Страницы о моей долговечной любви к тебе

Темные серые облака неспеша плыли по голубому мирному небу. Оно было насыщенным. Особенно ярким оно было для невинных маленьких детей. Ветерок был слабоватым, но таким приятным и теплым, что создавал хорошее настроение для прогулки. Погода была хорошей, желтое солнце очень хорошо грело землю своими лучами и не разочаровывало, так как маленький Полен об этом и просил, чтобы прогуляться на свежем воздухе. Знакомьтесь — бывшее Регентское Королевство Польша, имя которого уже сменилось на Польскую Республику. Вообще, его можно звать просто Польша или Поля, ему и его семье не принципиально. Всё равно сейчас у власти его биологический отец, хотя название государства сменилось на Республику Польшу, а форма правления поменялась на республиканскую. Сам он никак не уходит, так как его наследник родился слишком рано, а мать умерла из-за тяжёлых родов. По сути её изнасиловали, но никто об этом не знал, потому что она молчала. Его отец — Великое Княжество Познанское. На вид нормальный, но гнилой человек внутри, натура которого скрыта за невинным поведением и правлением. Он жаждет лишь денег и власти, что является болезнью в человечестве. Польша совсем крохотный, но уже многое пережил и слишком многое повидал. Его психика расшатана, но сам пока он этого не понимает, так как слишком мал и осознание этого еще не пришло. На данный момент 1920 год на дворе, Польске лишь четыре годика и пока на дворе нет войны - мальчик искренне веселится. Если честно, ему комфортнее находиться на улице, улавливать запах кошенной травы и ловить лучи яркого солнца. Может быть хотя бы они залечат его физические травмы? Ему запрещают контактировать с детьми, попадаться на глаза взрослым, так как он часто в ранах и ссадинах, мало ли что подумают. Но Польше становилось слишком одиноко и он не соблюдал такие правила, чего пока не знают. Его детские рубиновые глаза, словно налитые кровью, ещё не были разочарованы, хотя на него много раз кричали и били по пустякам. Но поляк, к сожалению, был сломлен уже с детства. Он думал, что это вполне обыденное явление во всех семьях, что это нормально и не страшно, а избиения и вечные наказания — воспитание взрослых, которое приведет к успеху. Он привык к ссадинам и ранам на его детском и нежном теле, он столько слез пролил, но все равно улыбается и думает, что все отлично и уверяет себя, что плакать не стоит, что это для слабаков. Он мечтант стать как его отец, таким же крутым и взрослым, занятым в политике. Поляк пока еще ничего не понимает и думает, что у него хорошая семья. Пока его мировоззрение ещё совсем детское. Полен просто бегал по лужайке с забинтованной ногой. Она очень болела, но он знал, что потом возможно его не пустят на улицу. Это ужасно расстраивало. Так что он бегал и прыгал пока мог, на улице было прекрасно, а на его лице красовалась счастливая улыбка. Он одет в черти знает что, но все равно улыбается и бегает свободно. Красная и старая футболка, серые и чуть ли не порванные шорты, а на ногах ничего нет. Поляк собирал цветочки на зелёной и свежой лужайке. Он хотел подарить их кому-нибудь, как вдруг услышал, что его зовут домой. О нет. Тело ребенка неосознанно вздрогнуло, он бы узнал этот голос из тысячи. Его он никогда не забудет. Речь Посполитая, который давно не находился у власти столько веков, но все равно каким-то боком оставался жив. За ним следовало и следует большое везение в этом плане.Такое случалось очень редко. На пальцах можно было сосчитать, сколько государств не умирало после своего расспада в территориях и нормально жило дальше. Как только территории стран распадались, то и их воплощения начинали крошиться на маленькие кусочки, при этом ужасно себя чувствуя. А эта тварь жива, живет и скорее всего будет жить дальше. Польша его вообще не понимает, но боится до жути и уважает, хотя это не уважение, а безумный детский страх, но он думает на подсознательном уровне, что уважает. Он всегда пьет, курит и огрызается на бедного мальчика, а затем избивает по приказу его отца, или же просто так - ради забавы. Его организм как-то не ломался под алкоголем, у него сильная зависимость, которую он даже и не думает убирать. Он потерял смысл жизни после