Предел

Определенно, это был необычный день. Фарма заходил уже на третий круг по отсеку, потому что все никак не мог решить, как относиться к произошедшему. До этого момента все было просто и понятно: был он, был госпиталь, был неадекватный шантажист-палач, которого можно было ненавидеть, но облегчения это не приносило, и бот снова и снова, как заведенный, таскал новые порции Т-шестерней давно и безудержно подсевшему на нуклеон наркоману. Это только кажется, что сложно функционировать, когда нет выбора, на самом деле все очень просто — живи или умри. А сейчас все было намного хуже — выбор был. Потому что этот самый поехавший на весь процессор танкбот лежал безвольным корпусом на платформе, и вокруг не было никого — только он и Фарма, которому подкинули пациента с блокировкой. Команда доставила босса и без лишних вопросов удалилась: либо тоже не особо любила этого пафосного ублюдка, либо думала, что даже Тарну ни у кого из медботов не поднимется манипулятор навредить, либо что он в состоянии себя защитить даже в таком состоянии. А может просто им было налить отработкой и они не собирались караулить под дверью, пока слегший от передоза командир придет в себя. Стечение обстоятельств было простейшим — прилет Тарна за очередной деталью, догнавший его здесь же передоз нуклеона, доставка в ближайший госпиталь первому свободному медботу. И вот — ирония судьбы — Тарн лежит на верстаке у Фармы, безвольный, отключенный и даже неспособный фиксировать в фоновом режиме происходящее, а Фарма… Фарма не может решить, что же ему со всем этим делать. Он мог бы отрезать ему голову. Пила бы хорошо ее отделила, без особых проблем, прошлась бы по стыкам тонких шейных сегментов брони. Пол был бы залит энергоном ненормального цвета, таким же грязным, как все делишки этого психопата, и Фарму вряд ли бы это волновало. Уж точно не лужи энергона, которые может за пятнадцать кликов убрать дрон уборщик. Это было бы иронично — палач, бедствие, свалившееся на головы обеих фракций, сам лишился бы головы. Пожалуй, ее можно было бы оставить себе на память… но Фарма бы не стал хранить такое напоминание… обо всем. Медбот неспешно обошел вокруг верстака еще раз, подцепляя пальцем слегка видную топливную магистраль. Темную и истончившуюся от того, что по ней постоянно текло. Он мог бы просто слить энергон и сказать, что не заметил утечку, оставив временно пациента и отлучившись по важным делам. Или сказать, что он сам вскрыл себе магистрали очередной резкой трансформацией, во время которой что-то пошло не так и сегменты брони порвали тонкий шланг. У Фармы было вполне достаточно знаний, навыков и опыта, чтобы никто не усомнился в подобной версии. Разве что Рэтчет мог бы докопаться до правды, но что-то подсказывало, что старый медбот уж точно не будет грустить и переживать о причинах смерти десептиконского палача, уничтожившего сотни других жизней. Фарма проколол магистраль, взяв энергон на анализ состава, хотя и так знал, что там увидит. Результаты его не разочаровали, даже немного удивили — медбот искренне не предполагал, что с таким количеством полураспавшегося нуклеона можно функционировать, а не сразу погаснуть. Вероятно, стаж и привыкание сделали свое дело — доза, способная погасить, кого угодно, на опытного наркомана оказала нелетальное действие. Но всегда есть предел. Предел крепости, предел клятвам, предел терпению. И Фарма сейчас размышлял, дошел ли он уже до своего предела терпения, за которым готов тихо убить главу ДЖД, не задумываясь о последствиях и уже не боясь их настолько, чтобы даже думать о том, что в огромный фиолетовый корпус можно влить еще больше нуклеона. Жидкий яд пронесется по тонким магистралям, распространяясь по корпусу, сжигая оставшиеся блоки, превращая временный стазис в вечное отключение. Насыщенные фиолетовые оттенки поблекнут до скучного серого цвета, и никто не будет скучать. А если будут вопросы — спасти не удалось, передоз был слишком серьёзным, отложенный эффект, отключился навсегда. Но Фарма искренне не был уверен, что хоть кто-то вспомнит о фанатичной пешке Мегатрона. Даже его команда вряд ли будет скучать и, скорее просто распадется на части, улетев воевать в разные части галактики. Медбот между делом заглянул под броню, рассматривая очередную сожженную, вплоть до оплавления, очередную Т-шестерню, очень красноречиво демонстрирующую, чем ее обладатель занимался перед отключением. Манипуляторы просто свербели от желания выдрать и навсегда заварить гнездо для Т-шестерни, чтобы фиолетовый ублюдок весь оставшийся актив ходил только пешком и приобрел еще одну зависимость — навязчивую идею заменить несуществующую деталь, которую заменить уже невозможно. Медбот мог бы сделать столько вещей, которые, несомненно, принесли бы пользу обществу и по итогу один деактив бы спас больше жизней, чем Фарма спас за всю свою практику. А еще он мог запустить очистку магистралей и надеяться, как самый глючный беспроцессорный дрон, на благодарность и помилование, что Фарма и сделал, покидая отсек и запирая дверь за собой. Ему еще нужно было найти новую Т-шестерню.