Хороший папа

      Когда Тсуна осторожно передаёт ему на руки маленький свёрток, который крутится, недовольный, что его завернули в какую-то там пелёнку, Занзас усмехается.       — На тебя похож. Такой же мелкий. Вот-вот заорёт, — говорит он Тсуне, и она на это цокает языком.       Их ребёнок запланирован и желанен (Занзасу кажется, что Тсуна хотела стать матерью именно своему ребёнку, а не этому выводку под названием «Вария-Вонгола»), хотя у него и были свои страхи. Каким он станет отцом? Вдруг таким же разочарованием, как для него в своё время стал Тимотео? Он знает, что не одинок в своих сомнениях — у Тсуны схожие мысли о своём отце.       Да уж, их сын сорвал джекпот в виде лучших дедушек.       Риккардо похож на него, как все твердят в один голос, и дело не в цвете волос или глаз, но сам Скайрини видит в нём Тсуну. Он будет, как и его мать, извиняться за вещи, за которые можно не извиняться, но, наверное, что-то в этом есть, раз Занзас её полюбил.       — Что за сказки ты ему рассказываешь? — как-то спрашивает Тсуна, стоя перед зеркалом и расчёсывая волосы. — Рик сказал, что у «папы выходит интереснее».       Занзас усмехается, читая книгу. Он не помнил, чтобы мать рассказывала ему сказки, поэтому пришлось собрать всех офицеров Варии, и они все вместе пытались выудить что-то из детства, что можно было бы рассказать ребёнку. Потом ещё подключилась одна из сотрудниц Скуало, Вивьен, принеся ему в кабинет во время обеда несколько книжек. Так у него собралась небольшая коллекция сказок, которые он читал перед сном Рику.       — Самые лучшие, — отзывается он. Тсуна, закончив с волосами, забирается на кровать. — Вария не берётся за миссию, если процент успеха составляет менее девяноста процентов.       Она смеётся.       — Какой ты ответственный. Поделишься со мной сказками?       — А разве твой цепной пёс тебе не собрал целый список?       — Гокудера не цепной пёс, — по привычке поправляет она. — И, да, ребята предложили свои сказки, но Риккардо их все отверг. Сказку от Мукуро и Хибари я ему сама слушать не дала, такое даже взрослым нельзя слышать.       — Бельфегор с охотой послушает, — хмыкает Занзас. Тсуна смеётся, думая, что в этот раз «психи из Варии», как их зовёт Гокудера, кажется, оказались адекватнее её.       С Риккардо он ведёт себя мягче, чем с ним обращался Тимотео. Не сказать, что он был самым плохим отцом, но тот же Занзас не мог свободно входить к нему в кабинет, забираться на колени и смотреть, чем он занимается. Рику такое разрешают, что он, что Тсуна, и ради довольной улыбки сына это делать стоит.       — Пап, — тянет Рик, подходя к отцу, сидящему за столом, и Занзас, не отрываясь от прочтения отчёта, подхватывает сына, усаживая его к себе на колени.       — Что, мелочь?       — Чем занимаешься?       — Читаю отчёт.       — Интересно?       Занзасу хочется сказать, как ему, но он сдерживается, пусть и отчёт в этот раз Бельфегор прислал витиеватый. Ничего, он ему ещё успеет сказать пару ласковых, а если не он, то Скуало выскажет за стиль составления.       — Очень.       — Ужасно.       — Тебе тоже предстоит этим заниматься, когда вырастешь, — «обрадовал» сына Занзас. — В обязанности босса такое входит.       — Знаю, мама тоже сидит с бумажками, — Риккардо вздыхает.       — Что?       «Только не говори, что не хочешь быть боссом», — мелькает у Занзаса мысль, но и тут мальчишка умудряется его удивить.       — Из меня получится босс? Хочу быть таким, как ты и мама.       Мужчина усмехается и треплет сына по тёмным волосам.       — Получится. Чего нет? У тебя на кресло босса есть полное право. И ты будешь ещё лучше нас.       Рик расплывается в счастливой улыбке, и Занзас вновь видит в нём Тсуну. Нана тоже говорит, что улыбка внуку досталась от её дочери. Нана в Риккардо души не чает и сетует, что ребёнка редко привозят в Намимори. Скайрини рад, что у его сына есть такая бабушка: заботливая, любящая, знающая тысячи рецептов и готовая принять всех под крышей своего дома, потому что у него такого не было.       Не было… До появления Рика Занзас не думал, что любовь может быть… безграничной. Тсуна любила его, но любовь женщины к мужчине другая, и она отличается от любви ребёнка к родителю. Риккардо смотрит на него с любовью и восхищением, с гордостью и обожанием. Риккардо знает, что может прийти к папе в любой момент, и папа объяснит, папа защитит. Папа осуждать не станет.       — Рик хочет тематическую вечеринку на свой день рождения, — говорит Тсуна, ставя перед мужем его чашку с кофе. — Нужно раздобыть пиратский костюм.       — Пираты? — Занзас хмыкает. — Акула может не наряжаться и сэкономить на костюме.       Тсуна улыбается.       — Занзас.       — У тебя были такие вечерники?       — Нет, но с появлением Реборна в моей жизни цирк стал сопровождать меня постоянно. А там такое разнообразие… Надеюсь, что Рику повезёт больше.       Тсунаёши подхватывает кружку с кофе и хочет уйти с кухни, но Занзас придерживает её за руку.       — Подожди.       — Что такое?       — Спасибо.       — За что?       — За Рика.       Она склоняет голову.       — Занзас…       — Я редко кого благодарю, — говорит он, — но сегодня — именно тот случай. Я никогда не думал, что меня будут любить за то, что я есть. А Рик любит.       — Рик тебя обожает.       — Как и тебя.       — Стало быть, мы пока делаем неплохую работу, — она хлопает его несколько раз по плечу, — раз наш сын доволен.       Занзас кивает. Из холла доносятся возмущённые вопли Гокудеры и, нахмурившись, Тсуна спешит выяснить, в чём дело.       — Кажется, темой вечеринки всё же будет цирк, — усмехается он себе под нос и покидает кухню. — Рику нужно привыкать.