***
Однако, возможно, он оставался не так долго, как хотелось бы Даби, потому что вскоре — или не вскоре, он не знал — дверь открылась, и кто-то проскользнул внутрь. Он почувствовал, как Даби встал, кто-то заговорил и кто-то вышел из комнаты. «Малыш?» Изуку резко вдохнул и повернул голову: это слово заставило его вынырнуть из оцепенения. Айзава занял место Даби. На нем не было Геройского костюма, что было редкостью, но он был одет в черную свободную мешковатую одежду. На шее у него по-прежнему висело оружие захвата, а волосы были убраны в пучок. «Ты в порядке?» Изуку кивнул. Было ли это ложью? Может быть. Кому какое дело. «Ладно, хорошо. В основном все зажило. Правда, с правым боком пришлось повозиться, но через пару дней он должен перестать болеть. Останется шрам, но я не думаю, что это будет проблемой для тебя.» Это был большой поток слов. Изуку устал. Он хмыкнул. Новые шрамы. Ладно. Нестрашно. «…Я не уверен, что ты в порядке настолько, чтобы тебя допрашивали.» Изуку моргнул, затем нахмурился. Да, он был немного заторможен, но он был в состоянии отвечать на вопросы. «Я в порядке.» «Как скажешь, малыш.» «Не надо.» Голос Изуку прозвучал громче и резче, чем он думал. Айзава замер и изогнул бровь. «Не надо чего?» Изуку сглотнул и опустил взгляд. «Не называйте меня так. Пожалуйста.» Повисло молчание. «Хорошо, проблемный ребенок. Спасибо, что сказал мне.» Изуку сморщил нос и поднес руку к лицу, пряча глаза и закрывая их. Он сделал несколько размеренных вдохов. Все было в порядке. Он был в порядке. И сейчас он был совершенно вменяем. Он опустил руку и встретил взгляд своего учителя, который спокойно смотрел на него. «Вы хотите меня допросить.» Его голос снова стал нормальным, ровным. Айзава кивнул, откинувшись на спинку стула. «Да, но сначала я расскажу тебе пару деталей, которые, как мне кажется, ты хотел бы узнать.» «Даби уже сказал мне, что с Хитоши и Кьекой все в порядке.» Айзава фыркнул. «Да, они в порядке. И они отчаянно хотят тебя увидеть. Сейчас, к сожалению, не часы приема.» Изуку немного выпрямился, меняя позу. «Но Вы же здесь.» Айзава вскинул обе брови. «Преимущества быть Про Героем. Приятно видеть, что у тебя все еще осталась наглость, проблемный ребенок.» Изуку откинул голову на подушку. Он пожал плечами. Айзава вздохнул и сказал: «Это не то, что я хотел сказать, но да, с твоими друзьями все в порядке. Прежде чем я продолжу, я хочу сказать тебе: не паникуй. Все в порядке, и ты тоже. Я с тобой. Понял?» Изуку уставился на учителя широко раскрытыми глазами. Это было не то, что он хотел услышать. Было всего несколько вещей, которые могли заставить его запаниковать. Изуку проследил за выражением лица Айзавы. Он знает. Но он резко кивнул, решив довериться этому человеку. Что еще он мог сделать? «Хорошо. Во-первых. И Шигараки, и Все За Одного мертвы. Мы думаем, что Стэйн убил Шигараки. Все За Одного был побежден Всемогущим, по крайней мере, так мы говорим общественности. Думаю, у тебя будет больше информации на этот счет.» Он прервал себя, бросив вопросительный взгляд на Изуку, который нерешительно кивнул. «Хм. Почти все члены Лиги Злодеев были арестованы, если они присутствовали во время рейда, а на тех, кто не присутствовал, сейчас ведется охота, и это благодаря твоему маленькому другу Тойе.» Изуку моргнул. Тойя? ...