Двадцать четыре

Летать Айронхайд не любил. Точнее, не любил падать. Ещё точнее — с крайним отвращением относился к орбитальным броскам и суб-десантированию. Крепко стоящий на ногах и уважающий себя трансформер по доброй воле никогда не променял бы боевую платформу на сомнительное удовольствие атмосферной болтанки в свёрнутой форме. Или как сейчас... под брюхом ведущего в высадке... да чтоб тебя! — Старскрим! — капитан не выдержал и заорал по близкой связи. — Прекрати болтаться! Кто тебя летать учил, насекомое? Ответ пришёл с лёгкой задержкой, видимо, коммандер спешно изучал, кто такие насекомые, и как можно достойно парировать. — Кто-то слишком много жрёт! Твоя раздавшаяся на оксидах корма нарушает мой превосходный баланс! — наконец нашёлся он. — Это усиленная броня! — возмутился Айронхайд. — Какие оксиды, линзы поменяй! Продолжая лёгкую перепалку, они снижались в заданном квадранте. Вернее, снижался Старскрим, а принайтованный и тщательно запакованный в противоперегрузочные щитки Айронхайд выполнял роль балласта. Точечная высадка в парном режиме позволяла закрыть сразу оба сектора — воздушный и наземный. Авиация заливает плацдарм огнём, пехота отслеживает действия противника и перемалывает всё, что осталось после налёта. Опробовано не раз: быстро, эффективно и с минимальными затратами на координацию. Главное, не вылезать за пределы своего сектора и не хлопать уловителями. — Колёсный, а ты борт слышишь? — голос Старскрима продрался сквозь шум, который Айронхайд до сих пор воспринимал как фон собственных размышлений. — Эмм... нет, — удивлённо признался капитан. — Помехи. Либо наведённые, либо естественное излучение. Что у нас в сводке на эту каменюгу? — Неужели только я один изучаю все справочные данные прежде, чем куда-то направляться? — пафосно вопросил Старскрим. — Ничего у нас на неё нет. Всё чисто, белковой жизни нет, углеродной жизни нет, временно населена уродами. — А не глушат ли эти уроды нашу передачу? — озвучил капитан риторический вопрос, методично обшаривая все доступные частоты. «...д. Повторяем, все...вание...на...все ко...слышно?» — О! — Айронхайд дёрнулся, невзирая на щитки. — Сделай круг! Медленнее! Не гони так, я поймать не могу! Тормози, тормози же! «Всем командам...немедленно...» — Тшш! Ещё медленнее... на полкрыла... Стоп! «Борт-девятнадцать, всем командам, повторяю, немедленно прекратить десантирование» — Что-о? — протянул Старскрим. Словно услышав его, далёкий голос на мгновение прервался и тут же зазвучал с новой силой. «Наземные части, всем немедленно прекратить десантирование. Внимание, наземные части, всем прекратить десантирование. Отмена высадки, наземные части, отмена, отмена» — Это ещё почему? — изумился Айронхайд и тут же едва не потерял ориентацию в пространстве. Коммандер выполнил плохо переносимую фигуру пилотажа. — Э-эй! Старскрим, болт тебе в выхлоп! Ты что творишь? — Выполняю манёвр уклонения, — Старскрим прошёлся тройной спиральной петлёй. — Почему вечно заботятся о грязеедах, а лётчики сами всё должны видеть и предусматривать? Вдруг мы уже на прицеле? — За грязееда получишь в брюхо, — пообещал Айронхайд. — Да кончай уже! Тьфу! Аррргх! Смачно харкнув отошедшим из-за перегрузок охладителем, Айронхайд переключился на внешнюю связь и отправил вызов наводчику группы. Тот долго не отвечал, на внутреннем экране мигала пиктограмма очерёдности вызова. Постепенно двухзначное число уменьшалось, и, наконец, пришла очередь Айронхайда. «Ну?» — нетерпеливо завопил он. «Там опасно, — без лишних уточнений сообщил наводчик. — Всюду гексафторантимонат водорода» «Чего?» — переспросил капитан. «Кислота, — высокомерно подсказал истребитель. — Кислотная система, если быть точным» «А поконкретнее?!» — заорал капитан, чувствуя себя как на заседании клуба почетных химиков. «Туда высадился один из наших бронеров», — неохотно сказал наводчик и умолк. «И?» — хором спросили оба. «Теперь у нас на один бронер меньше», — доходчиво пояснил собеседник. Несколько мгновений прошли в задумчивом молчании, а потом Старскрим снова красиво выпендрился в сложной полётной фигуре, вынудив Айронхайда заматериться, и начал вертикальный подъём. Капитан брыкнулся в противоперегрузочной сбруе, норовя пнуть истребителя в гладкое брюхо. — Что ты, по-твоему, делаешь, а? — выразил он накопившееся негодование. — Возвращаю ценный груз на орбиту, — буркнул Старскрим. — Удильщики подберут, а я вниз. — Не смей! — рыкнул Айронхайд. — Чтоб я болтался на орбите во время военной операции? — Удильщики быстро работают, — оптимистично утешил его лётчик. — А ну... поворачивай... вниз! С каждым словом Айронхайд дёргал рукой всё сильнее, пока не пробил защитный кокон. Ударив Старскрима по гладкому металлу, капитан ещё раз во всех выражениях высказался, где он видел удильщиков. Впрочем, с порванным коконом можно было не беспокоиться об аргументах. Без него на орбиту выходить разрешалось только в экстремальных случаях. Был риск сгореть в атмосфере, особенно в плотной или экзотической. Коммандер так же, не стесняясь, высказал свое мнение о придурковатых наземных, которых солидолом не мажь, дай погеройствовать, но всё-таки завернул вниз. Айронхайд высвободил уже обе руки, тряхнул кистями и на всякий случай сразу активировал оба плазмомёта. Из-под крыльев истребителя одновременно с его движением опустились многоствольные авиационные пушки. Впрочем, стрелять было не в кого — основные боевые действия грохотали в трёх квадрантах к экватору. Но задача третьего звена как раз и включала в себя высадку на дальней дистанции и продвижение к тыловым позициям. Впрочем, теперь, когда высадка не состоялась, двойное наступление превращалось в типовой артобстрел с преимущественным участием авиации практически без поддержки. Досадно! — Оставишь меня на возвышенности, — Айронхайд ткнул пальцем. — Вон там. Хороший сектор. Буду просматривать местность. — Да что ты там высмотришь? — презрительно фыркнул Старскрим, впрочем, подчиняясь. — Твою улетающую полированную корму, — парировал Айронхайд. — Всё чисто, отделяюсь. — Барахло своё не забудь, грязеед, — отпустил традиционную гадость при посадке Старскрим. — Поперёк дюз не тресни! — крикнул Айронхайд в ответ уже снизу и отпрыгнул, чтобы сброшенные истребителем модули не ударили по крепкой капитанской голове. Восемь модулей собирались в установку наземного залпового огня. Мобильную или стационарную — смотря как соединить. Установка НЗО-1 являлась продуктом гениальной инженерной мысли, последним словом, смелым решением и ещё множество красивых выражений, хорошо звучащих на научных заседаниях и пресс-конференциях. С точки зрения Айронхайда её ценность заключалась в трёх моментах: простота сборки, высокозарядность, легкость управления. Капитан выбрал стационарную версию, подогнав её под свои габариты, и надёжно закрепился в центре конструкции. Первым делом он отправил в полёт микрокамеры. Мощности хватало на распределение крохотных шпионов по всему квадранту, и вскоре перед ним нарисовалась абсолютно монотонная развёртка: плоская равнина с редкими вкраплениями скальных образований. Понятно, что с флорой и фауной дела обстояли совершенно никак. С противником тоже было туго, в наличии имелось полное отсутствие врага или признаков его деятельности. В качестве развлечения Айронхайд загнал одну из микрокамер в поле обзора другой и отправил изучать почвораствор поближе. Отданная на нужды эксперимента камера плюхнулась в кислоту, и-и... Айронхайд на всякий случай выглянул за края собственного посадочного пятачка, чтобы убедиться, что нигде ничего не подтекает. Мысль была настолько же бредовой, насколько параноидальной, потому как на его памяти вверх не текло ни одно вещество, кроме двойного гелия. Но вид мгновенно растворившегося устройства очень сильно бодрил. Айронхайд прикинул, с какой скоростью развалился и исчез в кислотной трясине тяжёлый бронер, и автоматически поднял ноги повыше. Лучше бы к установке прилагался девятый модуль — повышенной защиты. Старскрим уже вышел за пределы связи, и, видимо, приступил к заданию. Айронхайд сердито сжал кулак несколько раз подряд. Бездействие его раздражало. Поразмыслив пару кликов, он сохранил текущую карту и отправил микрокамеры на чужую территорию. Скорее всего, высадилось от силы трансформеров пять-шесть, если вообще нашлись такие же ненормальные как он сам, поэтому зону покрытия следовало расширить как можно сильнее. В конечном итоге, сектор наблюдения растянулся на четыре с половиной квадранта, и везде повторялась одна и та же картина. Нет, он вполне понимал логику противника — на кой болт торчать посреди кислотной равнины, когда основной предмет военного конфликта находится совсем в другом месте? Там-то сейчас и творится всё самое жаркое. Но хоть бы какие укрепления поставили. Эх! Бездельничал он довольно долго и даже позволил себе неслыханную небрежность — выйти из активного режима, оставив для слежения за ситуацией только пару внешних регистраторов. Но едва в радиусе приёма пиликнул знакомый сигнал, как Айронхайд немедленно перешёл в полную готовность. «...