Кукловод

      Каждая следующая ночь на кладбище сопровождается естественным не спокойствием души и тоски. Она охватывает все вокруг: реку, лес и даже небо. Еще никому, кто каким-то образом оказывался здесь ночью не удавалось совладать с эмоциями и не задрожать от страха. Никому, кроме старого сторожа кладбища, который находился там почти всю свою жизнь, как и его семья, все они были сторожами этого кладбища, и на нем же и были похоронены.       Кладбище было окутано жуткими легендами, люди боялись туда ходить, это место отталкивало их от себя. Холодные могильные камни почти всегда были покрыты мглой, большая их часть никем не ухаживалась и была давно брошено. Лишь старый сторож неизменно сидел на своем посту и смотрел в окно, мысленно общаясь с усопшими, будто он был неким проводником из мира живых в мир мертвых. Пожилой мужчина как обычно сидел за столом в полумраке, медленно попивая крепкий заваренный чай из чашки и смотрел через окно на могильные плиты, едва заметные в белом тумане. В его глазах отражалась грусть и смирение, но ни капли страха. Он был привычен к этой мрачной атмосфере и даже находил в ней свою утешение. В его душе слились любовь и уважение к усопшим, и он считал своим долгом охранять их покой.       Что-то маленькое мелькнуло в темноте и присело на могильный камень, после чего начало оглядываться. Это оказался черный ворон. Птица начала размахивать руками и издавать характерное «Кар».       Старик встал со стула, взял палку, на которую он опирался, будто трость и вышел на улицу. – Лети отсюда, птица окаянная, – захрипел старик на ворона, – не хватало еще беды от тебя здесь!       Ворон смотрел, будто ждал, когда к нему подойдут поближе. Когда сторож был уже на краю и почти встал на землю могилы, ворон соизволил взлететь и скрыться в ветках дерева. – Вот и лети отсюда!       Старик выдохнул и посмотрел на камень, покрывшийся каплями воды. Сев на колени, старик раскатал рукав своего пальто и протер им в области имени покойника:       «Луз Носеда»       Старик посмотрел на имя и грустно посмотрел на дату смерти девочки, скончалась она всего через несколько дней после наступления своего совершеннолетия.       Старик знал Луз еще когда она была ребенком, она вместе с матерью ежегодно приходила на это кладбище, чтобы возложить цветы на могилу своего отца. Но после трагедии...       В этот момент в небе грянула молния, а через несколько секунд послышался продолжительный раскат грома. Сторож поспешил вернутся, в последний раз он оглядел могилы, а после лег спать.       Через час старик проснулся от еще более громкого шума. Гроза шла полным ходом, а тяжелые капли били по крыше словно камни. Присев на кровать, старик зажег лампу, посмотрел в окно и чуть не выронил лампу из рук. Кто-то стоял на могиле, держа лопату в руке и вонзая инструмент в еще не осевшую землю. Накинув пальто, старик выскочил из избы направляя лампу на неизвестно сильно щурив глаза из-за воды. – Эй-эй-эй, ты что себе позволяешь?!       Кричал старик на человека, но тот никак не отреагировал. – Я с кем разговариваю, ты...       Человек обернулся и ударил сторожа по голове этой же лопатой, бил плашмя, так бы голову снести мог. Старик упал на землю и еще какое-то время находился в сознании, было слышно. Как ворон с диким криков бросился в атаку и пытался оттащить нападавшего, схватить за капюшон и увести. Совладав с болью, старик поднялся и попытался самостоятельно схватить ударившего его. Но тот одним ударом отбросил птицу и сразу ударил сторожа в нос, тот снова упал и больше не поднимался.       На следующее утро, старик проснулся лежа на траве. Он был весь промокший, кровь из носа застыла на лице, а висок пульсировал со страшной силой. Перед глазами все размывалось и дальше руки ничего нельзя было разглядеть. Подползая к могиле, старик опустил руку, могила была полностью раскопана. Покой усопшей был осквернен. Земля была раскидана кучами вокруг, гроб открытый, а вырванная крышка была вертикально расположена к земляной стенке. А в самом грому лежал тот самый ворон, мертвый. Старик закашлял выплевывая воду и задавался лишь одним вопросом:       «Где же само тело?»       ***       Эмити шла через лес по мокрой траве и смотрела вперед. В руках одна держала и несла за своей спиной большой мешок, в который смог бы легкостью бы поместился человек. Ей явно было очень тяжело нести содержимое, как с физической, так и с моральной точки зрения. Ее плащ был полностью промокшим, прям до нитки, а его низ был покрыт пятнами земли и грязи. Эмити была неказистой и незаметной, но это и было ее преимуществом.       