Fever

Все случилось внезапно и совершенно не вовремя, как это обычно происходит с любой болезнью. Я не почувствовала сразу что у меня жар, настолько сильный что я готова вспыхнуть ярким огнем. Все было как обычно, все было хорошо, пока ты не появился в моей жизни. Обычно мне плевать, но как только я взглянула в твои необычные глаза — внезапно что-то случилось у меня внутри. Я думала, что это всего лишь сказка, что я лишь играю очередную роль. Ну кто в здравом уме мог бы поверить в существование Короля Гоблинов? Да еще и влюбленного в простую смертную девушку, даже не девушку — девочку. Какая глупость, какой наивной я была. — Проверь, мне кажется у меня жар. — Лабиринт оказался прост, как кусок пирога. Я шла сквозь преграды, чтобы спасти ребенка? Или я шла, чтобы еще раз посмотреть в твои глаза, чтобы снова почувствовать твое дыхание у себя на щеке как это было на балу? Голова раскалывается. У меня определенно лихорадка, сердце колотится в груди как у загнанной овечки, а щеки красные, словно маки. — Поверь, мне кажется у меня жар. — Мне тяжело дышать, кажется, что из этой комнаты выкачали весь кислород, но ты дышишь ровно и совершенно спокоен, сидишь, развалившись на своем троне, даже не соизволив подойти ко мне. — Положи ладонь мне на лоб… — Во рту пересохло, и говорить стало невыносимо больно, но ты поднялся с места, и подошел ко мне своей величественной, королевской походкой, и от твоей близости у меня еще больше закружилась голова. Или же, все-таки это лихорадка. Ты дотрагиваешься до меня, и я краснею пуще прежнего, по телу расползаются красные пятна. Ты опускаешь голову, и нежно, почти невесомо, целуешь мою шею. И мне еще больше кажется, что у меня жар. Возможно, как с любой болезнью, со временем это пройдет. Возможно, когда я вернусь домой, в свой мир, попрощавшись с Городом Гоблинов на веки. И все же, я думаю, что я никогда не смогу забыть тебя. Ты словно лекарство — без тебя я ничто. Я знаю, что трачу время, пребывая в твоих объятьях, но мне так сложно с тобой расстаться. Кажется, я не хочу говорить тех слов и уходить, кажется, я хочу остаться с тобой на веки, лишь бы ты не выпускал меня из объятий, лишь бы ты целовал мою шею, и сжимал до боли в своих руках. — Поверь, мне кажется у меня жар. Положи ладонь мне на лоб, поцелуй шею. — Я судорожно выдыхаю, цепляясь крепче за рукава твоей рубахи. Только не отпускай меня. — У тебя жар. — Ты шепчешь мне на ухо, а затем отстраняешься, заглядывая мне в лицо. Мое сердце сжимается, а в горле становится горячо. Прочитай по моим глазам, в них все написано, по ним видно, что я вся горю, и виной тому не лихорадка. Когда я думаю о тебе, мне хочется плакать от отчаянья, от того, что ты не касаешься меня, от того что ты не рядом. Ты снова дотрагиваешься до меня, проводишь холодной ладонью по лбу, невесомо целуешь скулу, опускаясь губами на шею, и мне кажется, что я сейчас задохнусь. Мне кажется, что у меня жар, во мне горит любовь. — Скажи, что ты сейчас хочешь делать? Потому что я не хочу останавливаться. Прочитай по моим глазам — в них все написано. — По ним видно, что ты вся горишь. — Ты прижимаешь меня к себе одной рукой, а второй гладишь по лицу, притягивая ближе, пока наши губы не касаются, и я тону в этом чувстве. Такой сладкий такой нежный, но такой страстный поцелуй, что я просто не в состоянии отпустить тебя. Когда я думаю о тебе, мое сердце сжимается, а в горле становится горячо. — Джарет, — я шепчу твое имя, словно в бреду, — Только не отпускай меня. — Никогда.