их...знать...болта» — довольно сообщил Старскрим. «Не слышу, помехи» «Говорю, побили...кучи...удачно» «Сволочь» — беззлобно ругнулся капитан. — А твои дела как, отважный защитник? — Старскрим приближался на любимом им верхнем пределе атмосферной скорости, поэтому с напарником уже можно было говорить напрямую. — Что, не видишь, половину планетоида раздолбал до молекулярной каши, — фыркнул капитан. — Вылезай из своей скорлупки, — Старскрим был бодр и весел как и всегда после удачного вылета. — Собирайся обратно, полетим заправляться на орбите. Дело провернули легче лёгкого! — Угу, сейчас, подожди на кварк... Айронхайд удалённо ткнул одну из немногих оставшихся камер. Аккумулятор у той почти сел, изображение она выдавала нечёткое, и к тому же радиус наблюдения был слишком большим. Поэтому Айронхайду, скорее всего, только показалось, что он заметил нечто странное, но лучше проверить, чем... Камера выдала внезапное движение и тут же отключилась. На сканерах активного излучения подскочили пиковые линии. Прямой полёт истребителя оборвался, словно Старскрима ударило грави-снарядом. Айронхайд даже не успел сделать предположение, а тактический модуль уже произвёл необходимые расчёты, руки сами собой нажали на рычаги, и установка вместе с капитаном развернулась к точке предполагаемого выстрела. Айронхайд выругался. В атмосфере, загрязнённой помехами и радиацией, сканеры работали кое-как, и он упустил из виду огромную тушу генератора, притворившуюся одной из многих скал. Сейчас купол сооружения ярко блестел, а выдвинувшиеся рейлеры накапливали второй заряд. В обычном спектре его не было видно, однако простой фильтр позволил разглядеть мощно закрученные магнитные ловушки и конусовидные поля нагнетателей. Айронхайд откинул гашетки и вдавил сенсоры запуска быстрее, чем спрогнозировал последствия. Ещё полтора клика он прогнозировал, ещё два выдирался из ложемента управления, ломая несущие опоры, и ещё один катился вниз и в сторону. После этого генератор жахнул. Закапсулированная гравитация высвободилась и ударила по всей округе, вздымая фонтаны жидкой кислотной грязи, а следом жару добавило взрывной волной от лопнувших конденсаторов. Айронхайд вцепился в скалу, над головой у него пролетели части установки, а следом за ними огромный бесформенный кусок, отдалённо напоминающий ведущую часть рейлера. Всё это грохнулось далеко за спиной, и Айронхайд одним движением перебросил себя обратно — не дай Куб, кислотой обольёт, до ближайшего ремблока восемь тысяч километров по вертикали. Дыма от взрыва не последовало, пожар быстро потух, попутно изничтожив некоторое количество кислоты — впрочем, она быстро стекалась обратно, отвоёвывая почерневшую территорию — и Айронхайд сразу же обнаружил Старскрима. Истребитель болтался как доисторический аэролёт, и только сейчас капитан разобрал в треске статики поток проклятий, непрерывно исторгаемый коммандером. Вклиниваться в прочувствованную речь было бесполезно, поэтому Айронхайд терпеливо выжидал. — Эй, колёсный! — наконец обратился истребитель к нему напрямую. — Чего, трепыхалка? — так же дружелюбно отозвался капитан. — Запчасти есть? — напряжённо поинтересовался Старскрим. — Нет, я пуст. Что у тебя? — встревожился Айронхйд. — Капитальный пробой концентратора, —напряжённо ответил лётчик. — Ладно. Иду на планерном, если что, будешь меня на своей каменюке ловить. — Гаси свои дурные концентраторы! — Айронхайд едва не подпрыгнул на месте, наблюдая шикарные визуальные эффекты, разливающиеся вокруг истребителя. — Гаси к шаркам наболт! Щас рванут! — Не кипи, я не... ах ты ж! По внутренней линии донёсся забористый мат, а затем передача оборвалась. Гало, неровно полыхающее вокруг лётчика, схлопнулось и мгновенно ушло в красное смещение. Айронхайд не стал задавать глупых вопросов. Переключившись на кодированный канал, он послал напарнику цифрограмму, ответ на которую должен был генерироваться автоматически. Как действие и противодействие, запрос и ответ срабатывали безо всяких исключений. Единственным препятствием для ответа служила физическая невозможность его послать, что в свою очередь подразумевало полный обвал всех управляющих систем, включая дублирующие. Айронхайд совершил действие, но противодействия так и не получил. Лётчик всё ещё функционировал, теплосканер показывал биение искры. Падение сопровождалось судорожными толчками автономных реверс-потоков, и это тоже было плохо. Реверс-поток использовал энергию гаснущей искры, запускался в качестве крайней меры, поскольку существовала гипотетическая возможность, что к моменту приземления трансформер будет способен восстановиться. Иногда это помогало, но чаще всего реверс выкачивал всё, и приземлялся уже пустой корпус. В случае со Старскримом даже удачное падение не спасало. Всё равно внизу смерть. Айронхайд не мог этого допустить. Никаких сложных расчётов не требовалось. Просто нужно поймать. Успеть в точку Х. Сто пятьдесят метров. Сто пятьдесят шлаковых метров по кислотной жиже. Айронхайд принудительно разогнал все фильтрующие системы, а затем выставил максимальные блоки и прыгнул с камня. Блокировка нейроимпульсов, как всегда, сработала с замедлением, и от резкой жгучей боли он едва не заорал. Потом лихорадочная передача оборвалась, и вместо этого на внутреннем экране яростно замельтешили сообщения о повреждениях защитного слоя, практически мгновенно сменившись отчётами о коррозийных воздействиях на тонкую механику. Использовать толчковые ускорители он просто не рискнул, опасаясь устроить фонтан кислоты. Если даже на его усиленную броню, защищавшую низ корпуса, местная дрянь так стремительно воздействовала, то страшно представить... нхх! Блокировка прогнулась под напором хаотических посланий от нейросистемы, и несколько кликов вновь оказались залиты страшной болью, сбивающей с курса. Айронхайд едва не споткнулся, но сумел выправиться и кинулся дальше. Падающий лётчик по-прежнему не пытался включать двигатели, поэтому капитану оставалось только надеяться, что расчёты верны. Что он успеет добежать, пока его ноги не превратятся в шлак. 120 метров повреждение второй пружины на левой оси. 102 метра повреждение второй и третьей пружины на правой оси, критическое превышение нагрузки на вторую пружину левой оси. 83 метра отказ ведущих контроллеров несущей плоскостной конструкции левой оси на 8% 58 метров отказ второй пружины левой оси, повреждение передающего кабеля левой оси. 35 метров разрыв обратных пневмоклапанов с третьего по шестой на правой оси. 27 метров коррозийное загрязнение прямоточных каналов правой оси на 26%, левой оси на 38% 16 метров пробой системы изоляции, утечки в подсистемах компенсирующего сектора левой оси, направляющего сектора правой оси, понижение уровня охладителя до 45% 12 метров остановка двухлучевого распределителя левой оси 10 метров отказ ведущих контроллеров несущей плоскостной конструкции левой оси на 97% 9 метров отказ запасного контроллера несущей плоскостной конструкции левой оси, разрыв гидравлического клапана № 6, № 8 и № 14 на левой оси, повреждение... 8 метров ...