На видео

Кузбассов уставший пришёл с работы, даже не поужинал и сел читать какую-то там научную книгу, с которой настоятельно порекомендовал ознакомиться Новосибирск для повышения эффективности. Белоярский был расстроен, что таким ясным летним вечером Кирилл сидит и продолжает работать, не обращая на него никакого внимания. Он ещё и в командировку собрался. Сибиряков всё никак не отстаёт.  И так уже не первый вечер.  Вот блять.  Кирилл ещё не уехал никуда, а младший уже по нему скучает. Надо что-то придумать, и он придумал.  Кару подбегает к блондину, сидящему в огромном коричневом кресле, с телефоном в руках.  — Кирь, давай сфоткаемся? — хитро улыбается шатен.  — Нахуя? — неотрывая глаз от неимоверно скучной книги, спрашивает Кузбассов. Он был из тех людей, которые фотографируют либо документы, либо только какие-то важные события, типа свадьбы, юбилея или путешествий. Но он не понимал, зачем кто-то делает селфи от того, что заняться нечем. Тем более блондин не любил, когда его отвлекают от работы. Она и так скучная, а тут Белоярский его чем-то соблазняет.  — Ну, пожалуйста, Киря, — не умолкает Барнаул.  Кузбассов нехотя соглашается. Кару нагло садится на мягкую ручку кресла, наводит камеру и вместо того, чтобы смотреть в экран, целует в щёку блондина, нажимая кнопку «фото». Он хихикает и смотрит получившейся кадр. Фотография такая живая. Крайне счастливый наглый Белоярский и слегка прихуевший от неожиданности Кузбассов.  — Чё за хуйня, Кару? Белоярский лишь мило улыбается, наклоняется к блондину ещё ближе и шепчет ему на ухо: «Кирь, а давай хоум видео снимем?» Кирилл поворачивает голову на шатена, окидывая того взглядом. Оранжевые лучи закатного солнца падают на слегка веснушчатое личико Барнаула. На нём его любимая тёмно-синяя футболка, которою он бессовестно спиздил у Кемерово. Она на три размера больше, и Кару в ней почти тонет, но это никого не беспокоит. Белоярский кажется таким невинным, если не слышать, что он предложил пару секунд назад. В карих глазках читается немое ожидание и потихоньку нарастающее смущение.  — Зачем? Кару будто прошибает током. Вся его наглость куда-то улетает, и под немного надменным ожидающим взглядом старшего он стыдливо начинает что-то лепетать: «Ой, ну, тебя же Новосибирск вызвал к себе. Я буду скучать, когда ты уедешь. И ты тоже будешь. Эм, ну, я хотел приятно сделать. Ммм вот. Ай, ладно, забей хуй. Всё. Забудь, пожалуйста». Белоярский хочет слезть с ручки кресла и убежать в другую комнату, но его грубо хватают за запястье. Он съезжает по мягкому подлокотнику и оказывается лежащим спиной на коленях Кирилла.  — А ты точно потянешь? — усмехается блондин. Он прожигает карими глазами брюнета и берёт его за подбородок. — Иди в комнату.  — Я тебя позову, хорошо? — получая одобрение в виде надменной улыбки Кирилла, Кару бежит в спальню.  Он быстро закрывает за собой дверь и беззвучно прыгает на месте от радости.  У Белоярского и так уже всё готово. Шторы задёрнуты, голубая подсветка под потолком включена, штатив настроен. Штатив, понимаете? Кару изначально знал, что Кузбассов согласится. Повыёбывается и согласится, поэтому, чтоб не прогадать с ракурсом, шатен попросил штатив у друга. Он объяснил это какой-то там одиночной фотоссесией в центре города. По его легенде, потом, в день съёмки, пошёл дождь, настроение упало, так он ничего и не снял.  Не снял… ага, ну да, ну да… План ахуенный, на самом деле, и он сработает.  Штатив стоит сбоку от кровати — ракурс просто шикарен. Камера снимает чуть сверху в горизонтальной ориентации — всё должно быть видно великолепно.  Барнаул садится на кровать, аккуратно закрепляя телефон. Он нервно выдыхает — понимает, проебаться нельзя. Есть всего один дубль. Он же не будет переснимать по десять раз и склеивать это потом в какой-нибудь программе.  