Сомнения

Рейген хочет покурить. Рейген хочет немного выпить. Совсем чуть-чуть. Не то чтобы у него было желание надираться в хлам. Но все, что произошло сегодня вечером - одна сплошная провокация. Будто кто-то свыше пытается вывести, обличить великого экстрасенса в чем-то постыдном, неправильном. И тут грех не выпить... Поэтому он и сбежал из офиса, оставив льнувшего к нему Моба одного. Так будет лучше. Так надо. Потому что, в голове совсем не то, что должно быть у взрослого, самостоятельного человека. Это лучшее решение. Иначе вся его нахваленная выдержка и сопротивляемость разного рода стрессовым ситуациям полетит к чертям, пострадает в первую очередь Шигео. Этого не хотелось. Бедный мальчик является первостепенной причиной Аратаковых вспышек, фантазий, мыслей и так далее. Можно перечислять бесконечно, но мужчина этого не делает даже в мыслях, потому что... Да черт знает почему. Просто уже тогда его заливает краска, ноги подкашиваются, а дурацкое сердце сильно бьется о рёбра, наверное так, что в них уже выбоины и дыры. Лучше, конечно, ночью. Никто не видит, никто не знает, никто не слышит. Можно и на фотографии и на записи его чудесного, тихого и звучного с шелестом дождя голоса. Впрочем, потом стыдно. И сейчас стыдно. Стоя у входа в бар. Вообще везде стыдно, черт возьми. Он несовершеннолетний ещё, он молодой и в нём течёт юная кровь, в голове творится черт те что. То Рейгена ему подавай, то ещё что! Целуется до ужаса хорошо, благодарно и нежно смотрит своими глубокими, тёмными глазами. И душа у него...Тёмная... Блять. Аратака утирает вспотевшее лицо рукавом серого, повидавшего виды пиджака и рвано выдыхает. Нет, черту перейти он не может. Черту «наставник-ученик», чтобы броситься с головой в «любовник-любовник помладше». Ладно, поцелуи же не считаются? Касания на грани фола, словечки различные тоже нет? Или это первые звоночки? А один раз? Он же только один! Хорошо, что их вечно что-то прерывало. Клиенты, Томэ, Серидзава и глупый призрак Ямочки. Тогда Рейген отстранялся даже больше с радостью, чем с досадой и разочарованием. Ну, смотреть в эти подëрнутые лёгкой поволокой глаза, которые ясно давали понять, что их обладателю невероятно сильно хочется большего было просто невозможно. Как Кагеяма ещё не сорвался-то?.. И эти губы - немного красные, припухшие от не детских (как иронично) и тягучих, медленных поцелуев, с тоненькой ниточкой слюны, разрывающейся, как только мальчик отскакивает от него. Утирал рот ладонью и отворачивается к документам на полках, а Аратака шёл нервно к столу. В штанах было очень тесно. От этих воспоминаний в животе бойня идиотских бабочек, с губ слетает неоднозначный вздох. Он помнит каждый их такой своеобразный контакт с горькой усмешкой, сжимающей длинную сигарету, рукой в штанах. Вот так можно. Рейген проходит в душное помещение, вдыхает полной грудью спëртый запах алкоголя и каких-то дешёвых духов. На него посмотрели с интересом. Конечно, взъерошенный, с развязанным галстуком, расстегнутыми верхними пуговицами рубашки, неровно дышащий от того тяжёлого, накрывшего своей лапой возбуждения, с немного расфокусированным взглядом в пол он будет вызывать такие взгляды, смешки или непонимание. Знали бы они, что все это учинил пятнадцатилетний мальчуган, возжелавший большего. Настолько большего, что его ручонки совершенно не стесняясь потянулись к ремню, поспешно его стягивая, обводя рукой... Твою мать. Аратака качнул головой, развеяв видение, садясь на высокий стул, кладя снятый пиджак на колени. - Что желаете? Как обычно? - услужливый тон бармена расслабляет, успокаивает, забирает с собой все мысли. - Не-ет, дай мне чего-нибудь покрепче. Экстрасенс тут частый гость. Особенно в последнее время. Ну как объяснить Шигео, что так нельзя? Точнее, можно. Ну, только мужчина не может. Нет, может, но тогда вообще начнется не то, что думает Моб. Или он думает все-таки также, как и его наставник? Или уже не наставник? Или... Слишком много сомнений и непонимания. Кагеяма страшно повзрослел. Теперь он почти не боится, ну, разве что при разговоре с незнакомыми людьми. В его глазах нет страха, есть только интерес и любопытство. И спорить он иногда начал. Совсем немного. Но натыкаясь на исчерпывающие аргументы Рейгена и многих других, его пыл исчезал. Подрос немного. Голос пока не сломался и экстрасенс молится, чтобы это не случилось ещё долгое время. Прическу он тоже не изменил. Начал раздаваться в плечах. В общем, стал красивее и лучше. Да он всегда таким был, но сейчас... Он стал будто другим. Это замечательно. И потребности у него появляются другие. Хочется любви, чего-то нового, неважно, запрещено оно или нет. Пробовал сигареты