передающих гидромагистралей правой оси, повреждение трубного присоединения регулирующего гнезда правой оси, разрушение модульного компрессора левой оси. 7 метров отказ гидропривода поворотного движения левой оси, переход на запасной привод, блокировка пневмоприводного вращательного движения левой оси, превышение нагрузки на гидропривод поступательного движения левой оси, недопустимый перепад вибронагрузки, отказ напорных гидроклапанов правой оси. 6 метров обрыв обратной связи электронного усилителя правой оси, отказ генератора прямых сигналов правой оси, разрушение мембранного гидроцилиндра компрессионной цепи № 6... гидроцилиндров № 7, № 8, № 9... разрушение мембранных гидроцилиндров правой оси. 5 метров отказ дублирующего пружинного механизма правой оси на 54%, отказ дублирующего пружинного механизма левой оси, отказ реверсного мотора опорной плоскостной конструкции левой... правой оси, переход на безроторный гидромотор опорной конструкции левой и правой оси, отказ безроторного гидромотора левой оси. 4 метра разрыв опорной плоскостной конструкции левой оси 3 метра фронтальный разлом стабилизатора правой оси 2 метра расплавление поршневой системы правой оси 1 метр выпадение главной кабельно-магистральной системы правой оси, отделение опорной плоскостной конструкции левой оси. Расчетная точка, 0 метров разрушение опорно-двигательных конструкций правой и левой оси. Ошибка передачи данных. ...И что тридцать четыре весовых единицы командующего не вколотят его пятнадцать единиц в грязь по самые антенны. Вот этого он точно не рассчитал. Вышедший из альтформы лётчик падал спиной вниз, расставив узкие плоскости крыльев, и если Айронхайд хотел спасти обоих, то рискнуть мог только один раз. Скользя в ядовитой жиже, капитан вскинул руки и открыл огонь импульсными. Может, ноги у него и отвалились, но прицел не сбился — Айронхайд знал, что у военных лётных моделей запасные зарядники прятались под жёстким сочленением крыла, практически между спиной и подвижной плоскостью, и направить в них энергию можно было обычным дуговым разрядом. Но на калибровку дуговых у него не было времени. Импульсные снаряды разнесут крылья в клочья и, возможно, повредят часть внешней брони, однако это был самый надёжный метод зарядки до предела. А заодно и активации зависших протоколов управления. Чтоб его биовирус сожрал, если у Старскрима не будет запасных антигравов. Впрочем, если их нет, то и вирус не понадобится. Равновесие Айронхайд уже потерял и заваливался на бок — бесполезные куски металла и тяжей вместо ног не удерживали даже пятнадцать единиц, плюс отдача выстрела... Удар в спину и рванувшая по нейросети боль заставили коммандера не просто выйти онлайн — вышвырнули в действительность пинком. Вместо вопля из вокалайзеров раздался беспорядочный треск, и Старскрим автоматически включил полную блокировку всей нейропередачи, чтобы избавиться от раздирающих спину и крылья вспышек боли. Одновременно на внутреннем экране вспыхнуло сообщение о пиковой зарядке дополнительных конденсаторов, тут же сменившееся сообщением о запуске антигравитационных подвесок. Старскрим развернулся в воздухе, собираясь ответить залповым огнём, и сразу же получил стимул действовать без лишних раздумий. Прямо под ним расстилалась кислотная равнина, и прямо в эту самую кислоту падал отважный придурок капитан Айронхайд, которого Старскрим совершенно точно оставлял в безопасном месте. Лётчик выбросил руку навстречу протянутой ладони капитана, схватил его, почти ломая пальцы, и стартовал вертикально. Выдернутый из ловушки Айронхайд успел возблагодарить Праймаса, прежде чем блокировка предупредительно сообщила, что отключается, и исчезла. Капитан Айронхайд разомкнул челюсти и взвыл. Он даже не почувствовал, как брызнувшая кислота проделывает новые дырки в его броне. В сгустившемся красноватом тумане подстреленный коммандер потерял все стремительные хищные линии боевого профиля и в лучшем случае выглядел как самоходная груда металла. Насчёт себя Айронхайд тоже не обольщался — от одного взгляда на то, что начиналось, а вернее, заканчивалось, ниже коленных шарниров, становилось неприятно. К тому же, у него имелось нехорошее подозрение, что этим дело не ограничится. — Скрим, — позвал он, устав бороться с паранойей, — ты хорошо видишь? — Это шуточки у тебя такие? — коммандер даже не оглянулся. — Я в этой каше не то, что не вижу — не ориентируюсь даже. Я вот, к примеру, совершенно не скажу где мы, и нам вообще повезло, что я сюда грох... гм, удачно совершил посадку. — Шлёпнулся как ветошь, — с удовольствием подлил окислителя Айронхайд. — Скажи спасибо, что не на тебя, — парировал Старскрим. — Ха? Ты меня сбросил! — Я точно знал, что тут широкая площадка. И на кой болт тебя понесло с безопасного места, а? — Ещё скажи, что я не должен был этого делать, — сквозь дентопластины процедил Айронхайд. — Тебе как интереснее было, челюстью кислоты зачерпнуть или кормой вляпаться? — Пха, — Старскрим фыркнул. — Я же не могу просто так взять и признать, что ты спас прославленного лётчика и непревзойдённого истребителя. Это невеличественно. Айронхайд сдавленно хохотнул, ещё раз убеждаясь в невыносимой заносчивости и безразмерном пафосе коммандера, но смешок быстро сменился коротким стоном. — Иди сюда, — он откинулся на кусок породы. — Посмотри что там у меня с ногами. — Чего я там не видел — там смотреть не на что, — буркнул коммандер, но всё-таки подошёл и уселся на корточки. — Чудная инсталляция. Как ощущения? — Хуже некуда, — Айронхайд умолк, переживая очередной пробой еле-еле активированной блокировки. — Смотри внимательно. Мне кажется или коррозия движется? Старскрим склонил голову набок, а затем опустился ещё ниже, едва не тычась в культи. Шумя вентиляцией, он изучал обломки подозрительно долгое время, а затем с отчётливым жужжанием всей гидравлики поднялся и задумчиво потянулся. — Как по-твоему, долго будем тут сидеть? — отвлечённо поинтересовался он. — Шарк его знает, — Айронхайд опёрся обеими руками и слегка переместился. — Это имеет какое-то отношение к моим ногам? — В определённом смысле, — туманно ответил Старскрим, что Айронхайда совершенно не успокоило. — Хорошо, ещё один вопрос... — истребитель помедлил и переступил на месте. Айронхайд с подозрением на него посмотрел и слегка качнулся назад, когда лётчик переступил ещё раз. Внезапно оказалось, что Старскрим стоит буквально на его ногах, опираясь на кончики вытянутых опорных сегментов. Истребитель словно собрался взлетать — Айронхайд даже почувствовал нагретые кольца микротурбин, касающиеся развороченных коленных шарниров. — Какой вопрос? — строго спросил он, — и сойди с меня, будь любезен. — Да простой очень, — Старскрим наклонился к нему и приглашающе подал обе руки. Айронхайд удивлённо мигнул линзами, и коммандер нетерпеливо пошевелил пальцами: — Ну давай уже. Айронхайд протянул руки в ответ, ожидая чего угодно, вплоть до торжественного взлёта с места, и даже не удивился, когда Старскрим стиснул его запястья мёртвой хваткой. Дурная атмосфера, приправленная вспышками отвлекающей боли, не давала соображать логично. — Какой вопрос? — повторил он, почти против воли. — Поехали, — невпопад ответил Старскрим. Вместе с нелепым ответом коммандер рывком развёл его руки в стороны и одновременно врубил микротурбины на полную мощность. Айронхайд дико заорал, вскинулся, ударился шлемом о скалу и заколотился на месте. Мгновением позже оба многоствольника на вывернутых руках сработали, и в красный туман с рёвом устремились раскаленные частицы, немедленно коллапсировавшие неподалёку. Грохнул двойной взрыв. Ещё мгновение спустя коммандер выключил турбины, разжал пальцы, спрыгнул с чадящих обломков и уселся перед Айронхайдом. — Ах ты... ты-ы... — капитан засипел от ярости, жалея, что у него не хватает сил вмазать по наглой роже а лучше — выстрелить в неё. — Не умирай, — осклабился Старскрим и легонько хлопнул его по плечу. — Коррозия действительно пошла выше. Я её сжег. Больно? Айронхайд обессилено замычал, выгибаясь. Если бы у него остались его проклятые ноги, он сейчас точно свернулся бы в протоформенный вид. Больно? Ему никогда не было так больно, даже если вспомнить начальные циклы существования без возможности контролировать нейросигналы. Такое полагалось каждому, чтобы научиться определять, можно ли совать руки в расплав, и что за это бывает. Но почему сейчас? За что? Шла-ак! — Я заметил, что у тебя блокировка сдохла, — сообщил Старскрим, продолжая придерживать его за плечо. — Так что решил сделать всё быстро. — Лучше бы ты... нас на орбиту вытащил... — Айронхайд съехал ещё чуть ниже и пригасил линзы. — Не могу, — почти извиняясь сказал лётчик, — я в прыжке сжёг и на тебя потратил последнее. Да и всё равно бы не хватило, концентраторы-то... там же, где твои ноги. — Восстановление? — вытолкнул Айронхайд, не в силах строить длинные фразы. — Ресурсов ноль. Мог бы на подсадных модулях, но их тоже нет. Айронхайд опустил голову, вернее, почти уронил. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Постоянно что-то мешало, всплывали какие-то обрывки воспоминаний, почему-то разом вывалились несколько формул, описывающих базовый принцип антиграва. Затем мельтешение начало принимать все более хаотичную форму, сливаясь в цифровой шум, и это даже было приятно, когда не нужно напрягаться и связно рассуждать, а всего лишь можно... просто... Айронхайд дёрнулся, выныривая из уютного шумового кокона. Кажется, Старскрим что-то спрашивал у него, но Айронхайд не мог прокрутить запись последних событий — её просто не нашлось, словно отключили функцию дублирования. Коммандер нетерпеливо постукивал по его бёдрам пальцами, беспокойно шевелил ими и пару раз даже пробежался кончиками когтей по чёрной броне, словно нащупывал слабые места. Окончательно прийти в себя Айронхайд смог только когда длинный коготь скользнул в бедренное сочленение, и внутри со щелчком закоротило. — Куда? — хрипло возмутился капитан. — Задымился что ли? Не в заправке, чтоб лапаться! — Да ты меня не слушал, — почти ласково сказал истребитель, не убирая руки. — Понимаешь, мне пришла в голову одна мысль — тебе ведь сейчас совсем не нужны ноги, правда? Айронхайд посмотрел на него почти испуганно. Смутное осознание всплыло лишь через несколько кликов, и он неуверенно кивнул, тем не менее, предупредительно сжав лётчика за запястье. — Так, может, ты мне их одолжишь в качестве модулей? — вкрадчиво предложил Старскрим. — Сборка у тебя чистая, хоть и колёсная. Возможно, я смогу на них отстроиться. — Не исключено, — Айронхайд тщательно контролировал голос, чтобы выдать как можно более мужественную интонацию. — Только одна маленькая проблема... — тут вокалайзер всё же засбоил, выдав хозяина с головой. — Понимаешь... моя блокировка... я не уверен, что снова запущусь, если уйду в офф. — Значит оффлайн не пустим, — лётчик поднял верхние челюстные пластины, ухмыляясь. Сразу опережая возможные вопросы, коммандер кинул тщательно заархивированный файл, от которого за мегаметр несло вредоносным кодом. На мгновение Айронхайду показалось, что Старскрим одержим идеей разобрать напарника на кусочки, но мгновение прошло, а боль всё не уходила, и Айронхайд распаковал хищную игрушку. Насильно снятые файрволы едва не включились самостоятельно, когда из архива выскочила цепочь и вгрызлась в стандартизированные строчки кодов. Айронхайд только передёрнулся, ощущая как вирусная дрянь пробуравила программную дыру и радостно там угнездилась, рассылая команды по всем направлениям. Капитан выждал ещё пару минут и попробовал отключиться. Затребовал полный оффлайн. Раз, другой, третий — бесполезно. Значит, нужный эффект достигнут. — Можешь начинать, — он уселся поудобнее и сделал приглашающий жест. Старскрим хмыкнул и внезапно дёрнул его на себя. Айронхайд съехал с удобной опоры, взмахнул руками, попытался уцепиться за что-нибудь и разозлённо заворочался, тут же наградив лётчика массой нецензурных выражений. Тот устроился сбоку от распластанного напарника и выразительно шевелил пальцами. — Я бы предпочёл набор блокираторов и хирургический резак, но придётся обойтись тем, что есть, — преувеличенно скорбно заявил Старскрим и наступил коленом на грудную секцию напарника. — Кажется, это была плохая идея... — начал Айронхайд и, как всегда бывает в такой момент, не успел договорить. Коммандер коротко замахнулся и всадил раздвинутые когти в бедренное сочленение. Айронхайд стиснул кулаки и дентопластины, а заодно отключил оптику. На мгновение ему показалось, что так будет легче. Следующий удар мгновенно развеял заблуждение и вырвал у капитана сдавленное рычание. А чем дальше — тем ему становилось хуже и хуже, всё сложнее было терпеть раздирающие на части удары. Старскрим знал, что делает, и рвал по периметру, оставляя почти неповреждённым центральный нейроствол. Если бы получилось сразу оборвать эту шлакову связь, Айронхайд сам бы перегрыз толстую защитную оплётку — но каждый клик после такого обрыва уменьшал шансы на удачную интеграцию. Ему уже начинало казаться, что оффлайн гораздо предпочтительнее. — Быстрее! — Айронхайд не сдержался и заорал, срывая настройки вокалайзера. — Быстрее, шла-ак! Он почти не слышал, как ругается на всех диалектах склонившийся над ним лётчик, но чувствовал каждый удар когтей, выдирающих куски обшивки, вспарывающих провода и долбящих основные шарниры. Старскрим прорычал что-то совсем неразборчивое, и, вместо того, чтобы сконцентрироваться на одной проклятой ноге, развернулся и ударил свободной рукой по второму бедру. На этом Айронхайд потерял дар связной речи, зайдясь в истошном вопле. Старскрим выругался, с трудом выдирая засевшие когти. Конструкция наземных трансформеров зачастую была капитально усилена, но бравый вояка, кажется, ещё добавил себе дублирующие детали, что превращало и без того нелёгкую задачу в почти невыполнимую. Старскрим опасался, что пока он провозится с одной деталью, Айронхайд успеет натворить дел в припадке бессознательной моторики. Хуже всего, если он попытается прострелить что-нибудь. Свою голову, чужую, ещё чего важное. Сбить с толку можно было только ещё большими повреждениями, и Старскрим рвал и кромсал без малейшего раздумья. Жалости он и так не испытывал — ну, может быть, глухое сочувствие — а вот отвлекаться на учёные рассуждения об основных болевых функциях не следовало. Он был близок к удаче: правую ногу удалось отчленить почти полностью, а левая и так была надломлена, поэтому оставалось только окончательно выбить из ложемента несущий шарнир, а потом дорезать всё остальное. Ещё через сорок кликов Старскрим достиг цели. Среди раздробленных креплений целыми остались только нейростволы, надёжно защищенные монослойной графеновой обёрткой. По возможности надо было заполучить оба одновременно. Чем больше временной люфт между отсоединением деталей от носителя, тем сильнее десинхронизация и труднее преодолеть её на стадии встраивания. Старскрим оценил сточенность собственных имплантов и пришёл к выводу, что пилить оба нейроствола будет целую вечность. Несколько попыток оставили только еле заметные царапины, так что относительно чистый метод пришлось отбросить. Оставался ещё один — грязный и энергопролитный, но Старскрим и так влез в чужие внутренности по самые крылья, поэтому отступать не имело смысла. Если когти бесполезны, то на помощь приходит грубая физическая сила. Коммандер мог легко сотворить несколько крайне неприятных вещей с трансформерским корпусом, и одну из них намеревался проделать прямо сейчас. Развернувшись, Старскрим устроился между ног напарника, упёрся тому коленом в паховые щитки, перехватил за изувеченные ноги обеими руками, застыл на секунду, а затем с резким «х-ха!» рванул их на себя. Айронхайд надсадно заверещал, колотясь на месте и разбрызгивая энергон. Шлаковы нейростволы оборвались не точно там же, где и ноги, а ещё дальше, где-то внизу корпуса. Общий цикл энергообмена пошёл вразнос, мешанина сигналов обрушилась на основные кластеры, и Айронхайд подавился охладителем, хлестанувшим по верхней обменной системе. Сквозь бульканье он орал в самом высоком диапазоне, который вытягивали его настройки, и всё никак не мог отрубить вокалайзеры. Молчать, переживая весь этот кошмар, было ещё страшнее. Старскрим