Зубки режутся

      Тэхен иногда искренне завидует Чонгуку. У омег есть маленькие аккуратные клычки, которые выдвигаются при самообороне или во время секса, — это выглядит мило и никоим образом не приносит неудобств. А вот сам Ким каждый раз в предгон должен мучиться оттого, что десны невероятно зудят и болят. Во время гона клыки никуда не деваются, поэтому у альф они начинают непроизвольно резаться заранее, давая понять, что скоро он наступит. Парень до безумия ненавидит этот процесс. Постоянно хочется укусить что-нибудь мягкое, впиться клыками во что-то сочное.       Устав грызть яблоки, персики, помидоры и прочую дребедень, Тэхен решил, что можно попытаться просто отвлечься. Сочетание учебы и успокаивающего феромона Чонгука были лучшим вариантом, именно поэтому уже через двадцать минут альфа стоит под дверью в квартиру Чона.       — Да кого там нелегкая принесла? — довольно громко ворчит за дверью омега, тут же распахивая ее. Ким, наученный горьким опытом, отходит в сторону, чтобы не получить по носу. Казалось, Чонгук специально открывает так, чтобы как можно сильнее приложить незваного гостя.       — Привет, крольчонок, соскучился? — широко улыбается Тэхен.       — А мессенджеры не для тебя придумали, да? Написать и предупредить — это не для вашей царской задницы? — складывая руки на груди, бурчит омега. А Ким откровенно так залипает на проглядывающиеся даже под тканью огромной футболки мышцы. Чонгук, со стороны, совершенно на омегу не тянул, учитывая довольно взрывной характер и просто невероятно проработанное тело, но на самом деле парень часто бывал мягким, милым, податливым, а без одежды он со своей безумной талией и округлыми ягодицами выглядел просто волшебно.       — Ты бы все равно не глянул. Ты никогда не смотришь сообщения и тем более не отвечаешь, — приподнимает бровь Тэхен. — Хватит строить из себя бабку с базара и иди обними меня. Я же знаю, что ты хочешь.       Альфа раскинул руки в стороны и хитро усмехнулся. Многим Чонгук казался загадочным, но для Кима он был открытой книгой. Омега недовольно закатывает глаза и все же подходит ближе, довольно мягко и бережно обвивая руками чужую талию. Тэхену многого стоило не хихикать, учитывая, что он заметил, как заалели ушки его парня.       — Что-то случилось? — поднимает голову Чонгук, внимательно всматриваясь в чужие глаза. — Или ты просто пришел?       — И то, и то. Мне жуть как надо отвлечься и успокоиться, а с тобой рядом всегда намного легче, — Ким легонько клюет омегу в губки, тут же слыша чужое довольное урчание.       — Хорошо, заходи. Но я еще тренировку не закончил, так что придется тебе потерпеть мои пыхтения, — усмехается Чонгук. Каждый раз у Тэхена сердце сжимается от количества любви, когда он видит эту прекрасную кроличью улыбку.       — Будто ты не знаешь, что мне нравится твое пыхтение, — пожимает плечами альфа и тут же тихо стонет от довольно болезненного тычка в бок.       — Будешь свои лапищи распускать — я тебе быстро их в одно место засуну, — с самой очаровательной улыбкой сообщает омега и с гордым видом шествует в квартиру.       Как только Тэхен успевает разуться и снять куртку, Чонгук притягивает его за ворот к себе, принимаясь обнюхивать и оставлять свой запах. Это как некое негласное правило. Чон никогда не ревновал своего альфу, чтобы проверять наличие на нем чужих феромонов. Каждый раз, когда вспоминает, с каким упорством этот чокнутый бегал за ним, чтобы хотя бы просто за руку подержаться, сразу все мысли о ревности пропадают. Такой ритуал омега проводил с любым, кто приходил к нему в гости. Для Чонгука дом — это крепость, где он чувствует себя защищенно и расслабленно, а поэтому чужие резкие запахи, не сплетенные с его собственным, раздражают и делают омегу дерганным. Да, после какого-то времени нахождения в квартире у любого собственный запах смешается с запахом хозяина дома, но обнюхивание просто делало процесс быстрее.       