Шанс на спасение

Жизнь меняется, её не остановить, не притормозить, она подталкивает нас действовать… или просто наблюдать и думать, были ли наши поступки и их отсутствие ошибками. Прошло полгода с ухода самой обсуждаемой феи огня в Царство Тьмы. Многие интересовались, что же произошло на самом деле, но им доставались только крупицы информации от живущих рядом с комнатой Винкс фей, официальные неправдоподобные речи, сказанные Королевой Луной через несколько дней после смерти Себастьяна Валтора и слухи от специалистов, находившихся неподалеку от Блум и её подруг после освобождения школы от Кровавых Ведьм. Сами Принцесса Солярии, фея земли, практически выросшая в Алфеи, фея земли только познающая Алфею, но уже так проникшаяся к ней, обычно самая собранная, но сейчас растерянная фея воды и нелюдимая фея разума ничего не говорили. Было мнение, что они настолько все разные, что распадутся с исчезновением своей подруги, но они стали только ближе, сплотились только сильнее, сделались неотъемлемой поддержкой друг для друга. Это, конечно, не гарантировало отсутствие разногласий, но и не исключало нахождения компромиссов в спорных вопросах. Хотя один момент почти сразу оказался бесспорным. В первые два дня после ухода Блум самые известные феи школы почти не покидали свои комнаты, они были истощены не только физически от борьбы, перевоплощения и самопожертвований, но и морально от переживаний за собственные потери, за будущее Алфеи и за подругу, которая решила, что лучше их бросить одних, а не противостоять злу и дальше вместе. Они думали, что у них наконец получится стать настоящей командой «Винкс», и это название приобретёт новое значение, что они доказали ей своей победой над Себастьяном, что сплоченная работа намного эффективнее, чем только её самобытная упёртость, но, к сожалению, они ошиблись… Никто, даже Скай, не смог убедить её остаться, не смог убедить её, что она нужна здесь, в Алфее, в Солярии, в Ином Мире, не смог убедить её, что она неотъемлемая часть этой огненной энергии, что должна существовать в Этом Измерении… Она ушла практически в изгнание, чтобы не навредить тем, кто стал так дорог. Но у её поступка есть и обратная сторона, другое решение её проблем. Именно поэтому вечером второго дня пребывания в сьюте Аиша осмелилась спросить: — Мы же не бездействуем, верно? Да, эту пару дней феи практически не расходились и на несколько метров от своего импровизированного убежища в центральной комнате в виде подушек, одеял и всевозможной еды, что была на их небольшой кухне, но они так и не решались озвучить свои мысли о их главном волнении. Каждый просто не знал, что сказать, как успокоить друг друга, поэтому Музе приходилось пропускать эти эмоции через себя. Она не пыталась остановить эти чувства на периферии своего сознания, как делала обычно, стараясь отдалиться от людей. Во-первых, после потери и возвращения её силы стали ещё более неуправляемые, а во-вторых, фея разума вдруг осознала, что ощущать не самые радостные плоды мыслей окружающих не так уж и отвратительно. Если они продолжают задумываться над этим, значит не теряют надежду. Муза до конца удостоверилась в этом, когда услышала слова, произнесенные Флорой: — Нет, конечно нет! — фея земли встала со своего одеяла, на котором сидела, укутавшись, на полу, и обняла Аишу. — Мы опустошены событиями, но мы не оставим её в одиночестве в мире темного волшебства. — Из-за не малого количества слез, что пролила каждая из подруг в последние несколько суток, голос Флоры был не очень убедительным, а интонация не совсем уверенной. Но её идею продолжила Стелла, которая тоже встала и обхватила за плечи фею воды с противоположной стороны: — Мы сделаем все возможное ради нее. — Несмотря на то что отношения феи света и феи огня изначально не заладились, Принцесса Солярии успела сотворить множество вещей, пошедших на пользу их общению, она не смогла спасти Блум от, как выяснилось, повторного заточения в стазисе, но сейчас она непоколебимо решила помочь ей и настроить и остальных подруг на реальность этой возможности. Терра и Муза также бросились в общие объятия, которые всем предали умиротворения и сил. В свою очередь Скай, который хандрил в своей комнате все это время, хотел было отчаяться окончательно, но Ривен не позволял этому случиться. Про дерзкого и своенравного специалиста никогда нельзя было сказать, что он умеет поддерживать людей, проявлять понимание, но всё же данные способности показывались по отношении к тем, кем он дорожил, и его сосед тому пример, и тем, кто завладел его вниманием не из собственных коварных целей и скрытых мотивов, как одна фея воздуха, а кто пригляделся и увидел в нём этот человеческий потенциал, доверился и внимал его словам, замечая даже за сарказмом его истинные мысли, но отвечая всё-таким же сарказмом. Кто бы мог подумать, что эта фея разума станет для него так важна? Что именно она заставит его ощутить себя в гармонии с окружающим миром? И он надеялся, что это не связано с её силами. Ривен хотел, чтобы дело было в самой Музе, в девушке, для которой он являлся первым человеком, встретившим её в Алфеи в Ознакомительный день, в фее, что сначала так не полюбилась ему своей магией, а потом, рассказав ему сложности такой жизни, восхитила его упорством и выдержкой, в человеке, что может без сомнений показать ему свои слабости и переживания, зная, что он ответит взаимностью на её честность и открытость, в единственной душе, что верит в его личность и заставляет и его поверить в себя и в, казалось бы, несбыточную глубину чувств.