***
Утро выдалось не очень добрым. Антон был очень рассеянный и чуть не проспал зарядку у малышни. Чтобы он делал без своей младшей сестренки, которая его разбудила. Петров был благодарен, не хотелось получить нагоняй от старшей воспитательницы. Всё-таки он мальчик правильный — в кавычках, конечно, — ведь кто может сказать, что ему ночами снится Пятифан, а на утро на спальных шортах остаются мокрые пятна. Антон быстро справился с водными процедурами и пошел с младшими на поле, где проходила зарядка. Те были сонными, но все же шли, их немного приободрила свежесть на улице. Трава блестела из-за капель росы на солнце, а утренняя дымка предавала ещё большей атмосферы. Красота одним словом. Петров вдыхал чистый воздух, наслаждаясь. В городе такого нет. Все же тут есть свои плюсы: природа, щебетание птиц и Рома. Как только перед глазами появился он, у Антона спёрло дыхание. Но что-то в нём было не так. Вроде бы все, как обычно: растрёпанные темные волосы-иголочки, мешки под глазами и заспанный вид, но что-то было не так. Вроде бы такой же невыспавшийся, как и сам Антон, но какой-то напряжённый и взгляд задумчивый, смотрящий на вожатого. От него хотелось немного сжаться. Дойдя до поля, Антон расставил всех в шахматном порядке и принялся показывать упражнения, наблюдая за детьми, которые вяло повторяли движения за вожатым. Только сестрёнка его и радовала: постоянно радостная и энергичная, где она только берёт силы? Петрову бы такой источник найти. Показывая наклоны вперёд, он оглянулся на первый отряд, который стоял сзади. Антон искал только одну пару глаз и нашел. Рома не сводил с него взгляда, который было сложно определить и распознать. Все таки вожатый не был мастером в распознавании эмоций, тем более на довольно большом расстоянии. Быстро отвернувшись, Петров продолжил наблюдать за малышами, время от времени поправляя съехавшие очки, прокручивая план действий на сегодня. В нем не было ничего особенного: зарядка, завтрак, далее поход на речку, обед и тихий час. На котором он не знал, чем заняться. А может спросить Рому, не хочет ли тот прогуляться?.. Если что, он его отпросит у вожатой первого отряда — всё-таки ему доверяют все. — Антон! Подойди, пожалуйста! — голос старшей воспитательницы раздался по всему полю, вытягивая Петрова из мыслей. — Сейчас! — Антон немного отошёл, окинув взглядом вторую вожатую, она и без его указаний пошла на его место и продолжила вести зарядку. Подбежав к воспитателю, он немного запыхался, опустив руки на колени, немного согнувшись, что-что, но лёгкие его подводили, хоть он и не курил ни разу. — Вы что-то хотели? — немного отдышавшись, спросил Антон, поправляя съехавшие на нос очки. — Да, не мог бы ты на тихом часе взять кого-то из старших и перебрать спортивный инвентарь? Там много чего ненужного и устаревшего. — Да, конечно, мне не трудно, — Антон улыбнулся своей доброй улыбкой, чем немного растопил вечно напряжённую воспитательницу. — Спасибо тебе, Тош, — сказала она и удалилась, оставляя Антона в размышлениях.***
В столовой всегда было довольно шумно. Сегодняшнее утро не исключение. Петров бросал редкие взгляды на младших и, не замечая ничего интересного, отводил его на свою тарелку. Есть совершенно не хочется, но нужно, ещё этот инвентарь таскать. Резко дёрнувшись — чем он привлёк внимание некоторых вожатых, сидевших за столом, — Антон вспомнил, что у него до сих пор нет помощника. Нужно сейчас кого-то найти, чтобы потом не морочить себе голову. Зацепившись взглядом за Рому, он подумал, почему бы и нет. Встав из-за стола, Антон подошёл к кастрюле с отходами и выбросил недоеденную манку с мерзкими комочками, далее отправившись ко выходу, перехватывая там Пятифана. — Слушай, не можешь мне помочь? — Антон буквально подлетел, чуть не влетая в стену. — Смотря с чем и когда, — Рома облокотился спиной о дверной