Чон слегка увлекся, мягко потираясь носиком о чужую шею, и неосознанно принялся ее вылизывать, слегка покусывая. Остановиться вышло только тогда, когда Тэхен не выдержал и сдавленно застонал. Его шея была слишком чувствительна, поэтому каждое обнюхивание запускало по телу сотни электрических разрядов.       — Ой, прости, — смущенно отпрянул Чонгук, переминаясь с ноги на ногу. Альфа невольно хихикнул. Этот парень в два раза его шире, покрыт пирсингом и тату, глазами может молнии бросать, но сейчас выглядит таким крохотным, что только бери на ручки и в кармашек засовывай.       — Все хорошо, ты же знаешь, что я не против, чтобы ты делал подобное, крольчонок. — Тэхен с бесконечной нежностью в глазах смотрит на омегу и аккуратно проводит пальцами по мягенькой щечке. — Пошли? У тебя там тренировка, а мне учиться надо.       Чон удовлетворительно кивает и идет к одному из своих тренажеров. Альфа все еще никак не мог понять, как можно было из своей квартиры сделать спортзал. Хотя вон Чимину нравится. Он каждый раз пищит от восторга, когда приходит к Чонгуку в гости. Тэхен начинает искренне побаиваться того, что почти все омеги в его окружении с легкостью могут уложить его на лопатки. Про Чонгука и говорить не стоит. Чимин раньше вообще как киборг-убийца выглядел, только последние пару лет округлел и смягчился благодаря стараниям своих альф. Хосок и Юнги просто обожали закармливать своего омегу, на что тот в самом начале очень возмущался, а сейчас просто с улыбкой принимает очередной кулинарный шедевр от кого-то из этих двоих. Про Намджуна Тэхен вообще молчал, этот парень на омегу не походил вот ни разу. И запах слишком резкий, и внешность шкафа с бицепсами, зато какой шелковый под суровым взглядом мужа становится, — загляденье. Вот пока они с Сокджином разбор полетов не начинают, не догадаешься: кто из них альфа, а кто омега.       Тэхен ставит свою сумку на стол и принимается доставать ноутбук и тетради. Диплом сам себя не напишет, а Ким и так затянул с ним. Не то чтобы он сильно боялся отчисления. У парня уже была довольно стабильная работа, и учеба была скорее для родителей и для того, чтобы видеть Чонгука на перерывах. Альфа сел так, чтобы быть спиной к занимающемуся омеге. Если будет случайно видеть его, то точно не сможет сосредоточиться на дипломе.       Вроде бы делать задания по учебе — само по себе наказание, но, когда постоянно слышишь тихие стоны, тяжелое дыхание и сдавленное «еще», мозгу совсем плохо становится. Тэхен и не подозревал, что тренировка Чонгука будет звучать, как озвучка Винкс — пока не видишь, что происходит, кажется, что за спиной оргия. Еще и клыки зудят. Однако меньше, чем раньше. Чужой феромон и правда довольно хорошо успокаивал, но не убирал неприятные ощущения. Ким уже устал лизать десна языком, лишь бы создать такое нужное сейчас давление. Он готов волком взвыть.       Решив, что от одного маленького перерыва ничего плохого не случится, альфа закрывает крышку ноутбука и поворачивается на стуле. Зря. Его взору предстает Чонгук, делающий очередное упражнение. Парень стоит у стены, опираясь на нее локтями, и прогибается в спине, из-за чего мягкая манящая попка обтягивалась тканью домашних штанов. Даже свободная одежда не спасала от того, чтобы взгляд не цеплялся за идеальную фигуру. Тэхен неосознанно заурчал, а клыки будто сильнее резаться начали. Он уже чувствует, как обхватывает мягкие половинки руками, осыпая поцелуями, а затем жадно впивается в них клыками. С Чонгуком подобное проворачивать не страшно, его регенерация поистине удивляла, чем Ким беззастенчиво пользовался, чуть ли не сжирая возлюбленного в попытках поставить больше меток, которые сходили с кожи уже через несколько часов. Но именно из-за этого Чон отказывался ставить ему метку на шее, потому что боялся, что она тоже так быстро заживет. Ему не хотелось, чтобы метка его пары буквально растаяла на коже — пусть лучше ее и вовсе не будет.       