Выйдя из леса, Эмити почти сразу оказалась у себя в доме. Скинув плащ на пол, она встала перед зеркалом и поправила фиолетовую прядь волос. Взяв мешок в руки, девушка открыла дверь в подвал и начала спускаться по лестнице. Оказавшись там, Эмити нажала выключать. Лампочка несколько раз замелькала, а после осветила желтым светом комнату. На стене висела доска, к которой были приклеены наверное сотни вырезок из газет о новой жертве жесткого серийного убийцы, разыскиваемого во всех штатах.       Положив мешок возле хирургического стола, Эмити подвинула все нужные ей инструменты. Игла, нить, ножницы, скальпель, капельницы, зажимы и много чего еще. Рядом был шкаф с подготовленной для этого дело одеждой. Эмити быстро накинула халат с шапочкой, дальше пошли перчатки, когда она надевала вторую перчатку, та порвалась и пришлось обе заменять. Дальше маска и очки. Обеззаразив стол, Эмити развязала мешок и аккуратно просунула туда руки. Из мешка девушка достала кисть человеческой руки, на которой отсутствовал указательный и средний палец.       Дыхание девушки стало прерывистым, она прислонила кисть к лицу, теплая, она была теплой. Это была кисть на левой руке, так что Эмити положила ее рядом с собой и начала доставать остальные части тела и складывать их подобно пазлу. Вдохнув глубоко и сосредоточившись, Эмити продолжила свою мрачную работу. Каждая следующая деталь ложилась на стол с точностью до миллиметра и вызывала дикую боль для Эмити вместе с яростью. – Эти ублюдки даже не соизволили собрать тебя нормально, сложили, просунули конечности в одежду, и решили что так сойдет!       Эмити вспомнила разговор с полицией касаемо подробностей. Ей сказали, что на месте Луз мог быть кто угодно, и самое ужасное, что по словам врача, Луз оставалась живой пока этот урод не отрубил ей голову. А после разбросал ее части тела по всему городу. Полиция несколько дней искала все части, но какие-то так и не удалось найти.       Последняя, часть, тела: голова...       Эмити прижала голову Луз к груди, будто хотелось, чтобы она почуяла ее сердцебиение. Положив голову на стол, Эмити отошла, чтобы увидеть результат. Почти все собрано воедино, отсутствуют только несколько пальцев и правое ухо. После этого, Эмити продела нить в иглу и вооружившись металлическими скобами начала скреплять кости, аккуратно вставляя скобы через плоть, так как в начале кости были буквально раздроблены. К удивлению самой Эмити, все было в идеальном состоянии, начало некротического процесса не наблюдалось. Следом за костьми шли вены, сосуды и артерии, для них Эмити взяла очень тонкие нити. Скрепив мышцы, девушка подобно ювелиру, словно одержимая сшивала кожу между собой.       Когда все тело Луз было соединено, Эмити позволила себе разрезать нить на глазах и челюсти девушки, которую использовали патологоанатомы. Грудная клетка не вскрывалась, а значит органы были не тронуты. – Ты... прекрасна, и ты вернешься. Я верю... Эмити взяла капельницы и начала заливать кровь, которую та сумела раздобыть у нечестного врача. После Эмити начала использовать излюбленный метод воскрешения людей из мертвых – электричество.       Над столом висела некое подобие электрической катушки, которая распространяла ток по всему телу. Один из пальцев Луз дернулся, что вызвало у Эмити непредельный восторг. Прекратив подачу тока, Эмити принялась ждать.       Ничего... Луз так и не открыла глаза. – Луз?       Она тыкнула пальцев в руку, Луз никак не отреагировала. Эмити взяла Луз за плечи и начала стрясти ее как куклу. – Луз! Прошу, поднимайся, ангел не мог не отпустить тебя! Проснись.       Снова ничего, Эмити прижала Луз к себе, по ее щекам текли горькие слезы, постоянные всхлипы нарушали тишину. Надежда Эмити на ее воссоединение с Луз горело в пламени печали. – Нет-нет-нет, я не отступлю. План «В»       Рядом была устройство, предназначенное для манекена, чтобы тот был как марионетка, но никто не говорил, что на его месте может быть человек. Погрузив туда Луз, Эмити закрепила все конечности и запустила машину.       Тело Луз встало, но глаза снова были закрыты. – Нет! – Эмити опрокинула инструменты и схватилась за голову, – все не то!       Девушка начала ходить из стороны в сторону, иногда подходя к стене и ударяясь головой об стену. – Все не может вот так вот закончится!       Кричала Эмити, пока тело Луз хаотично двигалась в полумраке, подобно неуклюжей балерине.       Прошло несколько лет...       Эмити не прекращала попыток вернуть возлюбленную, но все было безуспешно. Тело Луз продолжало быть марионеткой в лапах бездушного механизма в полумраке пыльного подвала. В голове Эмити все время звучало только одно: – Я... кукловод...