Не оставляй меня позади

Все чувства Томаса на пределе, его мышцы готовы к действию. Каждый инстинкт подсказывал бежать через быстро закрывающиеся двери лабиринта и помочь сопротивляющемуся мальчику-азиату. Глэйдеры вокруг него подбадривали Минхо криками, подгоняя его. Томас видел, что мертвый вес Алби тянет бегуна вниз, и знал, что у них ничего не получится. Двери были наполовину закрыты, а двое мальчиков все еще находились почти в 50 футах от него. Предупреждения, которые он получал с тех пор, как он прибыл в это забытое богом место, отчетливо звучали в его голове. «Никто не пережил ночь в лабиринте…» Томас взглянул на мальчика, стоящего рядом с ним. Присутствие Ньюта значительно усложнило его решение. На лице блондина были заметны боль и беспокойство, но он стоял на своем, окликая двух своих друзей. Томас не мог этого сделать, не мог просто стоять в стороне и смотреть. Он упивался видом Ньюта, и его поразила мысль, что он, скорее всего, никогда больше не увидит своего друга, никогда не сможет сказать ему… Стоп! Что? Сказать ему, что?.. Томас почувствовал прилив эмоций, душераздирающих и опустошающих. С каких это пор Ньют вызывает у него такие сильные эмоции? Должно быть, это была мысль о прощании с одним из двух настоящих друзей, которые у него были здесь, на поляне. Его мысли обратились к Чаку, но у него было всего мгновение, чтобы почувствовать укол сожаления о том, что он оставил мальчика, поскольку двери почти на расстоянии вытянутой руки. Стараясь не думать о том, что он оставляет позади, Томас сосредоточился на Минхо, все еще пытающегося изо всех сил добраться до дверей вовремя, и он знал, что должен пойти, попытаться помочь им всем, чем сможет. Сейчас или никогда. Томас сорвался с места, позволив инстинкту взять верх над рациональностью. Он помчался по постоянно сужающемуся коридору между большими каменными дверями. Он услышал протестующие крики позади себя, и очень знакомый голос: — Томми, нет… дерьмо!!! «Прости, Ньют», — подумал он, мчась к концу, не оглядываясь назад. Следующие несколько мгновений казались невероятно долгими, пока он толкал себя вперед, управляя механизмом. Он выскочил из дверей, имея в запасе всего несколько мгновений, но у него не было шанса оценить свое чудом спасшееся бегство, прежде чем его со всей силы ударило сзади чем-то твердым. Он повалился вперед, грубо ударившись о землю. Томас застонал и перекатился на бок, чтобы увидеть преступника, распростертого на земле рядом с ним. Сердце Томаса чуть не остановилось, когда он узнал эту копну светлых волос. В его горле внезапно пересохло, и он тихо выдавил имя другого мальчика. — Ньют? — спросил он, не желая верить своим глазам. — Да, я… — проворчал другой мальчик, поднимаясь на колени и потирая локти, которые выглядели ободранными от скольжения по жесткому камню. — …единственный шанк, достаточно глупый, чтобы последовать за тобой сюда. О чем, черт возьми, ты думал? Томас поморщился и постарался изобразить извиняющийся вид. Очевидно, это не сработало. Ньют выглядел взбешенным, но как раз в тот момент, когда он собирался открыть рот, чтобы отругать его, их прервали. — Вы оба, шанки, чертовски тупые, — проворчал Минхо. Томас посмотрел туда, где Минхо сидел рядом с неподвижным телом Алби, грудь его вздымалась, дыхание было тяжелым, а глаза смирившимися. — Я… я просто не мог оставаться там, где был бессилен помочь тебе, — объяснил Томас. Хотя у него были серьезные сомнения относительно здравомыслия своего выбора, он также знал, что не мог сделать никакого другого выбора. Больше всего на свете он ненавидел чувствовать себя бесполезным; как он, несомненно, прождал бы в безопасности на