Mindscape One - Bella Goldwin
Утро наступило с первыми проблесками рассвета, когда темнота еще окутывала своими теплыми объятиями спящий мир. В тишине и безмятежности зари только птицы меж деревьев тихо щебетали, словно боялись потревожить сон мирно спящих людей. На границе тихо ступали мягкие лапы хранителей этого города. Капли утренней росы скатывались по их мягкой шерсти, мерцая в первых лучах солнца, и падали на землю, пробуждая природу ото сна. Желтые внимательные глаза проникали в каждую оставшуюся тень, под каждую ветвь и корень дерева. Острый нюх улавливал любые новые запахи, а слух фиксировал шорох за множество миль. Вокруг поселения, меж домов и деревьев ходили волки. На их сильных лапах лежала защита жителей этого городка. Бесшумно, словно тени, они скользили, сливаясь с самой природой. Роса на траве таяла. Пар от нее поднимался выше, растворяясь легким белым туманом, стелющимся по земле. Чонгук протер глаза и вышел в своей дымчатой, почти черной одежде на крыльцо. Глубоко вдохнув утреннюю прохладу, пропитанную ароматом влажной земли и листьев, кузнец легко улыбнулся. Утро всегда вдохновляло и наполняло его сердце горячим пламенем жизни. Он босыми ногами ступил в мокрую траву, упираясь теплым взором в многовековые стволы деревьев. Те, словно физическое воплощение голоса веков, являлись живым напоминанием о том, что все вокруг — всего-лишь звенья одной давней цепи традиций. Пара желтых глаз мелькнула среди них и скрылась. Охранник удостоверился, что все в порядке и, махнув хвостом, удалился. Оборотень. Чонгук и каждый в этом городе находился под защитой вожака и его стаи. Южные земли принадлежали семье оборотней. Ещё с детства всем волчатам прививали четыре основных правила, нарушить которые было равносильно тому, чтобы подписать себе смертный приговор. Вожак — царь и бог. Его слово — закон, а правила — эхо предков. Стая — семья, ради которой и умереть не страшно. Человек — важная часть семьи. Тот, кого необходимо оберегать и защищать любой ценой. Выше вожака только Император страны. Испокон веков эти правила нерушимы. Словно фундамент, стояли основанием каждого дня. В открытой мастерской Чонгук продолжал свой вечный танец под симфонию звуков удара молота о наковальню. Горячие капли пота стекали по шее и оголенной груди. Крепкие руки, украшенные шрамами от многих битв с железом, владели молотом с мастерством, превращая куски металла в произведения искусства. Ароматы раскаленного железа, огня и жареной металлической пыли сплетались с запахами мокрой хвои и земли. Искры вспыхивали на мгновение, словно звёзды, и тотчас растворялись в утренних лучах солнца. Чонгук жил в этом почти с рождения. Он стал подмастерьем в семь лет и уже в двадцать три года занял уважаемый пост главного кузнеца. Завтра ему двадцать девять, а глаза все так же сияли от внутреннего пламени страсти к ремеслу. Удар молота. Еще один. Ноющая тяжесть в мышцах растеклась по всему телу. Ритм, который позволял кузнецу погрузиться в свой собственный мир творчества. Секунды сливались с минутами незаметно, переводя солнце в зенит. Печь за спиной излучала жгучее тепло, словно дыхание канувших в лету драконов. Последний удар и металл приобрел свою форму и сущность. Чонгук поднес его к огню, и новый меч заиграл бликами на полированной стали. Смахнув пот со лба, кузнец удовлетворенно улыбнулся и остудил клинок в холодной воде. Всем сердцем он обожал этот момент, когда творение готово отправиться в мир, неся за собой историю кузнечного ремесла и частичку его души. Чонгук был по-настоящему счастлив, даже не беря в расчет ноющую и тупую боль в самом сердце его груди. И эта боль встрепенулась, когда он отложил клинок в сторону, услышав позади себя тихий, но властный голос: — Я хочу, чтобы ты завтра уделил время себе, а не работе. Тэхён. Личная боль Чонгука стояла в нескольких шагах от него, прожигая своими желтыми волчьими