— Встретились как-то три гея и два натурала…
— Господи, Питер, если мы начнём как в дурном анекдоте, то боюсь и закончим не лучше, — Лука одаривает друга осуждающим взглядом, параллельно закатывая рукава рубашки. День сегодня выдался жаркий и душный, и хоть уже смеркалось, но желанной свежести и прохлады ждать ещё часа полтора не меньше, но ничего, если всё пойдёт, как он задумал, то они здесь надолго.
Уолтер первый поднимает свой бокал. — Так, предлагаю выпить за встречу, и после наш дорогой мастер, наконец, расскажет, зачем собрал нас сегодня.
Радостный звон бокалов разносится по внутреннему дворику небольшого ресторана. Здесь, под открытым небом располагался один большой стол, рассчитанный на компанию человек десять-пятнадцать, но хозяин заведения и по совместительству хороший товарищ Луки с готовностью выделил им это уединённое местечко на весь вечер. По обе стороны от массивного стола возвышались многолетние магнолии, каждой из которых было не менее двадцати лет, а то и все тридцать. Лука на время отвлекается, представляя какой волшебный, должно быть, был здесь вид в апреле в период цветения, когда все деревья обсыпает крупными бутонами от белого до глубоко пурпурного. В его воображении почему-то рисовались нежно-розовые.
Крайние ветви низко нависали над головами сидящих, что добавляло ещё больше интимности и изолированности от окружающего мира. Слизав терпкость вина с губ, Лука обводит взглядом своих друзей, которые все как один с нетерпеливой заинтересованностью пялились на него. Ладно, чего уж томить.
— Я болен, — лица всех четверых вытягиваются, Брайан и Марко синхронно открывают рты, словно хотят что-то спросить, но мозг ещё не допёр что именно. — Болен сиквелом «Зови меня…», — Лука решает прояснить, предупреждая гром неверных реакций. Тихое «блять» от Питера, сидевшего по правую руку от него, кажется, выразило общую эмоцию всей четвёрки.
— Лука, а можно вот без лишнего драматизма в следующий раз? — Марко делает крупный глоток и недовольно качает головой.
— А вот нельзя, Марко, нельзя! Вы не понимаете, каково мне. Это ведь реально, как болезнь какая-то, как заноза, застрявшая глубоко под кожей. Я могу с ней жить, есть, спать, улыбаться, но она ж сука ежеминутно напоминает о себе, не отпускает разум всецело. Вот вы не знаете, а я пока работал что над «Костями», что над «Претендентами» постоянно ловил себя на том, что приходит какая-нибудь интересная идея, например, какой необычный переход можно сделать между кадрами или же с какого ракурса сделать наезд на героя, и каждый, каждый божий раз я думал, а не припасти ли эту задумку для сиквела. Я мыслями несвободен, понимаете? Могу ехать в поезде и как будто бы книгу читать, а в голове раскадровка идёт и перебор материалов, оставшихся после первой части, что можно использовать и что использовать просто необходимо. Заколебало! Хочу освободиться уже от этого наваждения. В общем, для этого я вас сегодня и позвал. Я прошу вас помочь мне сделать кино.
Под ветвями магнолии повисает дружное молчание. Каждый думает со своей точки зрения, но на лицах легко читается сомнение в успехе и правильности данной кампании.
Первым сдается Уолтер. — Ладно, смысл ломаться, ты же знаешь, что я поддержу любую твою авантюру. А это, если честно, именно на авантюру и тянет.
— Вопросов у меня пока что больше, чем ответов, но если тебе это действительно нужно, то я с тобой, — Марко смотрит на Луку пристально, словно ожидает, что тот сейчас пойдет на попятную и извинится в стиле "простите дурака, бес попутал!".
Но Лука выдерживает взгляд и отказываться от своих слов не собирается, слишком долго он мариновал это всё в себе, назад пути нет.
Что ж, половина дала согласие, но, если быть честными, он и так не сомневался в этих двоих, а вот парочка, что сидит напротив друг друга и перекидывается немыми вопросами, его беспокоит больше, с этими всё сложнее.