того, как ушел от власти, но умирать боялся. Отец Польши всегда занят на работе, говоря, что в стране нет денег: бедность, безработица, что ему нужно решать политические дела и его нельзя трогать, а если потревожит, то изобьет в разы хуже Посполитого. Хотя Княжество почти всегда врал. В стране состояние могло быть хорошим, стабильным, но он все равно бы не уделял время своему сыну, которого и своим то не считал. Просто какой-то вечно кричащий плачущий ребенок, которого и язык назвать наследником не поворачивается. Кого больше всего боялся Республика Польша? Речь Посполитую. Речь был крупным, это было его обычное телосложение уже с рождения, хотя он давно не следит за ним. Обычно он пьет пиво или что нибудь иное, главное спиртное, а в итоге валяется где попало, а потом попадает бедному Поле. Не понятен вообще смысл его существования, да и его это не волнует. Посполитый уже много раз поднимал на него руку, а Княжеству было наплевать. Потом же Познанский ввел «поучительные» разговоры, что Речь Посполитая его воспитывает, и что это совершенно правильно, и что потом Польша вырастет отличным и крепкии государством. Что они будут им гордиться.. Княжество сам смеялся со своих глупых слов и что самое для него смешное, так это то, что это работало и Полен больше не плакал. Да, он чертов садист и эгоист, который не имеет жалости даже к своему ребенку. Княжество был заинтересован лишь в политике и выгоде, в деньгах и бесконечно брал в долг, из-за чего мальчик порой даже не ел, а потому был худющим как тростинка. Дети не хотели с ним дружить, говоря, что он врет, что его отец сам Княжество Познанское и что Поля выглядит как мусор, хотя даже он на его фоне выглядит лучше. Поляк просто ломался после таких слов и молча плакал в одиночестве, хотя ему лишь четыре годика, как он понимает этот мир? Никак. Польша ужасно много плакал, а если не успокаивался, его пороли чем угодно. И вот снова раны открываются, хотя только только залечились. Детский огонек в глазах так и не утихал, несмотря на пережитую боль. Польша обернулся на крики, после же собрал быстренько венок и побежал в сторону дома. Он гордился тем, что живет в старом, но большом замке. Но происходящее там было худшим из того, что могло быть. Польша не чувствует себя там в безопасности, но не замечает этого и думает, что это нормально. У ворот еле как стоял Речь Посполитый, снова напившийся в хлам. Поляк боялся подходить, он смотрел на того испуганными и уже слезящимися глазами, а тот резко подошел и взял мальчика за шкирку. Польша был очень легким. Речь отнес его в темный и старый замок со времен Краковской Польши как мусор. Денег, по словам Княжества, на ремонт нет, хотя это полное вранье. Польша от испуга зажмурился и уже догадался, что с ним сделают. Просто швырнут в угол и это было бы лучшим, что могло случиться. Было и похуже. Тело вновь начало ломить, а из глаз полились слезы. Стоило лишь открыть их, и там, сверху над ним стоял злой Великий Княжество Познанский. Его красные глаза впились в ребенка, а лицо выражало лишь злость. Польша подумал о том, что тот сейчас придавит его своей большой ногой. –Где ты шлялся? Тебя разве отпускали? — строго начал говорить он, на удивление не крича. Мальчик, который уже успел сжаться в комочек, поднял невинный и напуганный взгляд, а затем, задыхаясь в слезах еле пролепетал: –О-отпускали. Дядя Речь Посполитый разрешил мне пог-гулять, — провопил Поля и снова зажмурился, на что пьяный Речь рядом усмехнулся. Он всегда сначала разрешал ему что-то сделать, а потом говорил, что такого не было. Это было несправедливо. –Еще ты будешь верить этой алкашне, нежели мне! Ты наказан на месяц! Посполитый, преподай ему урок, — от этих слов мальчик начал заливаться горькими слезами и дрожать. Познанский на удивление еще быстро закончил, так как обычно любил морально поиздеваться над мальчиком, долго молчать, мучить его, но вот сегодня похоже много дел. Дел возможно и много, но выделить своему ребенку вполне можно. В будущем страны будут заняты еще пуще, чем раньше, но Княжество любил делать для ребенка старательный вид отца, который часто работает, хотя отдыха у него на самом деле много. –Папочка! Не надо, я буду слушаться только тебя! Прости, прости! — и