мог думать что угодно о его героизме или отсутствии такового, но когда Айронхайд кричал, ему становилось чуточку легче. Он хотя бы мог выразить свою муку в длинной завывающей ноте. Старскрим едва не опрокинулся, когда толстенные графеновые жилы всё-таки оборвались. Вообще он рассчитывал, что разрыв будет в месте нанесённых им царапин, поэтому лишние полметра в каждом обрубке оказались сюрпризом. Может это и к лучшему, больше активной площади для интеграции. Он усиленно прогнал вентиляцию, чтобы избавиться от запаха чужого энергона. Не помогло: энергоном были залиты не только скала и Айронхайд, но и сам Старскрим. Ему даже показалось, что он успел поймать несколько капель глоссой. Ржавчина всё сожри, Старскрим спокойно избавлялся от преступных элементов, мог оторвать голову любому, если нужно, но в прицельной расчленёнке упражнялся впервые. Очень неприятно, что тренировка проходила на боевом товарище. Понятно, что ради пользы дела и... А, ладно, хватит рассуждать, время дорого. Коммандер грохнулся на камень, проскользил ногами по мокрой поверхности и снова прижал турбины к вздрагивающему металлу. Места обрыва надёжнее всего было заплавить. Он не очень разбирался в медицине, но точно знал: если не уверен — срезай и изолируй. Медики потом разберутся. Айронхайд замычал, вцепляясь в камень, и Старскрим врубил малый разогрев. Напарник заорал с новой силой, упираясь головой и плечами в скалу, но не двигаясь с места. Истребитель отсчитал пять кликов, наполненных вонью горящего топлива и изоляции, после чего прекратил медицинскую экзекуцию. Айронхайд расслабился, ну или по крайней мере перестал сотрясать атмосферу высокочастотными воплями и ломать себе спинной каркас. Повертев в руках тяжёлые куски будущих крыльев, Старскрим раздумал подниматься. Энергозапас у него стремительно катился в никуда, и гордо переносить интеграцию стоя не имело смысла. Он начал отдирать внешнюю броню, обнажая всё ещё движущиеся детали, и разламывать то, что не могло пригодиться. Самые важные части прятались в центре, выдрать их следовало немедленно. Айронхайд с трудом улавливал происходящее. В основном, кругом плавала красная муть из тумана и радиации, приправленная энергоном и страданием. Что-то даже шипело. Потом шипение переросло в гул, а затем и в откровенный крик. Айронхайд с трудом поднял голову и сконцентрировался на источнике звука. Раскорячившийся в двух шагах от него Старскрим, покрытый лиловыми потёками, выглядел пугающе. Отвратительно пугающе, если учесть ошмётки конструкций за плечами и месиво самодельных модулей, наживую всаженное в крылья, плечи, вроде бы, даже в спину и голову. Айронхайд вновь испытал страстное желание вырубиться, но благодаря цепочи мог исключительно сидеть и мучиться в те моменты, когда издёрганная блокировка срывалась. Если быть с собой честным, она не держала совсем. Поэтому моменты слились воедино. Сдерживаться коммандер не стал. Вопя, ругаясь и откровенно завывая, лётчик пытался заставить чужой металл интегрироваться в не менее чужую структуру. Работать в таких случаях приходилось точно так же без блокировки, и Айронхайд на мгновение испытал злорадную радость. Ему было настолько больно, что даже устыдиться по этому поводу не получилось. К тому же, редкое зрелище слегка отвлекало, поэтому капитан пялился как шарктикон на новый вольер. Производить отторгаемые конструкции ему и самому было не впервой, а уж синтезировать во встроенном оружии заряды могла любая военная модель. Однако он никогда не видел, чтобы в ускоренном темпе приращивали к себе дополнительные апгрейды. Это требовало отдельных ремонтных центров или хотя бы стандартного медблока с более-менее квалифицированным техником. Считалось, что трансформер не справится с объёмом данных, нужных для правильной подсадки модулей. Видимо он многое упустил в авиастроении с тех пор как вступил в ряды регулярной армии. Старскрим продолжал орать и проклинать всё на свете, и при этом разодранные кабели и тяжи медленно сползались во что-то, смутно напоминающее концентраторы. Сам коммандер тоже не мог сидеть спокойно, отодвигался всё дальше, отталкиваясь ногами и до треска сервоприводов отводя назад высоко задранные локти. Сращивание всегда било по нейросистеме не слабее ампутации. Если коммандеру удастся довести начатое до конца, то вместе с зарядниками, маршевыми двигателями и электромагнитными полями планеты — со всем этим, собранным в кучу, у них есть шанс выдраться из гравитационного колодца. Возможно, до того, как их подстрелят снизу. А вот если ещё вообще... если... ещё... Айронхайд потерял нить рассуждений и раздражённо тряхнул головой. Раньше такое с ним случалось только после хорошей попойки с использованием левых присадок к энергону. Но даже тогда не было такого отката. Видимо болевой шок... или м-может-т чт-т-то ещ... ещ... Руки тряслись всё сильнее, многоствольники прокручивались вхолостую, клацая затворами, и даже несколько оставшихся бедренных гидроприводов начали сокращаться. Айронхайд сцепил руки в замок, вернее, попытался это сделать, но не смог соединить пальцы. Вращатели в центре корпуса резко сократились, капитана моментально согнуло пополам и так же резко выпрямило. Он ударился плечами о камень, и его скрючило и разогнуло снова. После чего перекосило на один бок, и в этом положении он вроде бы замер. В довершение всего охладитель протёк из тонких контуров и заструился у него изо рта. Вот это было совершенно невыносимо! Играть роль идиота, который не в состоянии подобрать охладительные линии, Айронхайд не собирался. Капитан потянулся назад, пытаясь нащупать собственный затылок и предполагаемую вмятину на нём. Ничем кроме повреждения части контроллеров он не мог объяснить нарушение моторных функций. Рука по-прежнему тряслась, и зацепиться за голову ему удалось не сразу. Сначала он решил, что промахнулся и щупает себя где-то в районе подвижных расходящихся пластин, формирующих гибкую поддерживающую структуру. Но затем пальцы скользнули по отчётливому рваному краю и... провалились... прямо внутрь... Айронхайд дёрнулся, пальцы загребли какую-то жижу с твёрдыми вкраплениями, судорожно сжались, и тот самый моторный рефлекс заставил его резко и необдуманно двинуть рукой. Мгновением позже видеодатчики потеряли фокус и медленно разошлись по направляющим, но Айронхайд успел заметить, что стискивает заляпанный бурой жижей кусок металла. Кусок собственной головы. Капитан открыл рот, не зная ещё, что собирается делать — то ли заорать от ужаса, то ли начать звать лётчика на помощь. Не получилось ни того, ни другого. Он больше не мог найти в своей памяти разделы, отвечающие за дискретное преобразование звуков. Настроить видеозахват точно так же не получалось. Айронхайд дёрнулся на месте, в отчаянии выскреб последние крупицы управления собственным телом и истошно замычал. Глухой металлический звук прорвался сквозь вокалайзеры. Старскрим не обернулся, и Айронхайд снова напряг вокалайзеры, уже совсем надсаживаясь, а заодно сумел запустить один-единственный импульс. Рука, сжимавшая кусок шлема, резко поднялась и опустилась, клацнув по камню. — Что ещё? — рявкнул скрюченный лётчик, поднимая голову. — У меня тут, знаешь ли, проблемы с интеграцией! — Нмм! — удар по камню. — Ммм! Импульс больше не передавался, но Айронхайд вспомнил, что может подать сигнал на самом простом уровне. У него всё ещё работала оптика. Он мог что-то сделать. «с-п-а-с-и-м-е-н-я» — Что случилось? — гораздо менее резко повторил Старскрим, и, не вставая, подался к нему. Разорванные крылья, стянутые паутиной чужих кабелей и прочей механики, косо торчали под нелепыми углами. — Ннггыыы... Среди других рас имелось распространённое заблуждение, что металлические создания не боятся смерти. Заблуждение было полезным с космополитической точки зрения, но в реальности каждый трансформер боялся погибнуть. Настолько боялся, что при мысли об этом у некоторых случались процессорные припадки. Никто не хотел терять перспективы прожить миллионы звёздных циклов, и никогда ни один трансформер не просил другого о том, о чём так часто умоляли слабые