Поломанный

Из их безумной Шестерки Микки можно назвать самым депрессивным и меланхоличным. Да, вот так абсурдно с его то внешностью, повадками, вечными шутейками, да и вообще... "Министр Радости", как его прозвали в один из вечеров в компании. Только вот радость эта поддельная, ненастоящая. Как и широкая улыбка как у Микки Мауса. В дестве это был его любимый персонаж. Отсюда и прозвище. Да и к своим уже десяти-двенадцати годам он понял, что лучше быть веселым, на расслабоне. С такими весело, интересно, к таким тянутся люди. И он стал таким. А вот внутри... Бушевал ураган из чувств и эмоций, в основном, не светлых. Чтобы как-то облегчить такой депресняк, он стал закидываться всем, что попадалось или мог найти. Потом к этим "подаркам" подключились и остальные приятели. Так было легче, значительнее. Меньше париться, меньше задумываться, забываясь глубоким сном. На утро порой болела голова, но если знать и правильно подбирать пропорции, то все было заебись! Хоть немного забыть о том, что ты Поломанный. Для тебя любовь это несколько иное, чем для других. Если он вообще правильно понимал это чувство. В семье у них было не так принято выражать свои чувства как у большинства "нормальных" семей. Хотя они тоже, по сути, считались нормальной. Даже с достатком. Обычная полная семья, сын ни в чем не нуждается, учится в престижной академии. Только вот...не все так просто и светло, как может казаться. Любовь отца выражалась иначе. По-другому он не мог. Когда папа впервые избил его, располосовав всю спину, Микки было 9. Он искренне не понимал, за что так с ним поступает отец, который всегда казался ему образцом для подражания. Было больно, очень, но еще больше обидно и неприятно от такой несправедливости. После этого случая подобные истязания стали происходить чаще. И были сильнее. В итоге, это превратилось в своеобразную "традицию", по вторникам и пятницам, после семейного ужина. По пятницам, чтобы немного успело зажить за выходные. Микки морщился, терпел боль, постепенно привыкая к ней и экзекуциям с отцовской стороны. Тем более, тот потом весьма щедро откупался деньгами. У парня было все, абсолютно. Из материальных благ и любых веществ или дорогого алкоголя. Матери было плевать, хотя она прекрасно знала об этих методах воспитания и проявления любви отца к сыну, очень своеобразных. Ее муж тоже поколачивал, хотя чуть менее сильно и не так часто, как сына. Она привыкла, смирилась. Похоже, садизм в их доме был нормой. Но только для них троих, другие не должны ничего знать, о чем отец повторял Микки. Мы нормальная и счастливая семья, понимаешь? И поэтому парень вечно носил облегающие черные водолазки, имея не один десяток их в гардеробе. И отказывался плавать где-либо, кроме как в гидрокостюме или обычной одежде. ну, и на матрасе, допустим. Друзья не раз пытались вытащить его искупаться, но он всегда находил отговорки и причины, почему не может. Похоже, кто-то даже о чем-то догадывался. Катя была самой проницательной в их компании. Микки даже когда-то думал рассказать ей свою тайну, но еще раз прокрутив ситуацию в голове, забил. Не стоит это того. И продолжал веселиться, тусить, пить и употреблять. Так проще, легче. На время. Когда отпускало, становилось в несколько, в сотни и тысячи раз хуже. И не только от количеств всей дряни. Было хуево так, что он много раз думал выйти. Хотя клинических смертей от передоза у него было уже больше пяти случаев. Всегда откачивали. Пройдя через круги ада и лютого депресняка на больничной койке, он возвращался к прежней жизни. Даже завел девушку. Ну как девушку... Он никогда не любил ее, Веро, похоже, даже догадывалась об этом, но предпочитала жить в грезах, что она небезразлична ему. А он просто наслаждался ее красотой, статусностью и популярностью среди одногруппников. Да и секс с ней был хорош. Хотя, под веществами это не всегда происходило на высшем уровне. Но искусством оральных ласк Веро владела идеально. Поэтому когда она вдруг в оченредной раз стала истерить, и спрашивала, почему же он ей не откроется, он на мгновение потерял контроль над чувствами. Да, чуть даже не расплакался как пиздюк! "Я поломанный, пойми. А ты никакая не тупая! Ты умная, красивая, веселая девчонка! да я если бы мог, я бы полюбил тебя, точно!" Но он не мог. Не мог испытывать это чувство ни к кому. Внутри будто выжгли все; с каждыми новыми побоями эта пустота все больше разрасталась. А на месте ран и шрамов на спине (на которой живого места не было) он будто ощущал крылья. Да, их отрезали, как падшему ангелу. Но он и был таким. У кого-то из МДА раздобыв перьевые съемные крылья, он часто надевал их на вечеринки. Людям нравилось, все смеялись, фоткались вместе с ним. А вот Микки совсем было не до смеха. Одно хорошо - есть друзья. Без них он бы уже не выжил точно. Так хоть кто-то понимающий... По крайней мере, на данный период жизни. И вот он идет с очередной вечеринки, поправляя те самые крылья, подзаживающие шрамы возле лопаток чешутся. Закуривает, подходя к берегу океана, смотрит даль и негромко напевает: "Молодость это секрет, Молодость это загадка. Молодость это бензин. Молодость горит без остатка..." *