Лестницы

Поппи Помфри, или, как когда-то ее звали, Паола Перрен, уже много лет являлась для учеников Хогвартса его неотъемлемой частью. Она бы не поверила, если бы кто-то в дни ее юности сказал, что большую часть жизни ей предстоит провести в школе в окружении чужих детей. В те далекие времена ей прочили карьеру в колдомедицине и счастливый брак с парочкой детишек. Но, видимо, не судьба. Родители Паолы дружили когда-то с Гриндевальдом и были знакомы с Дамблдором. Во время войны ее отец поддержал Геллерта, что стало трагедией для всей семьи. Сам глава семьи погиб, а его родственники оказались среди преследуемых сторонников Темного Лорда, хотя явного участия в конфликте не принимали. Мать Паолы пострадала от взрывного проклятия во время операции авроров. Один из кузенов умер прямо во время допроса, а его родной брат многие годы жил нелегально где-то в Австралии. Самой Паоле чудом удалось избежать ареста сначала во Франции, затем в Англии, куда ей удалось уехать. Но на карьере колдомедика можно было смело ставить крест. Тогда юная волшебница искренне не понимала, в чем же заключается вина ее или мамы. Почему был выдан ордер на их арест во Франции? Зачем понадобилось применять боевые заклятия к ее матери-домохозяйке, у которой даже волшебной палочки с собой не было? И чем была опасна она сама, принадлежащая к самой мирной из возможных профессий? Много позже, разбирая архив отца, она все больше убеждалась, что дело было именно в этих документах. Ее отец, как оказалось, многие годы по поручению Гриндевальда вел исследования в области генетики и магических наследий. О своей находке медиковедьма не сообщила никому, ни матери, ни Дамблдору. Директор, кстати, нашел ее в шестьдесят втором. Он очень сочувствовал бедам, выпавшим на долю ее семьи, и предложил помощь. В результате в знаменитой магической школе появилась новая медиковедьма по имени Поппи Помфри. Так у Паолы появился источник дохода, какая-никакая медицинская практика и возможность содержать маму. Директор взял на себя также переговоры с гоблинами, потому как счета семьи после смерти отца оказались почему-то заблокированы, что было весьма странно, ведь обычно гоблины в дела волшебников не вмешиваются. Паола старалась вести себя как можно тише, стараясь сохранить свою тайну. Только в восьмидесятые, уже после судов над сторонниками Волдеморта, когда страх перед Волдемортом несколько затмил память о Гриндевальде, мадам Помфри наняла юриста для урегулирования взаимоотношений ее семьи с властями и банком. Существование архива отца она категорически отрицала. В порочащих имя поступках замечена не была. Это аврорат Франции должен отвечать за превышение полномочий и причинение тяжкого физического вреда ее матери. Возможно, если бы документы мистера Перрена оказались в ее распоряжении раньше лет на десять или двадцать, то первым делом Паола могла бы попросить совета у Дамблдора. Но архив попал к ней в руки в восемьдесят шестом, а в то время директор уже утратил ее абсолютное доверие. Адвокат приложил немалые усилия для решения проблем мисс Перрен. Или он просто был прекрасным профессионалом, или его так мотивировали двадцать процентов от семейного состояния Перренов, но в восемьдесят девятом семья мадам Помфри была реабилитирована, а их счета разморожены. С гоблинами вообще удалось очень быстро договориться. Проблемы с банком не имели никакого отношения к взаимоотношениям Перренов с французским магическим правительством. В свое время Геллерт брал в Гринготтсе кредит, одним из поручителей сделки выступил отец Паолы. После заключения должника в Нуменгард гоблины заморозили счета всех поручителей. До выяснения обстоятельств погашения кредита. Сами гоблины ничего выяснять не спешили. Поручители были мертвы, а их наследники конкретных претензий банку не предъявляли. После того, как за дело взялся адвокат, вопрос был решен в течение двух месяцев. Ситуацию прояснил сам Гриндевальд: переписка с заключенным Нуменгарда запрещена, но... если очень хочется, то... гоблинам все можно. Мадам Перрен, мама Паолы, умерла в том же году, застав возвращение имени и состояния их семье. Адвокат и мадам Помфри остались довольны сотрудничеством, после