Library

      Грейнджер.       Ее фамилия, подобно яду, горечью осела на его языке, когда он опять увидел гриффиндорку за его любимым столом.       Дрянная девчонка, подружка гребанного Поттера и его рыжего придурка-дружка. Вся такая правильная, что аж тошно.       При одном взгляде на нее Малфою хотелось взвыть, собрать свои монатки и съехать в другую реальность, чтобы эти медово-карие глаза больше не могли следить за каждым его движением.       Упрямая. Гордая. Бесячая до мигрени и дикого желания придушить кого-нибудь конкретного, да так, чтобы до бордовых отметин на шее.       Он прожигает ее своим взглядом каждый раз, когда она отворачивается, притворяясь, что не замечает этого напряжения между ними. Скользит своими глазами по ее блузке, открывающий ему прекрасный вид на впадинку между ее ключицами и дрожи, которая покрывает ее нежную кожу из-за его пристального внимания.       Эта игра, которую они затеяли, может продолжаться вечно, но Малфой уже знает, что победитель тут будет один.       Рано или поздно он сломает ее, покорит и сделает своей, на ее шее будут толькоего его отметины, а эти бледно-розовые губы будут шептать только его имя. Он заполонит собой все ее мысли, заставит Гермиону желать его так, как она не желала никого.       Но сейчас ему нужно как следует просчитать свои ходы и расставить пешек так, чтобы его жертва попала в давно заготовленную для нее ловушку.       Его время придет, нужно только немного подождать.

***

      Малфой.       Лицемерный, фальшивый, ядовитай настолько, что аж скулы сводит.       Ее взгляд скользит по нему снова и снова, пока он не смотрит, будто магнитом притягивается. Его руки, длинные пальцы, которыми он пролистывает какой-то пыльный фолиант.       Драко Малфой — приторно-сладкое мороженое, от которого она не может отказаться, даже помня о том, насколько оно вредно для зубов.       Все эти взгляды, которыми он прожигает ее профиль и скользит по ее телу так, что ей кажется, что его руки касаются самых потаенных мест ее души и тела.       Гермиона уже взрослая девочка, не верит в сказку со счастливым концом и принцем на белом коне, который прискачет и неприменно освободит ее из темницы.       Сказок не существует, а Драко и подавно не станет ее принцем. Он — зло воплоти, тот, от кого ей следует держаться подальше, одно его присутствие губительно для нее. Но Гермиона игнорирует все сигналы своего мозга и приходит сюда вновь и вновь, словно наркоманка, пришедшая за очередной дозой.       Все его белые рубашки, плотно обтягивающие все его мышцы, кажутся ей незаконными, ведь не может на свете существовать такая одежда, при взгляде на которую сознательная часть ее ума вырубается и оставляет ее сидеть, внутренне дрожа от грязных и порочных мыслей, заполоняющих ее голову.       Ей хочется коснуться его волос, запустить в них пальцы и оцарапать ногтями кожу его голову. Хочется, чтобы его губы касались ее шеи, помечали, марали, делали все то, чего правильная гриффиндорка желать не должна.       Но Гермиона не может от этого отказаться, давно уже поняв, что пути назад нет.       Она сжимает бедра, вновь чувствуя его взгляд на себе и начинает внимательнее вчитываться в лежащий перед ней учебник. Информация просачивается в ее голову и исчезает, не оставляя после себя и следа своего присутствия. Дыхание Гермионы тяжелеет, она ерзает на месте, кидая косой взгляд на Мафлоя и его чертовы идеальные волосы. — Нравится то, что видишь, Грейнджер? — он спрашивает, изгибая свои губы в ядовитой ухмылке. Гермиона дергается, пойманная с поличным, а затем гордо выпрямляет спину, показывая все свое гриффиндорское достоинство. — А тебе, Малфой? Нашел что-то интересное? — она облизывает губы, игнорируя быстрый стук ее сердца. Старается казаться холодной, незаинтересованной. — Дыши глубже, Грейнджер, — хмыкает, вновь обводя взглядом ее тело, — Ты покраснела, знаешь? Это я так на тебя действую?       Гермиона в шоке открывает рот, терясь в ответах. В голове стоит шум, мысли путаются. Она на эмоциях привстает, налегая грудью на стол, в попытке дотянуться до него, и замахивается, собираясь дать пощечину. Ее рука натыкается на преграду, попадая в его плен.       Малфой притягивает ее ближе, слегка сдавливая ее ладонь в своей. Грейнджер теперь практически лежит торсом на столе, а ее лицо находится в считанных милиметрах от его лица.       Губы Драко замирают в опасной близости, холодные серые глаза впиваются в ее, разглядывая все вкрапинки. — Ну что же ты, милая, — выдыхает ей в губы, — Не стоит так кидаться на людей. Если чего-то хочешь — только попроси, и я сделаю это.       И ведь не врет. Внутри у Драко все давно потрескивает от еле сдерживаемого желания. Ему хочется притянуть ее еще ближе, на свои колени, впиться в ее губы и заставить признать очевидный факт — она давно стала его, даже если пытается это отрицать.       Он раньше никогда не считал себя зверем, но здесь, в такой опасной близости от нее, все его первобытные инстинкты пытаются вырваться наружу. — Катись в ад, — выплевывает она, тяжело дыша и переводя взгляд на его губы, и, не сдержась, облизывает свои. От этого действия глаза Драко темнеют, и что-то внизу напрягается, брюки становятся слишком тесными. — Только если ты согласишься составить мне компанию, дорогая, — он протягивает ладонь, скользя ей по ее щеке. Ее кожа нежная, словно шелк. Гермиона дергается, пытаясь отстраниться, но вместо этого оказывается ближе к нему, — Этот стол так удачно расположен, Грейнжер, тебе так не кажется?       Они находятся в дальней части библиотеки, окруженные книжными стеллажами, в полном одиночестве. Студенты редко забредают настолько далеко. — Какую игру ты затеял, Малфой? Пытаешься через меня насолить Гарри? — от этого заявления Драко хочется смеяться, согнувшись в три погибели. Грейнджер либо совсем ничего не понимает, либо притворяется тупой.       Драко резко отпускает ее, отстраняясь, а потом встает и отходит. Гермиона поспешно выпрямляется, руками цепляясь за края стола. Ноги, какого-то черта дрожашие, совсем ее не держат. С этим она разберется потом, в темноте своей комнаты, когда снова и снова будет анализировать их встречу, пытаясь понять свою реакцию на него.       Малфой понимает, что она цепляется за песчинки, надеясь удержать вокруг себя привычную реальность, не готовая осознать реальные факты. Ему плевать на Поттера, Драко давно перестал играть с ним в игру «Кто кого достанет», и Гермиона знает об этом. — Мир не крутится вокруг твоего чудесного Поттера, Грейнджер, пойми уже, — он запускает руки в карманы брюк, разворачиваясь на пятках.       Уходя, бросает фразу, которая запускает поток мурашек по телу Гермионы: — До завтра, Грейднджер.       Он точно знает, где будет завтра в это время. Как и она.       Ведь в эту игру должны играть двое.