косяк и обвёл Петрова заинтересованным взглядом, ухмыльнувшись. Антон чуть там в желе не превратился, очки как назло съехали, а щеки защипало. Эта неповторимая ухмылка Пятифана — с клыками. Насколько Петров знал, Рома дарил такую ухмылку девочкам из своего отряда, но в итоге в их списке оказался он. Но это не отменяет того факта, что Тоша бы хотел, чтобы Ромка помучил его шею и губы своими клыками, кусая их, доводя до ранок на губах и засосов на бледной шее. Поправив очки, он вновь устремил взгляд на собеседника, замечая у того огонек в глазах. — Разобрать инвентарь в каморке у стадиона. Сможешь помочь? — отчеканил Антон и посмотрел на него с некой надеждой, ведь не хотел услышать отказ из уст человека, который ему нравился. — Да без проблем, когда это сказали сделать? — Рома всё-таки не отказался, и Антон был этому рад. — Отлично, тогда на тихом часе я тебя отпрошу, — на поставленный вопрос Антон не ответил, но дал понять когда. Увидев кивок со стороны Пятифана, Петров удалился к столам, где завтракал пятый отряд, чувствуя взгляд, прожигающий его спину.***
Рома так своего дня рождения не ждал, как ждал этого тихого часа. Тем более, кто к нему сам подошёл? Зайчик — так они прозвали парня из-за того, что вожатая так звала Антона. Ну, его можно было им назвать, белые волосы красивые белые ресницы и невинный взгляд из-под очков. Хотя не такой он и невинный. Ведь Рома не раз замечал на себе взгляды этого Зайца. Взгляды были с неким огоньком, но иногда были с нотками ревности, когда Пятифан показывал свою улыбку или ухмылку с клыками девочкам или шуточно флиртовал. Он мозгами понимал, что симпатизирует Антону, но подходить было страшно. Обычно Пятифан подначивал себя: «Как гроза поселка не может подойти к какому-то вожатому?», думал он, но понимал, что Петров не «какой-то там» вожатый, а тот, кому он бы дарил бы не только свою улыбку. Перед тихим часом к нему подошёл Антон и сказал, что его он его отпросил у вожатой первого отряда и будет ждать у корпуса пятого отряда. Рома на это кивнул и сразу после того, как отошёл вожатый, отправился за ним, увидев, что его перехватила старшая воспитательница и что-то шепнула. Хмыкнув, Пятифан двинулся дальше и, подходя, услышал лишь обрывок фразы вожатого: «…Хорошо, я не забуду». И когда она его отпустила, Антон двинулся в здание. Ждать особо долго не пришлось. Петров вышел через минут пять после того, как огласили отбой. — Пошли? — спросил неуверенно Зайчик, отводя взгляд в сторону. Рома кивнул и направился к каморке. Они шли молча, не зная, что сказать друг другу и как начать разговор. Иногда их взгляды пересекались, но быстро отдалялись. Отперев дверь каморки, Антон прошёл первый, тут было довольно тесно. Нащупав включатель, он щёлкнул по нему, и свет мгновение ока разлился по всему пространству, освещая спортивный инвентарь и довольно толстый слой пыли, хотя перед приездом первой смены они всем лагерем прибирались. Петров чихнул, а Рома, до этого стоявший за порогом, подал голос и сделал шаг внутрь, немного толкнув Антона к ненужному тут столу. — Будь здоров, — улыбнулся Пятифан и хохотнул. — Чихаешь как котенок. — Иди ты, — вожатый был не очень доволен таким сравнением — он ненавидел свое чихание, такое ощущение будто он стонет.***
Через минут тридцать парни более менее разобрали инвентарь, выставив сломанные принадлежности за дверь. В принципе им больше ничего и нужно было, как тут Антон вспомнил про ракетки и воланчик для бадминтона — воспитательница поэтому и подошла к нему перед тихим часом и попросила взять их для первого отряда, — наклонившись над столом он начал искать воланчики в коробке, где он предположительно их видел и прикидывал, где могут быть ракетки. — Ром, можешь поискать ракетки для бадминтона? — окликнул Антон до этого стоящего на улице Пятифана. — Окей. Рома прошел в каморку