поляне всю ночь, гадая, живы ли еще Минхо и Алби. Это также означало бы, что Ньют тоже был в безопасности на поляне, его бесполезный разум не давал ему покоя. — Да? — насмешливо фыркнул Минхо. — И что именно хорошего, по-твоему, ты мог бы здесь сделать? Томас молчал, он действительно не думал об этой части. — Именно так я и подумал, — вздохнул Минхо — Тебе следовало подумать, новичок. Ты только что подписался на «казнь Гривера». — Затем Минхо повернулся к Ньюту. — А ты… о чем, черт возьми, ты думал! Томас был удивлен гневом, который исходил от Минхо по отношению к Ньюту, учитывая тот факт, что он в основном казался раздраженным из-за Томаса. В конце концов, это вина Томаса, он был тем, кто прыгнул, не подумав, Ньют просто… ну, на самом деле он не совсем уверен, почему Ньют последовал за ним. — Ты знаешь правила! Никогда не входи в лабиринт, что бы ни случилось, — Минхо все еще слегка задыхался, пытаясь отдышаться и одновременно ругать своего друга. — Не могу позволить себе потерять кого-либо, особенно тебя! Что теперь будет? Что, ты решил, что одного лидера, запертого в лабиринте, недостаточно? — Тирада Минхо эхом отразилась от окружающих стен, усилив звук, и Томас был немного встревожен тем, как этот шум, казалось, отражался. Он никогда не видел гривера, но если они продолжали шуметь, он чувствовал, что встреча неизбежна. — Заткнись, шанк! — Ньют, казалось, чувствовал то же самое. — Ты хочешь, чтобы каждый гривер здесь знал, где мы? — Он поднялся на ноги и заковылял к Минхо. Томас заметил, что его хромота казалась довольно выраженной, и понял, что усугубил ее, когда они столкнулись друг с другом, а затем с землей. Он почувствовал еще один укол вины. Ньют опустился на колени рядом с телом Алби и перевернул потерявшего сознание юношу на спину. Томас подошел и встал рядом с ними, наблюдая, как Ньют проверил пульс Алби, а затем начал осматривать тело своего друга на предмет повреждений. — Что случилось? — спросил Ньют. Минхо вздохнул, его гнев, казалось, сменился простой усталостью, когда он ответил. — Его ужалили. Черты лица Ньюта исказились, когда он отодвинулся от Алби. — Дерьмо, — сказал блондин, и это прозвучало так грустно. У Томаса возникло внезапное желание протянуть руку и взять его за руку, и он обнаружил, что изо всех сил пытается сдержать этот порыв. — Да, — согласился Минхо. — Дерьмо. Как раз в этот момент звуки сдвигающихся стен вывели парней из меланхолии, и Томас почувствовал сильный прилив адреналина. Мгновение спустя он услышал звук, от которого его сердце подпрыгнуло к горлу. Безошибочный вопль Гривера, и звучал он не так уж далеко. — Нам нужно двигаться, — сказал Минхо, вставая и начиная пробираться к ближайшему проходу. — А как же Алби? — спросил Томас, обеспокоенный безопасностью их лидера в его нынешнем уязвимом состоянии. — А что Алби? — Минхо остановился, чтобы оглянуться на Томаса. — Мы ничего не можем для него сейчас сделать. Я не думаю, что ты понимаешь, насколько мы облажались. Мы должны двигаться, или мы умрем! — Должно же что-то быть! — Томас повернулся, чтобы посмотреть на Ньюта за поддержкой, но обнаружил, что лицо его друга посуровело. — Минхо прав, — сказал Ньют. — Мы не можем нести его, он слишком сильно замедлит нас. — Ньют закрыл глаза, поскольку ему, очевидно, было очень больно признавать это. Томас был ошарашен. — Мы не можем просто оставить его! — воскликнул он, не веря своим ушам. — Томми… — тихо умолял Ньют, его глаза снова встретились с глазами Томаса, голос хриплый, поскольку он явно изо всех сил пытался сдержать свои эмоции. — Ты раньше не был в лабиринте, это… мы… мы должны отпустить его. Томас забыл, что мальчик