Тэхен честно держался. Он и до ста считал, и о гнилых фруктах думал, и подсчеты для диплома в уме производил, но отвлечься от все еще делающего это чертово упражнение омеги не мог. Да и не сильно-то хотел, если честно. Альфа мягко встал на ноги и направился к ничего не подозревающей жертве, беззвучно передвигаясь по полу. Стоило Чонгуку вновь прогнуться, бедрами практически касаясь чужих ног, Тэхен с ощутимой силой обхватил упругие ягодицы и склонился к ним, впиваясь зубами. Слышен треск ткани и возмущенно-возбужденный стон Чона.       — Ох… Так намного лучше, — со счастливой улыбкой отстраняется Ким, облизывая губы, на которых осталась капелька чужой крови, и рассматривая продырявленную собственными клыками ткань штанов.       — Ты, блять, псина сутулая! — возмущенно накидывается на него Чонгук, толкая в грудь так, что альфе приходится сделать несколько шагов назад, чтобы не упасть. — Я тебе намордник куплю! Совсем охуел?! — омега прикасается ладонью к пострадавшему участку тела и мрачнеет еще сильнее. — Еще и штаны мне порвал. Нет, вот скажи, ты тупой или бессмертный? Можем опытным путем проверить.       — Не надо насилия, милый, — примирительно щебечет Тэхен, у которого от отсутствия зуда в клыках аж настроение поднялось. — У меня просто клыки резались, а ты такой мягкий и в то же время упругий. Я не удержался. Да никто бы не удержался, ты же такой… ах, словами не передать.       — Сейчас кулаками передам, — шипит Чон, подходя все ближе и ближе и заставляя своего парня пятиться, пока на пути не появляется тот самый стол с захлопнутым ноутбуком. — То есть ты не нашел ничего лучше, чем просто впиться своими режущимися клыками мне в задницу?! Я тебе, блять, резиновый погрызок для собак подарю.       — Не надо погрызок, — обиженно дуется альфа. — Все равно твою задницу ничего не заменит. Да и вообще, нечего было ею перед моим носом вертеть, — Тэхен довольно улыбается и даже облизывается, зараза.       — Тэ, я упражнение выполнял! У меня и мысли не было, — возмущается Чонгук, дуя щеки словно хомячок.       — Ага, зато у меня от твоих упражнений такие мысли, что даже не восемнадцать плюс плашку клеить надо, а сразу двадцать один, — пошло ухмыляется Ким и резко обхватывает чужую талию руками, меняя их местами и прижимая своего парня к столу.       — Т-ты чего это? — мгновенно краснеет Чон, а альфа готов задохнуться от умиления. У этого кролика разгон от машины для убийств до милашки-стесняшки одна десятая секунды.       — Ты так со своими этими тренажерами сладко стонешь, что я даже ревновать к ним начинаю, — со смешком произносит Тэхен, проводя носом по чужой влажной шее. Запах шоколадного печенья заметно загустел из-за интенсивной тренировки и сейчас вызывал у альфы непроизвольное слюноотделение. Он едва ощутимо проводит кончиками острых клычков по светлой коже, заставляя Чонгука мелко дрожать в своих руках. Чувствительный малыш.       — Глупости говоришь, как обычно, — продолжает вредничать Чон, но податливо голову в бок склоняет, позволяя своему альфе делать с шеей что угодно.       — Знаешь, я тут подумал, что мне стоило бы загладить свою вину. Позволишь осмотреть укус. Я же волнуюсь, — едва слышно урчит Ким, обхватывая губами мочку уха вместе с сережкой-колечком.       — Только после поцелуя, я чертовски хочу поцеловать тебя еще с самого твоего прихода, — честно шепчет парень, прикрывая в наслаждении глаза. Тонкие и изящные пальцы Тэхена мягко скользят под одежду, оглаживая тонкую талию.       — Как же я могу отказать своему малышу?       