Твой любимый, ужасно пахнущий чай с карамелью

———

      Они молча сидели друг напротив друга на её старой скрипучей кровати.       Сегодня Мона позвонила ему в слезах и дрожащим голосом попросила приехать. Не требуя объяснений, Скарамучча быстро покинул дом, удачно успев на автобус, и уже скоро стоял у её квартиры.       Дверь оказалась открытой. Как только Скар перешагнул порог, она обняла его и в тишине отвела в свою комнату, не проронив ни слова.       Он не хотел торопить её и терпеливо ждал, когда Мегистус заговорит, но с каждой минутой молчание напрягало его всё сильнее: по сохранявшему спокойствие Скарамучче трудно сказать, но как же тяжело ему было смотреть на неё. Лицо Моны покраснело, тушь размазалась по щекам. Она не плакала, но точно сдерживала слёзы.       Скар был не из тех, кто легко поддавался панике, но в его голове уже зародилось несколько навязчивых версий — одна другой хуже, зная о происходящем в жизни Мегистус.       Её отец снова приходил домой пьяный? К Моне вновь пристаёт токсичный бывший? Или сучка-одноклассница продолжила распускать про неё слухи?       Растерзать бы того, кто довёл до такого состояния. Он быстро опомнился: они с Мегистус обсуждали то, что пора что-то делать с его вспышками агрессии. И Скар прислушивался к ней.       Скарамучча аккуратно тронул её ладонь, тихо сказав:       — Не хочу торопить тебя, но я начинаю сильно волноваться. Что произошло?       Мона вздрогнула. Сглотнув, она наконец-то посмотрела на него: её яркие, заплывшие от слёз глаза смотрели на него виновато.       — Я-я.. — Мегистус запнулась, прикусив губу. — Опять.. Опять.       Скар не сразу осознал, к чему она клонила.       По спине пробежали мурашки, когда спустя пару секунд Скарамучча понял: произошло то, чего он опасался больше всего.       — Ты опять порезалась..? — Скар старался говорить мягче, потому что «ты опять резалась» звучало ужасно.       Мона медленно кивнула.       Он, нахмурившись, еле как выдавил из себя:       — Где?       Скарамучча беспокойно оглядел её: руки были чистые, лишь у запястья виднелись маленькие белые шрамики, оставшиеся после прошлого раза.       Кровать зловеще скрипнула: Мегистус встала. На ней была помятая оверсайз футболка, достающая до колен. Мона неуверенно приподняла её.       Пластыри еле прикрывали оставшиеся на её бёдрах хаотичные порезы. Совсем свежие..       — Мона..       — Прости-прости. Я говорила тебе, что такого больше не повторится.. Скар, прости, я не-..       Постель вновь заскрипела: на этот раз поднялся Скарамучча, заключив Мегистус в объятия.       — Не извиняйся, глупая.       Мона крепко прижалась к нему в ответ, уткнувшись в плечо.       — Твоя майка сейчас будет в моих слезах и соплях.       — Не переживай об этом. Кровотечение уже прекратилось?       — Да.. Я переоделась перед тем, как ты пришёл, чтобы не пугать — моя любимая кофта со звёздочками лежит в стирке, испачканная в крови..       — Залью отбеливателем и будет как новая, — Скар пытался держаться ровно: им завладевала то агрессия — он найдёт того, кто обидел её; то беспокойство — Скарамучаа не представлял насколько больно было Моне. — Нужно купить какую-нибудь заживляющую мазь. Я могу быстро сбегать в аптеку.       — Не стоит.. У тебя же Эи забрала карманные. Я поищу у себя в аптечке или куплю сама..       — Чайлд вернул мне долг. У меня есть пару купюр — этого должно хватить.       Скар коснулся её щеки, поцеловав Мегистус в лоб: нет, сейчас он должен сосредоточиться на ней.       — Знали бы люди, какой ты.. какой ты заботливый.       — Я такой зачарованный только с тобой, но сейчас не об этом.       Скарамучча вздохнул:       — Пока тебе нужно успокоиться и умыться. Я сделаю твой любимый чай с карамелью.       — Но ты говорил, что он ужасно пахнет и мне надо выбросить его, — впервые за вечер она улыбнулась. И ему тоже невольно стало лучше.       — И что? Ты же любишь его. Поэтому я пойду и заварю твой любимый, ужасно пахнущий чай с карамелью.