когда-то был бегуном, он вспомнил, как в голосе Ньюта всегда звучал страх, когда он говорил о лабиринте, и он снова задался вопросом, что заставило блондина пойти за ним. Несмотря на это, он не собирался вести никаких разговоров об отказе. — Нет! — Томас покачал головой, должен был быть способ. — Разве мы не можем спрятать его или что-то в этом роде? — Как? — Минхо начал медленно возвращаться к Томасу и Ньюту. — Я не знаю, заметил ли ты, но здесь нет ничего, кроме стен. Томас посмотрел на стены, простиравшиеся так высоко над их головами, что, казалось, они почти закрывали темнеющее небо, и его осенила идея. — Виноградные лозы.

***

Трое мальчиков потянули изо всех сил, и Алби, запутавшийся в лозе, которую они превратили в самодельный блок, был поднят дальше по стене. — Еще немного, — подбадривал их Томас. Минхо становился все более нервным. Томас мог сказать, что оставаться и помогать им шло вразрез со всеми инстинктами бегуна, и был безмерно благодарен, что он еще не сбежал. Ньют выглядел все более и более истощенным. Нога явно беспокоила его, но он переносил это молча; его рот сжался в мрачную линию, когда он вложил все свои силы в то, чтобы помочь Алби подняться по стене. У Томаса перехватило дыхание от непреклонной решимости в глазах мальчика. Он красив, и Томас не уверен, как не замечал этого раньше… или, возможно, замечал и только сейчас начал признаваться в этом самому себе. Он почувствовал прилив желания защитить, и, глядя на лицо Ньюта в бледном свете луны, Томас поклялся себе, что вытащит Ньюта из этого или умрет, пытаясь. Скрежещущий звук сдвигающихся стен прозвучал снова, на этот раз шум был настолько громким, что Томас понял, что меняющиеся стены рядом. За звуком последовал самый ужасный щелкающий звук, который Томас когда-либо слышал, звук удара металла, а затем царапанья по камню, и он знал, не глядя на источник, что это гривер, медленно скользящий по каменному полу. Минхо отпустил веревку, и неожиданное изменение веса почти оторвало Ньюта и Томаса от земли, и они заскользили вперед к стене, но чудесным образом сумели удержать Алби в подвешенном состоянии. — Минхо! — воскликнул Ньют. — Прости, Ньют, Томас, — выдохнул Минхо, его взгляд упал на угол, из-за которого донесся звук. — Оставаться здесь — самоубийство, нам нужно разделиться, это наш лучший шанс. Мне жаль. И с этими словами он сорвался с места, побежал в противоположном направлении и исчез в одном из коридоров лабиринта. — Минхо! — Томас позвал его вслед, но тот исчез. — ТССС! — Ньют быстро заставил его замолчать, и Томас почувствовал, что щелкающий звук становится немного громче. Он закрыл рот и слушал, парализованный. Он не мог сказать, услышал его гривер или нет. — Нам нужно привязать Алби, — прошептал он Ньюту и указал на место у основания стены, где лозы были самыми толстыми, показывая, что они должны привязать лозу Алби там. — Томми, — сказал Ньют таким же тихим, но неуверенным голосом. — Послушай меня. Услышав его серьезный тон, Томас повернул голову, чтобы посмотреть на него. — Минхо… ты знаешь, что он прав. Лучший шанс — разделиться. Надеюсь, гриверы не смогут поймать нас всех, — глаза Ньюта встретились с его, в них был намек на отчаяние. — Мне нужно, чтобы ты ушел, прямо сейчас. Беги так быстро, как можешь. — Что?! — прошипел Томас. — Мы не можем оставить Алби, нам нужно… — Не беспокойся, черт возьми, об Алби, я справлюсь, — Ньют прервал его. У Томаса скрутило живот, когда до него дошло, что Ньют намеревался заставить его сбежать без него. — Нет, я не могу… Я тебя не оставлю. — Ты должен, — взмолился Ньют. — Я… Я не быстрый, не такой, как ты и Минхо… моя нога, она замедлит