Кару нажимает на кнопку записи и мило улыбается в камеру. Настолько невинно и обворожительно, что совсем и не скажешь, что это начало домашней порнухи.  Белоярский медленно стягивает с себя тёмно-синюю футболку, открывая вид на острые выступающие ключицы. На них остались небольшие синячки с прошлого их раза с Кемерово. Младший проводит своими тонкими пальчиками по белой шее, закидывает назад голову и спускается до резинки домашних штанов. Он стягивает с себя треники и довольно лыбится в небольшой экранчик.  Кару массирует член через тонкую ткань чёрных боксеров. Второй рукой он водит по своему телу, то слегка царапая шею, то маняще гладя бёдра, то касаясь обкусанных губ, то зажимая между пальчиками бусины сосков. От этого он слегка наигранно, но слишком красиво сводит бровки и приоткрывает ротик в тихом всхлипе.  Абсолютно всё что Белоярский делает, он направляет в камеру. В голове младший рисует картину, как Кирилл пересматривает это видео вечером в отеле после важной встречи. Конечно блондин не может удержаться от того чтобы подрочить на эту сладкую мордашку, которая похотливо скалиться прямо в экран.  Усмехаясь собственным мыслям, Кару стаскивает с себя боксеры. Одной рукой шатен продолжает стимулировать член. Пальчики другой руки он подносит ко рту и специально надавливает на нижнюю губу. Шатен картинно облизывает тонкие фаланги, полностью берёт в рот, а потом вынимает, оставляя тонкую блестящую ниточку слюны.  Достаточно поигравшись, Белоярский расставляет ножки пошире и проскальзывает средним пальчиком внутрь с тихим рваным выдохом. Даёт себе привыкнуть и начинает медленно двигаться, толкаясь глубже. Он всё делает красиво, но тихо, чтобы Кирилл не прибежал на стоны раньше времени.  Кару осторожно вводит второй палец. Он идёт уже тяжелее. И тяжелее не потому, что Белоярский отвык, а потому, что сложнее сдерживать всхлипы. Кемерово явно ведь сейчас не книжку читает. Наверняка он ждёт, когда шатен его позовёт, или ещё лучше стоит и подслушивает под дверью.  Барнаул убирает ручку с члена, хулигански обтирая её о чистое постельное бельё. Из-за повышенной сырости, вещи после стирки сохнут долго, поэтому все стараются не пачкаться и лишний раз не запускать стирку, так как сушить просто негде. Но честно, Кару сейчас так похуй. Он об этом подумает чуть позже, тем более кровать сегодня переживёт вещи похлеще предэякулята.  Относительно чистой рукой Белоярский зажимает себе рот. Он до конца вставляет второй палец, откидываясь спиной на кровать и манерно приподнимая задницу. Опять даёт себе время привыкнуть к чувству наполненности и, смотря в потолок, начинает двигать. Шатен выгибается чуть ли не до хруста в спине, пытаясь сдержаться. Его грудь беспорядочно поднимается, а сердце пропускает удары от того, как ему хорошо и от того, как опасна его идея.  Кару растягивает себя, ритмично двигаясь и прикусывая зажимающие рот пальцы. Когда шатен случайно толкается чуть глубже и попадает по простате, план вести себя тихо с треском проваливается. Он громко вскрикивает и тут же перепугано замолкает, прислушиваясь.  Через секунду медленно скрипит дверная ручка, и из темноты коридора выплывает высокая фигура Кирилла. Белоярский переворачивается на живот, смущённо смотря на старшего. Кузбассов закрывает дверь и ехидно усмехается, опираясь спиной о стену.  — Ты тут уже развлекаешься во всю, да? — Пизда. Кирь, я вообще-то готовлюсь) Я же обещал тебя позвать. Ты какого хера раньше пришёл?  — Не умничай тут, а то ебать не буду. Аргумент весомый, поэтому Кару с формальным «прости» замолкает и ожидающе рассматривает Кирилла. Он хитро улыбается, наслаждаясь своим положением.  Кузбассов же никому и никогда не скажет, что с самого начала записи стоял за дверью и внимательно прислушивался к каждому шороху из комнаты, каждому скрипу кровати и каждому сладкому вздоху шатена. Он, конечно, не сознается, что в штанах уже колом стоит, а лицо залито румянцем. Последнее блондин может скрыть только потому, что Кару решил оставить в качестве освещения голубую ленту под потолком, и в однотонном свете не видно пылающих щёк старшего.  