Портрет

Еще в раннем детстве Лиззи впервые увидела солнце. Эта яркая планета просто сводила маленькую блондинку с ума, заставляя смотреть на него с открытым ртом, словно на восьмое чудо света. Холодным ранним утром, перед тем как собрать дочку в садик мать открывала двери, и подносила Лиззи к выходу из бункера. Она показывала пальцем на солнце, спокойно улыбаясь. —Смотри, Лиззи, солнце знакомится с тобой! За стволами огромных и замерзших сосен яркий пылающий шар поднимался над проснувшийся землею. Казалось, он становился все больше и больше, и глаза Лиззи блестели на дисплее, широко распахнутые и какие то живые. Повернув голову, маленькая блондинка увидела мать. На всю жизнь ей запомнилось ее лицо, освещенное лучами восходящего солнца. Лиззи скучала в какой то мере по детским временам, без споров: Ее родители стали заниматься карьерой, Из-за чего уже в третьем классе работяга могла делать все сама, оставаясь часто без присмотра. Ее ни чуть не напрягало одиночесво дома: Лиззи бы даже сказала, что наслаждалась им. Все таки такие популярные девочки как она, устают от славы тоже. По прохождению времени, ничего не изменилось Лиззи лежала на кровати, кажется, снова задремав. Ее золотые и спутанные локоны были разбросаны по всей подушке, одна рука свисала с кровати, пока вторая лежала тыльной стороной на лбу. Глаза на дисплее появились достаточно быстро: еще один будильник, поставленный на пятнадцать минут после основного, заставил блондинку открыть глаза. Ударив по лицу и таким образом выключив будильник, работяга встала с кровати, буквально скачками подбегая к зеркалу. —О нет... Еп твою налево! Так и знала, что не стоило ложиться с мокрой головой! Работяга быстро вбегает в ванную, хватая расческу в руки и начиная расчесывать хаос на голове, состоящий из волос. Она проспала лишних пятнадцать минут, Из-за чего у нее нет времени ни на завтрак, ни на нормальный хвостик, поэтому волосы сегодня будут непривычно для всех распущены. Лиззи вылетает из ванной через пять минут, с расчесаннной головой, подбегает к тумбочке около кровати и хватает рюкзак, обвешенный брелками и стразами. Открыв шкаф, работяга мысленно отблагодарила вчерашнюю себя, которая не поленилась погладить и повесить одежду. Она типична: красная юбка, и топ, с желтой линией снизу. Лиззи стала снимать с себя пижаму, оставаясь буквально нагишом, после чего, стала быстро натягивать одежду, поглядывая на время у себя на дисплее. Блондинка не рассеянная, просто как и другие, она любит полежать допозда в телефоне, или же попереписываться с отцом. "сколько ты раз видешь отца в неделю" любят спросить те,кто незнаком с девушкой. Оо...вопрос не из простых. Наверное, лучше спросить "сколько ты раз видешь его в год?" Лиззи с уверенностью скажет, что около двух или трех раз. Отец блондинки-занятой человек, и даже в детстве проводил с ней мало времени, но всю равно она безмерно его любит. Как минимум потому что он-большая шишка. Только пискнет его дочурка: и все соберутся у ее ног, поклоняясь ей, словно королеве. Думая о таком, Лиззи довольно улыбнулась. На мысли больше не осталось времени: ей нужно бежать. Она пробегает мимо кухни, не обращая внимание на крик матери, которая явно хотела что то сказать про то, что дочка не поела, и выбегает в главный коридор. Так, Лиззи быстро бежит к дверям школы, но по пути замедляет скорость, в конце, входя в класс своей привычной походкой, слегка покачивая бедрами и останавливаясь на середине, оценивая обстановку в помещении. Блондинка поставила руки в бока, надменно цокая: —С добрым утречком, ебланы. Лиззи расцвела в улыбке. Как же иногда все таки приятно унижать других, особенно с утра пораньше. И вот, настроение стало лучше, хотя оно и не портилось. Девушка прошла на заднюю парту, садясь и одиноко смотря в окошко. Черт, ей слегка грусновато, что ее лучших подруг убили, и даже эту надоевшую Реббеку сожрали...