Пурпурчик

Чонгук не любил эту дорогу из-за вечерней загруженности, но по работе приходилось пару раз в неделю оказываться здесь в самый час пик. Вереница машин, затягивавшая на лишний час, а то и два, путь домой, становилась настоящей пыткой. Хотя дома его никто не ждал, кроме разве что интерьера: идеального, оформленного по последнему слову моды, но все же так долго находиться в машине, даже с комфортом в своем Крузере, агрессивно сверкавшим черным отливом в лучах заходящего солнца, было утомительно. Как обычно, он пробегался взором по окружавшему из окон городскому пейзажу, подмечая интересные места, как, например, внушительных размеров трехэтажный комплекс, на третьем этаже которого находился ресторан с летней верандой, а на втором — тренажерный зал. Чонгука забавляла мысль о том, что гости этого места сначала наедались от пуза, потом спешили вытрясти из себя все набранные калории. Было в таком расположении что-то ироничное. Однако это здание всегда притягивало его взгляд. Несмотря на свои масштабы, оно не выглядело громоздким. Дело было в том, что его периметр оформлен панорамными окнами, что создавало иллюзию воздушности, даже невесомости постройки и почти полной прозрачности. А еще открывало увлекательный обзор на происходящее внутри. К примеру, Чонгуку нравилось наблюдать за стройными рядами беговых дорожек, которые в это время суток были забиты под завязку. Молодые и не очень люди в статичной гонке к красивому телу становились отличным развлечением для мимо проезжавших зевак. А учитывая скорость движения не больше двух километров в час, можно было проследить полный курс тренировок любителей спорта. Но в последнее время внимание Чонгука привлекал другой объект, что находился на первом этаже этого здания, как раз на уровне его глаз с высоты водительского сиденья. Это был салон яркой дизайнерской мебели, но не желтый вырви глаз диван на витрине или красное кресло с зелеными пуфами интересовали его, а стройный силуэт консультанта салона. Задумка это или случайность, но он стоял за своим рабочим местом прямо у окна, спиной к улице. В этом было что-то одновременно странное, возмутительное даже, но притягательное для глаз. Возможно, все дело в самом консультанте? Среднего роста молодой человек, судя по фигуре; одет типично для любого другого консультанта в любом другом салоне: черные брюки, белая, заправленная в них, рубашка, но примечательным в нем была прическа, а точнее цвет волос — пурпурный. Не каждый день, если ты, конечно, не работаешь в индустрии развлечений, в какой-нибудь музыкальной компании, где таких парней пруд пруди, или не являешься стилистом, к примеру, можно наблюдать подобный экземпляр. Чонгук работал в сфере бизнеса и финансов и таких ярких в буквальном смысле людей там не встречал. Определенно это было находкой маркетинговой службы салона. Консультант привлекал внимание своей персоной и заставлял, любопытствуя, заглянуть внутрь, чтобы увидеть его лицо, потому как с улицы можно было довольствоваться только его спиной и фиолетовым затылком. Рабочее место консультанта было организовано так, что ему не приходилось оборачиваться, а если он выходил за его пределы, то пропадал внутри салона. Другие же окна, где можно было поймать его взглядом, были украшены выставочными экземплярами мебели и декорациями к ней, закрывая обзор на зал. Где-то ярко-фиолетовый сатиновый диван, волной закрученный к изголовью и у подножия, где-то объемное желтое кресло в виде облака на белом ворсистом ковре, скорее напоминавшее собой яичницу. И кто только покупает такую вычурную мебель? К чему она? Разве это удобно? Задавался вопросом практичный Чонгук, который в своем интерьере предпочитал простоту и функционал. В его жилище преобладали натуральные материалы и цвета дерева и камня, мебель служила для удобства и спокойствия, а не для зрительного инфаркта, поэтому