Любопытство

Гарри Поттер эффектно материализовался посреди Большого зала, защитив Минерву Макгонагалл от проклятья. На лорда Волдеморта было страшно смотреть. Его змеиные ноздри раздулись, а красные глаза сузились в щелки. Он был так зол, так поражен до глубины души тем, что его враг восстал из мертвых в очередной раз. Весь зал притих, затаив дыхание. Кто-нибудь из выживших Пожирателей Смерти мог бы легко сейчас разделаться с большинством защитников Хогвартса без особого труда. Вот только смысла в этом, кажется, никто теперь не видел. Долохов наблюдал эту картину из-за укрытия в виде перевёрнутого стола. Он закатил глаза и шепнул Рабастану и Родольфусу, притаившимся за тем же укрытием, что и он: — Друзья мои, а вы никогда не задумывались, что с Авадой нашего предводителя что-то не то? Родольфус с интересом обернулся к Антонину. Он всегда так реагировал, стоило кому-то хотя бы ненароком отозваться о Темном Лорде нелицеприятным образом. Слушал и втайне про себя радовался, что кому-то ещё лорд казался напыщенным выскочкой. — Что ты имеешь ввиду? — Ну... как бы живой и невредимый Поттер толсто так намекает, — невинно заметил Антонин. — Думаешь, Темный Лорд не умеет использовать смертельное заклинание? Какой позор! — как-то очень уж громко воскликнул Рабастан. Родольфус и Антонин вдвоем зашикали на него. Не дай Мерлин кто-то услышит. Рабастан уже шепотом добавил: — И это на него мы возлагали большие надежды? А он еще и присвоил себе титул величайшего Темного мага! — Ага. Скажу по секрету, у Гриндевальда таких осечек никогда не случалось. Я этот вопрос на досуге изучал. Так уж вышло, что Антонин любил биться над различными загадками и тайнами. Он был профессиональным ликвидатором проклятий. И нельзя сказать, было ли крайнее любопытство результатом профессиональной деформации или собственно, причиной, по которой он выбрал такой путь. А возможно, профессия усугубила и так неуёмное любопытство. Всё равно что искать ответ на извечный вопрос: «что появилось раньше — яйцо или курица?» — Кто-нибудь из вас в последнее время видел, чтоб он кого-то убил Авадой? Все трое переглянулись между собой, и лишних слов не требовалось, чтобы понять, о чем они думали. — Он в последнее время убивает только змеей. Благо, что змееуст, — озвучил Родольфус то, о чем думал каждый из них. Долохов на всякий случай уточнил: — Но Аваду в его исполнении никто не видел, так? Лестрейнджи подтвердили, что ничего такого не наблюдали. А тем временем Темный Лорд бился не на жизнь, а на смерть с Поттером, который оказался отличным дуэлянтом. — Нет, это не дело. Мы не можем больше поддерживать того, кто не может убить какого-то семнадцатилетнего мальчишку, — заявил он, хмуро наблюдая за тем, как Поттер уже несколько раз почти попал заклинанием в Волдеморта. — Что ты предлагаешь? Долохов уже просчитывал пути отхода из замка, но так как был здесь впервые, не мог никак понять, в какую сторону лучше бежать. — Может, ворвемся в Нумернгард и заберем оттуда моего двоюродного прадеда? Он все еще жив. Уж он-то будет лучшим Темным властелином, чем это змееподобное недоразумение, чья способность убивать Авадой безвозвратно сломана. — У тебя устаревшая информация, Антонин. Наш лорд прикончил Гриндевальда буквально пару дней назад. Эта новость оставила Антонина в глубоком смятении. — Как прикончил? — прошептал он, словно только что узнал о смерти своей матушки. — Авадой? — Ну, если верить твоей теории, уронил, наверное, на старческую макушку булыжник. Пока никто не видел. А то позору не оберешься. Оба брата тихо посмеялись, снимая этим напряжение битвы. Антонин тоже не сдержался и смеялся так, что нечаянно пустил скупую мужскую слезу в память о двоюродном прадеде. Внезапно Поттер сразил лорда Экспеллиармусом, шокировав всех собравшихся. Волдеморт оказался очень даже смертным, несмотря на все заверения и угрозу жить вечно. Его бездыханное тело теперь лежало поверженное у ног врага. Долохов вздрогнул от неожиданности и вновь шепнул братьям Лестрейндж: — А вы никогда не задумывались, друзья мои, какой страшный из Поттера враг? — Это еще почему? — спросил Рабастан. — Ну, он только что размазал Экспеллиармусом мужика, который клялся, что победил Смерть и пошел дальше, чем кто-либо. Поттеру далеко идти не пришлось. У него и обезоруживающее не хуже Авады. Э-м, то есть похуже любой Авады. А какая у него была бы Авада, даже думать не хочу. — Разве это не позорная смерть — быть убитым Экспелиармусом? Трое Пожирателей Смерти призадумались, внутренне содрогаясь от перспективы попасть Поттеру под горячую руку. Нет, никто из них не хотел испытывать судьбу. Бежать было поздно. Пожиратели Смерти послушно сдали палочки победителям.