тут его резко пнул, словно собаку, пьяница, улыбаясь своей кривой и нетрезвой улыбкой. Для него это лишь развлечения, причём веселые, и никак потом совесть не терзает, хотя, вы думаете, что она у него вообще есть? Мальчик вскрикнул что есть силы, тело вновь начало ломить и ныть, а Княжество уже давно ушел заполнять документы. Только что закрывшиеся раны вновь открылись. Это было ужасно больно. Оттуда начала течь кровь. Познанский, конечно, официально правил от своего лица по 1919 год, но пока Польше не будет шестнадцати лет, он не уйдет с престола, хотя, у него вообще этого в планах не было. Он не собирался отдавать наследнику престол. Он сделал его лишь для вида, а так, он хотел бесконечной власти и собирался жить как можно дольше и править также, как и сейчас. Пусть он и не особо умел - страна была в долгах, но на внешних делах это пока что не сказалось. Он всеми силами будет бороться дальше. Познанский не любил своего сына. Он лишь делал вид, а Польша уже начинал мимолетно верить, что его любят, но глубоко ошибался. А ведь он так улыбался, когда Познанский при всех его обнимал, любил, а когда рядом никого не было, кроме Речи, он относился к нему хуже, чем к мусору. Внешностью маленький Республика был похож на отца, что их хоть как-то связывало для всех, но это была плохая связь. Речь вновь очень брезгливо взял мальчика за шкирку, после прошел в комнату, будто бы сделанную для пыток. Хотя, так и есть. Он с удовольствием порол мальчика, избивал, но не убивал, так как не знал, как отреагирует на это его отец. Из комнаты, где находились Речь и Польша, слышались душераздирающие крики, мольбы о помощи и просто детские вопли. Слуги, которые уже привыкли к этому, просто шли с каменными лицами. Это происходило каждый день, а потому никто уже не удивлялся. Новеньких, конечно, трясло, так как не дай бог попасться под руку такому, но все равно в глубине души жалели этого ребенка, к которому относились хуже, чем к собаке. Полен просто не понимал, чем заслужил такие страдания и муки, но старался терпеть. Спустя пару часов ребенок вышел оттуда. Точнее, выполз. Весь избитый, в синяках и хныкая. Голос охрип. Он уже ничего не мог сказать, а старший же был невероятно спокоен, так как весь негатив вышел из него, но его след остался на хрупком теле Польши. Мальчик хотел побежать к отцу, обнять его и пожаловаться на произошедшее, получить поддержку и любовь, но в итоге всё равно бы получил новую порцию унижений и избиений. Это продолжало ломать его изнутри. Маленькому Польше было ужасно больно. Речь Посполитый медленно вышел оттуда, закрывая дверь в комнату пыток, а затем резко посмотрел на мальца, который еле ходил и стоял на ногах. Такой беззащитный, что доводило до слез. –Чё ноешь? Вали отсюда, пока снова не получил, — из-за этого мальчишку чуть ли не паразиловало и он еле как побежал оттуда на своих больных ножках. Его дыхание перехватило, он еле как добежал до своей комнаты. Там была лишь кровать, тумбочка и почти полностью разорванная игрушка, которую связала его умершая няня. Мальчика снова вывело на слезы, а ком в горле причинил боль. –М-м, — замычал мальчик, подходя к кровате и беря ее в руки. Сев на кровать, он лег и зарыдал. На улице так красиво и приятно, а его загнали в дом и избили. Слезы обиды и боли были просто нескончаемы. И нигде нет поддержки, ни в ком. Да и он уже не ждал её. Это все было больно. Безумно. Каждый божий день Полен ночью вспоминал о няне, которая его так любила и одаривала нежностью, защищала от отца и Речи Посполитой своим телом, не показывая боль и улыбалась, заботливо глядя на мальчика. Она заменила ему мать, но умерла несколько месяцев назад из-за рака крови. Ее отказывались лечить, отказывались полностью, так как не смогли бы спасти, да и Княжество Познанское не любил ее вовсе, но та была выгодной и бывало работала за него, делая документы. Она чувствовала тоже самое, что и Польша, но в более грубой форме. Ее насиловали, но она никак не показывала этого Польше и скрывала такое от детской головы и мира. Она просто молча ждала своей кончины, а когда ей оставалось совсем немного, она проводила больше всего времени с Польшей, который ничего не знал. Поля был слишком маленьким и не понял