он ни за что бы не заглянул в подобное место для выбора мебели в свой дом, а вот тут и фокус. Из-за этого консультанта любопытно было бы и заглянуть. С этой мыслью он проводил заинтересованным взглядом спину «пурпурного» парня, пока тот, сопровождая гостей салона, не исчез в глубине зала, и неспешно двинулся дальше, сменяя стеклянное здание другим, менее занятным. Ровно через две недели он вновь оказался в дорожном заторе напротив мебельного салона, и снова пурпурный затылок будоражил его интерес, впрочем, так и не удовлетворив любопытства увидеть лицо загадочного консультанта. Сегодня у пурпурного явно хорошее настроение, потому как он в такт неслышной Чонгуку музыке пританцовывал на своем рабочем месте. Чонгук невольно улыбнулся и, сделав погромче музыку в динамиках, стал наблюдать за неторопливыми движениями консультанта. Подперев кулаком подбородок, он так увлекся маленьким представлением в мебельной витрине, что не сразу уловил гневные гудки стоящих позади машин. Через две недели он снова в привычном заторе, и снова наблюдал. Сегодня наплыв покупателей. По салону сновали туда-сюда парочки, видимо, какая-то акция. Они так искренне и даже восторженно улыбались при виде консультанта, еще сильнее разжигая любопытство Чонгука, а тот вежливо кланялся им в ответ и, предлагая жестом руки осмотреться, уводил их вглубь зала. Черт. Две недели не прошло, но Чонгук решил проехаться уже не такой уж нелюбимой, но все такой же неблизкой дорогой домой. Все для того, чтобы встретиться с полюбившимся пурпурным затылком. Консультант неизменно на своем месте — стройный, подтянутый. Чонгук неосознанно опустил свой взгляд на его зад, когда тот в очередной раз поклонился посетителям, отмечая, что такой аппетитный орешек не прочь опробовать в ладони. От этой мысли его рука, видимо, та, что должна была «опробовать», дернулась на руле. Пока он отгонял абсурдные фантазии, непонятно вообще с чего вдруг пришедшие в его голову, консультант улизнул от его глаз. Чонгук даже привык к этому заторенному маршруту, перестал замечать потраченного времени на путь домой после насыщенного рабочего дня. Он скорее с предвкушением ждал его окончания, но отнюдь не от усталости, а от предстоящего свидания с пурпурным консультантом. Он условно делил свой отрезок домой на три части. Первая до мебельного салона была самой трепетной. Скорая встреча с объектом своего жгучего интереса всегда разворачивала в воображении картинки, когда пурпурный консультант обернулся бы и Чонгук наконец удовлетворил свое любопытство, которое, кажется, превратилось в манию. Вторая часть — встреча — была не менее волнительной, но настолько привычной уже, что Чонгук шутливо стал полагать, что они давно знакомы и, встретившись вечерком, как старые приятели, перекидывались парой тройкой фраз. — Привет, Пурпурчик, как ты? Все хорошо? Не обернешься? Не сегодня? Окей, сладкий, тогда до завтра. Чонгук не заметил, когда именно дал уменьшительно-ласкательное консультанту и определил его в ряды «сладких» незнакомцев. При мысли о нем на языке приходился вкус спелой медовой сливы, точно такого же пурпурного цвета, как был его уже любимый затылок. Вопросом, когда он стал таковым, Чонгук не задавался, но каждый вечер встречался с ним вновь и вновь. Третья часть пути домой была застелена фантазиями — странными, смелыми, нелепыми в сущности, но все они вертелись вокруг таинственного консультанта мебельного салона. — Обернешься завтра? Обещаешь? Заметано, — беседовал он и в следующий раз. — Не сегодня, сладенький? А ты умеешь заинтриговать, — и в следующий. — В целом ничего страшного не произошло. Подумаешь, потеряли пару миллиардов вон, наверстаем. А знаешь, что мне действительно подняло бы настроение? Ты знаешь, маленький негодник, — и в последующий. Так бы и продолжалось, пока в очередной раз в витрине салона Чонгук не увидал