глазами. Оборотень. Вожак. Кузнец согнулся в поклоне, не смея произнести ни слова. — Выпрямись, Чонгук, — мягкий голос вплетался в шелест листвы. Где-то в глубине леса пропела кукушка. — Мы здесь вне устоев и правил. Здесь мы наравне. — Как я могу, — Чонгук послушался, но взгляд отвел. Он не смел смотреть в глаза цвета охры. Тэхён недосягаем, и лучше ему недосягаемым оставаться. До ушей долетел тяжелый вздох, а затем тихий шаг. Волк приблизился, вставая рядом. А затем на подбородок легли теплые пальцы, вынуждая Чонгука повернуться и встретиться с нежным и… влюбленным взглядом. Сердце споткнулось, замерев на мгновение. Внутри полоснуло так остро, словно клинок, только что вышедший из его рук, всадили по рукоять в грудную клетку. Сколько прошло времени, а Чонгук никак не мог привыкнуть к нему. Свое сердце отдал без остатка, но принять в ответ так и не смог. Тэхён вожак. Чонгук кузнец. Им не дозволено быть вместе. — Не прячь от меня очи цвета ночи, — улыбнулся волк игриво, не убирая пальцы с лица. — Никогда не устану смотреть в них. — Не подобает такое говорить кузнецу, мой лорд, — прошептал Чонгук, стараясь не обращать внимание на участившийся стук сердца. — Тэхён, — с грустной улыбкой поправил волк. — Когда мы наедине, прошу, зови меня по имени. — Это будет неуважением, — Чонгук запнулся, не завершив предложение, так как пальцы Тэхёна отпустили подбородок. Словно в разочаровании, волк тяжело вздохнул, но не отвернулся. Пристальный взгляд зацепился за капельку пота у шеи и проследил ее путь мимо родинки и далее до ключиц. А после, словно очнувшись, вернул внимание к глазам. — Ты ведь знаешь… — Тэхён не продолжил, ведь да, Чонгук знал. Знал все чувства этого волка к себе. Тэхён приблизился, грозясь коснуться горячего и мокрого торса. Чонгук был готов выть на луну, таять в его руках, но забрать все чувства Тэхёна себе. Ведь он тоже до помутнения сознания, до бабочек в животе, до дрожи в пальцах… Он тоже безоговорочно сильно и бесконечно в этого волка. Но Тэхён — вожак, а Чонгук — кузнец. Тэхёну нужен наследник, а Чонгук мужчина. Он был готов забрать все чувства себе, готов страдать в одиночку, лишь бы Тэхён не приходил и не рвал сердце на куски, добиваясь внимания и расположения. Потому что с каждым годом Чонгуку все сложнее держать дистанцию. Рано или поздно Тэхён создаст семью. И что делать Чонгуку после, если он познает нежность и тепло чужого тела? И сейчас он сделал полушаг назад, наблюдая, как в глазах цвета охры надломилась жизнь. — Мой повелитель, — дрогнувшим голосом произнес тихо, — вы ведь знаете, что мы не можем. Не в этой жизни. — Мы можем все, пока наше сердце бьется, — так же тихо произнес волк в ответ. — Но что потом? — в глазах и речи Чонгука не было злости. Не было боли. Лишь сухая обреченность и принятие. — Ты даже не даешь шанса, чтобы это «потом» случилось, — губ коснулась легкая улыбка. — Смысл сейчас думать о том, чего нет? — Неужели речь правителя может нести такой смысл, — Чонгук прикрыл глаза, пытаясь успокоить свое раненое сердце. Лишь он сам причина этой боли. — Здесь, рядом с тобой, я — обычный человек. Без звания и статуса, Чонгук, — Тэхён вновь приблизился и, подняв ладонь, прикоснулся к мокрой груди, там, где бешено билось чонгуково сердце. — А здесь, — он слегка надавил, пуская дрожь по телу, — я — любимый. Тэхён не догадывался, он знал. Чонгук не скрывал свои чувства. Хоть никогда их открыто не демонстрировал. Он оберегал их, как самое ценное и хрупкое. — Я вам не пара, — тяжело в сотый раз произносить эти слова. Но еще тяжелее допускать мысль, что они могут быть вместе. Лучше оградить себя от мечты, чем в будущем рухнуть, ломая ребра в бездне отчаяния. — Ты решаешь за нас двоих, — голос Тэхёна спокойный, уверенный. Он укрывал, словно безопасное место, вынуждая прикрыть глаза. — А я все еще могу приказать, — в голосе скользнула смешинка. — Прикажите, — пожалуй