Оптимус, сладкое только после супа!

      Кроссхэйрс и Бамблби прочесывали материковую часть — Квун Тонг и Коулун. Бамблби отправился со Стрейфом в Ван Чай, а Хаунд остался исследовать Абердин. Зеленый внедорожник катился по улице, сшибая возникающие на пути препятствия в виде груд мусора, обломков домов, машин и всего того трудноидентифицируемого, что остается на улице густо застроенного города после хорошенькой драки. Хаунд напевал про себя: «Завалили Локдауна-ублюдка, толстая балерина надавала ему своей юбкой, хо-хо! И Мегатрон, поджав хвост, спрятался от нас под мост! Хе-хе! Оля-ля, о-ля-ля! Хо-хо-хо!» Он объехал очередную развалину, и, прибавив газу, с маху врезался носом в стоявший у него на пути каркас от прицепа, отталкивая его и открывая себе вид на ровно умощенную когда-то, но теперь бороздами и ямами испещренную площадь с высоким променадом на одной стороне и рекой — на другой. Оптимуса нигде не было видно.       «Да нет тут босса» — с этой мыслью Хаунд трансформировался и, лениво осматриваясь, подошел к берегу. «Ла-лала-ла, завалили ублюдка, завалили киэсайшных гоблинов!» Он оглядел верхушки небоскребов и видимый горизонт вокруг себя, вслушиваясь в звуки растревоженного, раненого, но все же живого города. Когда-то был такой же момент, когда он точно так же стоял на Кибертроне, а вокруг зияли первые раны планеты. Хаунд вздохнул и опустил взгляд, но вдруг вздрогнул: в реке он увидел здоровенную голову животного, которого он не видел ранее на Земле, хоть его черты и показались ему знакомыми. Большой лысый череп с большими челюстями поднимался над поверхностью, опираясь на пологий у воды бетонный берег канала. Маленькие черные глазки беспокойно мелькали, их обладатель сделал попытку подняться, но вместо этого издал скулящий звук и снова с грохотом упал обратно.       «А ты как сюда попала, земная тварь?» — Хаунд неловко перемахнул через ограждение и скатился по яру, поднимая тучу брызг и приводя свою находку в еще большее замешательство — животное снова попыталось подняться, уже почти успешно, но стоило тому показаться из воды и ступить на левую ногу, как та подвернулась и оно рухнуло вновь. Зато Хаунд, увидев того во всей красе, сразу сообразил, что это нечто бессовестно напоминает ему Гримлока. Почему бессовестно? Да потому что люди нагло соврали ему, сказав, что динозавры вымерли миллионы лет назад, в то время как один из них запросто гуляет у тех по городу! Что за бесстыдство!       «Хе-ей, динозавр! Дино! Не видал тут офигенного крутого лидера автоботов?» — динозавр повернул к тому взгляд, полный… Хаунд честно пытался разглядеть, что говорят его глазки-бусинки, но динозавры были созданы не в то времена, когда на Земле действовал мод эмпатии, так что внутренние переживания рептилии остались только при ней, не имея возможности отразиться на клыкастой морде. «Ну если нет, значит босс со сломанным комлинком оттягивается где-нибудь в Коулуне с Йегером. Его так просто не завалишь, даже я вот жив, хотя во какая заварушка-то была! Давай-ка вытащим тебя отсюда, ископаемое, и вали к своим палеонтологам неверующим.»       Он подошел к зверю и бесстрашно ухватил его, оторопевшего, за грудину и попытался поставить на лапы. Но тут произошло ровно то же самое — левая нога подвернулась и чудище всей тушей завалилось на успевшего лишь ойкнуть Хайнда, который даже выронил из глоссы импровизированную сигару — дань имитации привычек людей, которая, впрочем, очень пришлась ему по нраву (и нервы успокаивает, и вид крутой создает, и в ход патрон можно пустить, когда прижучат).       Высвободившись из-под громилы, Хаунд, злой как вытащенный на сушу шарктикон, воззрился на беспомощно барахтающегося ящера и вдруг взор его смягчился: «Так ты ранен, приятель?»

      ***

      Передвигаться по разрушенному городу было трудно, и это было бы еще труднее, если бы Кейд вдруг не наткнулся на полностью работающий крошечный «Мерседес Смарт», в котором Йегер и Прайм теперь и лавировали среди груд камней и обломков. В лабиринте бесконечных проспектов, окруженных застилающими небо небоскребами, при взгляде на которые голова кругом шла, трудно было найти путь. Не надеясь особенно на помощь находящегося не в своей тарелке Оптимуса, который с широко раскрытыми глазами неотрывно глядел в окно, Кейд совмещал вождение с навигацией, поминутно сверяясь с маршрутом и постоянно сворачивая на объездные пути, потому что трасса оказывалась непригодной для пересечения. Он чувствовал себя по меньшей мере героем, потому что именно он нашел Прайма там, совсем одного, а по большей — ментором, земным попечителем новоприбывшего в ряды людей трансформера, который требовал ухода и присмотра. Каково было ощущение? Да восхитительное. Должно быть такое чувствует принцесса, которой удалось защитить дракона у ее башни от кровожадного принца, покушавшегося на голову ее питомца… Хотя-я-я… все-таки не совсем его случай. Но чувство должно быть всё ж таки схожее.       — Всё такое… неожиданно грандиозное, — изрек наконец Прайм, — вдруг большое. Словно снова на Кибертроне, только… — он не закончил. — С тех пор, как я впервые побывал на Земле, я часто представлял, каково жить вам, людям, здесь, среди этих… построек, среди подобных себе, видеть вашей оптикой, вентилировать вашей… вентиляцией.       — Че, серьезно? — Кейд посмотрел на комично-значительно смотрящего в окно человека.       — Да, и даже смел воображать, что бы я сделал, будь я человеком.       — Что ж, время обратить воображаемое в действительное, — он осёкся — если это воображаемое не противоречит… законам, конечно же. Ну как ощущения?       — Странно, — ответил он задумчиво, — столько поверхностных сенсоров, и все они разом посылают сигналы в мой центральный процессорный юнит, шлем словно вот-вот развалится на две части… Кейд Йегер, не обижайся на свой народ, но мой фейсплейт такой мягкий на ощупь, что даже противно, — он помолчал. — Удивительно. Удивительно как вы, люди, с этим живете.       В ответ Йегер лишь хмыкнул и повернул направо — судя по карте, уже скоро они должны будут выехать к пляжу, где должны собраться автоботы, и оттуда Кейд собирался вытянуть Би на переговоры. Вдруг поперек трассы образовалось новое препятствие — на всех своих трех ножках стоял… рояль, охраняемый по бокам, словно сподвижниками-десептиконами, бетонными обломками. Кейд посмотрел в карту. Учитывая их предыдущий маршрут, объезжать придется долго, и еще неизвестно, что встретиться им на дороге там. Он вылез и, подойдя к мерцающему лаком цвета запыленного ночного неба инструменту, поднатужился и услышал, как маленькие колесики загромыхали по асфальту.       Вернувшись в машину, он обнаружил Прайма задравшим рубашку и тыкающего пальцем себе в живот. Йегер, решив не прервать процесс знакомства с телом, который раз за день тяжело вздохнул и сел за руль.