Ах, да. Даби. Тойя Тодороки. Один и тот же человек. Он знал это. Поэтому он снова кивнул. «Все еще слушаешь? Хорошо.» Айзава помедлил несколько секунд и продолжил. «Я ходил к твоей матери.» О. Айзава знал больше, чем думал Изуку. Это было... Изуку медленно заставил себя расслабиться, поочередно расслабляя все мышцы, ибо быть в напряжении сейчас было больно. Учитель только что сказал ему не паниковать. Он мог выполнять приказы, это было легко, он мог это сделать. Не паниковать. Спокойно. Не то чтобы все его секреты были известны Айзаве и, возможно, другим Героям и полиции. Он не был в наручниках. Наверное, это был хороший знак. «Изуку?» Он моргнул, изо всех сил стараясь оставаться на месте и не паниковать. «Извините. Я здесь. Как… как она?» Он надеялся, что его отсутствие хотя бы сделало ее счастливее, заставило ее меньше волноваться. Ведь именно поэтому она хотела, чтобы он уехал, верно? Айзава скрестил ноги. «Насколько я могу судить, с ней все было в порядке. Но меня беспокоит не это. Ты не живешь с ней.» И это был не вопрос. Изуку быстро взглянул на своего учителя и отвернулся, белая дверь перед ним вдруг стала увлекательным зрелищем. «Не живу. Она вынудила меня уйти после... Это было сразу после поездки в USJ. Она оставила письмо.» Повисло молчание, и он почувствовал, как от учителя исходит гнев. Но, наверное, гнев был направлен не на него... так ведь? «Пожалуйста, скажи мне, что ты не жил на улице.» Голос Айзавы был почти умоляющим, и он никогда не слышал от него такого тона. Поэтому он быстро покачал головой. «Нет. Мы - я нашел студию. Она небольшая, но вполне годится. Все в порядке.» Изуку оглянулся на Айзаву, тот потирал рукой лоб и выглядел в этот момент гораздо старше своих лет. «Это не хорошо, но лучше, чем ничего, да. Хорошо. Поскольку ты не вернешься в эту студию — нет, не вернешься, даже не пытайся — и ты точно не переедешь к своей матери, нам нужно найти тебе другое место для проживания.» Изуку ничего не ответил, но сердцебиение участилось, и он заметил, что кардиомонитор отключен. Айзава продолжил, выпрямившись на стуле. «Мы говорили о том, что ты станешь подопечным UA до... до лагеря. У меня есть несколько предложений. Они — директор Недзу и Совет — решили построить общежития в кампусе для безопасности студентов. Так что, если ты поселишься там насовсем, рядом всегда будут учителя, Герои и персонал, так что все будет в порядке.» Изуку потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить всю информацию. Так, значит, он станет подопечным, и уже строятся общежития? Хорошо. «Или, и я настаиваю на том, чтобы у тебя были все права выбора, ты останешься со мной.» Изуку моргнул. Он… что? «Что бы ты ни решил, я не против, помни. Если ты выберешь это, ты все равно будешь жить в общежитии в учебное время, но на выходные и каникулы это позволит тебе сменить обстановку.» Айзава все еще сидел на стуле, выглядел уютно и расслабленно, и его поза заставила Изуку вспомнить о Чизоме, и на душе стало больно. Он зажал одеяло между пальцами, играя с тканью. «Вы... Вы не будете против, если я буду жить с Вами?» В ответ на это лицо Айзавы смягчилось. «Да, проблемный ребенок. Я буду более чем не против. Я это и предложил.» Изуку сглотнул, в горле встал ком, эмоции были настолько огромными, что мешали думать, и он не мог точно описать свои чувства, кроме того, что они были неплохими. Не было ничего отрицательного. Он просто не знал, что делать со всем этим. С людьми, помогающими ему. С Чизоме, готовым отдать свою Причуду ради Изуку, убить Шигараки ради Изуку. С тем, что Даби, или теперь Тойя, предал Лигу и обратился к Героям, чтобы они нашли Изуку. Хитоши и Кьекой, участвовавших в рейде и сражавшихся вместе с ним против Все За Одного. Айзавой, предложившим ему остаться. Дом. Он провел рукой по лицу. Это было слишком много. Слишком много чувств и мыслей. Он устал. «Могу я… подумать об этом?» — спросил он, его голос был менее ровным, чем ему хотелось бы. «Конечно.» «...