органические существа — «убей меня». Даже представить такую просьбу было невозможно. Айронхайд цеплялся за существование из последних сил, каждым толчком энергона, каждым биением искры. — Что? От чего спасти? — Старскрим перевалился на четвереньки, с явственным трудом преодолел разделявшие их метры и склонился совсем низко, пытаясь поймать расходящийся взгляд. — Да что с тобой, шлак побери? «г-о-л-о-в-а» — мигнул Айронхайд левой линзой. Правая уже не функционировала. Старскрим жёстко схватил его за подбородок и рывком повернул голову капитана. Айронхайду показалось, что сейчас его шлем просто отвалится и скатится по скале — в ту самую кислоту. — Ах ты ж шлак! — Старскрим невольно отпрянул. — Твой болт! Ты что, ничего не чувствовал?! «в-с-ё-б-о-л-и-т» — Шлак, шлак, шлак! — лётчик неловко поднялся, вытянулся вверх и сделал движение всем телом, в котором даже обычный гражданский мог бы узнать попытку запуска двигателей. Увы, результата не последовало. Лётчик вытянулся ещё раз, рванулся в небо, и снова ничего не вышло. — Что же мне с тобой делать, капитан ты ржавый, — Старскрим грохнул кулаком по скале, откалывая камень. «с-п-а-с-и-м-е-н-я» — Как я это сделаю? Выковыряю что ли эту дрянь?! Старскрим собирался крикнуть ещё что-то, но замер со щелчком вокалайзеров. Айронхайд беспокойно мигнул линзой. Если Старскрим полезет к нему в голову, то сам останется сначала без пальцев, а потом и без рук. Айронхайд хотел просигналить ему, чтобы истребитель не смел заниматься глупостями, но всё давалось ему так медле-е-ен-н-о-о-о... — Вот что, капитан. Мы обрежем тебя по периметру ещё разок, — решительно сказал лётчик. — Дай руку. Ну! Я уверен, что будет больно, но... Не закончив, он сцапал капитана за руку. Здесь нейростволы были тоньше и хуже защищены, поэтому Старскрим включил запасной резак. Совсем слабый заряд, но попытаться стоило. Айронхайд судорожно вздрогнул, однако вырваться даже не попытался. Старскрим не мог сказать, то ли это стоическая готовность пойти на любые потери, то ли разрушение блоков моторики. Хотя какая разница. Он примерился и с оттяжкой ударил энерголезвием по запястью. Айронхайд издавал совершенно дикие звуки, мотаясь всем телом, и коммандер никак не мог попасть по самому толстому армированному кабелю. Заряд лезвия иссякал быстрее, чем кислота пожирала капитана, и, в конце концов, Старскрим отчаялся сделать дело красиво. От грядущей необходимости снова отрывать запчасти от напарника ему уже попросту становилось нехорошо, как от испорченного топлива. Преодолев отвращение и перехватив Айронхайда за предплечье одной рукой, другой он сжал полуотпиленную кисть и рванул со всей силы. Айронхайд в который раз завыл на низкой ноте, выворачивая датчики монотонным звуком. Старскрим рванул ещё раз, и кабели лопнули с характерными щелчками, которых боялся любой обладатель того, что считается развитой конечностью. Подвижный штифт выскочил на всю длину, и лётчик понял, что оторвал внутренние детали до самого локтя. Культя резко дёрнулась вверх и заколошматила в неконтролируемом движении. Вопль поднялся ещё на одно деление громкости. Старскрим рывком развернул обрубок капитана к себе спиной и решительно запустил кисть в пробоину. Пришлось прерваться ещё на мгновение и стиснуть растопыренные и скрюченные пальцы — а потом уже вычерпывать кипящее месиво, в которое быстро превращалось содержимое капитанской головы. Вроде бы, непоправимого пока не случилось, но кто его знает, сколько осталось до мгновения, когда дёргающийся и стонущий в его руках трансформер превратится в списанного дрона, которого можно только утилизировать из жалости. Вот оно. Ядро, спрятанное под сверхпрочной броней, даже не из металла или сплава — тут принципиально иные материалы, инертные, резистентные, уникальные. Вот крепления, уже из более податливых компонентов. Вот следы коррозии... А, шлак, значит, придётся рискнуть. Айронхайд опять замычал и выгнулся, и Старскрим сжал его крепче. В полном боевом заряде коммандер мог бы раздавить трансформера наземного облегчённого класса, даже если этот класс проапгрейдился в военных целях. Сейчас ему очень не хватало этой возможности, потому что удержать бьющийся корпус было вовсе не легко. — Смотри, капитан, я собираюсь сохранить твою личность, — Старскрим всерьёз задумался, не стоит ли прихватить край шлема дентопластинами. — Да не дёргайся! Ну надеюсь, ты хранишь все бэкапы где полагается. Иначе максимум, на который ты можешь рассчитывать — это памятник. — Мммнннааа! — Буду считать это согласием. Раскорячившись буквально на одном колене, Старскрим ухитрился задрать и вывернуть свободную ногу, чтобы дотянуться до неё страшным инструментом — и включил турбину. Десять кликов спустя порядком изъеденная кисть раскалилась настолько, что начала плавиться. Не теряя времени, авиакомандующий приступил к зачистке повреждений. В небольшом количестве кислота отлично разрушалась от высокой температуры. Дым струился из развороченного шлема, но в данных обстоятельствах он означал нечто хорошее. В каком-то смысле. Возможно. Айронхайд перестал дёргаться, и только электромагнитные колебания позволяли отличить кусок изодранного металла от полной рухляди. Пусть и не по доброй воле, но Айронхайд отвлёк напарника от ворочающихся в спине модулей, которые упорно старались расширить предоставленное им пространство как минимум в полтора раза. Старскрим чувствовал, как профиль крыла медленно, но верно изменяется, выстраивая всё большую площадь управления и поглощения. Модули наземных альтформ предполагались для использования всех видов энергии, что конечно ставило их чуть выше, чем узкопрофильные модули лётчиков. Но как же это было громоздко, медленно и неудобно! Истребитель отбросил оплавленный инструмент, ещё раз внимательно оценил последствия экстренной медицины и остался доволен результатом. Капитан больше не двигался, поэтому можно было не тратить силы на его удержание. Старскрим упёрся обеими руками в скалу, страстно мечтая откинуться на что-нибудь или вообще лечь, но позволить себе такой роскоши он не мог — придавить ещё не вросшие толком модули было равносильно их вырыванию с корнем. Навалившийся на него капитан, хоть и весил вдвое меньше самого Старскрима, всё равно радости никакой не доставлял. Несколько мгновений коммандер даже обдумывал соблазнительную, но гнусную мысль — завалиться вперёд, использовав напарника в качестве стабилизатора. В итоге победила совесть и припадок благородства. Поэтому оставшиеся два стандартных часа Старскрим сидел совершенно неподвижно, наполовину отключившись. Сигнал мониторинга функциональности выдернул его онлайн жизнерадостным сообщением об окончании присоединения внешних структур и готовности к полётным испытаниям. В первую очередь Старскрим проверил, функционирует ли ещё напарник, во вторую — нет ли сигнала с орбитальной станции, и только убедившись, что всё осталось неизменным, запустил пару простеньких тестов. Сразу же выявилась основная проблема — концентраторы работали, но для разгона их на пиковые мощности требовались зарядники. Благополучно опустошённые за время перелёта, псевдохирургических процедур и, собственно, в ходе интеграции. Старскрим представлял, каким именно образом он может подзарядиться, и эта идея ему заранее очень не нравилась. Для начала пришлось вновь перетаскивать Айронхайда, следя за тем, чтобы не прорвать какой-нибудь энерговод, и устраивать его возле практически родной скалы. Во всяком случае, энергоном она была устряпана так густо, что вполне тянула на отдалённого родственника по топливной линии. Ещё три четверти стандартного часа лётчик вытаскивал из капитана хоть какое-то подобие внятной реакции на внешние раздражители. Можно было похвалить себя за проведённую работу — он выдрал и выжег практически все компоненты, составляющие управляющую систему, но основное ядро всё-таки работало, хоть и с перерывами. Как выяснилось, функционировал и один из внешних запасных динамиков, поэтому возникала надежда на диалог. — Эй, капитан. — Старскрим пощёлкал пальцами у Айронхайда перед самым лицом. — Помнишь, как ты в