кровати и, судя по всему, дремал сидя. — Как долго я тут? — его голос прозвучал с хрипотцой, отчего Скарамучча невольно отшатнулся, а затем тихо хмыкнул. — Всего-то минут пятнадцать, — отвечает тот ему. Каэдэхара от чего-то тихо вздыхает, опуская голову. Аккуратная кукольная ладонь неожиданно накрывает чужой лоб в попытке охладить его. Кадзуха резко вздрагивает, вновь поднимая голову и всматриваясь в глаза напротив. Скарамучча был так непозволительно близко, потому ронин поджал губы, глотая накопившуюся слюну, и пытаясь вернуть себе самообладание. — О... — непонятно тянет Предвестник. — Чего же ты весь дрожишь? — в этот самый момент, юноша совершает ошибку. Сказитель, насмехаясь, глядел на того сверху вниз, поставив правое колено прямо меж его ног. Кровь по всему телу самурая уже и так давно кипела, а в голове всё била и била тревога о том, что стоит просто не шевелиться. Но эта маленькая пакость от танцора совершенно выбила его из колеи. Забинтованная рука ронина с осторожностью касается его ноги. Кадзуха поглаживает часть ноги у колена двигаясь рукой всё выше и выше. Но на мгновение он останавливается, услышав над своей головой вздох. Юноша вглядывается в закрытое наполовину лицо, пытаясь заметить хоть какую-то реакцию. И она была. Чужие брови, в изумлении, поднялись чуть выше, а зрачки расширились до такой степени, что было сложно разглядеть цвет очей. Каэдэхара решает продолжать начатое и рука уже была у интимной зоны, но его замечательное занятие вновь прерывают. Скарамучча довольно резко обхватывает его руку своей одной, а второй наконец снимает со своего лица полупрозрачный шифон. Наконец самурай вдоволь может насладиться видом того божественного личика. В голове Кадзухи творился полный хаос, но его, в общем-то, и не смущала мысль, что сейчас всё происходящее было с парнем. Главное, что тот был так обворожителен. Наверняка из знатного рода, только и успевает подумать Каэдэхара, как его валят на спину. Беловолосая макушка покоится на мягких подушках, а глаза, цвета вина, были наполнены вопросами и неким интересом. Скарамучча восседал сверху самурая, оседлав, смотрел на того сверху вниз своим кокетливо-озорным взглядом. Словно ребёнок, играя с новой игрушкой, что купили любимые родители. Предвестник аккуратно убирает свои руки с чужой груди, а затем, ими же, соблазняя, как в танце, стягивает со своих плеч верхнее одеяние. Музыку из зала слышать становилось всё труднее и труднее, будто бедного ронина отравили прямо на месте одним лишь взглядом. Медленно в трансе Кадзуха наблюдал за всеми движениями незнакомца. В ушах гудело. Думать становилось всё сложнее. Чёртов танцор, оттягивает только время. Но Каэдэхара кое-как всё ещё умудрялся себя контролировать и давать возможность руководить всем процессом этому юноше. Хрупкие, как раньше казалось, ладони нежно касаются плеч ронина, начиная медленно массировать. Сам Кадзуха не успевает и слова вставить, как его губы оказываются накрыты чужими. Всё произошло так резко и неожиданно, но с особой осторожностью. Самурай на секунды позабыл о том кто он, где он, кто этот юноша, что целовал его и вообще что происходило в данный момент. Но Скарамучча отпрянул от Каэдэхары, наблюдая за его реакцией. Кадзуха, не раздумывая, заволакивает того в свои объятия, наклоняя ближе и уже самостоятельно целуя бывшего Предвестника. Ронин в порыве не замечает, как обхватывает ногами чужие бёдра и тянет на себя с такой силой, что Скара падает на его грудь, так и не разорвав поцелуй. Кадзуха чувствовал как губы начинали гореть, но продолжал быть инициатором поцелуя. В конечном итоге, они отлипают друг от друга, ведь казалось, что вот-вот и они оба задохнутся. Самураю хотелось хныкать, или прямо таки зареветь, на месте от того, что это блаженство прервалось. Оба молча глядели в глаза напротив. Один видел сплошную ночь, второй увидел жаркий закат. — Ты хочешь большего? — неожиданно прерывает всю идиллию Скарамучча своим хриплым голосом. Каэдэхара готов отдать всё, что у него сейчас только есть, чтобы провести лишь одну ночь в раю. С ним.