Теперь, пообщаться почти не с кем. Прозвенел звонок. Шум угас, и вошел учитель. Все такой же уставший, он сел на место. Наверняка снова даст писать, конспект, а сам ляжет спать или раскладывать косынку у себя в голове. Блондинка закатила глаза и цокнула, ложась корпусом на парту и проклиная себя за то, что она не собрала волосы в хвост. Спустя время, послышался скрежет в окне. Лиззи вначале не подняла голову, решив, что это не ее дело. Бесячий скрип продолжался, а однокласники стали перешептываться. Работяга недовольно подняла голову. Неужели это действительно стоит ее времени? Обратив взор к окну, она увидела Ви. Демонтажница явно пыталась привлечь внимание Лиззи, и когда у нее это получилось, она довольно улыбнулась. Точно! Лиззи иногда забывает, что среди демонтажников у нее тоже были друзья. И Ви не исключение. Блондинка уверенно подошла к окну, распахивая его и выпуская Ви. —Наконец-то! Я уж думала, ты спишь! Тон беловолосой был недовольным, но совсем скоро, сменился на более спокойный. Она как будто урчала. —Я тут, повеселюсь немного, лады? А то у вас скучновато.. —Валяй. Только Теда не Трогай. А то тут одна Эмо моих друзей угробила, теперь давай ты... А еще он атмосферу создает. —Ладушки. Лиззи наблюдала, как Ви выбирает себе жертву, слегка присаживаясь, как будто хотев взлететь. Желтые глаза зацепили какого то парня, и недолго думая, демонтажница кинулась на него. Из-за шока, одноклассник блондинки не успел ничего предпринять: поэтому шея его быстро сломалась под рядом острых зубов, что впились мертвой хваткой в слабое работяжье тело. Ви с довольным хрустом и урчаньем пила масло, медленно выкручивая голову из тела. Когда у нее это получилось, она облизнула губы, отбрасывая верхнюю часть трупа куда то в сторону. Весь класс молчал, лишь шокированно наблюдая. Никто не смел пошевелиться, кроме Лиззи. Работяга следила за действиями молча, просто смотря за ритмичными и плавными действиями подруги, иногда, доставая телефон и снимая происходящее. Так все четко, все слаженно.. Прям идеал. Ви подходит к Лиззи, поднимая одну цифровую бровь вверх. —Вау, без хвостика? А тебе так больше идет, подруга. Блондинка довольно улыбнулась, кажется, еще более гордясь собой. Ладно, распустить волосы была хорошая идея...все таки хвостик и правда иногда надоедает. —Сегодня как обычно? Беловолосая утвердительно кивает, подходя чуть ближе к Лиззи и обнимая ее, на что девушка отвечает взаимностью. Такие объятия всегда для нее были чем то важным: будто она обретала не такую важную, но нужную частичку себя. Когда объятия прекращались, блондинка ее теряла, но боли не было. Скорее, Лиззи знала, что совсем скоро, обретет эту частичку заново. После объятий, Ви прошла к окну, вылазяя и раскрывая крылья. Пару взмахов: и демонтажница где то вдали. Блондинка не признает, но иногда скучает по ней. Урок сорвал, класс напуган до чертиков, а учитель похуистически раскладывает пасьянс. Работяга улыбнулась. Кажется, день обещает быть отличным. Приближается закат. Лиззи стояла в углу главного коридора, зорко смотря по сторонам: никто не должен знать, как Ви попадает в колонию: ни утром, ни ночью, ни в другое время суток. Конечно, она могла ее пустить через окно, но тут то проблема: окна не везде оборудованы так, что их можно открыть. "Для безопастности" так сказать. Из вентиляции послышались шорохи, а совсем скоро, показалась голова. Демонтажница ловко спустилась на пол, с тихим цоканьем по железу, выпрямляясь во весь рост. —И снова здравствуй, дорогуша. Ви подошла к Лиззи, слегка наклоняясь, чтобы снова обнять подругу. Девушка доверчиво прижалась, утыкаясь в плечо. Оно было влажное и прохладное, что совершенно не удивительно: за дверями бункера снова снегопад, который останавливался совершено редко. В этот раз, у них будет все как обычно: разговоры в коридоре, танцы под луной. Хотя, кто знает? Может, в этот раз все изменится, и девушки найдут новое развлечение. Но, от сплетен ни одна, ни другая не откажется, особенно когда у обоих есть что рассказать. Лиззи начинает идти по коридору, первой начиная диалог с подругой: —Я сегодня снова смотрела долго на закат, а потом нашла интересное кино. Работяги такие бездарные, но в принципе снято неплохо... Ви медленно следует за Лиззи, размахивая хвостом в такт своим шагам. —Ага...а че за кино то? Блондинка кивает, слегка хмурясь: —Не перебивай меня! Я рассказываю. Работяга вздыхает, после чего, продолжает свою историю дня. —кино называется "эксперимент вне стекла" там типо подвешивают и убивают...