меня стрелял? Надо повторить ещё раз то же самое, но очень аккуратно. Мне нужно обновить заряд, и тогда мы выберемся из этой шарками драной жижи. Треск динамика Старскрим счёл за проявление внимания, и на всякий случай повторил всё то же самое, но в более простых выражениях и с чётким произношением. Закономерное раздражение он старательно сдерживал, поскольку встроенное оружие вытащить из трансформера было невозможно, сколько ни разделяй добровольца на составные части. Склонив голову, Айронхайд, казалось, внимательно слушал его, хотя смотрел при этом в разные стороны, и действий никаких не предпринимал. — Айронхайд. Стрелять. Слышишь? Айронхайд! Капитан странно вывернул голову, вроде бы поймал Старскрима в фокус и непонимающе посмотрел на него честной голубой линзой, вопросительно раздвинув планки тонкой защиты. Старскрим мысленно выругался, твёрдо взял капитана за плечо и заставил того задрать руку. Собственный плазмострел теперь был у Айронхайда прямо перед оптикой. — Это. Оружие. Стрелять. В меня, — Старскрим готов был делить каждое слово на звуки, лишь бы до препарированного и почти лоботомированного напарника дошёл смысл. — З-з... з... з-заче-ем? — протянул Айронхайд, мучительно выталкивая каждый звук и дёргая при этом полупустой головой. — Я на нуле. Зарядники. Понимаешь? Ты стреляешь, я заряжаюсь. Мы улетаем. — Рхаа... р-раз-зорвет, — испугано транслировал капитан и попробовал высвободиться. — Дуговыми! — возмутился Старскрим и сразу сбавил тон, едва завидел, как Айронхайд недовольно мотает головой и пытается тянуться к датчикам, чтобы прикрыть их. — Стрелять дуговыми. Только дуговыми. Не разрывными, иначе я умру. И ты останешься здесь. — П-почему? З-за что-о? — теперь Айронхайд рассердился. — Стрелять дуговыми, — терпеливо повторил Старскрим. — Разрывными нельзя. Дуговые — улетим, разрывные — останешься. — П-принято, — Айронхайд кивнул, и на мгновение голова так и повисла в нижней точке. Потом капитан всё же подчинил себе механику, и встретился взглядом с лётчиком. — Д-дуговые. Ст-треляю. Тормозить его Старскрим не стал, поскольку второй раз добиться такого понимания вряд ли сумел бы. Истребитель развернулся, задрал крылья, вывернул их под самым неестественным углом, на какой был способен, и вслепую прижался зарядниками к чужому оружию. Рисковал он по максимуму — Айронхайд мог выстрелить не тем зарядом, мог промахнуться, мог перепутать и выстрелить не туда, в конце концов, не исключалось, что он набрал слишком много энергии, запертой теперь в ограниченном корпусном пространстве, и всё это отправится прямо в спину одного отважного истребителя. Обычно накопление заряда и выстрел происходили почти мгновенно. Полноценно функционирующий трансформер даже не задумывался о процессе, отдав всё на откуп стандартным (или нестандартным — кто как заморачивался) программам контроля и ведения огня. Старскрим догадывался, что сейчас так быстро не получится, но он не ожидал, что процесс будет настолько долгим. Уткнувшееся в разрядники оружие нагревалось невыносимо медленно. Звук раскручивающихся усилителей поднимался от низкого гудения до тонкого пронзительного пения, и, наверное, это был самый худший звук в его жизни. Чтобы не наорать на капитана, Старскрим сцепил челюсти и вдобавок наглухо обрубил все автономные реакции, требующие немедленно уклониться, выйти из опасной зоны и нанести превентивный удар. Ну давай же, давай, давай, чтоб тебя... — Ог-гонь. Старскрим хватанулся за камень, вбивая пальцы в неподатливую породу, и четыре из десяти выдвинувшихся когтей тут же обломились. Безумный жар прокатился по всему телу, программа блокировки важно сообщила, что болевой порог превышен в четыре с половиной раза. Набор заряда двадцать пять процентов. В шесть с половиной раз. Набор заряда пятьдесят процентов. В восемь раз. Набор заряда семьдесят пять процентов. Критическое превышение болевого порога, пробой блокировки. Истребитель взвыл, доламывая остальные когти. Сто процентов. Старскрим рванулся вперёд, не видя кругом ничего, кроме электромагнитного кошмара, пожирающего его системы. Что-то хрустнуло, где-то сломалось, но... но он вырвался. Рухнув плашмя, истребитель прижался к камню, стараясь стать как можно менее выдающимся над поверхностью. Ещё пару секунд разряды расцвечивали красный туман ветвистыми вспышками, а затем послышался глухой вздох вентиляционных систем, и всё исчезло. Стук металла о камень подсказал, что либо Айронхайд опустил руки, либо они у него отвалились. Вероятность второго события была абсолютно равна вероятности первого. Старскрим позволил себе десяток кликов блаженства, пока уходила боль, и восстанавливался штатный режим всех систем, включая блокировку. Всё-таки она была несовершенна. Само собой, это помогало всегда держать в памяти, что бывают необратимые повреждения и сейчас лучше лежать смирно и ждать, когда придёт ремонтник. Но, на взгляд Старскрима, исключения нужны были просто категорически. Что если однажды кто-то нападет на Кибертрон? Что если не знающие страха бойцы армии однажды поймут — где-то есть предел, за которым неизбежно появление боли? И чем дальше этот предел, тем сильнее она будет. — Обязательно... надо будет поговорить об этом с Мегатроном... — вслух проскрежетал он, больше для того чтобы услышать свой голос. — Ммм... Шлак. Эй! Айронхайд! Ты всё ещё онлайн? — Функ-кционал-льность д-двадцать пят-ть п-процент-тов. Айронхайд отозвался настолько монотонно, что не понадобилось много ума для понимания происходящего с ним. Отчаянно стремясь спасти свое существование, сложнейший нейронный механизм, составляющий личность капитана Айронхайда, одну за другой отрубал все лишние функции, требующие постоянной обработки данных. Старскрим только слышал про переход на дублирующее управление, но теперь мог увидеть собственной оптикой. Наверное, уже не стоило обращаться к капитану по имени. Истребитель со скрежетом и щёлканьем поднялся на ноги и вновь запустил процедуру разгона двигателей. На этот раз работало. Да! Гаситель им всем на голову, сработало! Он мог выбраться из гравитационной ямы, мог подняться на орбиту, мог оказаться в безопасности. Вытащить с собой то, что осталось от Айронхайда. И рекомендовать стереть этот планетоид с карты галактики. Старскрим склонился над неподвижным капитаном, осторожно подцепил его пальцем за подбородок и повернул голову напарника. Обычно коммуникативные номера дублирующей системы управления записывались где-то здесь. Пусто, только обломки и рваные края шлема... с другой стороны? Тоже пусто. Где же ты, вторая личность, до сих пор спрятанная и заархивированная? Старскрим вынудил капитана чуть вздёрнуть голову, и одна из линз внезапно ярко вспыхнула, излучая ощутимо направленный поток света. Старскрим скосил взгляд вниз. Обозначение светилось прямо на его нагрудной пластине. Вот это да. — Джи-игрек-эф-восемьдесят-семь-тридцать. Запрос контакта. — З-запрос под-дтвержд-дён. — Для эвакуации основного носителя требуется выход на орбиту с ускорением до девяти К. — Необ-бход-дим прот-тивоп-перегрузочн-ный мод-дуль. — Отсутствует, — Старскрим подхватил капитана подмышки и поднял. — Экстренная эвакуация. Предоставить прогноз повреждений носителя. Некоторое время царила тишина, нарушаемая лишь непривычными для трансформера звуками, сопровождающими работу повреждённой машинерии — скрип, пощёлкивание, пугающий скрежет внутренних деталей, бульканье охладителя и шипение. — П-прог-гноз: д-деформирован-ние корп-пуса, н-нарушен-ние функц-ций гид-дравлик-ки, отк-каз сист-тем под... под-д... под-держки имп-пульсной об-болочки. Эвак-куация зап-прещена. — Сколько есть времени после отказа поддержки? — Д-двад-дцать чет-тыре к... к... клик-ка. Мощн-ност-ть выброс-са н-ноль с-семь килот-тон-ны. — Этого более чем достаточно, — Старскрим перехватил корпус поудобнее и включил антиграв. — Не дрейфь, капитан. Мы покидаем этот ржавый кусок шлака. «Мастер Флэтлайн, вызов в первый док» Назойливый писк коммлинка выдернул Флэтлайна из приятного полустазиса. Хирург недовольно заворчал, выбираясь из кокона стабилизации. Ну вот, а он только