Спасибо.» Они на мгновение замолчали, Айзава любезно позволил Изуку прийти в себя после их напряженного разговора. Изуку воспользовался этим временем, чтобы осторожно перевернуться на левый бок. Согнув ноги так, что колени почти касались груди, он вытянул обе руки перед собой, перекинув одеяло через плечо. Он смог разглядеть свои запястья, оба обмотанные бинтами. Он почти отчетливо ощущал холодные металлические наручники на шершавой коже. Не в силах больше выносить молчание, он нарушил его. «О чем еще Вы хотели поговорить?» Айзава, казалось, колебался, пытаясь понять, считает ли он Изуку в достаточно хорошей форме, чтобы продолжать разговор. Видимо, да. «Хм. Опять же, постарайся сохранять спокойствие. Как я уже сказал, с тобой все будет хорошо. Хитоши пришел поговорить со мной после твоего похищения, и он это сделал только потому, что хотел помочь тебе. Он рассказал нам о твоей связи со Стэйном.» Изуку даже не отреагировал. Он знал. Он думал о том, что Хитоши может рассказать Айзаве, и в начале их разговора предупреждения Айзавы было достаточно. Учитель знал, но продолжал говорить, что с ним все в порядке, и даже предложил Изуку жить с ним, так что, пожалуй, все в порядке. Странно, но сейчас он не чувствовал ни страха, ни напряжения из-за того, что его тайна может быть раскрыта. Может быть, потому, что Чизоме не угрожала опасность быть захваченным. Может быть, потому, что Изуку устал. Он провел столько бессонных ночей, беспокоясь об этом. Это казалось каким-то нереальным. «Что он рассказал?» Айзава тоже немного опешил от отсутствия реакции, но все же ответил. «Он знал не так уж много, поскольку я не думаю, что ты ему много рассказывал. Но достаточно, чтобы лучше понять, что произошло в Хосу и как ты научился владеть клинками.» Изуку кивнул, потершись щекой о подушку. «Он обучал меня.» Айзава согласился. «Я так и думал, да.» Изуку хмыкнул и закрыл глаза. Он устал, и ему больше не хотелось оставаться в сознании. Он не знал, сколько времени пролежал с закрытыми веками, но почувствовал, как учитель шевельнулся, а затем рука взъерошила его волосы. «Отдыхай, проблемный ребенок. Мы поговорим позже.» Изуку уснул.***
После очередного пробуждения он все еще находился в этом туманном состоянии и на какое-то время позволил себе расслабиться. Он знал, что Айзава все еще рядом, мрачным присутствием рядом с ним, знал, что приходила медсестра, чтобы сменить повязки, и пыталась помочь ему немного поесть. И он ел, но не очень много. Он снова заснул, но сон его был очень чутким и тревожным, сны, кошмары и боль не давали ему покоя. И вот он снова проснулся, Айзава принес ему чай — нет, тебе нельзя энергетики, проблемный ребенок, как ты вообще еще жив, — и они еще немного поговорили. Точнее, говорил учитель, а он просто слушал. О рейде в подробностях, о том, что будет с его матерью, о том, что Айзава все уладит и ему не стоит слишком беспокоиться. О новых шрамах Изуку и о его клинках, которые хранятся в безопасности, о Недзу, который хотел поговорить с ним, и о Тсукаучи, который скоро придет допрашивать его для дачи показаний. И единственным полноценным предложением, которое произнес Изуку, было то, что он хочет жить с Айзавой, а тот лишь улыбнулся и тихо ответил: «Хорошо. Мы так и поступим.»***
И тут Хитоши и Кьека заглянули навестить его. Наступило неловкое молчание, затем они заговорили одновременно. «Прости, я-» «Мы просто -» «Я хотел -» И все трое замолчали так же внезапно, как и заговорили, уставившись друг на друга. Затем Кьека хихикнула. Она зажала рот рукой. «Прости, это не смешно. Просто -» Вырвалось еще одно хихиканье, затем Хитоши фыркнул. Изуку улыбнулся. И они втроем разразились хохотом. Хитоши прислонился к стене, Кьека держалась за бока, а Изуку прятал лицо за руками. Он скучал по ним и был так рад, что подружился с ними. Хотя смеяться было немного неприятно из-за правого бока. Все зажило, но шрамы как бы стягивали кожу, а ребра все еще ощущались слабее, чем должны были. Потребовалось несколько минут, чтобы они успокоились, и вмешательство медсестры, попросившей их вести себя потише, но в конце концов они успокоились. Изуку сидел на своей койке, опираясь на несколько приподнятых подушек, а двое других заняли стулья. Последовали тихие извинения, потом мягкие объяснения, мокрые глаза и шаткие голоса, еще извинения и благодарности. Когда Айзава вернулся, чтобы сообщить, что часы посещения закончились, перед ним предстал Изуку, зажатый между Хитоши и Кьекой, которые втиснулись по обе стороны от него на кровати, прижавшись друг к другу плечами и головами, с закрытыми глазами, крепко спящими.***