и попытался протиснуться между Петровым и полками. Но тут захлопнулась дверь так громко, что Антон подпрыгнул и резко разогнался, затылком ударяя Рому в подбородок. Тот проскулил тихий мат и положил пальцы на подбородок, принимаясь массажировать. — Ой, прости, — вскрикнул Антон, повернувшись к Пятифану. — Я не хотел. Оторвав пальцы Ромы от подбородка, он оглядел ушибленное место, после вздыхая с облегчением, ничего серьезного, жить будет. Им бы следовало побеспокоиться за дверь. Подойдя к ней, Антон с силой попытался её открыть, но нет, она захлопнулась и поддаваться не собиралась. — Ну всё, останемся тут… — проговорил Петров и его передёрнуло, осознавая, с кем он тут остался. Повернувшись к Пятифан, Антон осмотрелся, что им тут делать? Звать кого-то было бессмысленно, каморка была слишком далеко от основных зданий. От этого хотелось выть, быть закрытым с объектом своего обожания было конечно не плохо, можно сблизиться с ним, но с другой стороны было страшно. — Чем будем заниматься? — спросил Пятифан, складывая руки на груди. — Не знаю… — с некой досадой проговорил Антон. — Ну не кисни, что-нибудь придумаем, — Рома по-доброму улыбнулся и подмигнул. Антон тоже не смог сдержать улыбку, этот человек слишком очарователен. Петров прошел к столу и сел на него, подняв взгляд на стоящего напротив Рому, тот сглотнул, а Антон наблюдал за тем как дёрнулся его кадык. Почему-то стало жарко. Возможно из-за духоты, а возможно от присутствия друг друга. Но одно они знали — это был не только хороший момент поговорить. Резко Пятифан приблизился к Антону, становясь между ног и ставя руки по обе стороны от бёдер. — Ты мне нравишься, — на выдохе проговорил Рома, смотря в ошалевшие голубые глаза напротив, скрытые под прозрачными линзами. — Неожиданно, — только и смог выдать Антон. — Может, как-то скоротаем время? — ухмыльнувшись, произнес Пятифан. — Как именно? — Петров тоже улыбнулся и провел ногой до самого паха Ромы. Тот судорожно вздохнул от такого прикосновения. Опустив голову вниз, Рома увидел ногу Антона, которая носком кеда рисовала круги на бедре. Резко Пятифан поднял затуманенный взгляд и приблизился к губам Петрова. — Ты напросишься сейчас, Зайчик, — произнес Рома в губы Антона. — А ты думаешь, что я сейчас делаю? — Антон положил пальцы на подбородок Ромы и притянул к своим губам. Поцелуй был нежный, Рома проник в рот Антона и сплел их языки — в известном только им, — танце. Было сложно отстраниться от столь желанных губ, но пришлось, воздуха не хватало и, отстранившись, они начали восстанавливать дыхание. Антон обвел руками шею Пятифана и вновь поцеловал его, на этот раз поцелуй был короткий, мимолётный. — Хочешь продолжить? — Петров посмотрел на Рому серьезно, тот на это лишь кивнул и вновь вгрызся в губы напротив. Антон руками оглаживал спину Ромы, притягивая ближе. Тот сам жался к Петрову и, положив руки на талию, обнимал его. Чужое возбуждение упиралось в пах Петрова, от чего он простонал и отстранился. — Может, не нужно? — спросил Антон и, положив руки на грудь Ромы, попытался его отодвинуть, но толчки были неохотными. — Это неправильно… — Сам только что ко мне лип, как пчелы на мед, а сейчас уже не хочешь и говоришь, что неправильно? — Рома взял подбородок Антона и повернул голову на себя, вынуждая посмотреть в глаза. — Ответь, ты хочешь или нет? — Хочу, — тихо, еле слышно ответил тот. — Так почему ты начал отнекиваться? Ты боишься? — Рома недоумевал, не хотелось конечно вынуждать, но хотелось услышать ответ. — Есть немного и это же неправильно, — Антон вновь отвёл взгляд, он не мог выносить взгляд Пятифана. — Не бойся, это нормально, если этого хотят оба, — Рома улыбнулся и вновь нежно прикоснулся губами к губам Петрова. Сомнения Антона после этого развеялись, и он начал ещё больше тянутся к Роме — хоть и хулиган, но дельные вещи