это то, чего Чонгук жаждал всей своей душой. Варианта, когда ему не дадут выбора, потому что сам не посмеет. — Поцелуй меня. И, приоткрыв глаза, Чонгук приблизился, замерев в сантиметре от желанных губ. Он замешкался лишь на мгновение, боясь совершить ошибку. Немыслимый пожар разгорелся в груди, когда его пересохшие губы накрыли другие, влажные. Дыхание сперло, а внутри кольнуло. Тэхён сам. Сначала невесомо, но после, прикусив нижнюю губу, скользнул языком внутрь. Чонгук не ожидал, хоть и понимал, что Тэхён никогда не разбрасывался словами. Кожа покрылась мурашками. Он таял, когда его прижимали ближе. Таял, пока Тэхён скользил мягко и нежно, забирая его вкус с собой. И Чонгук не смел открыть глаза, когда с неохотой волк отстранился, коснувшись носом его виска. — Завтра, — с придыханием в голосе, — удели время себе, — проговорил на ухо Тэхён своим безумно низким голосом. — Лес скучает по тебе. Чонгук слышал, как после волк сделал шаг назад, оставляя после себя вкус ягод на губах. Не открывая глаз, чтобы продлить момент, он воспроизводил их поцелуй и сбитое дыхание. Их минуты наедине такие редкие, но запоминающиеся. Чонгук, наперекор всем своим убеждениям, хранил в памяти их встречи и все прикосновения. Как мазохист, запрещал приближаться, но и не отталкивал. Сердце ныло, мечась загнанной птицей в клетке. На языке привкус счастья, а в горле горький ком. Так нельзя было продолжать, с этим нужно было что-то делать. И как не прискорбно, он знал, какие шаги должен был совершить, чтобы позволить Тэхёну следовать голосу предков. Где-то в глубине кузницы раздался звон металла. Подмастерье, до этого стараясь скрывать свое присутствие, чтобы не мешать, продолжил начатое дело. Сквозь открытые створки дверей Чонгук с улыбкой сожаления наблюдал за своим учеником, наполняясь чувством восторга и гордости. Он вырастил достойную себе замену.🌲🌲🌲
Mindscape Two - Bella Goldwin
Новый день пришел с душистым ароматом хвои. Сегодня Чонгуку двадцать девять, и впервые за несколько месяцев он не работал. Уже такой привычный режим был нарушен волком, который сорвал с его губ поцелуй. Уделить время себе — то, что просил Тэхён через поцелуй, издавая негласный указ. Идти против воли оборотня и тем более вожака равносильно предательству. Чонгук никогда так не поступит. Он знал свое место и всегда четко следовал правилам. Лишь в одном он шел наперекор — в том, что они могут быть вместе. «Лес скучает по тебе» Чонгук тоже. Каждый день. Безумно. Лес — отражение души Тэхёна. Волк тесно переплетался с зеленым миром, становясь аллегорией его души. Он сам воплощение древней тайны и природных законов, олицетворял силу и дикую гармонию этого таинственного пространства. На его сером мехе словно остались отпечатки лесных тропинок, а его глаза сверкали, как две утопающие звезды в каплях росы. Чонгук скучал по Тэхёну каждый прожитый день. Пробираясь в глубь чащи, он вслушивался в шелест листвы, жужжание пчел и звуки надломленных веток под ногами. Он шел, приближаясь к месту, полному загадок и легенд, чтобы очистить мысли и разум. Посреди высоких многовековых сосен были проложены железнодорожные пути, на которых, словно призрак, покоился заросший старинный поезд. По одним из легенд, тот, словно Элли из сказки, возник из ниоткуда. Словно из параллельного мира родился прямо здесь. По другим — это остатки прошлой цивилизации, которая уничтожила себя до прихода в этот мир магии. Чонгук коснулся холодного металла, так похожего на тот, с которым он работал каждый день, и верил в последнее. Он остановился, почувствовав на себе взгляд, и, повернув голову в сторону, увидел их: глаза цвета охры большого серого волка. Они внимательно следили из-под колес потерянного среди леса поезда. Чонгук опустил голову, усмехнувшись себе под нос. Тэхён и здесь его нашел. Посреди густого леса: отыскал и пришел. Неужели это был хитрый план волка, чтобы