Изуку опустил взгляд на свои ботинки. Он был одет в свою одежду — чистую и удобную одежду — впервые за целую вечность. Черные брюки-карго, черные ботинки, красная футболка, скрытая под объемной толстовкой, которая была мерчем Мируко. На спине был изображен тонкий желтый полумесяц, а спереди — два небольших кроличьих уха, там, где находилось сердце Изуку. Его руки покоились в карманах. Он мог бы побаловаться своим ножом-бабочкой, если бы он у него был, но его ему пока не отдали. Как и телефон, который Тойя угробил еще до того, как «похитил» его. Он попросил Хитоши и Кьеку написать в чат класса 1-А, что с ним все в порядке. Так что он просто держал руки в карманах в тепле. Теперь его руки и ноги всегда мерзли. Он не знал, связано ли это с больницей, или с повреждением нервов, или с чем-то еще, но, похоже, это уже никуда не денется. Он сжал кулаки, затем позволил им расслабиться. Сейчас он ждал Айзаву, тот заполнял последние документы, необходимые для его выписки из больницы, и, похоже, возникли какие-то сложности, потому что это начинало затягиваться. Поэтому он просто... сидел в коридоре на пластиковом стуле. Мимо него проходили медсестры, пациенты, семьи с детьми, и Изуку наблюдал за ними, подмечая их Причуды. У одной женщины были голубые волосы и глаза, и это напомнило ему о патрулировании, которое он проводил с Чизоме несколько лет назад, когда он столкнулся с человеком сплошь в голубом, и у него был пистолет, а Чизоме спас его, и - Ладно. Хватит о нем думать. Он сосредоточился на окружающих звуках: шагах, разговорах, криках, пиканьях приборов и телевизоре справа от него, по которому передавали новости. Он нахмурился, уловив знакомый голос. Изуку поднял глаза на экран и замер. На экране был Всемогущий на каком-то мероприятии. Вот только мужчина не был в своей обычной огромной форме. Он был маленьким, худощавым, с виду нездоровым, но все еще со светлыми волосами. Изуку наклонил голову в сторону и прислушался. «Его звали Все За Одного, да. Он был моим врагом и уже давно. Много лет назад он ранил меня в бою, и я думал, что победил его. Я ошибался. Он вернулся, но теперь я точно знаю, что он больше не будет угрозой.» Журналист едва не перебил его, торопливо спросив: «А что с вашей формой? Что случилось?» Всемогущий откашлялся, затем ответил. «Да, да. Видите ли, если вкратце, когда-то было два брата...» Изуку с легкой гримасой слушал, как Всемогущий пересказывает истории, услышанные им от Все За Одного. Он снова прислушался, когда прозвучала более интересная информация. «Итак, у меня есть Один За Всех, у него — Все За Одного. Но это соперничество, эти две Причуды... они принесли слишком много боли и разрушений. Хотя я горжусь тем, чего я достиг как Герой, как Символ Мира, я думаю, что пришло время мне уйти в отставку и оставить это место новому поколению Героев. Моя Причуда выполнила свою задачу, и теперь она прекратит свое существование вместе со мной, но я надеюсь, что мое пребывание в роли Героя вдохновит молодых людей -» Изуку перестал слушать. Он услышал достаточно. Хорошо, что Всемогущий не искал себе преемника, потому что передача этой Причуды была бы тяжким бременем. Хорошо бы дать ей исчезнуть. Его речь, безусловно, вдохновляла. Изуку хотелось бы только, чтобы ему сказали именно это, а не «Ты не можешь быть Героем». Но, как бы то ни было. Что сделано, то сделано. «Проблемный