Тёплая ночь дышит в сердце

Френни иногда любит отвлечь Корнелия от работы. Как бы ни был гениален муж, он иногда такой мальчишка. Тонкие руки обвивают плечи высокого мужчины, отчего тот вздрагивает, но лишь по одному чувству тепла и запаху духов узнаёт ночного гостя. — Не спится? — тихо спросил Робинсон, отложив карандаш. — Вроде того, — не стала отрицать женщина, зарываясь лицом в вечно лохматые волосы. Корнелий пахнет машинным маслом и бумагой. Ей это нравится. А ещё нравится, когда изобретатель сжимает её ладони в своих и прижимается к груди затылком. И сейчас тоже. — Давай выпьем? — предложила Френни. — Угу. Поднявшись со стула, Корнелий отвёл супругу чуть поодаль, за все свои изобретения. Там, в сокрытом от посторонних глаз углу стоял небольшой столик с двумя стульями, а на простенькой тумбочке гордо красовался граммофон — лучшее решение, когда не хочется никого будить, но охота послушать музыку. Внутри была собрана коллекция самых разных джазовых и блюзовых артистов. Когда желание возникало, изобретатель ставил пластинку и наслаждался приятной музыкой. И чаще это происходило в компании супруги. Френни не против. Она принесла с собой два бокала и бутылку сухого розового вина. Она часто так делает, когда хочет ощутить момент. И всегда радуется, что Корнелий разделяет эти минуты с ней. Иногда он слишком увлечён, и Френни знает, что в такие моменты нужна разрядка. Шестым чувством женщина ловит эти мгновения. Они словно падающие звёзды: если успел поймать — используй и не отпускай. Пара нехитрых манипуляций с бутылкой — и вот вино, наконец, проливается в бокалы, играя бликами в свете луны. А сегодня луна необычайно хороша. — Устал? — Стукнувшись бокалами, Френни откинулась на спинку стула. — Есть такое, — не стал скрывать Корнелий. Его взгляд скользил по супруге: её плечам, скулам, шее. У неё милая пижама с лягушачьими мордочками, тонкий шрамик на правой ключице, волосы слегка растрёпаны. Но её глаза сияют ярче любого солнца, а улыбка пронизывает душу на каком-то сверхъестественном уровне. Корнелий не знает, какое этому дать определение. Он смотрит на супругу, а в груди вновь растёт некая влюбленность. Они сидят в тишине, попивая вино и любуясь друг другом. В какой-то момент Корнелий встаёт и включает пластинку. Его рука тянется к женщине, приглашая на танец. Френни улыбается и кладёт свою ладонь в ответ. Разве можно отказать этому красавцу? Танец неторопливо кружит пару возле панорамного окна. Лучи лунного света падают яркими пятнами и сливаются, отражая на полу две тени. Корнелий нежно улыбается и заботливо целует супругу лоб. Френни слегка хихикает и, после ещё одного па, вовлекает мужа в ещё один поцелуй. Долгий и томный, как эта ночь. На столе недопитое вино сверкает лёгкими бликами. А звёзды становятся ярче. Кто бы мог подумать, что дети с научной выставки создадут семью и будут отдавать друг другу свою любовь? Френни абсолютно счастлива в эти моменты и чувствует то же самое в своём любимом. Ей нравится иногда его смущать — красные щёки этого большого и гениального мальчишки стоят лёгкого и слишком интимного флирта. Ей нравятся тихие вечера в его компании — вино, лёгкий гул работающих приборов и только они вдвоём молчат, изредка перекидываясь полу-фразами и потягивая алкоголь. Жаль, танцуют они не так часто, но если и танцуют, то это выходит на какой-то более локальный уровень взаимоотношений. Эти танцы всегда медленные, под спокойные джазовые или блюзовые мелодии. И они в эти мгновения смотрят друг другу в глаза, считая количество пролетевших в них искр. Френни прижимается ближе и с лёгким смехом крадёт поцелуй. Корнелий, уловив её мимолётную игривость, немного склоняет любимую в танце и касается губами тонкой шеи. Женщина смеётся и, приняв вертикальное положение, останавливается, касается ладонями щёк мужчины и вновь утягивает в поцелуй. И так может продолжаться долго, вплоть до рассвета. А потом они скроются в своей спальне, пряча бокалы с вином словно провинившиеся подростки, которые скрывают от родителей алкоголь. Им нравятся такие ночи. Так что пусть они продолжаются так долго, насколько это возможно.