Мы будто в глупом ролике, который кончается через секунду.
—Сдаюсь, сдаюсь. — Антон ставит руки в примирительном жесте и смеëтся, когда в запутанные волосы прилетает снежок. Сзади подлетает второй молодой человек, утаскивая Шастуна в сугроб. — Вставай, а то заболеем. Я тебя лечить не буду. — Арсений, кажется, совсем не слушает юношу, переворачивается, делая так, чтобы оказаться сверху. —И после этого ты говоришь, что я старый? —И до сих пор так думаю. —Ах так! — Попов хитро улыбнулся. Опять что-то удумал. Только Тоша хочет начать говорить, как ему на лицо сыпят белые хлопья снега. —Аптхи. Беги, Арсений Сергеевич, до Китайской границы. — Первый принимает игру, подрывается и убегает вдоль деревьев парка, а Антон за ним. —Да ладно, Арс. Выходи. — Парень проходит всë дальше, но не может найти возлюбленного. — Это не смешно, я сейчас обижусь и уйду. Кто-то тихо подкрадывается и закрывает чужие глаза ладонями. От неожиданности Шаст тихонько взвизгивает и оборачивается. —Ты испугался? — Умилённо улюлюкает Арс, замечая мгновенно покрасневшие, явно не от холода, щёки. —Ещё чего, у тебя просто руки холодные. —Верю. — Мужчина притягивает Антона за чëрный пуховик. Тот в свою очередь, прикрыв глаза, поддаётся и впечатывается губами в чужие. Антон открывает глаза. Рядом никого.Он закончится,
А мы всё равно будем любить по раздельности.
Мои чувства потасканы,
Мои чувства из секонд-хенда.
А нет, вон же, рядом с их лавочкой сидит побитый щенок породы хаски. Как его сразу можно было не заметить? Они же, кажется, с ним так похожи: Оба одни, оба в богом забытом заброшенном парке, оба никому не нужны, оба чувствуют боль, только щенок — физическую, а человек — моральную. Как же парню надоело вспоминать эти встречи с когда-то самым важным человеком, его прикосновения, поцелуи, каждое произнесённое «Мой» и «Люблю». Как же было бы прекрасно заработать амнезию, хотя-бы временную. Но если не в реальном мире, то во сне приснитсяЯ болен,
Но сыворотка в твоих венах
Антидот разливается к сердцу, к губам или коленям
Почему я такой неудачник?
Можешь мне ответить?
Это даже не любовь, это ëбаная привязанность. Не может быть любви там, где ищешь человека как спасительную дозу или последнюю сигарету. Не может быть любви там, где ты чувствуешь непреодолимую ревность к лучшим друзьям своего партнëра и молчишь, боясь, что за это осудят. И в конце концов, не может быть любви там, где еë пытается найти только один. Разноглазый щенок виляет хвостом, привстаëт и вновь падает на больную лапу, жалобно скуля. —Какой ты хороший, малыш. Кто ж тебя так? — Шатен чешет пса за ушком. — Я бы забрал тебя себе и отвëл в лучшую ветеринарную клинику, но увы, моя дорога здесь обрывается. — Серое чудо смотрит умными глазами и будто всë понимает. — Знаешь, а я ведь хотел себе здесь вены вскрыть. — Единственный слушатель прижал уши, но всë так же пристально изучал юношу. — Чего боишься? Не тебе же. Хотя… Быть свидетелем мучительной смерти молодого идиота — не лучшее зрелище. —Гав! — Животное ещё раз захотело встать, снова провально. —Не дëргайся. — Зеленоглазый стащил с себя куртку, выбросил подальше телефон с лезвиями в чехле, затем шапку, шарф, толстовку. Связал из вещей своеобразное гнездо, положил его на скамью, и усадил нового друга в тëплый комок. — И от переохлаждения ведь умирают, да? Пока буду уходить из этого мира — поболтаю с тобой. — Тело начало дрожать от замерзания и от подступающих слëз. — Не предполагал, что буду свои последние слова посвящать левой собаке. Без обид. — А хочешь я расскажу, как я умру? —Изначально я почувствую холодок по телу. Затем наступает замедление работы мозга, оно будет ярко выражено моей сонной миной. Со временем… Бррр… Моё тело перестанет вырабатывать тепло. Температура начнëт падать. Я тоже упаду. В обморок. Пульс станет медленнее, кожа будет стеклянной. У скорой будет немного времени, чтобы спасти меня, но какие врачи здесь? Максимум алкаши и на спор пришедшие подростки. Хм, и откуда я это всë знаю. Пëс же тихо сопел носом, видя собачьи сны, где он бегал по полю с такими же породистыми красавцами. —И ты меня не слушал. — Нет терпкого вкуса огорчения, все чувства успели примëрзнуть к корке льда на разрушенном асфальте. Осталась сладкая меланхолия. Кудрявый сворачивается клубком вокруг вещей, согревая не в чëм не виноватое создание с забавными ушками.Моя душа разгружена,