ребенок.» Изуку поднял голову. Айзава стоял рядом с ним, на плече у него висела сумка. «Готов идти?» Он кивнул и встал. Он был готов, он был готов еще несколько дней назад. Они вышли на улицу, Айзава шел медленнее, чем требовалось, но Изуку все равно был благодарен за это. Они подошли к его машине, учитель поместил сумку в багажник, затем они оба сели в машину. «Как думаешь, сможешь объяснить, как доехать до твоей студии?» Изуку кивнул, затем они завели машину и ехали меньше часа. На дорогах были пробки - конец рабочего дня, и люди ехали домой после работы или учебы. Айзава в какой-то момент включил радио, и передача Сущего Мика заполнила салон. Временами Изуку говорил своему учителю, чтобы тот повернул направо, или налево, или продолжал ехать прямо, и вот, наконец, они свернули на какую-то улицу, и Айзава припарковал машину перед многоквартирным домом, в котором Изуку жил уже несколько месяцев. Было странно находиться здесь со своим учителем. Они поднялись по лестнице и переступили порог его студии. Айзава ничего не сказал о состоянии помещения, но Изуку догадывался, о чем тот думает. Здесь царил беспорядок, но не грязно, ибо Изуку не любил, когда было нечисто, а вот с беспорядком он мог смириться. Он знал, что где находится, даже если это была зарядка для телефона, которая лежала под кучей одежды слева от футона. Так они пробыли здесь около часа, разбирая то, что он хотел оставить, в основном одежду, школьные принадлежности, ноутбук и тетради, несколько других вещей. Иногда Айзава просил не брать с собой ту или иную вещь, поскольку она уже есть у него в квартире, или предлагал купить новую для Изуку. Каждый раз от этого на сердце Изуку становилось теплее. А потом они спустились по лестнице, возвращаясь к машине, со всей жизнью Изуку в двух сумках. Что казалось и много, и мало одновременно. Когда Айзава завел машину, Изуку решил остановить его. «Мы можем поехать... ещё кое-куда? Мне нужно кое-что забрать.» Учитель некоторое время смотрел на него, положив руки на связку ключей, готовый ее повернуть. «Это твое «кое-куда» безопасно?» Изуку кивнул. «Ага.» Он покосился в сторону и добавил. «Обычно.» Айзава закатил глаза и завел машину. «Тогда показывай дорогу.»***
Изуку вышел из машины, окинув взглядом старое здание. Он не помнил, когда начал называть его сараем, и почему Чизоме это понравилось, потому что, честно говоря, на сарай оно не походило. Может быть, на старый деревянный дом, но не более того. Он смотрел на него, стараясь запечатлеть его образ в памяти, потому что не думал, что вернется сюда в ближайшее время. Или вернется вообще. Айзава вышел из машины, закрыл за собой дверь, и шум от этого прозвучал почти слишком громко для заброшенного района. Он прислонился к двери, нахмурив брови, глядя на сарай. Изуку сделал жест рукой. «Мне просто нужно по-быстрому зайти. Вот и все. Это займет секунду.» Его учитель скрестил руки на груди и кивнул. «Я буду здесь.» Изуку улыбнулся ему, слабо, но с благодарностью. Он не хотел, чтобы Айзава шел с ним. Это было место Чизоме и Изуку. Больше ничье. И вот он уверенно шел по маленькой тропинке, ведущей к двери, по высокой и пожухлой траве, поднялся по шатким деревянным ступенькам и опустил руку на дверную ручку. Он открыл дверь и шагнул внутрь. Внутри было темно, как обычно. Пыльно и пусто. Только старый диван и журнальный столик. Он на мгновение застыл на пороге, словно сделать еще один шаг было физически невозможно. Последний раз он приходил сюда сразу после того, как Чизоме был схвачен Лигой. Его взгляд упал на диван. Он прошел к дивану, ступая по скрипучему полу. Отодвинув его, он присел и вытащил из пола доску. Под ней, на том же самом месте, где он его и спрятал, лежал шарф Чизоме, все такой же красный, как свежая кровь. Изуку медленно взял его в руки, пальцы