остаться наедине, приказав уделить время себе? Кузнец поднял голову, но мохнатого зверя уже не было. Бесшумно растворился так, как это умел только Тэхён. Чонгук направился вперед, к месту, где зверь его ожидал, и, наконец, в одном из вагонов заметил. Тэхён сидел в рваном и потертом временем кресле. Задумчиво смотрел вперед и неосознанно водил большим пальцем по своим губам. Так близко и так далеко. Его ждали. С ним запланировали встречу. Чонгук схватился за поручень и запрыгнул в вагон. Стекло под ногами хрустнуло, но кузнец смотрел только на него. Делая шаг к нему, он вновь дал себе заезженное обещание: еще один день, всего один из немногих, который они проведут наедине. А дальше — реальность. Жестокая и бескомпромиссная. Чонгук вчера принял решение, а значит, мог себе позволить немного нарушить собственные правила. И даже если будет больно, он сохранит совместные мгновения навсегда. — Я рад, что ты последовал моему совету, — волк поднял голову, тепло улыбнувшись. — Не могу иначе, это же ваше распоряжение, мой лорд, — Чонгук склонил голову и подошел ближе. — Не распоряжение, а пожелание, — поправил Тэхён, поднимаясь с места. Он смотрел проникновенно, сразу в душу. Что глаза охры видели там, Чонгук не знал. Как и не знал, что Тэхён нашел в нем, невзрачном и обычном человеке без гроша и истории за спиной. А главное в мужчине, с кем не создать пару и тем более семью. Чонгук смотрел в ответ, боясь моргнуть и хоть что-то упустить. Он планировал запомнить все: каждую улыбку, каждое слово, каждую родинку и блик солнца в глазах напротив. — Как скажете, мой лорд, — произнес, не возражая, Чонгук. — Я хотел бы кое-что подарить тебе, — волк встал напротив слишком близко, наплевав на все правила приличия, которые необходимо соблюдать вожаку. — Протяни свою руку. Чонгук вздрогнул, когда его запястья невесомо коснулись холодные пальцы волка. Он поднял руку, раскрывая ладонь. Тэхён накрыл ее своей, вложив в нее кусочек небольшого металла, и аккуратно согнул чонгуковы пальцы, прося сжать подарок и согреть его. — Хочу, чтобы это было у тебя, — тихо прошептал он, неотрывно следя за мимикой и черными зрачками. — Хочу, чтобы ты никогда его не снимал. Чонгук рвано выдохнул, когда чужие пальцы отстранились. Он открыл ладонь и охнул. — Я не могу, — вскинул испуганный взгляд на расслабленного Тэхёна, — принять это. В его ладони лежала подвеска с кулоном. Серебряный знак V выгравирован на камне цвета индиго. Знак дома и семьи Тэхёна. Такой кулон передавали наследникам. От отца к сыну. Знак правителя этих земель. Кулон, который Тэхён в будущем должен был отдать своему ребенку. Должен был подарить своему наследнику. — Это подарок, Чонгук, — волк тепло улыбался, смотря нежным взглядом, переворачивая внутренний мир с ног на голову. — От подарков не отказываются. — Но… — в голосе паника, в горле ком, а в груди наперекор распускались цветы. Разум и сердце в вечной войне схлестнулись вновь, разрывая душу на равные части. Чонгук рассеянно хлопал глазами, не находя верных слов, пока Тэхён вновь взял все в свои руки. Он подцепил подвеску и, прильнув ближе, застегнул за шеей Чонгука замочек. После провел пальцами по скулам и ниже, оставив одну ладонь на груди, накрыв ею кулон. — Теперь он всегда будет в тепле, — Тэхён наклонился, оставляя невесомый целомудренный поцелуй на сухих губах. — С днем рождения, Чонгук.🌲🌲🌲
Mindscape Three - Bella Goldwin
