Барышня Сюэ

— Следи за движениями. Ты двигаешься слишком резко. Хочешь чтобы тебя сразу раскрыли? — Мне не послышалось? Такие выражения недопустимы. Заново. — Приличные девушки не распускают руки. Когда ты уже наконец поймёшь? Сюэ Мэн вскрикнул, когда его занесённую для удара руку резко перехватили и грубо завели за спину. Мэй Ханьсюэ старший подходил к процессу обучения слишком строго. Или же он просто хотел отыграться на нём? А за что?! Разве Сюэ Мэн хоть раз переходил ему дорогу? В любом случае всё это походило скорее на одно большое издевательство. Сюэ Мэну тоже было тяжело в сложившейся ситуации. Не так легко, знаете ли, притворяться женщиной, когда ты всю жизнь был мужчиной. В его маскировке было неудобно всё: эта непривычно округлённая грудь, сковывающая любые движения рук, длинные ногти на пальцах, которыми едва можно было что-то ухватить и само лицо... Сюэ Мэн не мог видеть себя "таким". Таким женственным и хрупким. Разве так должен выглядеть настоящий глава ордена? Из горла Сюэ Мэна сам по себе вырвался болезненный стон, когда его грубо прижали к полу, надавив на руку ещё сильнее. Тонкий голосок был также непривычен, как и новая внешность, отчего непроизвольный звук, который произвели его голосовые связки был крайне смущающим. Лицо Сюэ Мэна мгновенно покраснело. — Ты её сломаешь! С-сука... — Недопустимое выражение, — Мэй Ханьсюэ был всё также невозмутим, на его лице не отразилось ни единой эмоции, лишь глаза странно блеснули, когда он крепче сжал девичье запястье. — Даю последнюю попытку исправиться. — Эй, это уже перебор, слышишь?! Отпусти сейчас же! Реакции не последовало, что никак не могло обрадовать Сюэ Мэна в сложившейся ситуации. Немного покрутившись под весом мужчины он нетерпеливо выкрикнул: — Не притворяйся глухим, я ведь уже попросил без мата! Мэй Ханьсюэ недолго сохранял молчание, прежде чем наклониться и произнести самым снисходительным тоном: — Барышня Сюэ, неужели ваша голова настолько дырявая, что правила этикета, которые мы так усердно учили с вами всего час назад совсем выветрились? Мне стоит повторить всё с самого начала, чтобы вы наконец поняли, как должны вести себя культурные девушки? — Ты!.. Сюэ Мэн зарычал, больше не желая терпеть эти издевательства, а его мучитель так и не сдвинулся с места, ожидая, когда тот наконец "исправится". После нескольких минут внутренней борьбы Цзымина со своим раздутым самомнением, снизу послышался тяжёлый вздох, а за ним раздражённое ворчание: — Пожалуйста, отпустите меня. Я была неосторожна в высказываниях. То, что "барышня Сюэ" смогла сказать нечто подобное, хоть и не самым дружелюбным тоном, уже было большим достижением. Поэтому Мэй Ханьсюэ и не оставалось ничего другого, кроме как отпустить страдалицу и наблюдать за тем, как та ругается себе под нос, разминая запястье. — Ты безнадёжен. И после всего, что Сюэ Мэну пришлось перенести он слышит вместо похвалы "это"?! Чёрт, Мэй Ханьсюэ действительно бессердечный тиран! — Тогда зачем ты вообще всё это делаешь? — голос Сюэ Мэна дрогнул от обиды, он вскинул голову и посмотрел прямо в холодные голубые глаза напротив. — Что, так нравится надо мной издеваться, да? — Зачем я это делаю? — холодное выражение лица Мэй Ханьсюэ стало насмешливым. — Тебе напомнить, что тебя ждёт, если проиграешь духу Свитка? Сюэ Мэн помрачнел. Да, если бы не то, что случилось с главой поместья Ма, Цзян Ечэнем и Чу Ваньнином, он ни за что не согласился бы на такую роль! Но повторять судьбу жертв потерявшего контроль артефакта совсем не хотелось. Ма Юнь стал пчелой, Цзян Си — волшебной птицей, Чу Ваньнин — белым котом. Очевидно судьба Сюэ Мэна в случае поражения — обличие павлина. Сюэ Цзымин не знал, каково это, быть птицей, но ему было известно наверняка, что один человек ни за что не упустит возможность воспользоваться его положением. И это было самым страшным. — Мэнмэн, — мелодичный голос, издевательски растягивающий гласные, прозвучал в голове Сюэ Мэна и заставил съёжиться от ужаса. — Какая неудача! Даже тебе не удалось поймать дух Свитка, хи-хи… Воистину вопиющий случай! Это всего лишь глупое видение, которое пришло к Сюэ Мэну от усталости. Он совсем не спал этой ночью, а только и делал, что учился вести себя как девушка. Ну почему, почему это происходит именно сейчас? — Что, даже ничего не ответишь? — на лице Мэй Ханьсюэ младшего отразилось наигранное удивление, после чего он звонко рассмеялся. — Ах, забыл-забыл. Ты ведь теперь умеешь лишь раздражающе кричать, не так ли? Глупый павлин. Сюэ Мэн кипел от злости лишь от одного вида проклятого бесстыдника, а когда тот позволял себе так откровенно насмехаться над ним… В реальности он бы уже давно придушил его! Но Мэй Ханьсюэ не собирался останавливаться, словно хищник подбираясь ближе и ближе к беззащитной жертве. — Как думаешь, серьги с павлиньими перьями будут мне к лицу? Я как раз знаю одного мастера… — в предвкушении хитрый лис облизнул свои губы. — Что насчёт веера? Ах, если из таких перьев сделать ещё и веер, то выйдет целый набор! Мои девочки наверняка оценят… Хотелось скорее сбежать, чтобы больше никогда этого не видеть и не слышать, но липкий противный страх полностью овладел Сюэ Мэном, не давая пошевелиться. Чёрт возьми, испытать такое унижение в сто раз хуже того, что творит с ним Мэй Ханьсюэ старший! Покачав головой, Сюэ Мэн открыл глаза и младший Мэй, объявивший охоту на его драгоценные перья, растворился в его сознании, оставив после себя лишь слабое чувство беспокойства и усталости. Это всего лишь видение. Это никогда не произойдёт на самом деле. Никогда! Потому что Сюэ Мэн не проиграет! Мэй Ханьсюэ старший со вздохом поднялся со своего места и кинул на Сюэ Мэна безразличный взгляд, неожиданно заявив: — Бесполезно. Если что-то пойдёт не так, просто начни хвалить его, пока не пройдёт достаточно времени, чтобы выпить чашку чая. Сюэ Мэн поражённо замер и уставился на спину Мэй Ханьсюэ, уже покидающего комнату. Всё это… Ради чего всё это вообще было? — Почему ты не сказал мне этого раньше? Но ответа не последовало.