Если я буду выбирать между тобой и агрессией, я выберу обоих

Семестр, наконец, подошёл к концу, все экзамены остались позади, должники ещё посещают универ, а другие студенты разъехались по домам, чтобы увидеть своих родных и близких. Феликс уехал к своей бабушке, которая звонила на протяжении всего семестра и приглашала к себе, чтобы увидеть своего мальчика. Как бы Джисон не хотел, но ему придётся поехать к старшему брату. Несмотря на весь ужас, который он творил с Джисоном, как он его пугал до смерти и подшучивал, он заботился о нём и приглядывал, хотя в конце концов сделал из Хана пораноика. Чонин тоже уехал, но не к родителям. Он переехал от Джисона на съёмную квартиру, за которую ему предстоит ещё и платить, так что он займётся поискам хорошей работы все выходное. И все заняты, как обычно. Хёнджин остался совершенно один в пустом корпусе. Скука поглящала его с ног до головы. Он уже пробовал приготовить что-нибудь, изрисовал почти весь скетчбук, даже от фильмов устал. Делать было нечего от слова совсем. Карандаш крутился на кончиках пальцев, пока Хёнджин сидел над своим блокнотом. Он выводил аккуратные линии на белой бумаге. Спокойствие обволакивало стенки лёгких лучше, чем никотин. Ветер из окон бил по горящим щекам, охлождая до такой степени, что Хёнджин чувствовал себя максимально комфортно, будто сидел в кругу своих друзей. Ему было хорошо. Он пялился на бумагу и непрерывно чёркал карандашом линии. Хёнджин выводил большие глаза, острые скулы, пухлые губы и милую заячью улыбку. Нарисованные зубы выглядели, как живые. Настолько реальны, что движение грифеля прекратилось. Бумага зашуршала, когда Хёнджин взял её в руки. Знакомое лицо Минхо, нарисованные простым карандашом, красовалось в блакноте, будто и должно быть здесь. Кровь прилила к щекам, заставив их покраснеть. Хёнджин взялся за лицо ладонью и зажмурился, упав спиной на кровать. Что же с ним происходит сейчас? Он больше не ненавидит Минхо? Почему? Кто же даст ему ответы на все эти вопросы? Может, сам Минхо? Хван покосился на телефон рядом, на котором ни уведомлений, ни звонков от товарищей. *** Хёнджин сидит за столиком кафе рядом со своим общежитием, куда ходит, когда сильной проголодается, но сейчас он здесь не один. Минхо сел напротив, положив две чашки кофе и кусочек торта на стол. Язвительная тишина поедала обоих, но Минхо решил начать говорить первым: — Я был удивлён, когда ты позвонил мне, — освободил трубочки из бумажной упоковки и воткнул в стаканчик. Медленно попивая свой напиток, он смотрел на Хёнджина, который не отводил от него взгляд. — Просто подумал, что ты будешь рад, если я позову тебя с собой, — крутит парное с Ликсом кольцо между пальцев и хлопает ресницами. — Ты слишком хорошо меня знаешь, — нежная улыбка заставила улыбаться даже Хёнджина. Ухмылка чуть ли не до ушей лезла, но Хван пришёл в себя, когда Минхо протянул ему кофе. — Выпей, остынет ведь. Хван в какой-то мере был даже расстроен, что первая встреча с Минхо прошла настолько плохо. Он жалеет об этом только сейчас, хотя прошло уже много времени. Они бы могли стать хорошими друзьями, если бы Хёнджин позволил Минхо сделать это. Сейчас он может. Точнее Хван думает, что может позволить ему стать друзьями. Неуверенность в своём решение откликается в сознании, но если не рисковать, то зачем вообще жить? — Слушай.. — тихо начал Хёнджин и отвернулся к окну, чтобы не сбить себя с толку будущим шокированным лицом Ли. — я много думал, и..ты правда изменился в лучшую сторону. Мне кажется, мы можем попробовать дружить, а не обливать друг друга дерьмом. — Ты серьёзно? — Да? Да-да. Я серьёзно, — помахал перед глазами, чтобы лишние мысли не лезли в голову. — Вау...у меня нет слов..приятно слышать это от тебя, — Минхо показал лишь улыбку, но внутри у него был ураган эмоций. Он буквально не знал куда их деть. Ему хотелось крепко обнять Хёнджина и не отпускать до конца своих дней, но он знал, что может получить по морде. На улице всё так же стояла глубока ночь. Кафе уже должно было закрыться. Было странно, что они работают допоздна, так что Хён осмотрелся в поисках официанта, чтобы спросить о закрытии, но увидел совершенно не то, что нужно было. Девушка—официант выглядывала из дверей кухни и внимательно с улыбкой наблюдала за милой беседой двух парней, но как только словила на себе взгляд одного из них, выпрямилась и оповестила их о закрытии. Оба парня ушли