Голод.

Карма сидел за кухонным столом, опустив голову и в который раз размешивая ложкой уже остывший суп. Около месяца он пребывал в организации, уже без ошейника и строгого надзора хозяина. Но он все равно боялся сделать что-то не так, боялся, что не оправдает ожиданий его освободителя, после чего просто вылетит из Крыс. Увидеть на себе поистине разочарованный и недовольный взгляд Федора-вот что было главным страхом подростка. Топаз боялся тратить слишком много ресурсов, из-за чего в своей комнате чаще всего сидел в темноте, не ел и даже чаю не пил, что уже в некотором роде являлось оскорблением для Ивана. Но это уж точно приносило не так много проблем, в отличии от постоянных голодовок рыжеволосого. Самый обыкновенный вечер в доме. Все были заняты своими делами, один только Карма не мог найти себе места. Он искал либо возможность лишний раз помочь организации в хозяйстве, либо собеседника, либо все вместе. От скуки он был готов занять себя вообще чем угодно. "Чем угодно? Тогда займись вот этим,"-Решил его организм перед тем, как у Кармы постепенно начало темнеть в глазах. Жар почувствовался в теле, после чего подросток остановился прямо посреди коридора и оперся рукой о стену, недоумевая о своем ухудшающемся состоянии. Он медленно закрыл глаза, слыша в ушах тихий звон. В этот момент раздалась едва различимая поступь из темноты коридора. Послышался знакомый голос, полный спокойствия и холода. -Что с тобой? Топаз пересилил себя и аккуратно открыл глаза, помутневшим взглядом пройдясь по главе Крыс. После он медленно отошел от стены и, продолжая молчать, повалился на пол. До холодного паркета он так и не долетел: его схватили за руку ниже плеча и аккуратно и плавно посадили на пол. -Ты вообще ничего не ешь,-Это был не вопрос, а утверждение, чему рыжеволосый в какой-то степени был рад, ведь ему не пришлось напрягать себя и объяснять все. Но было неудобно и даже стыдно, что Федор видит подчиненного в таком состоянии, так что Топаз все равно поспешил объясниться. -Ничего такого, я сейчас встану. После этих слов подросток действительно попытался подняться на ноги, но его быстро усадили обратно. -И снова упадешь,-Достоевский был абсолютно прав, так что Карма даже не подумал перечить ему. Да и сил и банально смелости на это совсем не было. Федор, удостоверившись, что сматываться рыжеволосый не собирается, аккуратно стянул с его плеч пиджак и расстегнул наполовину белую толстовку, обеспечивая большее попадание кислорода в организм. -Дыши глубже. Карма покорно начал пытаться выровнять дыхание, глубоко вдыхая и выдыхая. Через пару минут он открыл глаза полностью и потер их подрагивающими руками. Старший оценивающе осмотрел его лицо: чуть ли не плачущие глаза, побледневшие губы и выступивший на лбу пот наблюдать было неприятно и даже тоскливо, особенно понимая, что до такого состояния подчиненный довел себя сам. -Получше стало? Топаз утвердительно кивнул и поднял на него взгляд. -Да, спасибо,-Голос его все еще слегка срывался, отчего рыжеволосый стыдливо опустил голову. После этого Федор взял его за плечо для подстраховки и аккуратно поднял на ноги. Карма тихо вздохнул и посмотрел в сторону, никак не решаясь встретиться взглядами с брюнетом. Второй, не обращая на это внимания, аккуратно повел его на кухню, иногда осматривая лицо младшего. Путь на кухню прошел в полной тишине, которую рушили только аккуратные шаги подростка по полу. Достоевский посадил его за стол, а сам сделал чай с сахаром и поставил перед рыжеволосым. -Пей. Только аккуратнее. Подросток вновь вздохнул, но перечить не стал: вместо этого нехотя взял в руки кружку и осмотрел напиток в ней. Федор молча наблюдал за ним, сев на стул напротив. Карма, чувствуя дискомфорт под чужим взглядом, аккуратно отпил немного чая. Тогда Достоевский равнодушным тоном задал вопрос: -Зачем голодаешь? На самом деле, причину такого поведения своего подчиненного Федор и сам понимал, но хотел, чтобы Карма рассказал все сам и принял факт того, что просто так это оставлять нельзя. А вот Топаз этого вопроса боялся, как огня. Просто рассказать все слишком тяжело и стыдно, а врать точно не получится. Глава Крыс все поймет и не позволит лгать, а репутация Кармы подпортится. Так рыжеволосый и сидел молча, не поднимая глаз на Достоевского. Федор терпеливо ждал ответа. Минута, две. Подросток со временем понимал, что отступать эспер не будет, так что пришлось объяснять все. -Ну, понимаете,-Карма запнулся, но продолжил говорить, поскольку выбора у него особо не было.