совершенно незнакомый высокий пучок коричневых волос. Вместо Пурпурчика на его рабочем месте стояла стройная девушка в черной строгой юбке-карандаш, белой блузе и в туфельках на невысоком каблучке. Внезапно для себя Чонгук выбился из общего потока и припарковался у стеклянного здания. — Добро пожаловать, — улыбчиво проворковала девушка, когда он, озираясь по сторонам, приближался к хорошо знакомому месту у окна. — Вы впервые в нашем салоне? — Да, — задумчиво произнес Чонгук, убеждаясь, что не ошибся и в салоне, кроме них с девушкой больше никого не было. — То есть, нет, не совсем, — растерялся он, понимая, что в своем воображении он заглядывал сюда, и не раз, но теперь, когда наконец зашел внутрь, осознал, что творил какую-то чушь. Нафига он приперся сейчас? — Я могу вам чем-то помочь? — все с той же вежливой улыбкой, но, пожалуй, при виде красивого мужчины, уже с весьма заметной примесью кокетства спросила девушка. — Да, — собравшись с мыслями, Чонгук тоже улыбнулся и, подойдя ближе, посмотрел на нее. — А консультант, работавший до вас, где он? — спросил без лишней эмоциональности, хотя в голове крутилась досадная мысль, что, может, он упустил своего пурпурного незнакомца насовсем. — Консультант Пак? — уточнила девушка, скорее для галочки, так как он был единственным человеком, работавшим здесь до нее, но, не заметив понимания в глазах гостя, она уточнила: — С пурпурным цветом волос, верно? — Именно, пурпурным, — с проблеском надежды в глазах подтвердил ее предположение Чонгук. — Ах, Чимин-оппа заболел, — как бы для себя, уточняя, сказала она в полтона, но достаточно громко, чтобы это уловил Чонгук. — Консультант Пак приболел и сейчас находится на больничном, — с сожалением пояснила она. — Вот как? С ним что-то серьезное? — неожиданно даже для себя забеспокоился он, на что девушка удивленно приподняла брови, не совсем понимая, зачем покупателю такие подробности про консультанта. — Насколько мне известно, это обычная простуда, полежит пару дней и вернется, — предположила она с уверенностью и уточнила: — А вы договаривались с ним о покупке? Я могла бы помочь вам с выбором или оформлением заказа, — в ее голосе неосознанно снова прозвучало кокетство, очевидно, Чонгук произвел на нее впечатление. Высокий статный брюнет с короткой стрижкой уложенных боковым пробором волос и слегка выбритыми висками, в дорогом черном костюме-двойке на кристально белую сорочку, изящным перстнем на среднем пальце ухоженных рук и швейцарских часах на запястье моментально заставлял всколыхнуться женское сердце. Она хотела заинтересовать его и попыталась завести непринужденную беседу. — Вообще-то, я заведую другим салоном нашей сети, но пока господин Пак отсутствует, все дела здесь буду вести я, поэтому вы мож… Она не успела договорить, как Чонгук задал другой вопрос. — А вы не могли бы мне дать его… — что? Телефон? Адрес? С чего вдруг? Зачем? Но поздно, уже спросил. — Его что? — уточнила она непонимающе. — Телефон, например, — как-то неловко прозвучал его ответ. — Телефон? — искренне удивилась девушка. — Да. Дело в том, что он должен был оформить особенный заказ на сегодня и, боюсь, что именно он мне нужен, — объяснение Чонгука было весьма сомнительным для него самого, не то, что для девушки, которая задумалась ненадолго и даже потянулась к своему мобильнику, но вдруг, отложив его обратно в ящик под стойкой, возразила. — Простите, но я не имею права разглашать личные данные сотрудника. Поэтому вынуждена отказать в вашей просьбе, — деловитым тоном сказала она, но, видя разочарование на лице гостя, все с той же дежурно-вежливой улыбкой предложила: — Но я могу сообщить ему, что вы интересуетесь своим заказом. Я сейчас же напишу господину Паку. — Не стоит, — оторопел Чонгук. Во-первых, для чего ему вообще понадобился телефон пурпурного консультанта? Он даже до сегодняшнего дня