меня. — Его глаза были жесткими и решительными, когда они встретились с глазами Томаса. — Будет лучше, если я останусь, присмотрю за Алби и выиграю вам, ребята, столько времени, сколько смогу. — Он сухо усмехнулся, и его взгляд метнулся от Томаса к стене перед ними. — Я думаю, мы оба знаем, что я отсюда не выберусь. — Нет, — твердо сказал Томас. — Этого не произойдет, я не оставлю тебя позади. Ни сейчас, ни когда-либо. — Черт возьми, Томми, — прошипел Ньют. — Почему ты никогда не слушаешь? — Потому что мне не насрать! — костяшки пальцев Томаса побелели, когда он в отчаянии вцепился в веревку. — Вот почему я побежал в лабиринт, потому что мне не все равно, что случится с Минхо и Алби, и я чертовски забочусь о тебе, Ньют, и прости, но мне действительно не все равно, если ты умрешь. — Его голос дрогнул от эмоций, и он почувствовал, как отчаяние просачивается в его слова. — На самом деле, я не мог представить ничего хуже. Если бы ты умер, это было бы… — он с трудом подбирал правильные слова, глядя в глаза Ньюта. — …это сломало бы меня. И вот оно, чувства, которые Томас сам едва осознавал, внезапно стали всепоглощающими, и он не знал, как он никогда не осознавал, как много Ньют значил для него, что он не захотел бы жить в мире без него. Он почти уверен, что он… — Томми? — Ньют выдохнул, и Томас услышал вопрос в его голосе и увидел, как расширились глаза парня при его признании. Во второй раз за сегодняшний день Томас действовал, не позволяя себе подумать о последствиях, быстрым движением он сократил расстояние между ними и прижался губами к губам блондина. Это было немного похоже на удар током. Томас почувствовал, как его тело задрожало от соприкосновения, а губы приоткрылись, когда он почувствовал необходимость попытаться немного углубить поцелуй, подтолкнуть его к цели. Ньют ахнул, коротко выдохнув. Сначала он казался потрясенным и неподвижным, но довольно скоро ответил на поцелуй. Губы двигались рядом с губами Томаса. Это было прекрасно и сводило с ума, и Томасу потребовалась вся сила воли, чтобы не потеряться в этом полностью. Сейчас определенно не время и не место. Он неохотно отстранился и посмотрел Ньюту в глаза. — Теперь прекрати пытаться оттолкнуть меня и помоги мне завязать эти лианы. — Хорошо, — Ньют неуверенно сглотнул и, казалось, на мгновение задумался, затем кивнул. Томас почувствовал огромное облегчение; он был безмерно благодарен, что ему не придется настаивать на этом вопросе. Они подтянули Алби немного выше, прежде чем приступить к закреплению своего конца лозы в их переплетении у земли. Камень вылетел из коридора слева от них, и Томас понял, что у них закончилось время. Он схватил Ньюта за руку, потащил его за ближайший угол справа от них и прижал к стене. Он приложил палец к губам, показывая, что Ньюту следует вести себя тихо. Томас медленно выглянул из-за угла, и открывшееся ему зрелище пробрало его до глубины души. Гривер оказался еще более гротескным, чем он себе представлял, и совсем немного крупнее. При движении он издавал ужасную комбинацию хлюпающих звуков, сопровождаемых механическим скрежетом. Ужас застрял в горле Томаса при виде этого. Гривер медленно пробирался к тому месту, где они только что стояли, и у Томаса внезапно возник страх, что они сделали недостаточно, чтобы прикрыть Алби. Гривер, казалось, знал, где они, и Томас держал пари, что это только вопрос времени, когда он заметит их друга, болтающегося наверху. — Черт, — прошептал он, пряча голову за угол. Его глаза встретились с широко раскрытыми, испуганными глазами Ньюта. — Что это? — спросил Ньют, его голос едва слышен. — Я думаю, нам нужно отвлечь его, чтобы он не нашел