у Ханазавы - не понравилось. До алкоголя рук у него ещё не дошло, ну и славно. Теперь вот Рейген. Неожиданно, причем от слова совсем. Мужчина делает глоток, когда около него оказывается граненая рюмка. Ч-черт, как хорошо-то! Тепло льется по горлу, вниз, по всему телу, дурманя. На щеках играет румянец. После неловкого, быстрого признания все изменилось. Моб смотрит на Рейгена по другому, Рейген смотрит на Моба тоже так. В голове первое время не укладывалась мысль, что мальчик долгое время жил только Аратакой, подбирался, мечтал, любил так-то. А мужчина, вот дурак, не замечал этого совершенно. Все изменилось катастрофически, полностью, после первого поцелуя. Экстрасенс был не против. Он ни о чем не думал. Вокруг было хорошо. Поле, а вдали лес, трасса, шум птиц и ветер, солнце, греющее их лица, чужие мягкие, немного дрожащие, податливые губы, горячие руки на плечах, обжигающие шею и открытые ключицы под футболкой. Тогда было можно. Но Моб все повышал и повышал планку, градус между ними. Он понимал, что имеет невероятное влияние на своего наставника. Знал, что учитель любит его. Но не знал как. И вот до чего все дошло. Надо будет завтра извиниться за побег. Ещё один глоток. Замечает, как на него смотрят с лисьим прищуром. Бармен. Да и не только он. Рейген постукивает пальцами по ободку рюмки. Моб юн, а значит как и все подростки будет интересоваться той же темой секса. Кто-то смотрит порно, а кто-то изучает на практике. Ко второму типу относится эспер. Ох, лучше бы он смотрел эти видео, чем досаждал этим всем своему наставнику. Ясно и четко сказал однажды Аратаке об этом, а у того глаза на лоб тогда полезли. Как смелости хватило? Экстрасенс снова был не против. Ладони на его бедра, немного вверх, очерчивая небольшие ягодицы. Полувздох-полустон и Рейгена ведёт. Был слышен щелчок и входная дверь оказалась закрытой. Только один раз... Всего один! Томэ с Серидзавой уехали на задание и мужчине казалось, что вернутся они, наверное, нескоро. Так и вышло. Почему из не прервали, всегда же так было... Поднимает глаза от оголенной груди, к которой прикасался губами, наверх, к чужому лицу, сталкиваясь с внимательным, изучающим взглядом в ответ и улыбается неловко. Тогда было... Можно? Или все-таки нет? Но мыслей не было. Вокруг было хорошо. Никто не отвлек и это был замечательный, нежный и чистый опыт для юнца. От этих воспоминаний стало немного дурно. Но потом Рейген ограничивался только поцелуями, всякими нежностями и подарками. Моб совсем не понимал такой логики. И она ему совершенно не нравилась. Но учитель на расспросы почему же все так, что случилось с ним, отвечал лишь короткое «подрастешь, поговорим». Все потому что, он, блять, изменился. Он стал думать совсем по-другому, хотел совсем другого. Мысли заполонили глубоко не нежности. «Я люблю вас, Наставник.» А я тебя, Моб. Сегодня вечером Шигео решился таки. Обещал не использовать силы против других людей, а тут фактически так и получилось. Аратаку вжимает в диван, так, что он не может шевелиться, а мальчик уверенно, быстренько расстегивает его рубашку. Целует куда-то в шею, выше, в уголок губ, в конечном итоге уже вовсю властвует в чужом рту, заставляя учителя застонать протестно, нахмуриться и несильно, но отпихивать его от себя. И Мобу это чертовски не нравится. Теперь руки за головой, сжатые невидимыми тисками. Он обезоружен перед своим учеником, очень уверенным в себе, своих действиях. Интересненько, что же он такого съел, чтобы так себя вести? Рейген злился. И на себя и на него. И сбежал. Прикрикнул, напугал Кагеяму, который мгновенно отбегает, снимая все эти чары с мужчины, и пулей вылетел из офиса, по пути застегивая штаны. Холодный, вечерний воздух остудил сознание. И возбуждение. Но пришлось все таки постоять, отдышаться... Позорное отступление. Но так надо. Иначе... Даже думать не хочется, что было бы дальше. Аратака опускает голову на покоившуюся на столе руку, закрывает глаза. Он немного пьян. Хотя бы решил, что не будет напиваться, молодец. Совсем не понял, сколько просидел так... Наверное, долго, изредка прерывая своё времяпрепровождение глотком. А потом отчетливо слышит чужую тихую, звучную с шелестом дождя речь. - И-извините, пожалуйста... Наставник... Вставайте, пойдём в офис! Я купил нам такояки. Простите меня за мою выходку! Я совсем сегодня... - и начинает тихо извиняться. Его лицо недалеко от лица Аратаки. И мужчина улыбается. Вот так можно. Но извиняться должен Аратака, честно говоря. Он даже подумал, что сомнения свои, может быть, и отбросит. Например, сегодня. Хватит метаться. Наверное. На барной стойке одна купюра, опустошенная рюмка так и будут стоять долгое время.