из заведение с хорошим настроением и теплотой в желудке от вкусного кофе. Звёзд на небе не было, лишь одна луна освещала недалёкий путь домой. — Она точно думает, что мы пара, — говоря про официантку, Хван сжал и расжал ладонь. — Не вижу в этом ничего такого. — Я даже не сомневался, — усмехнулся и пнул камень на асфальте. *** — Представляешь? Теперь мы с ним, вроде как, друзья, — радостно сообщил своему другу Минхо, заваривая порцию малинового чая. Ким всё время с улыбкой пялился в телефон и даже не слушал, что говорил его приятель. — Ага.. — протянул Сынмин без какого либо интереса. — С кем ты там всё время переписываешься? — Хо уже бы заглянул в телефон, но Ким отпрянул от него. — С парнями общаешься, да? — Придурок? Я просто читаю, — отвернулся от него. Всё четверо друзей снова тусовались в квартире Сынмина, хотя разрешения он не давал. Они просто приходят с кучей еды и напитков, а халявная еда никому не помешает, даже такому зануде Сынмину. Чан и Чанбин как обычно играли в приставку и весело смеялись, а Ким и Ли сидели на кухне, которая уже была наполнена рассказами о таком прекрасном и красивом Хёнджине. Минхо зашёл в прихожую, чтобы достать телефон из кармана своей куртке, но наткнулся на что-то интересное. На тумбочке лежала совсем новая связка ключей и это точно не от квартиры Сынмина. — Мин~и, ты собираешься переезжать? От чего ключи? — с полной уверенностью в получении ответа, прокричал Минхо, чтобы было слышно на кухне. — Это от квартиры Чонина, — Сынмин замер, осознавая, что только что сказал. Почувствовав, что не один он застыл в помещении, он убрал телефон и встал со стула. — Стоять, Мин~и, — промурлыкал Минхо откуда-то за спиной. — И зачем же Ян дал тебе ключи от своей квартиры, м? — Да, и что вы там собрались делать вдвоём? — точно с ухмылкой на лице спросил Чанбин, который как раз выходил перед Чаном из гостиной. — Парни, вы не так поняли, правда. Я просто, — Сынмин не успел придумать себе оправдание, когда Бан уже заключил его в свои большие объятия. — Что бы это ни было, мы рады за тебя, — глаза полумесяцы смотрели на Кима свысока, а сам Чан хохотал. — Чан-хён, отпусти ты меня, — Сынмин слишком слабый для своего хёна, так что после нескольких попыток вырваться, он остыл и смирился со своей участью быть высмеянным всеми троими. — Давай, говори, малыш, он уже пригласил тебя к себе сегодня вечером? — насмешки от Чанбина особенно страшны своей колкостью, он знает в какие места лучше бить и когда тоже. Прямо сейчас лучший момент для него, но не для Сынмина. — Да господи, откуда вы такие извращенцы, — очки парня сползли на переносицу, но Чан их подтянул, прежде чем они упадут. — Что же ты так? Заниматься сексом с кем-то — неплохое занятие. Наоборот, тебе будет приятно. — с улыбкой проговорил Банчан. — Говоришь так, будто я — девственник. — Ты и есть девственник, Мини, — Бин улыбнулся. — После этого вечера ты им точно не будешь, Сынмин~а, — Минхо громко смеялся, звеня ключями от дома Чонина. Ким глубоко вздохнул и мысленно поблагодарил Чана за то, что он его держит, ведь сейчас он мог бы уже дать по лицу Минхо. Ещё пара мучительных минут шуток и подколов, который Сынмин пережил, длились долго, но когда Чан отпустил его, Сынмин взял эти ключи и пошёл обуваться, будто ничего и не было. — Не переусердствуй, Мини! Папа любит тебя! — прокричал ему вслед Минхо, когда открылась входная дверь. — Пошёл ты, Хён! — дверь хлопнула, но всё так же был слышен громкий смех старших. — Какие придурки, боже.. *** Сынмин шёл по тёмному переулку, как ему и показывал Чонин, когда они вместе шли к нему домой недавно. Ким хорошо запомнил это место по обшарпанным стенам и отлипившейся от них краске. Было довольно тихо. Неудивительно, ведь сейчас была поздняя ночь и все нормальные люди давно спят, а Ким решил прогуляться до другого конца города. Ян рассказывал, что здесь водятся всякие ублюдки, по типу гопников или чего по-хуже, и предупредил быть аккуратным с ними, но Ким не принял это предупреждение всерьёз и не взял хотя бы перцовку. Проходя через заброшенные магазинчики, где рядом валялись груды коробок и другого хлама, Сынмин заметил приблюжающийся силуэт. Подумав, что это — случайный прохожий, Сынмин поплёлся дальше, но свист позади заставил обернуться не с хорошим причувствием. — Чего так поздно по дворам чужим шастаешь, красотка? — процедил парень в спортивках и оборванном пуховике, который