не знал его имени. Во-вторых, даже если бы заполучил его, что бы он сделал? Спросил бы как дела? Все ли в порядке? Не вышлет ли он фото своего лица, чтобы уже это наваждение прошло? Бред ведь. — Все в порядке. Это терпит. Пусть господин Пак скорее выздоравливает. — Хорошо, я обязательно передам ему ваши слова, — мило сказала девушка, уточняя: — Могу я узнать ваше имя, чтобы сообщить господину Паку о вашем визите? — Чон Чонгук, — ответил он, обдумывая уже после сказанного, что снова сделал глупость. Зачем имя свое реальное сказал, как все это выглядит и к чему приведет? А должно ли? А надо? — Очень приятно, господин Чон, я непременно передам о вашем визите господину Паку и ваши пожелания тоже, — она снова кокетливо улыбнулась и поклонилась, провожая причудливого клиента грустным взглядом. Чонгук же покинул салон все с теми же вопросами: «Почему?», «Зачем?», а главное — «Для чего» ему это? На несколько ближайших дней он вернулся к обычному маршруту: более быстрому, менее утомительному, а еще мучительно тоскливому. Как-то все это не в его стиле. Воображать, надумывать, мечтать? Но он так увлекся этим странным, уже ставшим вечерним ритуалом одностороннего общения с таинственным Пурпурчиком, что не мог, да и не хотел прекращать его. Во всяком случае, пока. Пока не увидит его лица и не удовлетворит свой интерес. В очередной «пробочный» маршрут он наконец снова увидел его, все так же спиной стоящим у окна. — Чи-ми-н, — распробовал на языке его имя, глядя на знакомый затылок пурпурного цвета. Что ж, теперь Чонгук знал, как его зовут, и даже его имя звучало так же сладко, каким представлялся его образ в воображении. — Рад снова видеть тебя, — привычно начал свою беседу он, впрочем, как и всегда, не получив желаемого, но уже то, что его любимый консультант вернулся, поднимало настроение. На следующий день он даже решил обозначиться, отправив к Чимину курьера с цветами и упаковкой витаминных напитков. В букет пурпурных крокусов по его просьбе вложили записку с короткой фразой: «Не болей больше, Пурпурчик», а подписью значились два слова: «Господин Чон». Конечно, было любопытно, как консультант отреагировал на внезапный подарок от незнакомца, но Чонгук отчего-то желал оставить за собой условную анонимность. Условную, потому что по сути не скрывался, и если милая девушка рассказала Чимину о его визите, то он бы понял, что это один и тот же человек. Уже позже он задумался, не выглядело ли это пугающе, что какой-то мужчина, который к тому же наврал о знакомстве с консультантом его коллеге, да еще и пытался выяснить его номер, присылает курьера, а не является сам. Как ни крути, выглядело все довольно подозрительно, если не назвать это и вовсе сталкерством. Однако уже вскоре его опасения были развеяны. Когда он подъехал к излюбленному месту, то увидел свой букет стоящим в небольшой стеклянной вазе с водой и изящно украшавшим стойку консультанта. Чонгуку стало очень приятно, что цветы не оказались в урне рядом со входом или не были отправлены назад с курьером. Значило ли это, что Чимин не испугался и не против такого внимания? Так прошло еще несколько недель. Чонгук почти каждый день проезжал мимо мебельного салона и невольно любовался прямой спиной, изящными кистями рук, тонкими щиколотками, когда консультант незаметно разминал ноги, и светлой кожей шеи из-под воротника, которую плавно обрамлял закругленный ряд темных волос, переходящих в нежный пурпурный цвет. В общем, изучил все, что было доступно с его ракурса. Он обратил внимание, что иногда консультант, пока не было посетителей, позволял себе выпивать кофе, стаканчик которого ловко прятал в декоративной вазе, стоявшей у его рабочего места. Это было так мило, что Чонгук стал сам заказывать для него доставку кофе прямо в салон от своего имени примерно в одно и то же время, как раз когда должен был проезжать мимо стеклянного здания. Он просил писать на стаканчиках разные послания от его имени. Ничего пугающего или возмутительного, скорее безобидное: «Отличного вечера. Ч.