Алби… — Томас мгновение обдумывал варианты, но в голову ему пришел только один. Он поднял руку, чтобы провести большим пальцем по щеке Ньюта. Глаза Ньюта расширились, и он нервно прикусил нижнюю губу, когда посмотрел на Томаса. Томас наклонился вперед и запечатлел нежнейший из поцелуев на этих губах, о чем он молился, чтобы это было не в последний раз. — Как ты сказал раньше, — прошептал Томас, — я могу бежать чертовски быстро. Ты оставайся здесь и не двигайся, насколько это возможно, а я собираюсь сделать перерыв. Гривер должен последовать за мной, а ты можешь переждать, а затем отправиться в другом направлении. Руки Ньюта взметнулись, чтобы мертвой хваткой вцепиться Томасу в плечи. — Черта с два! — прошипел он, его глаза метнули кинжалы в глаза Томаса. — Ньют… — запротестовал Томас. — Мне нужно, чтобы ты был в безопасности, и это лучший способ, который я могу придумать. — Что ты мне только что говорил? — сердито прошептал Ньют. — Не потеряю тебя, ни сейчас, ни когда-либо. — Его хватка на Томасе так и не ослабла. Несмотря на ситуацию, Томас самоуничижительно улыбнулся. — Не совсем мои слова. Ньют низко гортанно зарычал, и этот звук вызвал неожиданную волну удовольствия в организме Томаса. — Ты знаешь, что я имел в виду, — сказал Ньют, и его руки скользнули с плеч Томаса, обрамляя его лицо. — Это имеет оба значения, ты идиот. Как ты думаешь, почему я вообще последовал за тобой в лабиринт…? — Ньют, казалось, покраснел в конце, но выдержал зрительный контакт. Томас прерывисто вдохнул, его сердце ускорилось в груди при этих словах. Ньют никак не мог говорить то, что думал, что говорит. Блондин наклонился через небольшой промежуток между ними и на этот раз инициировал поцелуй. Томасу ничего не оставалось, как раствориться в поцелуе. Его руки проникли в светлые локоны и запутались в мягких прядях, когда он слегка наклонил голову парня, чтобы углубить поцелуй. Кто-то застонал. Томас не мог быть уверен, кто из них это был. Он знал, что им нужно вести себя тихо, но почему-то ему все равно. Он бы навсегда потерялся в Ньюте, если бы мог. Ньют откинулся назад, прерывая поцелуй. Его дыхание стало немного тяжелее, и Томаса взволновало осознание того, что он был причиной. — Томми… — начал Ньют, откидываясь назад, но останавливаясь, не дотрагиваясь до соприкосновения их губ. Его дыхание коснулось губ Томаса. — Я люблю… — Его прервал оглушительный вопль, раздавшийся прямо из-за угла. Оба мальчика сильно дернулись, застигнутые врасплох близостью гривера. Глупо! Томас ругал себя. Как они могли так увлечься? Ему следовало обратить более пристальное внимание на огромную угрозу, которая теперь была всего в нескольких футах от них. Он наклонился и схватил Ньюта за руку. Наклонившись вперед, он в последний раз быстро поцеловал блондина, прежде чем оттащить его от стены и повести по коридору лабиринта, прочь от гривера. Их шаги были тяжелыми и громким эхом отражались от стен, быстро привлекая внимание их нежеланного друга. Томас слышал, как гривер набирает скорость, бросаясь в погоню, и не осмеливался оглянуться через плечо. Томас пытался пройти каждый поворот, который мог, надеясь, что рефлексы гривера будут не такими быстрыми из-за его размера. Ньют крепко держал его за руку, изо всех сил стараясь не отставать от Томаса, но Томас чувствовал растущее напряжение в их руках, поскольку Ньют боролся все больше и больше. — Томми, — задыхаясь, сказал Ньют, — Я замедляю тебя… — Ерунда, — крикнул в ответ Томас, — у тебя все хорошо… нам просто нужно избавиться от этого парня… Они завернули за угол, и, к ужасу Томаса, на их пути встали еще двое гриверов. — Черт, черт! — Томас крутанул назад, чуть