Кирилла уже дрожь пробивает от предвкушения, но, сохраняя наигранную надменность в выражении лица, блондин улыбается и справшивает: — Ты правда думаешь, что так мне будет что-нибудь видно? Сделай красиво, Кару.  У Белоярского блестят глаза — не ожидал такого от партнёра. Теперь всё станет ещё грязнее и горячее.  Барнаул встаёт на колени, опираясь на локти. На экране видно теперь зад и ляжки Кару. Шатен устанавливает зрительный контакт с Кузбассовым, игриво улыбается и резко входит в себя двумя пальцами, вставляя их так глубоко, чтобы они задели простату.  Такому прогибу в спине позавидует даже незаурядная гимнастка, а любая певица в глубине души захочет вытягивать такие же сладкие ноты, как делает это Белоярский. Кирилл смотрит в карие глазки напротив, и хищно облизывается. Кару ускоряет темп толчков и сквозь стоны бормочет имя любимого. От этого Кемерово совсем теряет голову и приказывает остановиться, так как домашние штаны неимоверно жмут.  — Надень футболку. — Зачем? — Барнаул в недоумении.  — Хочется, — улыбается блондин.  Почему хочется? На это есть ряд причин.  Во-первых, тёмно-синяя футболка Кирилла на Белоярском служит индикатором того, что Кару только его мальчик. Этого обворожительного похотливого шатена может трахать только Кузбассов. Замашки собственника? Возможно, но ему можно.  Во-вторых, так как это видео предназначено для пересматривания во время разлуки, эта футболка может добавить ощущение уюта и какой-то особенной близости даже на расстоянии.  В-третьих… может быть Кирилл просто так захотел в порыве страсти и нехуй тут объяснять… Тем временем Кару делает всё так, как попросил блондин и ложится спиной на кровать, закидывая руки за голову. Кузбассов нависает сверху и мокро целует в губы. Руки старшего блуждают по телу, забираясь под ту самую футболку и царапая ноготками спину.  Блондин переключается на шею, медленно покусывая каждый её сантиметр и обводя языком отметины, сохранившиеся с прошлого раза. Кару довольно жмурится и постанывает. Он не стесняется обхватывать ногами поясницу старшего, зарываться пальцами в светлые волосы и похотливо просить вставить ему так, чтобы звёздочки кружились перед глазами. Кузбассов отстраняется. Он раздевается и садится на край кровати, касаясь ногами пола.  — Раз ты такой наглый, садись, — выдыхает Кирилл. Кару садится к нему на колени, лицом в камеру, приторно улыбаясь. Он трётся поясницей о стояк старшего. Кемерово берёт за волосы шатена и оттягивает его голову назад. Другой рукой хватает за горло, слегка сжимая, и до приятной боли кусает мочку уха.  — Давай уже, — шепчет Кирилл.  Барнаул хихикает и на руках приподнимает себя. Он приставляет головку ко входу и начинает вставлять.  Каждый сантиметр, который принимает Белоярский, отзывается сладким немного болезненным вскриком и рваным выдохом Кузбассова. Кару картинно стонет и выгибается, цепляясь за простыни.  Белоярский вставляет всю длину. Карие глазки широко распахнуты, на их уголках виднеются крошечные слёзки, ротик открыт в немом стоне удовольствия. Шатен даёт себе привыкнуть и начинает медленно двигаться.  Кирилл перемещает одну руку с волос на бедро младшего, а второй продолжает сжимать горло. Он оставляет новые засосы на шее, от которых партнёр приглушённого стонет.  Белоярский смотрит в экран телефона, чтобы проверить всё ли видно. Да… всё видно даже слишком хорошо…  В голубом свете комнаты блестят хищные карие глаза Кирилла, который по-хозяйски сжимает тонкую шею и задницу шатена. Кару ещё и в футболке Кузбассова. Действия блондина кричат о том, как же старший его обожает. От осознания и недостатка кислорода у Барнаула начинает кружится голова. Всё слишком красиво, слишком горячо, слишком хорошо.  