Альфа жадно впивается в чужие губы, едва слышно рыча в поцелуй. Чонгук тянет свои руки, обвивая ими шею Тэхена, и прижимается как можно ближе. Ему нравится то, насколько жарко становится не только снаружи от горячего тела альфы, но и внутри — от переполняющих чувств и растущего возбуждения. Ким широким мазком проводит по чужим губам, тут же толкаясь внутрь. Омега довольно скулит, послушно приоткрывая рот и сплетаясь своим языком с чужим. Обычно Чон любит держать все в своих лапках, в том числе и контроль над поцелуями, но иногда может и вот так послушно подставиться, позволяя делать с собой все, что заблагорассудится.       Тэхен медленно ведет ладонями вниз, проникая под штаны. Он удивленно хмыкает в поцелуй, осознавая, что на Чонгуке нет белья, но по поводу этого альфа спросит потом, сейчас же его мысли заняты немного другим. Пальцы жадно сминают упругие ягодицы, заставляя Чона выгибаться и тихо хныкать в губы своего парня. До безумия чувствительный. Запах шоколадного печенья становится все слаще и, скользнув ладонью меж бедер омеги, Ким понимает, что его мальчик течет от одних лишь поцелуев. Зверь внутри довольно рокочет, радуясь такой реакции.       — Крольчонок, повернись-ка, — урчит Тэхен и видит, как Чонгук поднимает на него свои затянутые поволокой похоти глазки. Ни с чем несравнимое зрелище.       Чон медленно поворачивается, опираясь ладонями о стол, и принимается тереться задницей о чужой пах. Оба тихо стонут сквозь зубы, когда Тэхен хватает парня за талию и вжимается собственным возбуждением меж ягодиц.       — Т-ты там что-то говорил про то, чтобы загладить свою вину. Может, поработаешь языком в более полезном ключе, а? — язвит омега, заметно подрагивая в чужих руках.       — Не бойся, заглажу, — Ким прихватывает Чонгука зубами за холку, слушая, как тот громко и протяжно стонет от такого действия. — Но не думай, что я забыл, как ты ругался. Мы твой грязный язычок тоже на хорошее дело пустим, но позже.       Альфа медленно становится на колени, стаскивая с любимых бедер штаны, на которых появилось небольшое пятнышко от смазки. Тэхен медленно целует Чона под коленкой, пробираясь поцелуями все выше. Он безмерно нежен и ласков, заставляет порхающими прикосновениями омегу дрожать еще сильнее и захлебываться в собственных чувствах и ощущениях. Десны снова начинают зудеть, и Ким не отказывает себе в удовольствии укусить своего парня за ягодицу прямо рядом с предыдущим укусом, который уже начал затягиваться. Чонгук громко всхлипывает, а по внутренней стороне бедра стекает тонкая струйка густой смазки. Тэхен удовлетворенно рычит, зализывая укус.       Омега стонет от нетерпения и раздвигает подрагивающие ножки шире, при этом прогибаясь в спине так, что грудью укладывается на стол. У Кима от такой картины захватывает дух, как в первый раз. Его мальчик безумно красивый везде и с любого ракурса. Альфа мягко сминает ладонями половинки, разводя их в стороны, и едва ощутимо целует блестящую от выделений дырочку. Чонгук натурально хнычет от этого действия, едва сдерживая себя, чтобы не начать умолять, но Тэхен его мучить и не намерен был. По крайней мере сегодня.       Горячий язык медленно скользит по внутренней стороне бедра, собирая ароматную смазку, отдающую сладким послевкусием с легкой шоколадной горечью. Альфа широким мазком лижет от мошонки к анусу и тут же приникает губами к истекающему пульсирующему отверстию. Чон громко вскрикивает, ощущая, как по щекам начинают течь слезы. Слишком приятно, а ведь это только начало. Тэхен жадно вылизывает своего мальчика, мягко толкаясь внутрь. Чонгук до безумия вкусный, и альфа просто обожает вспоминать вслух этот факт, когда надо и не надо, смущая возлюбленного до состояния вареного рака. Язык медленно растягивает влажные стеночки, Ким неспешно начинает двигать языком туда-обратно, при этом громко причмокивая губами. Он уверен, что омега сейчас просто умирает от смущения.       