не сбив Ньюта. — Что… — Ньют начал протестовать, но остановился, как только увидел двух чудовищных существ. — Сюда! Сюда! — закричал Томас, разворачивая блондина и бросаясь к другому коридору. Они бежали так быстро, как только могли их ноги. Хромота Ньюта становилась все более заметной, и Томас мог сказать, что он больше не сможет так продолжать. Случайно взглянув им за спину, Томас увидел, что все трое гриверов теперь продвигались вперед и быстро набирали скорость. Прошло совсем немного времени, и двое глэйдеров были настигнуты. Томас увидел приближающийся поворот и сумел обогнуть его сам и Ньюта за считанные секунды до того, как первый гривер ворвался на перекресток позади них. Это дало им пару секунд, но двое других гриверов не собирались совершать ту же ошибку и через несколько секунд выскочили из-за угла вслед за ними, клешни и другие смертоносные придатки почти сразу же щелкнули над головами беглецов. Инстинкты самосохранения Томаса сработали в полную силу, и прежде чем его разум смог догнать тело, он набрал максимальную скорость и услышал сдавленный крик Ньюта только тогда, когда было слишком поздно. Он почувствовал, как рука Ньюта вырвалась из его руки, и его сердце почти остановилось. — Ньют! — Томаса занесло, пытаясь замедлиться, но прежде чем он смог повернуть назад, из ближайшего ответвления лабиринта выскочила фигура и сильно толкнула его, заставляя продолжать бежать вперед. — Продолжай бежать, чертов шанк! — Томас поднял глаза и увидел, что Минхо теперь мчится рядом с ним. Он почувствовал мгновенную вспышку облегчения при виде азиата, он был вне себя от радости, что ему удалось остаться в живых, но это чувство было прервано острой болью в груди. — Минхо, мы должны вернуться за Ньютом! Он… он… Я не могу… — он запинался в словах, торопясь произнести их, борясь даже за то, чтобы набрать воздуха, когда доводил свое тело до физических пределов. Рот Минхо сжался в мрачную линию, и он покачал головой, когда они продолжили бежать. — Боюсь, если ты не знаешь, как справиться с тремя гриверами, то сейчас ему не помочь, просто продолжай бежать, шанк. У меня есть план. Томас хотел поспорить, но в глубине души знал, что Минхо прав, у них не было возможности справиться с тремя гриверами. Ему хотелось закричать, броситься на землю и свернуться в клубок, может быть, даже развернуться и позволить гриверам поймать его, так сильно у него болело сердце. Парень, бегущий рядом с ним, был единственным, что удерживало его от того, чтобы сойти с рельсов. Если бы у Минхо был план, Томас помог бы ему довести его до конца. Потом… ну, он не уверен. К удивлению Томаса, за следующим поворотом лабиринта открылось небо, а земля слегка наклонилась вниз, из-за чего Томас чуть не потерял равновесие. Он чудесным образом сумел удержаться на ногах и последовал за Минхо, когда тот спускался прямо перед ним. Томас посмотрел вперед и был поражен, увидев, что земля внезапно обрывается, как будто прямо перед ними наступил конец света. — Что за черт! — воскликнул он, охваченный паникой, когда они с визгом остановились. — Осторожно, — говорит Минхо. — Ты не будешь первым шанком, который упадет со скалы. Прошло всего несколько секунд, прежде чем гриверы обогнули угол по горячим следам, мчась прямо к ним. У Томаса почти не было времени волноваться из-за этой новой переменной лабиринта, но, наблюдая за скоростью и траекторией гриверов, он внезапно понял план Минхо. Стоя рядом с Минхо, когда гриверы быстро приближались, они вдвоем ждали до последнего возможного момента, прежде чем нырнуть в каждую сторону и наблюдать, как гриверы один за другим переваливаются через край. Томас и Минхо