Бедное сердце билось в груди. Ныло, чтобы его отпустили. Плакало, чтобы его утешили. Минуло несколько месяцев с подарка на его шее. Не было ни дня, когда Чонгук не держал его в своих ладонях, вспоминая тот момент. На следующий день после вожак покинул город, посещая соседние поселения и города. Волк обходил свои владения. Не было ни дня, когда Чонгук не возвращался мыслями к их свиданию. Не было ни ночи, в которой он не следил за сменой фаз луны. Не было ни минуты, в которой он не считал их до возвращения волка. Двойственность внутри разрывала на куски с каждым разом сильнее. Сердце тянуло, не скрывая в глазах отблески пустоты. Святки спустились на Южные земли. Эта ночь была особенно ясной. Звезды на небосводе искрились серебряным сиянием, а красные языки пламени, словно лепестки, отрывались от горячего цветка и, уносимые ночной прохладой, растворялись в черном бархате неба. Чонгук любил такие ночи, когда все поселение не спит, а дети и волчата под строгим взором взрослых делают то, что хотят. Святочные гадания — праздник, на котором молодые девушки и юноши разводили судьбу в желании выяснить, что же она спрятала в порогах их жизни. — Не хочешь заглянуть в ход событий? — раздалось тихо из-за спины. Чонгук даже не вздрогнул. Не в силах себе врать, он ждал обладателя этого голоса. И сегодня особенно сильнее, чем вчера. — Не желаю знать того, что скрывает завтрашний день. Посвящаю себя сегодняшнему, — он повернулся, встречаясь с теплым взглядом Тэхёна. Волк успел вернуться из похода. Как и всегда, сдерживая свое негласное обещание возвращаться к праздникам, чтобы встретить первые их часы в присутствии кузнеца. — Мой долг: провозглашать прошлое, определять настоящее, предсказывать будущее, — Тэхён отвел взгляд, скользнув им по группе из трех юных девушек. Они, оторвав стебельки от бутонов, пускали ромашки по реке, наблюдая, проплывут ли те вместе, обещая любовь с суженым. — А хотел бы хоть иногда этому не следовать. Хотелось бы один день пожить здесь и сейчас, — его взгляд вернулся к Чонгуку, а в черных зрачках промелькнула печаль. — Вам не положено. На ваших плечах хранится слишком большая ответственность, — Чонгук улыбнулся, стараясь передать все то, что хранил в душе: поддержку, сопереживание, единение. — А я, с твоего позволения, все-таки подсмотрю за планами судьбы, — подмигнул Тэхён и, наклонившись, сорвал две травинки. — Мое разрешение лишь формальность, — Чонгук отрицательно покачал головой, хмыкая себе под нос. — Вы вольны делать то, что считаете нужным. — Но не в отношении тебя, — Тэхён поджал губы, выпрямляясь, и сразу уточнил: — Пока что. — У всего есть свои границы, — кузнец наблюдал за зажатыми меж пальцев двумя зелеными стебельками. Как бы сильно он не противился и не отвергал ухаживания, сердце тянулось навстречу безумно сильно. — Кого вы загадали? — вопрос, не требующий ответа, но все же не хотелось ошибиться. А вдруг в этот раз Тэхён решил отступить? Вдруг в походе он встретил будущую пару? За надеждой рука об руку идет разочарование. И пусть Чонгук не будет с ним вместе никогда, наблюдать за отношениями любимого тяжело. Как бы он себя не готовил к этому, свое сердце не обмануть. — Ты справа, — вожак улыбнулся, вскидывая прищуренный взгляд. — Так же, как и в жизни, ты всегда будешь по правую сторону от главной руки. Чонгук рвано выдохнул. Тэхён не умел разочаровывать. Упертый, он не отступал, как и полагалось истинному лидеру, за которым следовала не только стая, но и люди. — Они снова завяли, повернувшись друг к другу, Чонгук, — он раскрыл ладонь, чтобы кузнец убедился в этом сам. — Шутки судьбы весьма остроумны, — он в ответ протянул руку, соприкасаясь с чужими пальцами, беря в свои две травинки. — Но я все же склонен считать, что мы творим ее сами, — через силу отрицал предназначение. Нельзя, статус не позволял. Тэхён — вожак, Чонгук — кузнец. Как бы душа не тянулась, но они на разных уровнях иерархии. — Важнее не то, какая она, а то, как ты к ней относишься. У нее нет причин сводить посторонних друг другу, — Тэхён сжал своими ладонями ладонь Чонгука, скрывая в ней травинки. В его глазах ни капли сомнения, лишь твердая уверенность и бескрайняя решительность. — Ее приручает тот, кто четко знает, чего хочет и что делает. — Ваши шаги ведут к ошибке, — Чонгук опустил голову, но ладонь не убрал. — Лидер не совершает ошибок. Он делает, что