холодели на мягкой ткани. У него кольнуло в сердце, и он с трудом сглотнул. Он отложил доску, придвинул диван на место и повернулся. Он пришел сюда именно за этим, и ни за чем другим. Он вышел, закрыв за собой дверь, слегка щурясь от золотистого заходящего солнца, рука сжимала шарф Чизоме. Айзава все еще был там, прислонившись к своей машине. Подойдя ближе к учителю, он заметил, что тот с любопытством разглядывает ткань, но ничего не говорит, и Изуку был благодарен за это. Если бы ему пришлось сейчас что-то говорить или объяснять, он бы, наверное, расплакался. Поэтому он сел обратно в машину, Айзава сделал то же самое и завел двигатель. Изуку смотрел в зеркало заднего вида, на сарай, который становился все меньше и меньше по мере того, как они отъезжали, пока Айзава не свернул, и смотреть стало не на что.***
«Здесь немного пустовато, но у тебя будет время обставить все. Обустроишь ее по своему вкусу.» Изуку нерешительно шагнул вперед, в свою новую комнату. Раньше, во время стажировки, он спал здесь вместе с Хитоши — то на полу, то на каком-то футоне. Но теперь в комнате была кровать, письменный стол со стулом, комод и полка. В комнате было большое окно, через которое проникал свет. Здесь было светло, просторно и чисто. Это была комната Изуку. Он поставил сумки, повернулся и оглядел комнату, свою спальню. На кровати лежал знакомый футляр, в котором, как он был уверен, лежали все его клинки. Рядом лежали его нож-бабочка и катана, а также телефон — новый. Его взгляд упал на Айзаву, прислонившегося к дверному косяку со скрещенными руками. Изуку хотел что-то сказать. Спасибо, может быть, или, это слишком. Но ничего не вышло, когда он открыл рот. Но учитель, похоже, все равно понял, улыбнулся и кивнул. «Я приготовлю нам что-нибудь поесть. Располагайся.» И ушел, оставив Изуку в его комнате. Но в этот раз он не чувствовал себя одиноким. Он аккуратно положил шарф Чизоме на свой новый стол, красный цвет контрастировал с белым деревом. Он вдохнул, раз, два, успокаивая колотящееся сердце и дрожащие руки. Он поднес пальцы к правому боку, к ребрам, и почти ощутил под толстовкой новые шрамы. Он прочистил горло, забрал шарф и сел на кровать. Он открыл футляр, достал один из своих ножей и принялся срезать часть шарфа. Аккуратно, лишь несколько нитей. Взяв их в руки, он стал заплетать их в тесьму, сделав узел на обоих концах, чтобы та не расплеталась. После этого он взял свою катану, оставив ее в ножнах, так как ему нужна была только цука. Он пропустил нить вокруг рукоятки, сделав узел. Теперь катану украшала красная плетеная лента. Напоминание. Дань уважения. Все будет хорошо.***
Разговор с Тсукаучи откладывался уже слишком долго, и Изуку это понимал. Но он так ничего и не сказал, Айзава все твердил, мол, позже или на днях, и Изуку смирился с этим, не утруждая себя ожиданием. Но все равно следовало покончить с этим, и Айзава отвез Изуку в полицейский участок, потом они встретились с детективом Тсукаучи, но уже в его кабинете, и тот приготовил чай — кофе для Айзавы. «Все будет как в прошлый раз. Я буду задавать вопросы, а ты отвечаешь, на что сможешь. Мы можем делать перерывы, и если тебе будет неудобно, мы постараемся это уладить, хорошо?» Изуку кивнул, устроившись на стуле, подтянув ноги к груди, обхватив руками теплую кружку. Пока детектив и его учитель говорили о более формальных вещах, Изуку позволил глазам побродить по кабинету, по голым стенам, за исключением нескольких фотографий, висящих дипломов и целой полки с книгами и кипами бумаг. Стол был выполнен из темного дерева, коричневый ковер. Изуку не хотелось здесь находиться. «Ну что. Готов?» — спросил Тсукаучи, сцепив руки перед собой. Изуку кивнул, затем подал голос, помня, что отвечать придется голосом, поскольку беседа — допрос — записывается. «Думаю, да.» «Когда