они выглядят мерзко, и все там мерзкое, но любовная линия действительно заставляет досмотреть до конца. Дальше утро, школа, думаю, ты сама знаешь, что сегодня произошло.. —Ага! тот работяга был просто мерзкий на вкус. Хихиканье Ви превратилось в полноценный смех, который с радостью поддержала Лиззи. Две девушки просто стояли посреди коридора железного бункера и заливисто смеялись, пока редкие работяги смотрели на них, словно на сумасшедших. Их дуэт был бесподобен. Они всегда все делали вместе: некогда просто две слегка стервозные натуры, которых не заботило ничего, кроме своей шкуры, стали самими близкими для себя дронами. Они делились друг с другом секретами, сплетничали и всегда весело проводили время. Казалось, между ними не было секретов.. Но блондинка кое что скрывала. Холст стал быстро покрываться новым оттенком желтого, который накладывался поверх другого оттенка. Казалось, эти цвета прекрасно гармонируют, но привередливой Лиззи все было не так. Встал из-за мольберта и отойдя на пару шагов назад, она скептически осмотрела работу, щуря свои розовые глаза на дисплее, будто пытаясь найти подвох в этом маленьком и чудном холсте. Рисование. Достаточно странное хобби для популярной девушки, не так ли? Это был личный секрет Лиззи, с ее личной мастерской, личными красками. Она редко говорила о том, что ее бесопокет по настояшему, выплескивая все свои мысли и чувства на какую то бумагу и холсты, что стопкаии стояли в самом углу комнаты. Нет, у нее не было какого то депрессивного настроя, или же недоверчивости: блондинка просто не привыкла. В какой то момент обделенная вниманием, Лиззи привыкла решать все сама-эмоции, действия, строить свой характер. Дрон все контролировала до мелочей, стараясь привести ее жизнь в идеал, подобной картинке в блестящем и гламурном журнале. Нет, она совершенно не страдала-просто такие действия уже врезаются в память в течении многих лет, и казалось бы, если не рисование, чувство цвета эмоции, и ее окружения, у Лиззи был бы бесконечный день сурка, сменяющийся только диалогами и ландшафтом вокруг себя. То солнце, что показала ей мать в детсве, сподвигло верить в лучшее и оставаться светлым и такой же теплой по жизни. Ведь солнце всегда светит с новыми силами после темной и холодной ночи, верно? Часы пробили пол второго, когда Лиззи прерывисто вздохнула, окуная кисть в банку с водой и снимая с себя фартук, покрытый пятнами краски, которые увы, уже никогда не отмоются от хлопковой ткани. Девушка отошла от работы, ставя руки в бока и самодовольно улыбаясь самой себе. —Молодец, красотка. Похвалила она себя, хмыкая под нос. Портрет Ви на формате А1 был завершен. Она долго его рисовала, прорисовывая подробно каждую деталь и изгиб ее тела. На холсте демонтажница стояла в легендарном красном платье, облокотившись об празничный стол. Ее свободная рука держала бокал, в котором было налито что то странное: что то среднее между вином и по консистенции маслом. Лиззи рисовала ее буквально на память: все таки в реальности она больше ни разу не видела девушку в ее красном откровенном платье, не считая пыпускного, конечно. Все это был еще очередной сон, наполненный яркими красками и оставив после себя сладкое послевкусие. Но почему когда она представляла себя около своей близкой подруги, ее дыхание слегка утяжелялось, а дисплей под глазами покрывался мелкими и еле заметными полосками смущения. Что же с ней такое творится? Почему это происходит именно с ней, и именно сейчас? Блондинка не могла дать ответ. Взяв неподалеку кисть и банку, она окунула щетину в прозрачную и вязкую субстанцию, начиная ей покрывать портрет. Работяга не знает, решится ли она когда нибуть отдать его Ви- по крайней мере, точно не в эту ночь. Она слишком устала, настроение после работы было скорее уставшо-раздраженное, не хотелось его портить своей близкой подруге. Тогда почему только об одной мысли побыть сейчас с демонтажницей заставляло в груди девушки почувствовать новый прилив сил и свежесть, как будто кто то открыл в мастерской наглухо запертое окно. Лиззи зевнула, потирая глаза на сенсоре, после чего, медленно шагая в сторону выхода, паралельно нажимая все выключатели на стене. Свет с тихим гулким звуком потух, оставляя мастерскую в полной темноте. Блондинка закрыла дверь на обычный замок, кажется, уже забывая