завершения которого позволяли себе иногда выпить вместе кофе или чего-нибудь чуть более крепкого из напитков. В девяностом юрист предложил своей бывшей клиентке переехать к нему. А с 12 марта 1991 года Паола Перрен официально стала Паолой Паулет, женой уважаемого адвоката Малкольма Паулета, кстати, младше ее на шесть лет. *** Паоле нравилась ее работа. Поэтому Поппи Помфри продолжила по-прежнему распоряжаться в больничном крыле Хогвартса. Что же касается семейной жизни... Мало кто знает, но действующий камин в Хогвартсе есть не только в кабинете директора. У медиковедьмы было довольно сложное отношение к директору. С одной стороны, он помог ей и ее матери в трудный момент жизни, ничего не требуя взамен. Он не заговаривал об архиве отца, не рассчитывал на ее наследство и не просил от нее ничего, противоречащего ее клятве колдомедика. С другой... Постепенно ее стали смущать некоторые решения директора и его сознательное бездействие относительно того, что творилось в британской магической школе. - Поппи, девочка моя, твои обязанности заключаются в том, чтобы оказывать медицинскую помощь тем, кто в ней нуждается, а не анализировать причины и обстоятельства. А как реагировать на его обещание разобраться с гоблинами в вопросе семейных счетов Перренов? Он сам предложил выступить в роли посредника, а потом больше двадцати пяти лет намекал на несуществующие переговоры. На ее вопрос гоблины ответили, что директор не имеет и не имел никогда полномочий для выполнения данной функции: он не принадлежит к роду Перрен и не является уполномоченным представителем (что должно быть закреплено магическим контрактом, конечно же) кого-либо из его членов. И если бы она все эти годы не боялась своей тени, то давно бы сама это выяснила. Так зачем это понадобилось Дамблдору? Ему нужна была ее финансовая зависимость от него и работы в школе? Или дело все же в архиве отца? У самого директора ответы на интересующие ее вопросы она искать не стала. Как и информировать его об изменениях в своей жизни. Поппи близко к сердцу приняла случившееся с Гарри. Возможно, сказалось то, что мальчик - сирота и больше некому переживать за него. Возможно, она так же отнеслась бы к любому другому ученику, попавшему в подобную ситуацию, но случилось так, как случилось. Мадам Помфри, едва увидев Северуса с ребенком на руках, бросилась к камину - ей понадобилось чуть больше двух минут, чтобы поднять панику в больнице Святого Мунго и доставить самого Сметвика в больничное крыло Хогвартса. Она сутками не покидала больничное крыло, присутствуя при втором рождении Гарри. Медиковедьма не хуже цербера охраняла палату, превращенную в операционную, от журналистов, директора, однокурсников, сочувствующих и прочих любопытствующих посетителей. Она же потом стала для Гарри источником информации об окружающем мире, в том числе терпеливо и довольно откровенно отвечая на его вопросы. Поппи переживала за ребенка, готовясь отпустить его из-под своей опеки. Помогая Гарри разобраться с вещами, она испытала настоящий шок, увидев содержимое его сундука. Что-то было не так с жизнью мальчика в семье любящих родственников-магглов. Пожалуй, стоит поинтересоваться его самочувствием через несколько дней после начала каникул. Да, и хорошо бы посоветоваться с юристом. Муж для этой роли подойдет. - Что-то давно я не была дома, - подумала медиковедьма и отправилась собираться. По дороге домой можно еще заскочить в Мунго. - Мистер Хау, надеюсь, вы не считаете процесс реабилитации Гарри Поттера законченным? Мальчик возвращается в большой мир и его никак нельзя оставить без опеки. - Конечно нет, мадам Помфри. Мы продолжим наблюдение за состоянием мальчика. У Вас есть какие-то конкретные предложения? - Мне кажется целесообразным, если Вам удастся настоять на, по крайней мере, еженедельном наблюдении во время летних каникул. В больнице или в доме у родственников. - Думаю, это будет не очень сложно. Тем более, что мы планировали оставить ему медицинский браслет еще, по крайней мере, на год. Мне следует знать о чем-то конкретном? - Нет, нет. Браслет - просто замечательная идея, спасибо. Думаю, этого будет достаточно. До свидания, мистер Хау.