бы такого. Но это был ужасный удар для него. Он видел, как ее несли на руках мертвую, как как попало клали куда-то. Поляк плакал, кричал им, чтобы они отстали от нее и чтобы она пришла к нему, но те просто посмеялись над бедным ребёнком. Над его горем, не понимая, что в столь юные годы рухнул его мир. Тогда Поля был уже не глуп и понял, что та умерла, и тогда его жизнь окончательно стала нескончаемым адом. С такими горькими слезами на глазах и воспоминаниями, Польша уснул, правда, сон был, мягко говоря, не сладким. Утро. Погода была такой же, как вчера. Польска встал рано, обнимая игрушку и начиная мерзнуть. Возможно он заболел, но очень хотел погулять. Он встал и его тело начало болеть еще сильнее. Мальчик, хмыкнув, выглянул из-за двери и огляделся. Никого не было, а время, судя по всему, уже подошло к обеду. Мальчик пошел в сторону обеденного стола, так как оттуда слышался негромкий шум. Польша пришёл туда, после же улыбнулся, увидев там слуг и всяких советников отца и самого отца. Тот сразу пронзил взглядом ребёнка, но ничего не сказал. –Великий Княжество Познанский, ваш сын голоден, вы будете не против, если я отдам свою половинку ему? — спиосил советник добрым голосом, на что мужчина грозно нахмурился. –Не вам предлагать мне такое. Пусть сначала хоть умоется, а то во что он вырастет? Польша, иди умойся. Мне тебя научить что ли? — прыскал ядом с утра Познанский. Все замолчали и притихли. Советник просто кивнул, а Поля погрустнел, кашляя –Папа, у меня горло болит, — кашлял тихо ребёнок, а Познанский очень рассердился. Он встал из-за стола, после же провел того в другую часть коридора. –Я не ясно выразился, сука? Я сказал иди умойся, позорище. Ты и так спал до обеда, опозорил меня перед коллегами и теперь жалуешься, что горло болит?! — тот сильно ударил ребенка по голове, после же за шкирку повел его в ванную и небрежно умыл его там. Польска просто дрожал, боясь даже слезинку уронить. После Княжество отвел его к обеденному столу и ему принесли маленькую порцию пищи. Польша ел жадно, как в последний раз, даже облизывая пальцы, а Познанский глядел на это с отвращением и пялился на него. Никто и никогда не поймёт, почему даже к родному ребенку у него такое ужасное отношение и простая неприязнь из-за ничего. Чего он такого сделал? Родился? Так легче его просто убить, зачем его мучить? Хотя, скорее, он просто выливает на него свой негатив, ведь отпор ему не дадут и потому он такой смелый. Будь Поля сильнее, что, к сожалению, невозможно, Познанский заговорил бы по-другому. Старший словно не понимал, хотя так и есть, что это ребенок и что он голоден и потому так ест, причем он очень голоден. Княжество, тяжело выдохнув, отвел взгляд и ждал, пока тот дочавкает и довылижет всё. Когда тот доел, Княжество недовольно начал высказываться: –Полечка, ты ведь понимаешь, что с таким аппетитом тебе не стать таким красивым, как я? Когда ты вырастешь, то станешь очень жирным, — с притворной улыбкой говорил его отец, а Поля сразу же приятно дернулся на нежное "Полечка" и своими большими красными глазами показал интерес, слушая его. Он снова обнизнул пальцы. Поняв, что тот сказал, он грустно опустил взгляд, понимая, что не наелся и съел бы ещё две порции. Хотелось съесть больше порций, но анализируя слова своего отца, ребенок медленно и грустно убрал пальцы изо рта. Княжество чуть не блеванул, он отвернул голову, с отвращением вскоре вновь поворачиваясь к Польше, который уже поднял глаза и искренне ничего не понимал. –Слушай, может тебя записать на уроки культурности? Ты такой отвратительный, фу, — Познанский сразу встал и сказал: –Добавки не проси. Разжирнеешь, иди лучше на улице побегай, — и Княжество на этом просто ушел, а его топот и постукивания туфель было слышно на весь коридор. Польша просто проводил его грустным взглядом. С каждым днем он ломается все сильнее и сильнее. Так ему и вовлекли большой комплекс по поводу веса. Он стоял часто у грязного зеркала, поднимая футболку и думая, что толстый и не красивый, его съедали те мысли, что отец им не гордится и что он не сможет стать хорошим правителем в свои восемнадцать лет. Боль и обида разгорались в сердце мальчишки, а слезы снова скатывались по его лицу. Он чувстовал себя