Ч.», «Приятного окончания рабочей недели. Ч.Ч.», «Для поднятия настроения в этот пасмурный день. Ч.Ч.» Он с удовольствием наблюдал, когда консультант, как ему казалось, улыбался уже знакомому курьеру из кофейни и с радостью принимал его, Чонгука, ухаживания. По сути это они и были. Ухаживания. Немного скомканные из-за обстоятельств, но он все чаще стал ловить себя на мысли, что ему доставляли наслаждение мысли о сладком Пурпурчике. Так и не решившись и сегодня заглянуть, несмотря на то, что уже очень хотелось, он приехал домой и, скинув с себя пиджак, завалился на свой, уже казавшийся скучным и каким-то невзрачным, диван. Он задумался о том, что происходило с ним. Кризис среднего возраста? Но ему едва исполнилось двадцать девять, конечно, не мальчик, но какие тут метания? А может, это последствия очередного неудавшегося романа? Но и здесь не сходилось: роман действительно не удался, но с бывшей дамой сердца они расстались полюбовно. Он окинул взглядом свою гостиную: как и весь дом, она была выполнена в серо-бежевых тонах. Он невольно усмехнулся мысли, что раньше не замечал, что вся его жизнь состояла из серо-бежевых тонов. Ничего случайного, все выверено, строго, по задуманному плану. Это не плохо, но отчего-то навевало тоску. Возможно, он затянул с одиночеством и выдумал себе на первый взгляд чудные отношения с парнем, которого даже в лицо не видел, как бы комично это не звучало. Совсем уж странно было то, что его даже не смущало, что он увлекся именно парнем. Хотя, чего тут странного, у него была однажды интрижка в университете. Пускай по пьяни, пускай с соседом-геем по общежитию, который буквально сам соблазнил его. Хотя не так уж он был пьян в тот вечер, и сказать, что не хотел соблазниться сам — было бы неправдой. В любом случае подобный опыт у него имелся, но он никогда не размышлял об этом, предпочитая делать вид, что тогда был невменяем и вообще это ошибки юности. Но сейчас он вполне в здравом уме и то, что думал о пурпурном парне днем и ночью, — факт. Тот даже снился ему с завидной регулярностью, и, надо сказать, в довольно пикантных сценах, правда, порой жутковато становилось — он снился ему без лица. Эротический такой хоррор получался, но все равно Чонгуку нравилось и совершенно точно подталкивало к выводу, что дело уже даже не в цвете волос, ему нравился образ, который он сам создал в своей голове, и это уже ненормально. Он мог бы давно заглянуть в этот чертов салон и лично познакомиться с пурпурным парнем, но он до одури боялся разрушить или потерять так полюбившийся, хотя и выдуманный, да что там — но свой идеал. Отрезвляла лишь мысль о том, что его рвение могло быть воспринято совсем не так, как он себе представлял. В конце концов этот парнишка мог уже состоять в отношениях, не факт, что он гей, и уж тем более, что чудаковатый тип в лице Чонгука понравится ему. Об этом он и раньше задумывался, но теперь гадать стало невыносимо. Решение было принято мгновенно. Он взглянул на время, понимая, что у него есть около двадцати минут, чтобы добраться до мебельного салона и успеть до его закрытия. Он сделает это, он в прямом смысле слова посмотрит в лицо своему страху. Его притягательную спину и манящий затылок он уже затер до дыр под веками, пора заглянуть ему в глаза! — Добро пожаловать, — поприветствовал его консультант. Внутренняя паника Чонгука компенсировалась напускным внешним спокойствием, но оно затрещало по швам, когда он впервые услышал его голос, до того приятный на слух, что на пару секунд он замешкался у входа. Все стало только хуже, когда он увидел наконец лицо своего пурпурного «страха». Отнюдь, такое слово бы ему не подошло, будь он хоть самим дьяволом во плоти. Если у