Питера за многие годы совместной работы Лука изучил отлично. Сначала у того включается калькулятор, фильм может принести действительно отличные кассовые сборы: во-первых, фанбаза первой части поистине потрясающая, до сих пор; во-вторых, все поклонники Хаммера побегут лицезреть его после нескольких лет отсутствия; что уж говорить об обожателях Шаламе, те пойдут на что угодно, где он числится в титрах. Только вот Питер никогда не был сухим экономистом, вопрос, как встретят такое продолжение критики, его волновал не меньше потенциальной прибыли. Вопрос с Хаммером также склонял больше к отказу.
Сказать всё же что-то надо было, поэтому Питер решил начать чуть со стороны, глядишь затея и без него загнётся. — Думаешь, Хаммер согласится, или ты с ним уже поговорил и получил поддержку? —
(пусть нет).
— На эту тему пока не говорил. В первую очередь хотел заручиться вашей поддержкой. Арми сейчас будет крайне настороженно возвращаться в индустрию, но мне он доверяет, и подводить его я ни в коем случае не собираюсь. Думаю, откровенный разговор тет-а-тет поможет мне убедить его. Ну окей, может парочка разговоров, чтобы распихать его неуверенность, по большей части, в нём самом.
Лука переводит взгляд с Питера на Брайана, Брайан неотрывно смотрит на Питера, ожидая, что он ещё что-то скажет, но тот молчит, поэтому приходится самому.
— Не думаю, что для Тимоти это будет в пользу, — Брайан знает, что Лука поймёт, что речь не только о кинокарьере.
Режиссёр кивает. — Понимаю тебя, но мне кажется, он уже взрослый мальчик, чтобы самому принимать решения.
— И что ты хочешь от меня? Чтобы я с ним поговорил об этом? Да он меня и слушать не станет. Ты прекрасно знаешь, как его отношение ко мне изменилось, когда я признался, что сам попросил Арми прервать всё общение с ним. Мы же чуть не распрощались тогда. А теперь я типа должен сделать обратку и подтолкнуть его в объятия Хаммера? Да и вообще, Тим сейчас на таком подъёме, и хоть скандал вокруг Хаммера пошёл на убыль, он ещё долго будет на слуху, и Тиму влипать во всё это совсем не стоит.
— Я не прошу тебя его уговаривать, даже наоборот, ты можешь поделиться с ним всеми опасениями. Знаю, что он сейчас в Барселоне, я планировал сегодня позвонить ему и попросить на день прилететь ко мне, ну или хотя бы пересечься в Милане. Не люблю решать важные для меня вопросы по телефону. Силой и шантажом я его заставлять не буду, обещаю, — Лука шутливо вскидывает руки в сдающемся жесте, но Брайану что-то совсем не до смеха. Он почти просительно смотрит на мужа, ожидая его помощи.
Тот делает вторую попытку. — Лука, давай начистоту, что ты хочешь от нас? — нет никакого желания ссориться, но как этого избежать с человеком, которому хочешь отказать и который тотально не воспринимает отказы.
— Хочу знать, что если Арми и Тимми согласятся, то вы все будете в команде.
— Давай уточню, если Арми и Тим согласятся, а также, как минимум, Майкл и Амира. Плюс если Асиман даст разрешение не продолжать историю по его второй книге, потому что, давайте быть честными, это полный провал. Т.е. по факту даже основы для сценария сиквела ещё нет, — Питер словно сам себя старался убедить, что обязательно найдётся какая-нибудь деталь, из-за которой продолжение итальянской истории застопорится. И Луке совсем не хотелось его расстраивать раньше времени, рассказывая, что и Майкл дал предварительное согласие ещё на съёмках "Bones and all", и с Андре уже всё оговорено и согласовано. Всему своё время.
— Да, Питер, если вдруг всё сложится, я хочу, чтобы ты был со мной.
— Хорошо, — напротив раздаётся обречённый вздох Брайана. — Знаю, что ты всё равно не отступишься, так уж лучше я буду рядом, чтобы проконтролировать.
Лука радостно вскидывает руки и потирает ладонями, словно муха, заприметившая лакомство. — Спасибо, друзья мои, я безгранично признателен вам за доверие!
Благодаря Марко, бокалы вновь наполнены вином цвета рубина. Второй тост за дружбу.
***
— Тимоти, мальчик мой, здравствуй. Как ты?
— …
— Я очень рад. У меня к тебе просьба. Не мог бы ты перед тем, как улетишь домой заскочить ко мне? Есть идеи на будущее, хотелось бы обсудить не по телефону.