неудачником. Он не мог смотреть на себя в зеркале, так как его раны были некрасивыми и ужасными, причем свежими из-за постоянных избиений, они попросту не успевали заживать и вновь открывались. Слуги, бывало, помогали ребенку, не бегать же ему в крови. Но потом их ругали, что они якобы пристают к ребенку, что было глупо, верно? А ведь ему только почти пять лет, но он уже имеет комплексы по поводу лишнего веса. Не слишком ли жестока его жизнь? Спуская слегка потрепанную футболку, Полен подошел к зеркалу. Он протер его слегка своей маленькой ладошкой, якобы прикасаясь к своему лицу в отражении. –Это все не зря, ты станешь воспитанным, хорошим и сильным. — послышался хриплый и детский голосок с какой-то надеждой. –Да, папа? — после мальчик, не сдержавшись, выронил слезу, которую сразу вытер. Скоро день рождение и Поля надеялся, что его хорошо поздравят и подарят что-нибудь, хотя бы каплю любви заботы. Польша хотел новую игрушку и вещи, чтобы ходить в них гулять каждый день. И вот, этот день настал. Польша проснулся в хорошем настроении и вскочил с своей кровати. Детская радость прям полыхала, он так ждал этого дня. Часто улыбался, как сам не свой, и даже его отец не понимал причину радости. Все эти дни его не били, от чего радость возраста ещё больше. Польша прибрался в своей комнатке, после же побежал быстренько в кабинет к отцу. Польска совсем забыл, что к нему нельзя заходить, а если он и нужен — то придётся ждать. Но радостный Полен не мог не зайти к нему. Идя по темным коридорам, Полен поскакивал по большому и длинному красному ковру, где по бокам были всякие желтые узоры. Все-таки он гордился тем, что живет в замке из средневековья, не понимая, что отцу не хватает деньги, чтобы построить им жилище поновее и покрасивее. Детское мировоззрение очень сильно все идеализировало, вплоть даже до избиения. Но тут виноват, конечно, его отец. Речи Посполитого не видать. Скорее, ушел куда-то или набухался и лежит с похмелья где-нибудь. Зная отца, он искать его не будет, если не понадобится. Поля наконец пришел к кабинету отца. Дверь была по сравнению с ростом малыша большой, такой грозной и прям было видно, что это дверь главы всего государства. Польска был слишком рад и сразу постучал туда, но ответа не последовало. Он вновь постучал, и снова молчание. Ребенок сначала не понял в чем дело, и тут дверь резко открывается со всей силы и злобы, а Польша отлетает в угол с немым криком, ударяясь головой и уже слыша звон в ушах. Великое Княжество был ужасно зол, он сразу оглянулся на Польшу и вцепился словно когтями своим ядовитым взглядом в бедного ребёнка, который пару секунд назад был самым счастливым человеком в мире, а теперь напуган до чертиков, понимая, что это случится вновь. Снова и снова избиения. Познанский был очень зол. Он взял плеть, ремень и швырнул Польшу в комнату пыток и избиений. По коже поляка прошелся неприятный табун мурашек. Он впервые видит комнату освещённой, и там было видно все. Засохшая кровь, всякие острые камушки.. и даже цепи? Откуда? Полен начал дрожать, каждая частичка тела была напугана, а сердце готово было выпрыгнуть наружу. Он не смог говорить от ужаса, от ноющей боли в груди и в частях тела, так как его швыряли словно мешок с ненужными вещами или же, легче говоря, мусор. Польша себя мусором чувствовал и чувствует по сей день. Познанский молчал. Он насиловал уже своим молчанием. Старший выключил свет, наступила вещь еще страшнее — тьма. Ничего не видно, лишь черный цвет. Кажется, как будто ты просто закрыл глаза и все. Послушался скрип двери, а после ее хлопок, что означало, что она закрылась. Вдруг резко стало холодно, поляка мгновенно кинуло в дрожь. Его глаза были ужасно напуганы, но их, к сожалению, или к счастью, не видно. Ребенка резко кинули лицом на пол. Это было слишком неожиданно, после же Познанский начал просто жестоко и не думая даже останавливаться бить его плетью, такой старой и грязной. Они бились о нежную и хрупкую спинку мальчика. В его же день рождения. Ужаснейшая боль прошлась по спине, как будто взяли лаву и вылили на его спину. Мышцы начали ныть и гореть, а удары продолжались и не намеревались останавливаться ни на секунду. Горячие и прозрачные слезы градом лились по