страха такие глаза, такое лицо и голос, Чонгук готов жить в «нём» вечно. Консультант тем временем встречал его улыбкой, настолько притягательной, открытой и завораживающей, что Чонгук даже в своих фантазиях вообразить ее не мог. Кажется, они столь никчемными были в сравнении с реальностью, что с каждым шагом рушились от своей несостоятельности. Вот он, его Пурпурчик. Консультант Пак. Загадочный незнакомец, который уже несколько месяцев жил в его сердце, в его мыслях и в его грёзах. Чимин. Произнес он про себя, приближаясь к нему. — Привет, — только и смог сказать он неуверенно, но так по-свойски, точно они закадычные друзья, а не впервые встретились. Чонгук и представить не мог, что безобидное наблюдение за консультантом приведет к таким последствиям, но то, что в эту самую секунду он пропал окончательно, — понял наверняка. Чимин был красив, если можно этим простым словом описать его. Даже не верилось, что такой, как он, вообще существует, вот так просто живет в Сеуле и работает в мебельном салоне. Он казался нереальным. По крайней мере, в своей реальности Чонгук таких, как он, действительно не встречал. Лицо словно кукольное. Маленький прямой носик, большие, необычной, даже разной формы глаза, но с таким добрым, сияющим и в то же время пленительным взглядом, заставляли сердце ухать, а губы, налитые, сочные, казавшиеся слаще мёда, будто бы созданные для самых пьянящих поцелуев, против воли заставляли желать прикоснуться к ним. Чонгук непроизвольно облизнул свои и нехотя оторвался от самого лучшего зрелища в его жизни. Он окинул глазами салон, изобразив вид заинтересованного покупателя, и вновь обратился к Чимину, очень стараясь не выдавать внутреннего волнения. — Да, — прочистив горло, Чонгук снова оглянулся, лишь бы не натыкаться лишний раз на этот магнетический взгляд. — Я часто проезжаю мимо вашего салона и подумал купить что-то для дома. — Вы правильно сделали, что заглянули к нам, — с улыбкой ответил Чимин и, выйдя из-за стойки, попутно прихватив с нее рабочий планшет, предложил ему показать представленные образцы мебели. Пока Чимин воодушевленно рассказывал о концепции удобства и необычайного цветового решения представленных моделей диванов, кресел, даже пуфиков, потому что, как выяснилось, Чонгука интересовало все, сам он незаметно любовался им. Зависая на едва заметной горбинке на носу, открывавшейся взору только в профиль, на родинке, украшавшей его левую щеку, он то и дело соскальзывал глазами к соблазнительным губам, которые, словно в немой картине, уверяли, что тоже рады его видеть, что очень ждали встречи с ним. В этот момент Чонгук осознал, что непроизвольно давил блаженную улыбку. — Что вы думаете насчет такого варианта? — переспросили губы, увлекая в пурпурный рай. — Думаю, отлично, — кивнул Чонгук, встречаясь с вопросительным взглядом консультанта. На мгновение он подумал, что речь шла об их встрече, но оказалось, консультант предложил фиолетовый диван: «который идеально вписался бы в его интерьер, разбавляя ярким акцентом спокойные тона гостиной». Чимин широко улыбнулся на это, понимая, что в паре шагов от продажи самого дорогого экземпляра, представленного в их салоне, ну и тот факт, что покупатель попался не только чертовски привлекательным, но и очень сговорчивым, поднимало настроение под конец рабочего дня. — Отлично! — радостно произнес он, мысленно празднуя победу. — Да, — улыбнулся в ответ Чонгук и не сдержался, шутливо добавив: — И вы смотрелись бы отлично в моей гостиной на этом диване. — Простите? — опешил консультант, медленно спуская улыбку. — Ваши пурпурные волосы, — прыснув, пояснил свою мысль Чонгук, — в цвет дивана. — А-а-а, — в ответ засмеялся Чимин, полагая, что юмор у этого красавчика весьма специфический, но это не важно, пока он покупает. — Дайте мне несколько минут на оформление заказа, а пока, может, что-то