давно должен был полететь на свалку. — Во-первых, я — парень, а во-вторых, не твоё дело, самому то не рано по ночам шастать где попало? — Прям дикий пёс, давай морду набьём, чтобы повежливые был, — парень махнул рукой и несколько человек из его шайки пошли прямиком на Мина, чтобы преподать урок манер. *** Сынмин тихо приоткрывает дверь новой съёмной квартиры младшего ключом, который ему дал Чонин, как только он собирался заселяться. Алая кровь стекала по губам и капала с подбородка на деревянный пол. Старший скомкал в руках окровавленную салфетку, тыльная сторона ладоней была запачкана красной жидкостью, которая шла из нос, а губы поджаты от всё ещё сильной боли. Старший неподвижно стоял на пороге, вслушиваясь в шаги Чонина, доносившиеся из спальни. — Мини, это ты? — пролепетал Ян и замер, открыв дверь и увидав хёна. Слишком много крови. Сынмин смотрел на него потерянными глазами, которые были полны страха. Он бежал. Волосы растрёпаны, а капли красной жидкости попали на штанины брюк. Из ослабевших рук выпала салфетка, а ладонь по-прежнему кровоточила. Юноша подошёл к Сынмину, смотря прямо в глаза. Он взял шершавую руку старшего в свою и повернул ладонь в своего лицу. На молочной коже красовался ровный порез от ножа, не глубокий, но, похоже, кровь шла уже долго. При виде такого старшего, Чонину хотелось плакать. Первый раз ему приходилось созерцать такого потерянного Сынмина. Без слов младший потянулся к кроссовкам Кима и, расвязав шнурки, снял тяжёлую обувь. Куртка тоже исчезла с плечь Мина и красовалась на крючке в прихожей. Сынмин сидел на удобном диване, который они выбирали вместе с Чонином в огромном торговом центре. Мягкая обивка рядом прогнулась, и на кофейном столике оказалась скромная аптечка, в которой лежали бинты и таблетки от всего на свете. Мягкие руки младшего скользили по ладони и вытирали кровь, оброватывая рану перекисью. Сынмин внимательно следил за всеми его движениями, но молчал, чтобы не ляпнуть лишнего. Чонин обернул вокруг ладони Кима бинт и сделал узел, чтобы всё хорошо держалось. Расправившись с засохшей кровью на лице, Чонин убрал всё в аптечку и глянул на старшего. Тот сидел и всё это время не вымолвил ни слова, только смотрел и думал о чем-то своём. — Тебе стоит поспать, я отведу тебя в свою комнату, — Чонин уже вставал с дивана, когда Сынмин прижал его к спинке объятиями. Он уткнулся носом в изгиб шеи и не собирался поднимать взгляд. Ким обвил руками талию младшего и крепко сжал его, чтобы тот ненароком не убежал от него. — Спасибо. — тихо произнёс Сынмин, выдыхая горячий воздух в шею Чонина. Плечо младшего становилось мокрым с каждым всхлипои Сынмина. Он плакал, сидя на коленях у Чонина. Плакал, несмотря на то, что он не один. Он понимает, что младшему можно доверять, хотя раньше бегал от него, говоря, какой он всё же идиот. — Прости меня, что не хотел водиться с тобой и называл придурком, — истерика Сынмина пугала младшего, но он успокаивающе гладил его по спине и молчал. Он ждал, чтобы Сынмин выговорился как следует и они легли спать вместе. Тёплые обнимашки сейчас никому не помешают, особенно Сынмину. Такому беззащитному и грустному сейчас Сынмину. *** Сладкий запах свинины и яиц доносился с кухни. Это заставило хозяина квартиры в быстром темпе вскочить с кровати, даже не заправив её. Над плитой химичил Сынмин, который сам недавно встал, но уже успел умыться и переодеться из пижамы младшего в его огромную футболку. Чонин был намного больше ростом и телосложением, чем Сынмин, что доказывала его громадная одежда. Чонин подошёл сзади и обвил руками тонкую талию Кима своими жилистыми руками. Сынмин усмехнулся такому романтичному жесту, но не спешил поворачиваться лицом, так как на сковородке жарился бекон, а есть угольки не хочется. — Даже штаны не потрудился надеть? — положил острый подбородок на плечо старшего и внимательно наблюдает за процессом готовки. — Твои спадают с меня, а мои ещё мокрые, — выключил газ и положил полоски бекона на плоскую тарелку. Чонин потянулся к Сынмину, чтобы поцеловать, но тот закрыл его губы ладонью. — Прими душ и помой зубы для начала, лис, — убрав его руки, подошёл к столу. Разложил еду по тарелкам, а сам сел на стул. — посуду помоешь потом. — Как скажешь, мистер, — всё же успел чмокнуть старшего в щёку и сразу закрылся в душе, чтобы не отхватить. — Гадёныш мелкий.. — уткнулся в экран телефона, закатив глаза.