свои чувства и мысли. Возможно, все вот эти бабочки в животе и красные щеки-лишь сильнаяя привязанность, и ничего более. Ее самооценка слишком высока, чтобы голову Лиззи затуманил всякий бред. Хмыкнув от таких мыслей, она уверенно пошагала к себе домой, решив, что полностью разобралась со своими чувствами, пообещав себе больше не поднимать эту тему-ни вслух, ни в голове. *** В сенсоры работяги ударил запах каких то мягких, но сильнопахнущих духов. Не успела Лиззи и выдохнуть, как ее голова уже лежала на источнике запаха. Шея, белая, явно не работяжья. Мягкий голос засмеялся, укутывая в свои крепкие и теплые объятия блондинку. Механическое сердце пропускает пару ударов, а сенсоры начинают медленно нагреваться и краснеть, показывая это в виде полосочек в районе щек, прежде чем знакомый голос сказал: —Ты такая красивая, дорогуша... Резинка слетела с волос Лиззи, а белые и более большие руки, по сравнению с работяжьими, стали медленно гладить ее голову, стремясь успокоить и расслабить. И девушка поддалась: Лиззи закрыла глаза, прижимаясь к телу и медленно выдыхая. Сейчас, все тревожные чувства и проблемы стали медленно исчезать, будто их и не было. Работяга встала на носки, желая увидеть лицо...Ви. Глаза, сейчас, как никогда прекрасные, смотрели на нее с нежностью и заботой, насколько только позволял дисплей. Лицо демонтажницы медленно стало приближаться к лицу работяги, на что та стала краснеть ее сильнее, так же, пододвигая свое лицо ближе. Когда между ними оставалось пару сантиметром, Ви тихо прошептала: —Люблю тебя... Резкий звук будильника заставил бедную работягу подпрыгнуть с кровати, а цифровой пот выступить на экране. Лиззи быстро и несколько раз от стресса ударила себя по лицу, заливаясь румянцем. Черт, черт черт... Чертов будильник! Зачем он прервал такой казалось бы, странный, но при этом хороший сон? Почему после него в жизни захотелось сделать так же..Лиззи, остановись! Ви-твоя подруга, такие действия могут оттолкнуть ее от себя, и тогда, из общения у нее останется буквально Тед. А Тед, мальчик, с ним не посплетничаешь! Лиззи долго ломалась, что же ей все таки делать. В итоге, проходив три круга по комнате и выпив два стакана крепкого и не сладкого горячего шоколада, работяга решила: нужно все сделать так, как будто ты рисуешь. Мазок за мазком, деталь за деталью.. Но только у нее фантазия на нуле, и ничего интересного ей в голову врятли прийдет, по крайней мере, на данный момент. Что же ей все таки делать.. Ну, держать все долго в секрете-совершенно неправильно. Она все еще подруга Лиззи, хоть и теперь как выяснилось, горячо любимая... Так, уже в голове стали появляться какие то мысли. Девушка улыбнулась, решив упростить себе задачу еще сильнее: она подошла к своему письменному столу, садясь и сходу хватая карандаш и листок бумаги. Блондинка стала медленно рисовать на бумаге круги, и полосочки. Иногда, из-за такого простого упражнения, ее мысли приходили в порядок, а так же хорошо работала фантазия. А что, если подложить портрет с запиской? Нет, Лиззи, ты же не трусиха какая то! Но всю равно блондинка чувствовала внутреннее напряжение. Ну, как никак, попытка не пытка, а значит, можно и валентинку с подарком подкинуть. Можно, в принципе, прям и сейчас.. Ви всю равно спит: на дворе, день, если бы она вышла на улицу, солнце быстро бы ее убило. Взял свежий листок, Лиззи сложила его пополам. Работяга потянулась к стаканчику с ножницами, быстро беря их в руки и начиная вырезать сердечко. Наверное, девушке стоило его еще и раскрасить.. Видимо, судьба была на ее стороне, ведь стаканчик с карандашами стоял прямо перед носом. Это достаточно странно: обычно все художественные материалы, не считая ластика, были в мастерской. Быстро взяв красный цвет, она точными движениями стала покрывать валентинку из бумаги цветом, а затем, писать признание. Оно должно быть длинным. Ведь просто написать "Ты мне нравишься" глупо, верно? Над текстом Лиззи сидела долго, почти пол часа, сначала написывая все на черновике, а совсем скоро, переводя готовый текст на валентинку. Закончив, блондинка взяла в руки сердечко, начиная мысленно водить по строчкам глазами: "Я хочу сегодня признаться тебе в кое чем. Ты – моя единственная подруга, единственное