хотите выпить? Кофе, шампанское? — Воды, спасибо, — принял предложение Чонгук, усаживаясь на гостевой диван напротив Чимина. Нафига ему этот огроменный диван? Яркий акцент? Скорее здоровенное пятно, но Пурпурчик так вдохновенно рассказывал о всех прелестях этой махины, ну как тут устоишь? Размышлял Чонгук, наблюдая за ним. К тому же с этого дня, подумал он, окидывая взглядом его волосы, — пурпурный его любимый цвет. — Почти готово, — сказал Чимин, а Чонгук поднялся с места и подошел к стойке, за которой Чимин оформлял необходимые бумаги. — Как я могу записать вас в графе «покупатель»? — спросил он, не поднимая головы, а Чонгук ответил как есть. — Чон Чонгук. — Очень приятно, господин Чон, — машинально ответил Чимин, записывая его имя, как вдруг замер. Он поднял голову и растерянно посмотрел на Чонгука, который с интересом ждал его реакции, он надеялся на нее. — Господин Чон? — переспросил Чимин. — Да, — ответил тот, ожидая чего-то еще, но консультант кивнул, снова улыбнулся и продолжил заполнять бумаги. — Все готово, — сказал он уже через несколько секунд и протянул ему бумаги, показывая, где нужна подпись. В разрез ожиданиям Чонгука дальше последовали формальности о способе оплаты, разъяснения о сроках и уточнения об удобном времени доставки. Чонгук слушал Чимина с легким разочарованием. Определенно, тот о чем-то заподозрил, а может, и вовсе догадался, но предпочел не выяснять ничего. Вот и ответ на мучивший его вопрос. Закончив с покупкой, они обменялись любезностями. Чимин поблагодарил его за выбор их салона и поздравил с «отличным» приобретением. — Всего доброго, господин Чон, — сказал ему напоследок консультант, Чонгук лишь улыбнулся уголком губ и уже хотел уйти, но решил позволить себе последнюю, наверняка, глупость, но все же… — И тебе, Пурпурчик, — ответил он ласково и, подмигнув консультанту, направился к выходу. — Постойте! — уже возле двери окликнул его Чимин. Он что-то достал из скрытого ящика стойки и быстрым шагом приблизился к нему. — Это ведь вы? — спросил он с нескрываемым волнением, протягивая записку из цветов, ту самую, где его назвали так же, как сейчас. Чонгук удивленно поднял брови, совсем забыв об этом. — И все это время кофе с пожеланиями тоже вы присылали? — Ам… — Чонгук растерялся от прямого вопроса. Ситуация выходила неоднозначной, казалось бы, вот момент истины, но вдруг все не так здорово, как думалось. — Ну, я не хотел ничего дурного, — зачем-то начал оправдываться он, а Чимин рассмеялся, чем поверг его в еще большее замешательство. — Значит, это вы? — повторил свой вопрос Чимин. В его глазах не было ни намёка на страх или презрение, а скорее наивное любопытство. — Я, — сдался Чонгук. — А я все гадал, кто этот милый человек и как могу отблагодарить его в ответ, — признался Чимин, окончательно покоряя влюбленного чудака. На какое-то время воцарилась неловкая пауза, каждый что-то обдумывал и решал для себя, при этом не отрывая друг от друга глаз. — Не хотите поужинать со мной? — сказал Чонгук в унисон чиминову «Позвольте угостить вас ужином». Они так же вместе замолчали и уже через пару секунд оба рассмеялись. Уже позже, когда они поднимутся на третий этаж и займут уединенное место на летней веранде, Чонгук признается, что все началось с пурпурного затылка, на что Чимин подтвердит его догадки про маркетинговый ход салона и успех такого решения. С чем Чонгук, конечно же, согласится. В первый их вечер они немногое узнают друг о друге. Что-то поверхностное, незначительное, но увлекательное для людей, испытывающих взаимную симпатию. Такие вечера будут повторяться, и не раз, а темы становиться более откровенными, более волнующими, более сближающими, пока в один прекрасный день они не поймут, что не хотят расставаться. И да, Чонгук окажется прав: Чимин отлично смотрится в его гостиной на пурпурном диване, а его губы слаще мёда.