Elecciоn

      Прожектор освещает трибуны и создает приятный свет, который ассоциируется у нас с романтикой, чем-то интимным. Так приятно просто лежать и представлять себе что-то, не закрывая глаза. Просто улыбаться от наслаждения.       А он, чемпион мира, Валерий Харламов, сегодня достиг своей мечты. Он с командой победил главного соперника- Канаду. Это приятное чувство разносилось с кровью по всему телу, мокрому от пота. И он, наверное, так бы и пролежал с улыбкой на лице, если бы не... - Эй, чебаркуль!- такой знакомый голос ещё никогда не звучал так приятно и мягко, как сейчас. - А...Анатолий Владимирович?... Вы...Вы как тут?.. - А вот так, как же я могу бросить вас?- Тарасов едва заметно улыбается, немного устало. - Я.. Я так рад... Значит, Вы всё видели?- удивленно спрашивает Харламов. - Да. Как твоё колено?- заботливо спрашивает тренер. - Не очень, вобще-то... А почему у вас лицо... Вы плакали? - Не обращай внимания, переволновался просто за вас,- на самом деле, больше всего он переживал за Валеру. - Давай я помогу тебе с коленом!?       Тарасов подбегает к Харламову, поднимает его со льда. Аккуратно придерживая за талию, тренер всем телом прижимался к Валере. Нужно ли объяснять, что чувствовал он в тот момент? Эта невероятная близость и обжигающее дыхание вскружили голову... Но ему нельзя показывать своих чувств. По крайней мере, он принял такое решение.       Кое-как добравшись до скамейки, Тарасов аккуратно посадил Валерия и снял с себя куртку, чтобы подложить её под голову хоккеисту в качестве подушки. - Ты полежи пока, а я схожу за бинтами,- и Харламов, проводив тренера взглядом, провалился в безмятежный сон.

***

- Какой же ты упорный... Сильный...- доносится до просыпающегося Валеры. Кажется, Тарасов озвучил свои сокровенные мысли тогда, когда это не нужно. - Ммм... Ой! Я уснул, да? Простите пожалуйста... - Ничего, Валер, тебе можно, ты сегодня заслужил,- Тарасов потрепал его по голове и начал доставать из упаковки бинт. - У тебя кровь, надо обработать. Потерпи.       Анатолий Владимирович снял с Харламова коньки и натянул его штанину чуть выше колена. Намочив комок ваты и едва коснувшись ею до пораненной кожи, тренер услышал истошный стон. - Боже мой, как больно! Аааай!!!- морщился от боли хоккеист. - Потерпи, ты же не хочешь заражения? Ну вот, то-то же!- сказал Тарасов каким-то заботливым родительским голосом, что вызвало у Валеры лёгкую улыбку. - Чего ты улыбаешься?- сам же и улыбнувшись сказал Тарасов. - Ничего, вспомнилось просто... Как вы меня спасли тогда, в морге. - Ах, ты об этом... Это ведь обязанность тренера, направлять игроков на верный путь. - Ну да... Ай, вот же блин... Больно. - Тебе не больно, Харламов!- смеясь передразнил свою же интонацию Тарасов. - Ахах, Вы правы, Анатолий Владимирович.       И дальше около минуты просто молчание. Не угнетающие, но дающее каждому многое понять. Харламов осознал, что тренер не просто так сейчас сидит и колодует над его несчастным коленом. Валера и сам мог бы обработать ногу. Но Тарасов решил помочь, проявил заботу... А что же сам Валера? Он совсем не против этого, ему это даже нравится, и в какую-то секунду его словно переклинило. В голове что-то щелкнуло и осталась только одна мысль- я хочу его поцеловать. И я хочу видеть его всегда рядом с собой и просыпаться с ним. Но как- тренер?.. Он же... Мужик в конце концов...       А Тарасов уже давно осознал, чего он хочет. А хочет он того-же, что и Валера. Вот только оба пытаются делать вид друг перед другом, что ничего не происходит. Не выдержав паузы, Тарасов сказал: - Почему же ты продолжил играть? У тебя так колено искалечено... - Я сделал выбор. Вы говорили тогда- нужно жить и каждый раз делать выбор. И я решил тогда, что не сдамся. И сегодня я решил, что я осуществлю свою мечту, чего бы мне самому это не стоило. - Ты молодец, Валера. - Я так благодарен Вам, Анатолий Владимирович, очень благодарен...       И снова пауза. Тарасов тяжело выдыхал и думал, что же ответить. - Знаешь, Чебаркуль, я думаю, что хочу сейчас всё повернуть назад. И сделать другой выбор,- он старался не смотреть на Валеру. И не показывать своего волнения. Только плохо у него это выходило... - Так что же вам мешает? - Придвинься ко мне,- всё так же не поднимая свой взор на Харламова, но видя, как он садится и двигается всем телом всё ближе к нему, сказал Анатолий Владимирович. - Теперь ничего,- и Тарасов, обнимая со всей нежностью, с какой только умел, поцеловал Валеру...