сокровище, моя радость и моя печаль! Твои глаза, такие яркие, проникли в самую глубину моей души и подарили частицу своего очаровательного пламени, в котором я сгораю и возрождаюсь вновь. После нашей случайной встречи, жизнь моя уже никогда не будет прежней. Я совсем недавно поняла, что живу мыслями о тебе, вспоминаю твои ласковые прозвища, слегка криповатую улыбку и хочу видеть тебя каждый день, каждый час. Ты самый лучший дрон среди всех, которых я встречала в жизни! Я благодарю робо-бога за тебя, что ты в трудные моменты была рядом, что всегда, хоть и не признавала этого до конца,была на моей стороне. Мне бы хотелось тебе задать вопрос. Не хочешь ли ты начать встречаться со мной? С уважением и любовью, Лиззи" Перечитав строчки снова и снова, блондинка самодовольно улыбнулась. Ну, все таки не зря она еще и учиться хорошо не забывает. Дает свои плоды, и хоть где то пригождаются правила русского языка. Теперь, оставив признание на столе, можно заняться картиной. Работяга снова подошла к двери, доставая из кармана ключ и отпирая дверь. Теперь, она идет вдоль стены, включая везде свет. Дело остается за малым: красивлй оберточной бумаги у нее нет, но все таки она смастерить что то сможет-художник, робо-мозг однако креативный. Когда лампочки с тихим треском зажглись, девушка подошла к портрету, ловко беря его в руки и перенося к крафтовой бумаги в углу. Теперь, нужен клей и скотч. Малярный скотч... А вот и идея! Лиззи стала запаковывать портрет, решив на всей упаковке сделать из малярного скоча звезды, а сверху покрасить их желтым акрилом-чтобы точно не задеть рисунок и было красиво. Кажется, работа была действительно интересной: руки, несмотря на предельную аккуратность художницы испачкались в желтой краске, а кроме звезд на упаковке появились и небольшие розовые сердечки. —Ну епт твою мать... Выругалась Лиззи, начиная вытирать руки об свою одежду, мысленно ругая себя еще и за это. Акрил плохо отмывается, но совсем скоро, это перестает ее волновать:прийдет, да отмоет, ничего страшного. Сейчас, главное, подарок с валентинкой донести. Закрывая акрил и не церемонясь оставляя весь бардак на полу, девушка берет портрет под подмышку, идя с ним на выход из мастерской. Дверь работяга не закрывает: Лиззи уходит совсем ненадолго. Подойдя к столу и взяв записку, она выходит в главный коридор, смотря по сторонам. Народу достаточно, но в ее сторону никто не посмеет открыть рот. Сила самообороны с легкостью ее пропускает, и вот, она на поверхности. Девушка ощущала, как тонут её ноги в хрустящем снегу, но не смотря на это она продолжала упорно идти вперёд. Она знала, где находится дом Ви. Это была капсула, которую Лиззи видела один раз-на ночной прогулке с демонтажницей. Путь был тяжелый, ноги уже тряслись и Лиззи готова была упасть, когда дошла до чертовой пародии хижины. Картину и записку она оставила буквально при входе, без сил падая на снег. Ей нужно отдышаться, хотя бы пару минут. По моему физкультура-единственный предмет, который дается Лиззи тяжело. Когда тело уже конкретно стало замерзать, работяга поднялась, отряхиваясь, и направляясь к своему родному дому-бункеру. Теперь, ей оставалось только ждать. Вечер. Темный и морозный, до жути холодный и какой то слегка мерзкий. Тёмная мгла накрыла планету. Ещё будучи слегка в сонном состоянии, Лиззи смотрит в окно, явно собираясь готовится ко сну. В темноте почти ничего не разглядеть: лишь покрытую снежным покрывалом лес, который состоял из давно сгнивших деревьев. Представляя, как там холодно, Лиззи непроизвольно вздрагивает, но мысль о теплой постели быстро отгоняет неприятное ощущение. Девушка уже одной ногой была в постели, как кто-то явно очень убедительно постучался в ее дверь. Блондинка вздохнула, лениво и неохотно плетясь к источнику звука. Открыв ее, она из последних сил собиралась начать читать нотацию гостью, но вдруг, остановилась. Знакомые большие руки обняли ее за талию, прижимая к себе. Лиззи, смотря слегка удивленными глазами на Ви, кладет руки ей на шею, кажется, начиная расслабляться. На лице демонтажницы читается что то среднее между счастьем и озорством. Лица медленно приближаются друг к другу, но Лиззи прерывает действие вопросом. —Тебе понравился портрет? —Какой портрет?...