И я полечу как птица
На сегодняшний день моё достижение, Что я хотя бы не спился
＊＊＊
—Выходит, что такие экземпляры как я, их вылечат не скоро. — Это были последние слова 22-летнего Тоши. Хаски, учуяв неладное, посмотрел на мужчину к которому за короткий промежуток времени успел привыкнуть. Облизнув щëку он привстал и стерпев боль, щенок перелез на колени в попытке согреть беднягу. Малыш не понимает, что этому бездырю, который мог прожить долгую и весëлую жизнь, ничем не помочь. Он сам выбрал судьбу — стал поучительным уроком о ценности не повторяющейся жизни.Это закончится где-нибудь на аллее
Алая кровь слесхнётся с лужами
Моё лицо захлебнётся в ней, когда я услышу, что я больше не нужен
＊＊＊
В первых строках газет, в интернет-новостях, на телевидении, везде говорили о странной смерти молодого парнишки и том, как мелкая собачонка пыталась его спасти. Арсений смотрел на них без интереса. —И чего они так всполошились? Каждый день миллионами люди умирают. Так было до вечера. Из головы ещё утром улетучились мысли о собаке и суициднике. Но на телефон пришло оповещение. «Эксперты смогли распознать… » Темноволосый тыкнул на него лëгким движением пальцев. «Эксперты смогли распознать тело недавно погившего парня, телефон 22-летнего Антон Андреевича Шастуна нашли разбитым под рухнувшим стволом гнилой ели. Вместе с ним был паспорт, четыре нетронутых лезвия и одно окровавленное, последнее подтверждает, что у парня были суицидальные наклонности. Если вы были родственником с Антона Андреевича — свяжитесь с нами» На секунду, в голову голубоглазого пришла мысль, что это лишь однофамилец. Но фотография закреплëнная к обращению так не считала. Нет, конечно, нет. На ней не было Антона, зато был повязанный шарф на пушистой шее собаки. Шарф, с вышитыми вручную Ш+П. Язык онемел, а в голове пролетело торнадо из обрывков совместных воспоминаний. Конечно же он перегорел… Перегорел… —Алло, здравствуйте. Я родственник Шастуна.Я сломаю эти спицы
Когда-нибудь на аллее
Алая кровь забурлит по телу
Я стану худым
Глаза уйдут назад
Скулы будут как два кулака
＊＊＊
Следователь назначил встречу Арсению ровно через неделю, расспрашивал о поведении «троюродного брата», так как других родственников не нашли. А Арс всë время заставлял себя верить, что ему ничуть не жаль ту милую шпалу. Но через неделю позволил себе выпустить слëзы, осознать ошибку, — им не надо было расставаться, нужно было пожить порознь. Временно. Антона нет, но есть тот, кто был рядом с ним в последние минуты. —Извините, а что делает эта собака в полицейском участке? —Арсений Сергеевич, на красавца пришли посмотреть? Вылечили ему лапу, бегать сможет лучше прежнего, а сейчас в приют поедет. —Как приют? Он ведь совершил героический поступок, пытался спасти человека. —Пытался. Но не спас. — Полицейский равнодушно пожал плечами. — Помнится мне, вам было плевать на жизнь животинки. —Передумал. Отдайте мне его. —Не положено. —Может договоримся? — Арс еле заметно протянул красненькую купюру, которую аккуратно перехватил второй. —Кхм, Договорились. Гудков, найди поводок и выведи собаку, у него был хозяин. —Но ведь… —Гудков! —Выполняю.＊＊＊
Я щенок, который высунув язык бежит за Ford'ом,
Но он же не знает, что теперь он отдан в приют,
А после будет расстрелян или продан.