говорит. Петров начал дрожащими пальцами пытаться расстегнуть рубашку Пятифана, тот на это хихикнул и помог. Не заметив того, как они быстро остались без одежды, парни начали изучать нечто новое для обоих. Рома принялся целовать каждый миллиметр тела Антона, он хотел было оставить засос, но вспомнил, что на речке вожатый всегда был без верхней одежды, пытаясь немного загореть. Хмыкнув, Пятифан поцеловал его в шею, Петров шумно выдохнул ему на ухо. Его руки заходили на спину, оглаживая лопатки, опускаясь ниже, к ягодицам — он несильно сжал мягкие половинки, на которые иногда заглядывался на зарядке. Поцеловав плоский живот, он отстранился, давая Антону волю делать всё, что он захочет. Тем временем руки Антона жили своей жизнью, оглаживали подкачанное тело, а губы тоже целовали всё, до чего могли дотянуться. Прикусив мочку уха, Петров услышал тихий, еле слышный стон. Антону это понравилось. Он вошёл во вкус и уже через время на ключице у Пятифана был красноватый засос. Тот ничего не сказал, подумаешь, главное, что Тоше не будет чего стыдиться, а он переживет. Положив руку на член Ромы, Антон аккуратно огладил головку, на что получил первый довольно громкий стон и первую преграду — его схватили за руку и не дали продолжить. Пятифан поднял голову, он был красный, даже на шее были красные пятна. — Ты уверен? — спросил Рома, тяжело дыша. В ответ последовало твердое «да» на выдохе, которое было больше похоже на стон. Роме было приятно это слышать, он облизывал пальцы, при этом глядя Антону в глаза. Тот от этого густо покраснел. Пододвинув Петрова поближе к себе, так, чтобы ягодицы немного свисали. Антон крепко держался руками за стол, немного побаиваясь, что может упасть. Рома обхватил его за талию одной рукой, а на второй разогнул два смазанных слюной пальца и подставил к сжатому колечку мышц. — Сейчас будет немного не приятно, но я постараюсь сделать всё аккуратно, — в ответ Антон кивнул и посмотрел взглядом, который был полон доверия. Первый палец проник в него, это было не то, чтобы больно, скорее непривычно, второй уже был немного неприятнее. Из-за того, что не было даже крема для рук, пальцы входили туго, но как Рома и пообещал, делал все аккуратно и терпеливо растягивал,. Когда пальцы начали аккуратно раздвигаться в манере ножниц, стало больновато. Антон уткнулся головой в ключицу Пятифана, проскулив. — Потерпи, скоро должно стать легче. Рома принялся аккуратно двигать пальцами, пытаясь найти простату. Когда со стороны Антона послышался стон, он понял, что нашёл. Вскоре Петрова растягивали три пальца, они свободно двигались, иногда цепляя простату, но не сильно, чтобы Антон рано не кончил. — Всё, хватит, войди, — Антон посмотрел на него взглядом, полным желания. — Хорошо. Рома попытался войти, попутно давая указание Антону расслабиться. Войдя головкой со второго раза, он попытался войти полностью, но Антон запротестовал, пытаясь отстраниться, Рома обнял его обеими руками, остановился и дал привыкнуть. Когда Петров качнул бедрами, Пятифан начал понемногу входить. Через минут десять он начал двигаться и попадать по простате, выбивая из Антона приятные ушам стоны.***
Второй месяц лета близится к концу. Антона послали поехать к бабушке в деревню и помочь с садом, Петров расстроился. В деревне очень плохо ловила связь и общаться с Пятифаном было сложно. После лагеря они смогли сохранить общение, что очень радовало обоих. Когда Антон сказал название деревни Роме, то тот начал его уговаривать поехать. И Петров поддался на уговоры и поехал.***
Автобус подъехал к остановке. Антон всю дорогу спал и когда вышел из транспорта, не сразу понял, что его окликнули. Повернувшись, Петров не поверил своим глазам. Перед ним стоял улыбающийся Пятифан с букетом полевых цветов. — Ну, — протянул он, спеша отдать букет недоумевающему Антону, — Здравствуй, Антоша.