-я стараюсь не тратить слишком много ресурсов. Я не хочу, чтобы Вы были недовольны тем, как много на меня тратится. -Но смотри,-Ответил Достоевский тут же.-я бы не стал забирать тебя, если бы был не готов тратить больше. Раз уж ты здесь, то можешь жить как самый обыкновенный член организации. Тебе не надо морить себя голодом, особенно когда будешь ходить на задания. Представь: делаешь что-то очень важное, а потом берешь и посреди действия падаешь в обморок. Вот тогда я буду недоволен. А так все в порядке. Я ожидаю того, что с этого момента ты каждый день будешь ходить хотя бы на обед и съедать все, что дадут. И, не дожидаясь ответа, Федор встал со стула и ушел обратно в темноту коридора, оставив Карму в полном одиночестве. На следующий день, как и полагалось, Топаз пришел на кухню. Тогда все уже должны были разойтись по комнатам, и Карме было бы удобнее всего поесть в полном одиночестве, но неожиданно на кухне подросток встретил самого Достоевского. Мужчина сидел за столом и читал очередную книгу с пожелтевшими от времени страницами. Рыжеволосый даже вздрогнул при виде него, но Федор на него никакого внимания не обратил. Лишь через несколько секунд он, не отрываясь от книги, окликнул подчиненного. -Накладывай и садись есть. Карма выдохнул и кивнул, подойдя к плите и начав накладывать в тарелку еду. По правде говоря, он даже не смотрел на то, что ему нужно съесть. Все мысли были забиты сомнениями насчет происходящего: может, Федор просто наплюет на случившееся, и все останется, как есть? Но, почувствовав на себе тяжелый взгляд главы организации, подросток понял, что ему все-таки придется полностью подчиниться. Когда еда была в тарелке, Карма хотел было уйти к себе в комнату, но и тут вмешался Достоевский. -Садись тут. Федор не сводил спокойного взгляда с рыжеволосого, внимательно следя за его действиями и не давая возможности ускользнуть. Топазу оставалось только смиренно сесть за стол и взять в руку ложку, хотя аппетита не было абсолютно. Через полминуты Карма все же попытался есть, но было видно, что делает он это через силу и очень стесненно. Тогда Достоевский буквально взял все в свои руки. Он забрал у младшего ложку и набрал в нее еды, после чего поднес ложку ко рту Топаза. -Ешь. Рыжеволосый же не мог не удивиться. Его ведь кормят с ложечки, как совсем маленького и вредного ребенка, а если вспомнить, кто именно это делает, так вообще мурашки по коже пробегаются. Но, тем не менее, он открыл рот и съел все с ложки, при этом удивляясь равнодушию во взгляде брюнета. Федор продолжал молча кормить его, совсем не меняясь в лице: этот холод не пробить даже в такой момент, из-за чего не сказать, что Карме прямо очень комфортно. Но вот трапеза подошла к концу. Достоевский убрал тарелку и ложку в сторону и взял рыжеволосого за подбородок, вытерев его губы большим пальцем. Карма чуть дернулся, но не посмел сопротивляться слишком сильно. Да и не очень то и хотелось противиться, ему просто незачем избегать таких вещей. Особенно когда их делает Федор. Брюнет же продолжал осматривать лицо младшего, на котором со временем появлялся заметный румянец. Губы его на этот раз были розовее, что не могло не радовать и не привлекать. Достоевский аккуратно прильнул к губам Кармы, несколько секунд сминая их и чуть покусывая. Затем он просто встал со стула, отпустив рыжеволосого и создавая впечатление, что произошедшее не было чем-то особенным. -Не смей голодать более, иначе выкину из организации. Топаз уже неделю исправно ходил на обеды, где за ним строго следил Достоевский, чтобы Карма уж точно ел. Но где кнут, там и пряник. Каждый раз Федор поощрял подростка поцелуями, из-за чего подчиненный ел уже с большей охотой.