— …
— Вот как? Замечательно! Фердинандо встретит тебя в Милане, напиши, как будешь точно знать по времени.
— …
— Хорошо, до скорой встречи, Тимми.
Отбой. Новый набор.
— Арми, дорогой, звоню уточнить всё ли в силе?
— …
— Отлично. Во сколько тебя ждать?
— …
— Да, я к обеду уже буду дома. Есть пожелания по кухне?
— …
Лука смеётся, рвано выпуская сигаретный дым. — Я понял. С нетерпением жду тебя. До завтра.
С хитрым довольным прищуром он докуривает и, выкинув окурок в урну, возвращается к своим уже явно повеселевшим друзьям.
***
— Арми, mio caro, как же я рад тебя видеть! — объятия крепкие, и Лука не хочет его выпускать из собственных тисков, только сейчас понимая, как сильно, оказывается, по нему скучал.
— Здравствуй, Лука, я тоже, дорогой, я тоже очень рад, — финальное похлопывание по спине, и режиссёр его всё же отпускает.
— Ну проходи, проходи. Кидай сумку здесь, пойдём на кухню, надо соус проверить, — Лука как-то не свойственно ему суетится, утягивая гостя подальше от входа, словно боится, что тот вдруг ускользнёт за дверь и поминай как звали.
По пути на кухню, Арми осматривается, подмечая, что практически всё осталось неизменным с момента его последнего визита. Так, разве что какие-то мелочи. — Один?
— Фердинандо уехал в Милан по делам, — Лука бросает взгляд на настенные часы. — Будет часа через два. Возьми вино и бокалы и иди в сад, я сейчас соображу нам перекус и присоединюсь.
В общении с Арми всегда так, время ускорялось до неприличия. Казалось бы, ещё не успели обсудить самые поверхностные вопросы, а уже два часа вжух и пролетели. Это Лука понял, когда услышал приближающиеся голоса из гостиной. Арми всё ещё расслаблен, заканчивает предложение и, только заметив бегающий взгляд Луки ему за спину, с приветливой улыбкой разворачивается, чтобы поздороваться с Фердинандо. Улыбка сходит с лица, увидев, какой сюрприз приготовил ему, казалось бы, друг.
Фединандо стоит, потупив взгляд, вид такой, словно стыдно и за себя, и за партнёра. А партнёр ничего, ему вполне нормально.
— Тимоти, мальчик мой, привет. А мы вот ждём вас, — и хоть бы каплю смущения в голосе чёртова интригана. При этом «мы» Арми переводит на него взгляд, а на лице вся гамма эмоций и всевозможных проклятий в сторону режиссёра.
Тим лишь поджимает губы и сдержанно кивает.
Взяв себя в руки, Арми легонько, но всё же искренне улыбается ему. — Привет. Для меня это такой же сюрприз, как и для тебя, — словно извиняется. В ответ лишь плотнее сжатые губы.
— Нет-нет-нет! Так не пойдёт! Это вообще что за реакция!? — Лука, как истинный итальянец, заводится с пол-оборота.
Только вот это он зря. — А мы не на твоей репетиции, чтобы угождать! Ты что творишь!? Решил нас, как марионеток, за ниточки подёргать? — громогласно распаляется Арми.
Фердинандо наконец отмирает, понимая, что, если Лука заведётся, то хер остановишь, да и Хаммер в обиду себя не даст, а уж когда дело касается Тимми, то грызться будет в два раза сильней. — Так, стоп! Давайте все выдохнем, — при этом сверлит взглядом своего партнёра, после чего смотрит на Арми. — Я понимаю, что мы с Лукой поступили опрометчиво и наверно даже некрасиво, но это не ради какой-то блажи или шутки. Пожалуйста, давайте успокоимся, сядем и поговорим.
Разговор не клеится. Совсем. Тим не смотрит на Арми, на любой вопрос отвечает однозначно «да-нет-не знаю». Хаммер, словно вмиг утративший своё красноречие, сидит молчаливо с отрешённым видом. Все попытки Луки растормошить их увенчались провалом, он даже не смог приблизиться к собственно зачем позвал их сюда.