красным щекам Поли, это было невыносимо. Страшные крики и вопли Польши были слышны на всё здание, они были не просто детскими, а кошмарными. Служанки даже останавливались и слушали эти несчастные крики, понимая, что же случилось. В них можно было услышать мольбу о помощи, как же ему больно и как ему это все надоело. Познанский из-за этого бил сильнее, а затем добавил ремень с железными прутьями. Горячая алая кровь хлыпнула по всей спине, так как на ней уже успели появиться крупные царапины и раны, спина и кожа были раскромсаны и перерезаны, а кровь была на полу, на ремне, на чертовом пруте. Он мог убить его, но только если бы не услышал, как ребёнок перестал кричать. В свои пять лет Польша впервые впал в кому. Совсем ещё ребенок. Это заставило Княжество прийти в сознание и перестать бить со всей дури, но если бы не резкое молчание, этот вредитель бы мог убить мальчика. Спина ребенка была вся в ранах. Мужчина, включив свет, понял, что слишком перегнул сильно перегнул палку. Было очень много ран, крови, но зато Познанский не был зол. Он прикусил губу о отвёл взгляд, подумав, что так тому и надо. Он даже не состарадал ему. –Зато поймешь, как надо себя вести, — огрызнулся он, после чего спокойно улыбнулся и оставил его тут, на частичный произвол судьбы. Так мальчик лежал долго, а его вновь спина покрылась гематомами и была красной от следов избиений. Вот тебе и с днем рождения. Очнулся он не скоро, и то проверил его Речь, который с радостью подумал, что мальчик умер. Но, когда почувствовал пульс, просто закатил глаза и пнул его в живот, чтобы он проснулся. –Кха, спина, — сразу же заплакал мальчик, кусая губу и вновь закрывая глаза от боли. Сил нет. –Вставай, иначе это повторится, но в разы хуже, — Речь Посполитый не шутил - он был готов сделать тому больнее. Мальчик сразу попытался встать, хныкая от боли, а его голова кружилась и очень болела. В ушах был ужасный сильный звон. Он не понимал, сколько тут лежал и находился без сознания. –С днём рождения, малыш, — с противной улыбкой сказал Речь, после же, взяв его за шкирку, отнес в его комнату и швырнул на пол, вскоре закрывая дверь. Мальчик упал прямо на спину, что заставило его неистово зарыдать от боли. Он не понимал, чем заслужил такое отношение к себе. Малыш прикусил губу до крови, закрывая лицо и просто мечтая умереть в один прекрасный день. Хоть сегодня. Неужели через такой путь должны пройти, проходили и будут проходить польские наследники? А ведь отец ему твердил и продолжает твердить, что через такой путь должны проходить все наследники, в особенности их, воспитываться строго, не есть днями, чтобы готовиться к лучшему и худшему. Полен реально верил, что через это проходил и его отец, и Речь Посполитый, и ничего, живы и здоровы, а также правят отлично. Польша просто в один момент замолчал, после еле как переполз на постель и уснул. Сил не осталось ни на что. На следующий же день мальчик нашел кусок печеньки. Он был в своей комнате, сидел на холодном полу, далее же взял спичку и зажигалку, после же аккуратно зажег её и смотрел на это со слезами на глазах. Ему так больно, ведь ему уже столько лет, он хотел подарок, а в итоге получил лишь подарок в виде шрамов.. С этого момента прошло два года. Польше теперь семь лет, он стал выше, но весит так же, его вес едва переходит за двадцать три киллограмма. Комплексы и избиения никуда не делись. Психика малыша лишь ухудшилась, но теперь он начинал всё понимать. Он понимал, что его отец ему врет, что в стране все плохо и не так красочно, как он представлял в свои четыре года. К Речи Посполитой у него было ужасное отвращение. Мужчина так и не бросил привычку пить и курить и только усугублял проблемы со здоровьем, от чего Королевство Познанский грозился выгнать их обоих. Младший поляк всё так же был для них грушей для избиения, но Польша уже привык и стал депрессивным малым. Улыбался лишь на улице, а его искра в глазах едва не потухала. Но он всё надеялся, что все изменится, что отец когда нибудь начнет им гордиться. Польша начал обучение на дому, он уже умел писать и читать, но, к сожалению, у него не было выходных. Он обучался каждый день, вставал очень рано, у малыша даже летом не было каникул. Но хотя бы когда поляк