должно, — Тэхён сжал чужую руку сильнее, сокращая расстояние между ними всего на дюйм, становясь ближе. Эта ночь была сказкой. Чонгук позволил Тэхёну стоять рядом с собой и наблюдать плечом к плечу за детворой. Лишь эта ночь, а завтра Чонгук снова будет гнать от себя мысли, которые так сладко лезли сейчас в его голову, позволяя представить их вместе. У них нет будущего. Судьба Тэхёна — вести за собой людей. Судьба кузнеца — снабжать его людей оружием. — Нас посетит Император, — спустя недолгие минуты трогательной тишины произнес волк. — Чон Хосок прибудет со свитой? — Чонгук старался говорить ровно, но в груди свербило. Сам государь прибудет в эти земли, значит ли это то, что он едет благословить брак правителя Южных земель? И вновь чувство безысходности накрыло с головой. Тэхёну тридцать пять. Ему нужен наследник. Тянуть дальше было нельзя. — Нет. Он прибудет инкогнито, — волк смотрел пристально, считывая с чонгукова лица даже малейшие изменения в мимике. Он знал мысли кузнеца. Не мог не догадываться. Не подтверждал их, но и не опровергал. — Разве это инкогнито, если я в курсе планов Императора? — Чонгук повел бровью, смущенно закусив нижнюю губу. — Ты тот, кому я доверяю себя, — Тэхён отвел взгляд, наблюдая, как волчата цапали друг друга за хвост. — Вы слишком щедры, мой господин, — кузнец вдохнул ночной аромат леса, потупив взгляд в землю. — Я не достоин вашего внимания. — Ты достоин всего, что я тебе говорю, — волк протянул руку, разворачивая Чонгука к себе. Его взгляд мазнул по лицу и опустился ниже к губам, а следом к шее. Проследил линию серебряной подвески, которая после уходила за края рубашки с v-образным вырезом. — Спасибо, что носишь его, — он вернул взгляд к глазам и, почти не шевеля губами, тихо произнес. — Спасибо, что хранишь. Чонгук будет хранить все, что дал ему Тэхён. До конца своей жизни. Это немое обещание, которое он дал в молчании под искрящимся ночным небом из падающих звезд.🌲🌲🌲
Mindscape Four - Bella Goldwin
День, который Чонгук откладывал, настал. Он не мог тянуть Тэхёна за собой. Он не мог быть больше той причиной, по которой у хозяина Южных земель нет наследника. Он должен был дать возможность Тэхёну жить. Должен был дать возможность идти предназначенным ему путем дальше. Чонгук воспитал прекрасную замену себе на роль кузнеца. Его подмастерье был лучшим. Даже лучше него. И в один из солнечных дней Чонгук оседлал коня и, последний раз оглянувшись на свой дом, покинул его. Сжимая в руке подаренный кулон, он дернул поводья, уходя дальше из родных земель. Чонгук оставил после себя лишь память и орудия, вышедшие из-под его молота. Чонгук не смог бы смотреть на свадьбу Тэхёна с кем-то. Не смог бы спокойно принять его семью. Он желал волку счастья всей душой, но быть прямым свидетелем не в силах. Путь до нового дома не близкий. Полторы недели между городами. Выбор, что Чонгук сделал, оказался верным. Судьба показала ему, наградив волчонком. Он встретил его в лесу. Слабого, раненого, одинокого. Встретил волчонка, которого прогнала дикая стая, потому что тот был слишком слаб для оборотня. Чонгук забрал Юнги себе, заменив тому родителя. Три месяца в новом городе. Три месяца в новом доме. Три месяца вдали от глаз цвета охры. Покинуть территории Тэхёна Чонгук не смог. Сделал домом город на берегу океана, слушая рассказы о том, что их земли посетил инкогнито сам Император. Слухи разлетелись быстрее, чем сменялась погода. И сейчас, стоя на берегу океана и наблюдая за тем, как его названый сын ловит водяную пену, Чонгук старался не унывать. Он искренне радовался молве, что их лорд создаст семью. И совсем не важно, что в груди в ответ на это осознание вяли цветы. Совсем не важно, что там внутри, птица в клетке больше не билась, не пыталась выбраться на волю. Сложив крылья и опустив голову, она, как и Чонгук, смиренно наблюдала за черным комком у воды. Ветер взлохмачивал