подтянулись обратно и вместе посмотрели вниз с выступа, за которым исчезли гриверы. Томас был потрясен, увидев, что, похоже, никакого дна не видно, только пропасть. Что ж, это было действительно ужасно. Он не мог видеть падающих гриверов. Однако Минхо, казалось, был убежден, что они ушли, и облегченно рассмеялся и похлопал Томаса по плечу: — Хорошая работа, шанк. Томас почувствовал, как весь адреналин вытекает из его организма теперь, когда непосредственная угроза миновала, и все, что осталось после нее — это боль, гнев и истощение. Его трясло от этого. — Хей, Томас, — Минхо посмотрел на него с беспокойством на лице. — Ты в порядке? Конечно, он не в порядке! Ничего не в порядке! Он ненавидел лабиринт, он ненавидел гриверов, он ненавидел того, кто поместил их сюда, но больше всего он ненавидел себя за то, что вообще забежал в этот чертов лабиринт. Слезы жгли его глаза. Это его вина в том, что Ньют… Томасу хотелось кричать, он хотел найти выход всему этому гневу и боли, он остановился на следующей лучшей вещи. Отведя кулак назад, он со всей силы замахнулся на Минхо. Мальчик легко увернулся, будь прокляты его рефлексы бегуна. — Что за черт? В чем дело, шанк? Тебя ужалили или что-то в этом роде, — теперь Минхо с опаской смотрел на него и сохранял заметную дистанцию между ними. — Ты утащил меня! — закричал Томас, наконец найдя нужные слова. — Я должен был вернуться… когда они схватили его, я должен был дать отпор….он… он… ушел. — Томас подавился последним словом. Томас упал на колени. Он почувствовал, как слезы текут по его лицу, и сердито вытер их своими грязными ладонями. — Мы просто… я просто оставил его… Поза Минхо поникла, и он открыл рот, чтобы заговорить, но снова закрыл его, по-видимому, не найдя слов. — Да, кстати, спасибо за это. Томас чуть не выпрыгнул из кожи при неожиданном звуке голоса Ньюта. Он обернулся так быстро, что чуть не получил удар хлыстом. Светловолосый мальчик ковылял к ним с той стороны, откуда они пришли, держась одной рукой за стену для поддержки. Минхо немедленно подошел и крепко обнял мальчика, на его лице была широкая улыбка. — Проклятый Ньют, тебе не следовало нас так пугать. Чертовски рад, что ты не труп, — Минхо отступил, выпуская Ньюта из своих объятий. — К тому же, я думаю, ты чуть не сломал новичка. Ньют ухмыльнулся на это и, прихрамывая, подошел к Томасу, который все еще стоял на коленях на земле, и опустился перед ним со всей грацией человека, страдающего от боли и полностью измученного. — Томми? — довольно робко спросил Ньют, внезапно выглядя немного неуверенным. Томас смутно осознавал, что, должно быть, выглядел совершенно разбитым, но не мог найти в себе сил для беспокойства. Ньют здесь, перед ним, это невозможно и так чертовски удивительно. Томас протянул руку и мягко провел пальцами по щеке Ньюта. — Как это возможно? Я почувствовал, как они схватили тебя… тебя… вырвали у меня из рук… — он почувствовал, что снова задыхается от потока эмоций, скрывающихся за его словами, и еще пара слез вырвалась по собственной воле. Ньют усмехнулся. — Меня ничто не схватило, — сказал он, и юмор в его голосе удивил Томаса. — Я, черт возьми, споткнулся. Томас непонимающе уставился на него. — Я упал, но я думаю, они были настолько сосредоточены на твоем движении, что даже не заметили меня… — он ухмыльнулся. — Ты… споткнулся? — Томас моргнул. — Эта информация никогда не покинет этот лабиринт, — сказал Ньют с фальшивой серьезностью, его взгляд вернулся к Минхо. — Кто, я? — другой мальчик вскинул руки в притворной защите. — Даже не мечтал об этом. Томас снова мог расплакаться. Ньют здесь, улыбался и шутил. Охваченный чувством, Томас схватил Ньюта