был на занятиях, он не видел отца и Речи. Этот факт грел душу, успокаивал, поэтому он старался задерживаться на учебе, когда отец не занят и так далее, чтобы его не донимали. Перед учительницей он вел себя спокойно, а та знала о его избиениях и лишь говорила, что это правильно и что отец так его воспитывает. К ней у него тоже была ненависть, ведь она могла ударить его по голове, если ответ неправильный, а Польша уже начинал думать, что они, возможно, правы и умны, а он ужасен, вот почему они к нему так жестоки и относятся как к дворняге. Польша начинал уже специально причинять себе боль, кусал губы и ковырял ногти. Это было началом его специального причинения вреда себе, которое вошло в привычку. Избивали его теперь не просто так, но и за оценки. Даже если бы бал ниже, чем нужно, то всё - в доме скандал и избиения, крики и так далее. Польша просто в конце дня всегда плакал часами, гадая, что с ним не так и почему он такой, почему он родился здесь и вообще зачем? Он раздумывал о жизни, завидуя, видя людей, которых любят, которых ценят и сравнивая их с собой. Может потому что они умнее, лучше, прекраснее и красивее его? Почему их не называют бездарностями, позором, не бьют их? Польша начинал проклинать их за то, что они живут лучше и прекраснее, чем он. Появлялась зависть, черная и чернее некуда. Агрессия. А внутри он на самом деле молил о помощи и плакал как в последний раз, умоляя, чтобы ему дали хотя бы капельку любви и заботы, чтобы не обращались как с ненужной вещью и ценили его. После таких ужасных мыслей Полен еле как засыпал в слезах, понимая, что завтра на учебу и с обидой, что у всех всё лучше, а его жизнь - это сущий ад! Разве тут поспоришь? Утро. Его тело болело, было в бинтах и ранах, гематомах и он выглядел словно заключённый. Даже хуже. Еле как, на двух худых палочках, Польша прошел в ванную и умылся. Синяки под глазами, бледная кожа, он выглядел, мягко говоря, ужасно. Сколько уже не спит нормально, не ест, его вовсе хотят как будто убить. Скорее всего так и есть. Польша пробрался на кухню с огромным желанием пить и есть. Он выпил стакан воды, после же туда прошла служанка, которая была обеспокоена и словно напуганна, с подносом еды. –Мальчик мой, твой отец пока занят, у тебя есть полчаса хорошо покушать. Давай, ешь быстрее, — на одном дыхании быстро сказала женщина, кладя поднос с горячей едой и уходя по делам, а Польша очень встрепенулся, уловив запах еды и чувствуя, как большое количество слюны подступает ко рту. Он начал есть так быстро, словно у него отберут едуч хотя, так и будет. Познанский не будет рад, если увидит его, начнет обзывать Польшу толстым, несчастным и без силы воли, после изобьет его и казнит ту самую служанку, если вообще найдет её. Поляк ел очень быстро, жадно и как будто в последний раз, не зная даже, за что схватиться первее. Он ел курицу с картошкой и луком. Мальчик еле успевал прожевывать еду, после же запивал всё водой и чувствовал, как пища еле как пролезает через горло в желудок. Уже съедая мясо, Польша даже обгладывал кости, а потом доедал жгучий лук. Он очень давно не ел, слишком давно. Наконец Поля впервые за столько лет жизни почувствовал сытость. Он даже прослезился, неимоверно сильно благодаря эту женщину и понимая, что скорее всего еще не скоро так плотно поест. Его губы дрожали, он съел всё за десять минут. Он быстро скрыл улики и еду, а после убежал на занятия. Теперь мальчик мог полностью сосредоточиться на еде, а то бывало так, что он мог только и делать, что думать о еде.. Познанский, слава богу, ничего не узнал. Полен был очень благодарен слуге. Он, видя ее, улыбался легонько-легонько, а его глаза светились от радости и желания обнять ее и поцеловать, словно собственную мать. Правда, он думал, что так будет только один раз. Но нет. Эта чудо-женщина начала хорошо кормить его с утра, именно в тот период, когда Княжество был занят и не выходил из своего кабинета. Полен заметно поправился, стал выглядеть здоровее и естественно полнее. Но что будет, если отец заметит это? Проблем уж точно не избежать, так как моральный урод, естественно, захочет поиздеваться над своим сыном, посадить на голодовки и вообще разрушить его жизнь, говоря, что всё делает правильно.