состоялась твоя первая встреча с Убийцей Героев Стэйном?» Изуку сжал руки в кулаки. «Чизоме». Он поднял взгляд, чтобы посмотреть в глаза Тсукаучи. «Его зовут... звали. Акагуро Чизоме.» Он глубоко вздохнул. «Я был на городском пляже Такоба. Я... Это был плохой день, и я хотел. Поплавать.» Тсукаучи прервал его. «Я понял, что это ложь. В прошлый раз я заметил несколько случаев недомолвок, но сейчас мне нужно, чтобы ты был как можно более честен.» Изуку почувствовал, как Айзава шевельнулся рядом с ним, и посмотрел на свой чай, на клубящийся в воздухе пар. Они хотели правды? Хорошо. «В тот день мне подарили красную паучью лилию. Я пришел на пляж, и мне захотелось броситься в океан и никогда не выходить. Я хотел утопиться.» Молчание. Он продолжил. «Но Чизоме оказался рядом. До сих пор не знаю, почему. Он сказал, чтобы я не плавал там, что это плохая идея, мы поговорили и... Он предложил обучать меня.» Изуку фыркнул. «Я не мог в это поверить. Обучать меня? Беспричудного, бесполезного меня? Злодеем?» Он откинулся на спинку стула и посмотрел на детектива, который наблюдал за ним с тщательно контролируемым выражением лица, но Изуку мог видеть скрытое в нем неверие. «Я согласился. Мы заключили сделку. Он сделает из меня Героя, достойного Героя. Но если я не справлюсь, он убьет меня, как и остальных недостойных Героев, которых он убивал.» Он пожал плечами. «В то время это казалось хорошей сделкой. Беспроигрышная ситуация.» Изуку вздохнул. Это было так безумно — говорить об этом вслух. В десять лет он был совсем другим. Но он также был склонным к суициду, безнадежным, подвергавшимся издевательствам и не находившим себе места в поисках хоть какой-то помощи, надежды, чего-то. «Так он и сделал, он научил меня пользоваться катанами, метательными кинжалами, дайкунаями и, честно говоря, любыми клинками, которые были у нас под рукой, а еще сражаться без оружия.» Затем он рассказал им о тренировках, о патрулях, об их отношениях во время учебы в UA, о том, как Чизоме помог ему найти студию и отдал ему все свое снаряжение, о том, как Изуку хотел, чтобы он перестал быть Убийцей Героев, о том, как он узнал о Хосу, и о многом другом, отвечая на все вопросы, которые у них были о Стэйне. Затем он рассказал им о Камино. Как Чизоме убил Шигараки (ради него), и как они вместе сражались с Все за одного, и как Чизоме наконец-то использовал свою Причуду против Злодея, и это позволило Всемогущему расправиться с ним. «Мы не нашли тело Стэйна.» Это был не вопрос, но он побуждал Изуку ответить на все «как», «почему» и «где». Он посмотрел Тсукаучи прямо в глаза и сказал: «Стэйн мертв. Он погиб той ночью. Когда я вернулся к Айзаве-сенсею, его уже давно не было.» И это не было ложью. Стэйн был мертв. Об этом и спросил Тсукаучи. Но Чизоме? Насколько было известно Изуку, он был жив и находился где-то далеко-далеко. Но вопрос был не об этом. Допрос продолжался еще долго, настолько, что они успели трижды наполнить свои кружки, наступила ночь, у Изуку практически сел голос. Он подробнее рассказывал о своих взаимодействиях с Шигараки и Все За Одного, потом о Даби, потом об Инко, и к концу допроса он был истощен, совершенно измотан. Тсукаучи что-то записал и со вздохом закончил запись. Как ни старался Изуку чувствовать себя спокойно и уверенно во время допроса, больше он себя так и ощущал. Он нервно теребил пустую чашку из-под чая. «Что теперь? Что со мной будет?» Он посмотрел на Айзаву. Лицо учителя было наполовину скрыто оружием захвата. Ответил детектив. «Что ж. Похоже, что тебя принудили к этим... связям со Стэйном, и он угрожал прикончить тебя, если проболтаешься об этом. Насколько я знаю, ты защищал себя.» Он вопросительно вскинул бровь на Изуку, его тон был легким, как будто это было предложение. Изуку моргнул. Это было похоже на правду, но немного натянутую