Мужчина ожидал около своего форда долгожданного питомца. —Назову его — Тоффи. — Размышлял он. —Шастику точно бы понравилось… Не успев закончить предложение, Арс видит, как Тоффи срывается с хилого поводка и бежит со всей скорости (удивительно) на мужика с продуктами. Бам. Раздаëтся оглушительный выстрел и вой щенка. Грозный взгляд старшего в сторону. —Виталий Романович… — Сглатывает Гудков, опуская пистолет. — Я думал… Он его… Укусит… Это... Меры предосторожности. —Ты совсем не соображаешь?! Он кусаться ещё не умеет! Ты ж гнида этакая. Тоффи перестаëт дышать. Люди в форме не устают друг на друга орать. Арсений сползает к низу капота, прямо в грязь от машины. Винит всех подряд за то, что убили последнее воспоминание о самом дорогом ему человеке, до тех пор, пока не осознаëт кое-что… Он сам убил любимого тремя словами — Нам надо расстаться.＊＊＊
Антон сидит абсолютно один в ромашковом поле, размышляя, как его впусти в рай. Или это не рай? Но он не жив точно. Нету привязанности к Арсу. Нет злости на предавших когда-то друзей. Нет завести той шлюхе, с которой 100% его бывший парень. Да и наверное не шлюха она. Обычная, везучая девушка, наверное красивая. Грудь переливается облегчением. Не хватает будто маленькой детали. Здесь слишком одиноко. Вдруг, с счастливым лаем из неоткуда вылетает то самое чудо из парка. —Малыш! — Пëс становится на две лапы и толкает Антошу. — У тебя и лапа здоровая. Наверное это сон... Я сейчас проснусь в белой палате с капельницей. Или в психиатрической лечебнице. —Антон, хватит говорить бред. Ты действительно умер. — Говорит, стоящий за щенком, мужчина с карими, почти чëрными глазами, за спиной у него светятся крылья, словно свет солнца, а одежда вышита из миллиардов звëзд. — Тебе повезло, что твой защитник тебя нашëл. Иначе бы не среди ромашек гулял, а скелетов и чëрных ворон. —Защитник? —Да, для каждого из людей создано своë животное, оно должно оберегать вас, но если вы не находите друг-друга за время жизни — то хранитель, или же защитник, имеет право отказаться от вас. —И что тогда? —Тогда ты переродишься и тебе дадут нового хранителя. —Причëм тут тогда скелеты и вороны? —У вас на земле говорят – «Любопытной Варваре, нос оторвали» —А я не Варвара, мне можно. — Антона опять баднул в ногу питомец, вызвав смех у хозяина. —Ты же, Шастун, не по своей судьбе умер. Вот и попал бы ты, в так называемый ад, а малыш твой, тебя спас. Мне пора ребята, не скучайте. Неизвестный улетел слишком быстро, растворился в нежно-розовом свете неба. —Дружище, я тебя обожаю. По-настоящему спас.Это закончится тогда, когда своё сердце кому-нибудь я отдам,
Но я уже отдал его, тебе
Ведь я обещал