Тэхен мягко обхватывает чужой небольшой член ладонью, оглаживая сочащуюся головку. Чонгук с громким всхлипом выгибается и тихо матерится сквозь зубы. Альфа бы сейчас посмеялся с такой милой реакции, но вместо этого начинает в одном темпе двигать и рукой, и языком, изворачивая его внутри невообразимыми способами. Чон всегда завидовал тому, насколько гибкий и пластичный язык у его парня.       — Т-тэ… Я скоро… Ах… Я не могу, — хнычет Чонгук, утыкаясь лбом в изгиб локтя, упирающийся в стол. — Прошу… Вставь хотя бы пальцы… Я уже на грани…       — Так быстро, малыш? — урчит Ким, покрывая влажными поцелуями и легкими укусами массивные бедра омеги. — Такой хороший малыш, знает, что о своих желаниях всегда надо говорить вслух.       Прежде чем Чонгук со своей вредностью и нелюбовью к проигрышу успевает что-то возразить, Тэхен прикасается пальцем к влажному проходу, слегка надавливая на него. Чон высоко стонет, чувствуя, как по щекам уже откровенно скатываются слезы наслаждения. Альфа медленно проталкивает палец глубже, настолько медленно, что Чон начинает самостоятельно подаваться назад, желая насадиться.       — Ащ, какой нетерпеливый и непослушный кролик, — качает головой парень, оставляя еще один укус на ягодице, но уже с другой стороны. — Так сильно хочешь кончить?       — О-очень, прошу, — стонет Чонгук. Ему до безумия нравится эта простреливающая боль от укусов, которая тут же мешается с наслаждением.       — Ну, только потому, что ты вежливо попросил, — посмеивается Тэхен, тут же вводя два пальца по самые костяшки. Чон вновь хнычет и подается назад, желая еще, сильнее, глубже.       Альфа мягко поглаживает пальцем головку омежьего члена, довольно быстро двигаясь пальцами внутри горячего нутра, нарочно избегая простаты. Только когда Чонгук начинает дрожать сильнее прежнего, Тэхен толкается особо глубоко, давя на злосчастный комок нервов. Омега громко кричит, обильно кончая на руку своего альфы, который медленно выходит из разгоряченного тела и нежно поглаживает ладонью по бедрам, помогая успокоиться. Чонгук аккуратно спускается на колени, приводя дыхание в порядок. Когда он поворачивается, то видит, как его парень слизывает омежью сперму с ладони, и невольно стонет от такой картины.       Чон тянется руками к шее Тэхена и прижимает его к себе, втягивая в медленный и ленивый поцелуй. Омега урчит от собственного вкуса на языке альфы. Чонгук отрывается от губ и принимается зацеловывать карамельную шею Кима, то и дело проходясь по коже языком.       — Ну вот, стоит тебе кончить, как ты сразу ласковым и нежным котенком становишься, — смеется Тэхен и ойкает от довольно болезненного укуса в плечо.       — Значит, если я слишком часто хожу ворчливым, то ты плохо справляешься со своими альфьими обязанностями, — кривится Чон, кусая парня за губу.       — Не-а, ты всегда ворчишь, даже когда ласковый и нежный, это твое перманентное состояние, — невесомо целует в носик Ким. — Не поможешь мне с одной проблемкой?       — Небольшой? — язвит Чонгук, медленно вставая на ноги. — Пошли к дивану, там ковер, иначе я себе колени натру.       — Тебе напомнить, как ты мне почти месяц выносил мозги, что эта «небольшая» проблемка тебе в ротик не вместится, — хрипло смеется альфа, вставая следом и направляясь к дивану.       — Ты мне постоянно это вспоминать будешь? Я до тебя минетами брезговал, так что мои страхи были понятными, — рычит Чон, но ушки все же краснеют.       Тэхен с мягкой улыбкой усаживается на диван, приспустив штаны и боксеры до бедер, и расставляет ноги, позволяя Чонгуку удобнее усесться. Омега еще какое-то время ерзает на ковре, находя удобную позу, а затем начинает медленно вести ладонями по чужим напряженным бедрам. Ким дышать не может от восторга, настолько прекрасно и правильно Чонгук выглядит между его ног, обхватывающий своими нереальными татуированными пальцами его член. Теперь пришла очередь Тэхена скулить, потому что язык с чертовой штангой в нем — это уже слишком.       — Тц, течешь как сладкая омежка, хен, — язвительно тянет Чонгук, размазывая большим пальцем очередную каплю предэякулята.       — Еще одно слово, и я тебя просто трахну в твой сладкий ротик, кроль, — шипит альфа, зарываясь пальцами в отросшие волосы своего парня.       Чон на это заявление лишь фырчит, зная, что максимальная грубость, которую с ним может себе позволить Тэхен — укусы и легкие шлепки. Ким его слишком любит, слишком оберегает, чтобы самолично вредить. Поэтому такие угрозы никогда не пугали, лишь смешили. Подняв на альфу взгляд, Чонгук мягко целует головку и медленно вбирает ее в рот, заставляя Тэхена стонать не только от крышесносных ощущений, но и от слишком кинкового для альфы ракурса. Чон выпускает член изо рта, позволяя слюне стекать на ствол, а затем вновь заглатывает, но уже глубже, покрывая влажным слоем аж до середины. Ким сдавленно стонет с каждым движением губ по члену, жмурясь от удовольствия. Чонгук помогает себе пальцами, надрачивая у основания, куда не достает губами. Рот приятно заполняется привкусом любимейшего бананового молока. Ладно, возможно, именно то, каким на вкус был Тэхен, побудило попробовать с ним оральный секс впервые.       — Малыш, переберешься ко мне на коленки? — альфа мягко тянет парня за волосы, отстраняя от облизывания члена.       — Да, хочу тебя внутри, — с пошлой улыбочкой произносит Чонгук, а Ким в это время умирает от любви и желания к этому омеге.       Чон встает на ноги, слегка разминая затекшие колени, и усаживается на любезно предоставленные бедра, потираясь своим возбуждением о чужое. Тэхен укладывает ладонь на заднюю сторону шеи своего парня, притягивая для очередного мокрого и грязного поцелуя. Возможно, они извращенцы, но им и правда до ужаса нравится ощущать собственный вкус на языке другого.       — Погоди, крольчонок, надо презервативы достать, — шепчет в губы Ким, но омега тут же отрицательно качает головой.       — Помнишь, мы с тобой на выходных?.. — смущенно лепечет Чонгук. — Ну, про детей и что мы, условно, готовы к ним по всем пунктам.       — Помню, малыш.       — Ну… Может быть, попробуешь повязать меня без презерватива? — Чон прячет красное лицо в изгибе чужой шеи. Ему слишком стыдно произносить подобное.       — Мой малыш хочет маленьких крольчат? — умиляясь, урчит альфа.       — Ага, чтобы они, когда будут лезть зубки, использовали тебя как погрызушку! Чтобы прочувствовал, — ворчит омега.       — Отлично, я не против, любимый.       Тэхен приподнимает Чонгука за подбородок и нежно зацеловывает все личико, заставляя парня тихо хихикать от щекотных прикосновений. Чон наконец обратно расслабляется, а смущение отходит на задний план. Он перехватывает чужие губы, целуя жадно и с напором, пока заводит руку назад, проникая в себя пальцами. Омега тихо хнычет и стонет в поцелуй, потираясь членом об альфий, а пальцами неспешно растягивая себя. Ким мягко ведет ладонями под футболку, оглаживая затвердевшие соски своего парня, который тут же выгибается навстречу рукам.       Чонгук медленно приподнимается и, придерживая член альфы, аккуратно направляет его в себя, сладко постанывая. Тэхен всегда ощущался слишком приятно внутри, словно идеально подходил Чону. Омега на пробу двигается вверх-вниз, вызывая гортанный рык у Кима. Они впервые занимаются сексом без презерватива, поэтому для внутренних зверей это ощущается слишком иначе, слишком прекрасно. Тэхен рывком стаскивает с Чонгука последний элемент одежды, футболку, сам оставаясь все еще полностью одетым. Чон мечется от одного чувства к другому. С одной стороны, он ощущает себя чертовски уязвленно в таком положении, но с другой — понимает, что весь контроль над ситуацией все еще у него.       — Ты такой красивый, — восхищенно шепчет Тэхен, покрывая шею поцелуями и оставляя на ней алеющие засосы. — Такой идеальный.       — Вот и радуйся, ах, что тебе такой как я достался, — довольно урчит омега, подставляясь под горячие губы.       Альфа на это лишь насмешливо фырчит, обхватывая чужие бедра и резко насаживая горячее тельце на свой член. Чонгук вскрикивает от неожиданности и прижимается ближе, обнимая руками шею Тэхена. По комнате разлетаются стоны и влажные шлепки. Чон течет от возбуждения так, что можно было подумать, что у него началась течка. Он послушно двигает бедрами навстречу толчкам Кима, покусывая собственные губы, лишь бы не стонать слишком уж открыто.       В какой-то момент Чонгук отстраняется от альфы и, положив ладони на его колени, начинает интенсивно двигать бедрами, наращивая амплитуду толчков. Тэхен низко стонет от удовольствия, надрачивая омежий член в такт движениям бедер. Чон громко вскрикивает, ощущая, как щеки заливают горячие слезы, и в следующую секунду кончает, пачкая руку и одежду Тэхена. Альфа довольно рычит, видя удовольствие на лице любимого и, обхватив рукой тонкую талию, входит особенно глубоко. Чонгук начинает хныкать от того, как анус начинает непривычно сильно растягивать. Узел медленно формируется. Омега едва слышно всхлипывает на каждое чужое движение бедрами, проталкивающее узел миллиметр за миллиметром глубже. Вязкая и горячая альфья сперма толчками начинает заполнять парня изнутри.       — Тш-ш, маленький, ты такой молодец, — шепчет Тэхен, сцеловывая слезинки с покрасневших щечек. — Я так горжусь тобой, такой прекрасный омега.       — Твой омега, — поправляет его Чонгук.       — Мой омега, — соглашается Ким, скребясь клыками о пахучую железу, которая во время сцепки будто сильнее стала вырабатывать феромон.       — Укуси, — едва слышно лепечет омега.       — Что? — удивленно приподнимает брови парень.       — Я сказал: укуси, поставь мне метку. Чего до тебя как до жирафа доходит? — привычно ворчит Чонгук, стараясь скрыть свое смущение.       Второй раз переспрашивать альфа не стал, он тут же вонзается острыми клыками в нежную кожу, выпуская как можно больше своего феромона. Он очень много читал в интернете про чрезмерную регенерацию у омег и надеялся, что один из советов поможет оставить метку если не навсегда, то хотя бы на длительное время. Тэхен медленно отстраняется от чужой шеи, по которой от метки стали расходиться красноватые линии, словно молнии. Ранки достаточно сильно кровоточили, что для организма Чонгука было довольно необычно. Испугавшись, альфа тут же принялся зализывать раны, но Чон буквально за волосы оттащил своего парня от себя.       — Не трогай, пусть… пусть оно само… Так ты ускоришь то, как быстро она исчезнет, — с некой грустью шепчет омега.       — Не исчезнет, — улыбается ему Ким. — У тебя кровь идет, и это значит, что метка заживает как у омег с обычной регенерацией.       — Правда? — с сияющими глазами лепечет Чонгук и тут же мажет пальцами по укусам. На руке и правда осталось довольно приличное количество крови. — Боже, я так рад.       Омега со смехом сжимает любимого в объятиях, но из-за неосторожного движения бедрами стонет от скольжения узла по простате.       — Малыш, не дергайся, нам еще полчасика так посидеть, — смеется Тэхен.       — Ладно, я согласен хоть сто часов, — добродушно урчит Чонгук. — Божечки, хоть раз ты меня укусил в нужном месте, а то все зад и за зад.       — А что поделать, если он у тебя слишком аппетитный, — целует его в носик Ким. — Я люблю тебя, чудо мое.       — И я люблю тебя, мое счастье, — укладывает голову ему на плечо Чонгук. — Мой альфа.