Красавице

Моя дорогая девочка. Настолько простая, настолько сложная. Твои глаза были такими наивными. Твои губы были такими сладкими. Я полюбил тебя. Только сейчас я могу себе в этом признаться. Твои теплые ладони грели мои. Ты шептала какие-то слова. Летела в сторону одежда, а вместе с ней глупые стеснения, ненужные слова и вопросы, больше напоминающие ответы. Вслед за ними летели те, кого мы любили, пугающе близкие и такие же пугающе далекие. И все было неважно. Все. Сейчас мне не было никакого дела до моего прошлого и до твоего прошлого, которое стояло у меня в глазах колготками в сеточку и било мне в нос запахом слишком сладких духов. Ты никогда не была такой. Кто-то не понял тебя. Не смог разгадать. И теперь твое лицо скрывала маска. Только глаза выдавали тебя прежнюю. Но для меня, прежде всего, были важны глаза. Не было дела до нашего общего будущего. Было неважно, проснемся ли мы вместе или врозь, важно было только заснуть рядом, близко, слишком близко, чтобы тела соприкасались. Было только сегодня, сейчас, в эту секунду, когда холодные пальцы касались горячей кожи, когда каждый вздох доводил до безумия. Когда музыка сливалась с биением сердец, когда было не важно, кто я и кто ты. Это было непередаваемое ощущение, новое, неизведанное, в которое ты погружалась с головой. С головой, которая кружилась от алкоголя и счастья, от страха и любви, переполняющей изнутри. Но я совершил роковую ошибку. Я побоялся заглянуть в твое будущее. Я надеялся, что все обойдется. И пусть все люди, к которым бы я привязался, были обречены на гибель, ты ведь не была дорогим мне человеком? Мы только что познакомились, и ты тут же прыгнула ко мне в постель – чтобы увериться в чем-то либо же чтобы убедить в чем-то меня. Больше всего мне хотелось уткнуться лицом в твое плечо и зарыдать. По-детски. Перестать хранить в себе эту боль. Это было бы слабостью с моей стороны. Я поклялся никогда не быть слабым, ты, видимо, поклялась о том же. Поэтому твое плечо было слишком холодным и голым. Слишком интимным для прикосновений, хотя всего несколько минут назад я касался его, не задумываясь. Похоже, я жалел о том, что произошло. Да что там – я ненавидел себя за это. И ты жалела. Иначе почему ты заплакала? -Не, плачь, малыш. Не плачь, - усмехнулся я, - все будет хорошо. Ты села на постели. Куда пропал твой стыд? Сейчас, несмотря ни на что, это казалось совсем естественным, понятным, и потому не стыдным. Сейчас твои глаза не были такими уж уродливо водянисто-серыми, мои губы не были огромными, а грудь – чересчур маленькой. Сейчас тебе казалось, что ты обычный человек, обычная среднестатистическая девчонка, которая имеет право на счастье. -О чем ты думаешь? -Закурить бы. -Закурить? – я засмеялся. -Ничего не будет больше. Ведь это было на один раз, да? Это ведь не любовь? Я молча сел, прижав тебя поближе -Я люблю тебя, - сказал я. И это все, что было нужно. Ты ушла, все еще звеня словом «закурить» в моих ушах. Я подарил тебе то важное, чего тебе так не хватало – уверенности – потому, что так было нужно. Теперь я не хотел знать, кто ты. Но голос в ушах предупреждал о чем-то страшном. Я искал тебя слишком долго. Я ждал тебя слишком верно. Жаль, что ты умерла.