Когда в очередной раз повисает слишком долгая и слишком неловкая минута молчания, он не выдерживает снова. — Dannazione! Perché quei due sono sulla mia testa — и уже значительно спокойнее. — Я же вам не показал последнее моё приобретение! Пойдёмте в мой кабинет, — встаёт и ждёт, когда поднимутся остальные, ловя на себе подозрительный взгляд Фердинандо.
Пройдя через кухню, столовую и вытянутый коридор всё в том же молчании, Лука распахивает дверь своего рабочего кабинета и, как гостеприимный хозяин, пропускает вперёд гостей. Когда Фердинандо собирается зайти третьим, он задерживает его, придержав за плечо, и мягко тянет обратно в коридор.
— И пока вы не решите всё дерьмо между собой, мы не продолжим! — восклицание заканчивается громким хлопком и звуком оборота ключа в замке.
Молчание повисает по обе стороны двери. Лука безумно лыбится, сверкая тёмными глазами, словно чёрт, выпрыгнувший из табакерки. Фердинандо просто пялится на него с видом, будто пытается сообразить, из какого дома душевнобольных сбежал этот человек. По ту сторону так же тишина, нет попыток выломать дверь или угрозами заставить открыть её.
Постояв ещё с минуту, Фердинандо утягивает своего мужчину в столовую, где они и устраиваются за столом. — И что это было?
— Не думал, что дела так плохо обстоят. Надеялся, что, когда встретятся, они попытаются разрешить ситуацию. Ну не знаю, проорутся друг на друга, выплеснут претензии, и мы двинемся дальше. Но они же совсем друг на друга не смотрели, абсолютно!
— Тихо-тихо, я тоже там был. Я видел. И, думаешь, это поможет? — Фердинандо неопределенно машет рукой в сторону кабинета.
— Я не знаю, tesoro. Но мне показалось, ещё немного, и я был бы готов придушить их собственными руками. Давай подождём и посмотрим.
Время теперь тянется тягуче медленно. Стрелки часов утверждают, что прошла всего треть часа, а по ощущениям, не меньше трёх часов. Лука беззвучно подкрадывается к двери своего кабинета и замирает там, почти не дыша. Минута. Две. Обратно в столовую также на цыпочках.
— Они не разговаривают! Там полная тишина! Ну какие же упёртые бараны! — Фердинандо лишь поддерживающе сжимает его ладонь.
Ещё с полчаса проходит в полнейшей тишине. Третья вылазка даёт небольшое утешение — за дверью слышится тихий неразборчивый бубнёж.
Спустя долгие, кажется, часы, когда нервная система уже почти успокоилась и переключилась в позитивное мышление, раздаётся резкий удар. Будто кого-то с силой впечатали в дверь. Или не будто. Лука резко вскакивает, кровь отливает от лица.
— Сервиз, — шепчет еле слышно.
— Что? — любимый и партнёр по жизни подскакивает следом, обеспокоенно вглядываясь в лицо Луки.
— Японский антикварный сервиз, что доставили на той неделе, стоит там на кофейном столике. Я не успел его убрать.
После двухсекундной задержки Фердинандо разражается смехом, берёт Луку за руку и тянет к выходу. — Пошли, любимый, прогуляемся. Мне кажется, ты свою миссию выполнил. Мы сейчас определённо лишние в этом доме.
***
Поздним вечером, когда ужин был разогрет (что в общем-то итальянцами не приветствуется), когда к стрекочущим песням цикад, призывающим сородичей к спариванию, добавлялось лишь отдалённое жужжание Весп, четверо сидели в саду и тихо, мирно общались.
Лука изо всех сил старался не обращать внимания на плотный румянец, проступивший сквозь бронзовый загар на лице и шее Хаммера, а также на истерзанные, прокусанные до кровавых точек губы Шаламе. Лука бросил все силы, чтобы сосредоточиться на своей первоочередной задаче, — донести до этих двоих идею второй части их итальянского романа, рассказать, что это будет не совсем то продолжение, какого ожидает большинство поклонников первой части, что это будет нестандартно, глубоко, цепляюще. И что конечно же, он надеется и ждёт, что его любимые Оливер и Элио согласятся отправиться с ним в это безумное путешествие.
***
Неделю спустя.
Уведомление Instagram: tchalamet и armiehammer только что опубликовали новый пост.
Комментарии под постом выключены.