От нахлынувших чувств Белоярский ускоряет темп и толчками начинает попадать по простате. На шатена накатывает волна удовольствия, перед глазами появляются те самые звёздочки, которые он так хотел увидеть. Кару на пределе. Он громко стонет, обозначая, что скоро кончит, но у Кирилла другие планы.  Блондин зажимает у основания член младшего. Тот сбито дышит и недовольно хрипит, освободившись от давящей на шею руки.  — Кирь, пожалуйста, — по-детски хнычет Белоярский. — Меняй позу, — шатена вновь оттягивают за волосы, а второй забираются под футболку и нагло сжимают между пальцев соски. — Кару, дорогой, думаешь мне интересно будет смотреть только на одну позу, а? — шепчет на ушко Кузбассов.  Барнаул полностью принимает правила игры старшего и с пошлым хлюпом слезает с члена Кирилла. Он забирается на кровать, ложится на живот боком к камере и манерно приподнимает задницу, виляя ей перед лицом у Кузбассова. За свою наглость он получает звонкий шлепок по ягодице. Кару вскрикивает от неожиданности и прогибает спину.  — Встань нормально, — шипит блондин.  Барнаул послушно встаёт на колени, зарываясь руками и лицом в подушку. Он закрывает глаза и максимально расслабляется, но вместо резкого толчка получает нежный невесомый поцелуй в поясницу, а после в плечо. — Чего? — в недоумении шепчет Белоярский, отрывая раскрасневшееся личико от подушки и пытаясь развернуться к Кириллу. И только после этого ему резко вставляют по самое основание, отчего дыхание перехватывает, будто выбивая весь воздух из лёгких, глаза широко раскрываются, а из уст вылетает только короткое «ах».  — Кирь, — шатен не может выдавить из себя больше ни звука. Его потряхивает от настолько грубого нечестного обращения. Младшего милыми поцелуйчиками отвлекли от подушки и вставили так, что дышать трудно. Слишком уж это подло так играться с ощущениями.  Но… по-настоящему ли злиться Кару? Нет. Трясёт его только от эйфории, накатывающей волной удовольствия. Звучит банально, но Белоярский тащится как последний наркоман от своеобразной грубой и всегда надменной манеры секса Кемерово. — Не прячь личико, дорогой, — улыбается блондин, — и веди себя громче. — Х-хорошо… аах, — за смущённой репликой следует первый толчок. Белоярский ещё больше выгибается и стонет так, что на следующий день пропадёт голос. Он чувствует на бёдрах сильные руки, сжимающие кожу, и удовлетворённо улыбается.  Кирилл выдерживает грубый быстрый темп, задевая толчками простату, заставляя Кару чуть ли не падать на кровать. Младший из последних сил стоит, выводя сладкие стоны. Футболка на нём помялась и прилипла от пота, красиво облегая худощавую спину.  — Киря, ах, я сейчас, ааха, кончу, — одурманено всхлипывает Белоярский, — пожалуйстааах, теперь можно?  — Можно, — хрипит старший. Пару размашистых толчков и Кару с протяжным стоном кончает на простынь, запачкав при этом и тёмно-синюю футболку Кузбассова. Блондин выходит и, хрипло выдохнув, показательно изливается на ягодицы шатена.  Белоярский растекается по кровати, утыкаясь носом в подушку, и устало шепчет: «Выключай». Кирилл так и делает: нажимает на кнопку видео и отцепляет телефон со штатива. Он заходит в «фото» и удивлённо подмечает: — 49 минут, ну ни хуя себе. Молодец! — лучезарно улыбается старший, поворачиваясь к Кару. Он дарит любимому нежный поцелуй в висок и спрашивает: — Как ты? — Лучше не бывает, — удовлетворённо мурлыкает шатен, показывая большим пальцем вверх.  — Ну хорошо тогда. Ммм, скинешь мне потом видео.  — Тебе как именно? Ахахах — Да хоть со мной в Новосибирск поехали, там повторишь, — смеётся Кузбассов, вставая с кровати и направляясь в душ. — С тебя кстати футболку постирать.  Белоярский сонно кивает и, улыбаясь, закрывает глаза.  Да, всё-таки хорошо он придумал, хехе.