растрепанные волосы. Голой груди касались соленые капли. Где-то там, по ту сторону вод, находился совершенно иной мир, скрытый от черных глаз цвета ночи. Мысли то и дело возвращались к разговорам людей. К пересудам, что их вожак выбрал достойную пару. Необычную, но достойную. Ведь сам Император благословил. О любви их лорда писали песни. Его историю сохраняли в стихах. Но Чонгук их не слушал. Ему было достаточно знать, что Тэхён счастлив. Видимо, тот поход после дня рождения Чонгука таки принес свои плоды, и волк встретил свою пару. Больно. Но так правильно. Печальная улыбка коснулась его губ, когда он нагнулся подобрать круглый белый камешек с серыми прожилками. Он не почувствовал, как с его шеи соскользнул кулон при очередном сильном порыве ветра. Над головой пролетела чайка, чуть не задев крылом. Он сделал шаг к воде, приближаясь к волчонку с зелеными глазами. У Чонгука тоже семья. Маленькая. Нестандартная. Но тоже. Семья. Он сжал в руках камушек и вошел в воду, моча хлопковые белые штаны. Вода приятно омывала кожу, а Юнги замер, повернув к нему голову. Подняв лапку и прижав уши к голове, он вынудил Чонгука обернуться и посмотреть, что привлекло внимание юного оборотня. — Ты выронил, — босой, с закатанными штанами и в простой рубашке Тэхён протягивал в расправленной ладони кулон цвета индиго. Из ослабленных пальцев камушек выпал в воду.Mindscape Five - Bella Goldwin
— Мой лорд, — еле слышно прошептали сухие обветренные губы. Чонгук замер, боясь пошевелиться и моргнуть. Тэхён, словно видение, стоял на берегу, улыбаясь, чуть прищурив от солнца глаза. — Я пришел за тобой. — Тэхён, — Чонгук вздрогнул от собственного непозволительного обращения. — Я пришел за тобой, Чонгук, — протянутая ладонь призывно манила к себе. — Пойдем. Домой. — Домой? Тэхён кивнул, опустив руку, и сделал шаг вперед. Босыми ногами входя в холодную белую пену, сокращая расстояние между ними. — Домой, — глаза цвета охры сияли в лучах закатного солнца. Волк приблизился, и Чонгук ощутил, как его груди коснулся холодный металл подвески. Тэхён возвращал кулон на его законное место. — Но как же твоя свадьба? — Чонгук не понимал. Ничего не понимал. Зачем Тэхён здесь? Как здесь оказался? — Если мой супруг пожелает, будет и свадьба, — тихо произнесли в ответ, наклонив голову к плечу, ожидая реакции. А Чонгук забыл, как дышать. — Император благословил меня, — а затем почти одними губами: — Он благословил нас. — Не понимаю… — Чонгук ощутил, как его щеки коснулась теплая ладонь в поддерживающем жесте. Он смотрел лишь в глаза, не видя ничего больше вокруг. — Я отказался от статуса. Отказался от роли правителя Южных земель. И все для того, чтобы быть, — опустил ладонь ниже, касаясь мокрой груди в районе сердца, — здесь. — Скажи, что это неправда, — сердце в ответ забилось сильнее. Птица внутри требовала свободы. — Я отдал свое место младшему брату. — Но молва, свадьба… — в голове не складывалось. Он же слышал рассказы и песни. — Но Император не согласился принять мой выбор, а народ не отпустил, — руки волка скользнули ниже: по предплечьям к запястьям, не сильно сжимая их. — Народ принял меня таким. Он принял и тебя. Холодный и мокрый нос боднул в ногу, привлекая внимание глаз цвета охры. — Представь нас, — улыбнулся Тэхён, присаживаясь на корточки. — Юнги. Мой сын. Тэхён поднял внимательный взгляд на Чонгука и поправил: — Наш, — а затем вновь улыбнулся, коснувшись мохнатой мокрой головы. — Наш сын. Тэхён поднялся на ноги, повернувшись к Чонгуку, и протянул руку, уводя за собой. Он поймал и присвоил сердце Чонгука, забирая в их новый мир. Охота на твое сердце — так Тэхён назвал их историю, передавая ее после повзрослевшему Юнги. Охота на твое сердце — так назвали песню, которую люди слагали после, передавая ее из поколения в поколение своим детям. Охота волка на простого человека, в которой он заполучил сердце безвозвратно.