и преувеличенную. Он повернулся к Айзаве. Учитель пожал плечами и сказал: «Да. Все так и было. У тебя не было выбора, к тому же...» Мужчина выпрямился. «Это все, что необходимо знать. Стэйн мертв, все это произошло, пока ты был и остаешься ребенком. Также ты один из моих лучших учеников, и я буду проклят, если упущу такой потенциал.» Затем он поморщился. «И ты привлек внимание Недзу, так что у тебя есть не только моя, но и его поддержка. Так что...» Он снова взглянул на Тсукаучи. Детектив уже смотрел в ответ, и он кивнул, как бы подтверждая молчаливое согласие. «Отлично, хорошо. Ну что ж, думаю, мы закончили. У меня есть все необходимое, с остальным я разберусь сам. Если у вас обоих возникнут вопросы, обращайтесь ко мне, это же касается и меня, я надеюсь?» Айзава кивнул и встал. Изуку посмотрел на него, затем на Тсукаучи, снова на него и обратно. Что. Это все? Его просто... отпустили, вот так? И никаких... последствий? Должно быть, он пробормотал этот последний вопрос вслух, потому что Айзава хмыкнул и ответил. «Ты всегда был особым случаем, проблемный ребенок. В кои-то веки удача и поддержка на твоей стороне, просто прими это, ладно? Пойдем, уже поздно.» И вот Изуку вышел из полицейского участка, свободным. Свободным и легким, как никогда. Все тяготы, ложь и секреты исчезли. Ну. Не все, конечно, некоторые моменты он держал при себе. Например, о поздних ночных посиделках на крыше высотных зданий, о долгих разговорах о Героях и Злодеях, о Причудах, о спаррингах, которые с самого начала превратились из уроков в простые спарринги и почти игры. Как Чизоме извинялся перед Изуку перед тем, как его унес Ному, как был готов отдать за него свою Причуду, как заявил ему, что никогда не убьет его. Как он сказал ему, что любит его и гордится им. Это Изуку сохранил для себя.***
В машине, после минуты-другой молчания, Айзава заговорил. «Кстати, ты идешь на психотерапию. Без уговоров.» Изуку поморщился. Ладно, справедливо.***
До начала занятий в школе оставались остальные летние каникулы, но это не означало, что все это время они отдыхали. Изуку теперь имел постоянный доступ к тренировочному залу Айзавы, где он проходил стажировку, и, пользуясь случаем, приглашал Хитоши и Кьеку потусоваться там, поспарринговать или просто поговорить. Иногда он приглашал туда и Тойю с Шото, но сегодня их не было. Сейчас они распластались на тренировочном коврике, уставившись в потолок. «А как насчет… Чудо-Трио?» Изуку удивился, услышав это из уст Хитоши, и пнул его по ноге, вызвав смех друзей. «Я шучу! Шучу.» Изуку рассказал им о своей детской дружбе с Бакугоу и о том, как они вместе хотели стать Героями и создать Чудо-Дуэт. А теперь Хитоши его дразнит. Кьека фыркнула и сказала: «Не. Это должно быть что-то, что представляет нас. То, чем мы занимаемся, то, во что мы верим.» Хитоши застонал. «Я не знаю, мой мозг пуст. У меня нет никаких идей. К тому же, я хочу есть, как я могу думать, когда я голоден?» Изуку сел. «В любом случае, у нас есть время подумать о будущем названии нашего агентства. У нас впереди еще два с лишним года учебы.» Кто бы мог подумать, что однажды Изуку заговорит о создании Агентства Героев с двумя его лучшими друзьями. Точно не он, но вот он, пожалуйста. И как же это было замечательно. «Хорошо. Еда. Может, закажем еду на вынос?»***
Где бы ни находился Чизоме, Изуку надеялся, что тот наблюдает за ним. Видит, как он становится настоящим Героем, и все благодаря ему. Он надеялся, что тот гордится им. Может быть, когда-нибудь он расскажет всему миру — точнее, Хитоши, Кьеке, Айзаве — о Чизоме более подробно. И о том, кем на самом деле был для него этот человек. Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас. Потому что говорить о том, что он стал Героем благодаря Злодею, было... ну, не смешно, но уж точно иронично.КОНЕЦ