за рубашку, возможно, немного слишком грубо, и крепко притянул мальчика в свои объятия. — Слава богу, — несколько раз прошептал он в волосы Ньюта, отчего тот снова засмеялся, но таким тоном, который сказал Томасу, что Ньют был так же благодарен за то, что остался жив и снова вместе. Он крепче обнял его, нуждаясь в физическом доказательстве его присутствия. — Окееей… — голос Минхо вывел Томаса из задумчивости, когда он вспомнил, что другой мальчик все еще стоит с ними. — Извините, что прерываю вас, милые уродцы… Они оба повернулись, чтобы посмотреть на Минхо. — Но вам, возможно, придется снять комнату, пока меня не стошнило. Если бы я не знал вас, шанк, лучше, я бы сказал, что вы выглядите так, словно собираетесь начать целоваться в любой момент, — он ухмылялся, по-настоящему дерьмовой ухмылкой, и Томас знал, что пытается поставить их в неловкое положение, поэтому решил отплатить тем же. — Да, таков был план, — он ухмыльнулся, переводя взгляд обратно на Ньюта. Прежде чем Ньют смог отреагировать или возразить, Томас обхватил рукой шею блондина и притянул его к себе для глубокого, страстного поцелуя. Ньюту почти не потребовалось времени, чтобы ответить, и его губы приоткрылись, позволяя Томасу скользнуть языком по ним и попробовать рот другого парня. Томас никогда не чувствовал себя таким мгновенно опьяненным. Он обнял Ньюта за талию и крепче прижал к себе, вкладывая все свои чувства в поцелуй. Все предыдущие сомнения или вопрошания покинули его разум, он влюблен в Ньюта, потрясающей, поглощающей душу любовью, и ему нужно, чтобы тот знал, почувствовал, насколько больно было его почти потерять. — Хорошо, я определенно что-то пропустил… — сказал Минхо, одобрительно присвистнув, затем, спустя несколько секунд, прошедших в тишине. — Хорошо… ладно, давай парни… это становится странным. Ты ведь понимаешь, что я все еще стою здесь, да, Алло? Помнишь меня, своего неудобного, дьявольски красивого друга Минхо? Ньют со смехом отстранился и оценивающе посмотрел на Минхо. — Я бы так далеко не заходил… в лучшем случае прилично выглядящий, — поддразнил он бегуна. — Эй! — Минхо возмущенно запротестовал. — Я обижусь. — Его тон говорил об обратном. Томас не сводил глаз с Ньюта во время обмена репликами. Ньют, казалось, светился смехом и счастьем, несмотря на их недавнюю встречу со смертью. Это совершенно новая сторона Ньюта, и, черт возьми, от этого захватывало дух. Ньют, обычно такой сдержанный и серьезный, выглядел расслабленным, и морщинки от улыбки появились у его глаз, когда он подшучивал над своим другом. У Томаса, должно быть, тоже была глупая ухмылка, приклеенная к его лицу, потому что Минхо просто покачал им головой и пошел обратно в том направлении, откуда они пришли. — Я не могу поверить в свою удачу. Застрял в лабиринте на ночь, чуть не погиб от того, что тебя поймал гривер, и вы двое абсолютно отвратительны, — последнее он бросил через плечо, продолжая удаляться. — Я возвращаюсь на поляну и, надеюсь, немного приду в себя. — Подожди, Минхо! — Ньют усмехнулся, оторвался от Томаса и заковылял за другим мальчиком. Томас улыбнулся и поднялся на ноги, чтобы последовать за ним. — Не чувствуй себя обделенным! — поддразнил Ньют, пытаясь догнать Минхо. — Я тоже могу тебя поцеловать. Это переросло в смешки. — Даже не вздумай попробовать, — Минхо вытянул руку, чтобы отогнать любую из нежелательных привязанностей Ньюта, — прибереги это для своего парня. — Это хорошо, — крикнул ему Томас, прикрывая тыл. — Не хотел бы прикончить тебя во сне в безумном приступе ревности. Томас усмехнулся про себя, следуя за двумя своими препирающимися друзьями. Парень. Ему нравится, как это звучит.