успел порадоваться, что не пришлось нестись куда-то сломя голову! Всякие энтузиасты вроде этого, как его... Рэтчет, да — вот они сидеть на месте ровно не могли, дай попричитать над каждой царапиной на броне очередного солдата. Лично Флэтлайн пребывал в глубокой убежденности, что вызывать хирурга не стоит, пока у пациента не зафиксировано критическое отпадение головы. Хотя многим это явно не помешало бы и дальше функционировать, а заправляться можно не только через рот. «Мастер Флэтлайн, срочный вызов в первый док» — Иду, иду, — пробурчал медик, неторопливо перебирая несколько универсальных наборов и раздумывая, стоит ли тащить хотя бы два или можно обойтись. Невыключенный коммлинк внезапно разразился серией хриплых писков и шума, в котором кто-то возмущенно заверещал и тут же заткнулся. — Что там у вас такое? — раздражённо рявкнул хирург. — Вы мешаете сборам! «Иди сюда, кусок шлака, иначе ты сдохнешь в плавильнях!» Рык, изданный крохотным устройством, заставил Флэтлайна подскочить на месте. В первое мгновение он испугался. Во второе мгновение он узнал голос коммандера Старскрима и испугался ещё больше. В третье он осознал, что коммандер говорит совершенно серьёзно. — Дроны, за мной! — рявкнул Флэтлайн, на ходу трансформируясь. — Набор А-класса! Из медотсека он уже вылетел, попутно разворотив крылом один из косяков. В первом доке, к счастью, не творилось никаких пожаров и массовых смертей. Пациент у Флэтлайна оказался всего один, но медик с первого взгляда даже не смог разобрать, что это за чудовищная альтформа непропорционально перекошенных габаритов. И только разворачивая универсальный набор А-класса, годившийся для ремонта почти любого трансформера за исключением суб-крейсера, Флэтлайн увидел, что это даже не альтформа. Это две альтформы. Вернее, это два трансформера, застрявших где-то между транспортным и обычным режимами, соединенные собственными вывалившимися шлангами, вывернутые механикой наружу и сплавленные энерголиниями. Ровно в тот момент, когда он опустился на одно колено рядом с этим, где-то внутри корпусов четко кракнуло, и сквозь развороченные детали пролился белый режущий свет. — У тебя двадцать четыре клика, — прохрипел коммандер Старскрим. — Опоздаешь — умрешь. Флэтлайну целых два клика из двадцати четырех хотелось сбежать, чтобы не смотреть на уродливое переплетение металла. Но он не мог. Дроны ждали его команды, и кругом было столько обслуживающего персонала, что уронить в пыль собственное достоинство категорически не представлялось возможным. К тому же он знал, что скрывается за точными цифрами. — Генератор поддержки импульсной оболочки, — скомандовал Флэтлайн дронам. — В диапазоне двойной синхронизации. На полную мощность. Две декады спустя Находиться на Кибертроне было как никогда приятно. Никакого тебе тумана, кислоты, прочих весёлых вещей. Не портила хорошего настроения даже громада реабилитационного центра — тем более что Старскрим находился не внутри, а снаружи. Прохаживаясь по пешеходной зоне, коммандер раскручивал на пальце тяжёлый подвесной знак гражданского отличия. Изначально планировалось вручать этот знак в торжественной обстановке, однако Старскрим знал, что капитан не только постоянно бурчит, но и очень не любит различные пышные торжества, поэтому в дуэте с Хромией они переломили настрой высшего командования. Разведчица тоже хотела встретить Айронхайда на выписке, однако в последний момент её срочно отправили на Небулу-8, и вся важная миссия легла на крылья Старскрима. Истребитель с удовольствием пошевелил теми самыми крыльями, ощущая их тяжеловесную мощь. Он отказался от полного восстановления, и потому вышел на свободу из медицинских застенков гораздо раньше. Фактически, всего через два полных цикла. Ему пришлось пережить только перезапуск энергообмена и удаление некоторых лишних деталей, которые в самом буквальном смысле вплавились в него во время орбитальных перегрузок. Вряд ли можно сравнивать такие повреждения с отсутствующими ногами, рукой, раскуроченной головой и всеми остальными диагнозами по мелочи. Впрочем, всё заменяемо, он спас главное, и этого хватило. Декоративные воротца в не менее декоративной ограде открылись с незамысловатым музыкальным сопровождением, и Старскрим обернулся, едва не уронив знак. Знакомая черная фигура с утяжеленными руками шла ему навстречу — как обычно слегка вразвалку, будто по раскачивающейся поверхности. Старскрим поднял руку и приветственно качнул наградой. Айронхайд протопал разделявшие их метры и остановился в шаге от лётчика — тоже как всегда, чтобы не тыкаться в нагрудную броню, а иметь возможность спокойно разговаривать, пусть и задрав голову. — Вовсе не обязательно было меня встречать, — буркнул капитан вместо приветствия. — Я принес твой почетный знак. За гражданскую активность и героизм, проявленный в спасении представителя своего вида, — Старскрим протянул ему награду. — Глупости какие, — заворчал Айронхайд, неловко принимая у него сияющий подвес. — Куда я его привинчу, на пушку что ли? — Ах ты склочная цистерна! — Старскрим не выдержал, шагнул вперед, сграбастал капитана и подхватил, стискивая в объятиях. — Дроид неблагодарный! — Ста-арскри-им! — капитан заорал и уперся обеими руками в высоко поднятые крылья. — Коммандер! В выхлоп тебя, прекрати немедленно! Поставь меня! Отпусти, кому говорят! Истребитель и не подумал хотя бы ослабить мощную хватку. Редкие прохожие с интересом посматривали на вопящего и возмущающегося капитана, поэтому последний быстро сдался. Общественное внимание он хотел привлекать меньше всего на свете. Айронхайд прекратил лягаться, гулко вздохнул и опустил голову, уткнувшись шлем в шлем с лётчиком. — Я рад... Рад, что все обошлось. Рад, что живой. В шлаковом центре совершенно нечего делать, и я шлаково соскучился по всем нашим. — То-то же, — Старскрим самодовольно ухмыльнулся, стиснул напарника ещё раз и аккуратно опустил на полированные плитки. Айронхайд молча сжал его за локти и дружески тряхнул. Во всяком случае, приложил достаточно усилий, чтобы Старскрим чуть качнулся. Вместе с ним качнулась и тень от крыльев. — Ух ты, — Айронхайд сделал шаг назад и поскреб затылок, с удовольствием ощущая там гладкий и прочный металл шлема. — Я думал, ты их заменишь. — Да ну, — командир махнул рукой. — Терпеть не могу долгую интеграцию. К твоим чахлым серво я уже привык, перестроил как мне надо. — Не такие уж они и чахлые, — обиделся Айронхайд. — Ты вспомни, как их вырывал! Легко что ли? — Хмм, а ты помнишь? — теперь уже Старскрим выглядел несколько смущенно, потерев ладони, будто извинялся, что именно вот этими руками производил потрошение чужого корпуса. — Я ж не ощущения воспроизвожу, — успокоительно сказал Айронхайд. — В общем, это... Спасибо, что вытащил. — Спасибо что дал такую возможность, — ухмыльнулся лётчик. — Да уж... Это, мне вон значок какой-то дали, — Айронхайд снова посмотрел на сверкающий кружок в ладони. — А тебе что? Неужели ничего? — Как же, как же, — Старскрим развел руки в стороны. — Просто ношу я все в другом месте. Он развернулся спиной, и Айронхайд увидел, как по широким крыльям разнесены узоры древних глифов, в которых при должном усилии читалось про доблесть, отвагу, честь и храбрость и ещё много всего. — Да ты эстет, — почти восхитился Айронхайд, поборов желание потыкать в глифы пальцем. — Признаюсь, я всегда думал, что ты только играешься в войнушку. Ничего личного. Просто... — Просто ты создан для боевых действий, а остальные — новобранцы, с которыми возиться надо? — подхватил Старскрим, полуобернувшись, и ухмыльнулся, видя недовольную физиономию капитана. — Может ты и создан для войны, но у меня она в самой искре. Теперь со мной будут и мои победы. Одна за другой. Я запишу каждую из них, начиная с этой кислотной лужи. — Кстати говоря, — Айронхайд аккуратно обошел лётчика, чтобы не разговаривать с ним из-за спины. — Как там поживает упомянутая лужа? — Никак, — Старскрим осклабился. — Уже не поживает. Пойдем выпьем? — Пойдем, — твёрдо согласился Айронхайд. Некоторым лужам действительно лучше было исчезнуть. Кто бы их ни населял.