Через тернии.

Тревожно щебечут птицы, монотонно ревут грязные от луж машины. В вечернем воздухе веет свежим, бодрящим ароматом. 14 февраля на улицах всегда можно встретить много влюблённых людей, страстно целующих друг друга, нежно обнимающих, крепко сцепивших руки, и у кого-то они не вызовут ничего, у кого-то вызовут зависть, а у кого-то – разочарование. – В моем мире нет прикосновений. Лишь ничего не значащие физические контакты. Я так много жизней обрезал, что даже боли за это не чувствую уже. Нет былой ненависти к себе за свою способность, нет обиды. Ничего. Только желание. Желание почувствовать тепло человека, холод, искорку электрического тока, соскочившую с него, биение его сердца, каждую линию ладони, оценить, насколько грубая или нежная его кожа, насколько длинные его пальцы. – с каждой новой перечисленной мыслью Ангел всё больше уходил в себя, огненные глаза широко раскрывались от осознания всех этих вещей, а слова его становились всё тише, неразборчивее. Но Аки слишком близко, чтобы не расслышать даже настолько стремительно угасающего голоса. Пока Ангел говорит, он терпеливо и чутко, будто затаив дыхание, слушает его, иногда по-птичьи склоняя набок голову. Во взгляде его предельно четко видно неподдельное сопереживание. Он имеет возможность безпоследственно прикасаться к людям, но точно так же ничего от этого не чувствует. И что толку тогда от этой возможности? – Если у моей жизни и существует какой-то смысл, так это чувства с касаний. – решительно заключил юноша. Смахнув с глаз мешающую огненную челку, он, наконец, поднялся с лестницы надземного пешеходного перехода. – У нас дела, Аки. – на усталом выдохе произнес молодой человек. Сердце Хаякавы пропустило один удар. Ангел никогда не звал его по имени. В их паре стандартным обращением в адрес Аки считалось “человек”. Бросив на товарища растерянный, полный надежд на взаимный зрительный контакт взгляд, он увидел лишь его медленно удаляющийся силуэт. Внутри связало. Но мужчина быстро возвращает себя в реальность и ускоренным шагом, сунув правую руку в карман, догоняет партнера. Сегодняшний патруль особенно непрост для них. Никакая проблема в их сотрудничестве никогда не мешала так сильно, как проблема тактильности. Ни один демон или человек не вызывал таких трудностей в работе, какие вызывало желание физической близости. Простого человеческого (и демонического!!) прикосновения. Ангел выставляет руку, приостанавливая товарища. Тот автоматически окидывает взглядом округу, вынув кисть из кармана и согнув для устойчивости колени. – Поблизости несколько одержимых бродит, с этого места двигаемся внимательно. – Монотонно, но довольно быстро бросил демон, поведя немного правым крылом. – Мы всегда двигаемся внимательно. – как можно более убедительно, будто принуждая партнера согласиться, ответил Аки. – Ты. А мне лень. – пожал плечами юноша и двинул в направлении цели. Молодой человек в ответ лишь облегченно приулыбнулся, видя привычное состояние своего друга.  Читатель, смею предположить, уже понял, что в сегодняшней вылазке за одержимыми было неприятнее самого убийства этих одержимых. Нахождение на улице, средь бесчисленного множества взаимно влюбленных сердец. Аки немного приболел, в последнее время особенно много работав на холодном воздухе. Перед таким важным праздником охотникам на демонов заданий доставалось больше обычного, ведь в этот день жителям просто обязаны обеспечить безопасность. Но даже это недомогание отошло на задний план под давлением чувства неблизости. Однако же, думаю, вам порядком поднадоели подобные печальные описания взаимоотношений этих двух. Просто взгляните на остаток дня, а там уж сами решайте для себя, что в такой ситуации можно испытывать. Аки вышел вперед. Цель уже близко, но еще вне поля зрения. Аккуратно ведя за собой демона, парень с каждым шагом всё крепче сжимает кисть на рукояти катаны. Охотники тихо ступают на начало узкой улочки между двух домов. Не решаются идти дальше. На конце переулка из-за угла дома на бешеной скорости неуклюже вылетает одержимый. Партнеры от неожиданности одновременно делают резкий громкий вдох. Отбегают назад, на более открытое пространство, так и не ступив дальше начала улочки. Одержимый выбежал на Аки. В момент нападения одного монстра второй подступал со спины мужчины. Мгновенным движением правого крыла Ангел откидывает его, пока Хаякава срезает демоническую голову первого с длинными противными отростками. Брюнет, бросив краткий благодарный взгляд (наконец получивший ответный взгляд Ангела!!), с места, резко развернувшись, отточенным движением ввёл лезвие катаны сквозь шею второго одержимого. Битва не заняла и нескольких минут. Только полицейские, стоявшие на страже перекрытой области, облегченно выдохнули и уже начали снимать красно-белые полосатые ленты с заборов и подъездов домов, как из того же конца переулка, откуда выбегал первый одержимый, показался средних размеров, метра 4 в высоту, демон, напоминавший осьминога. Он передвигался на многочисленных тонких щупальцах, которые с каждым его шагом присасывались к земле, издавая мерзкий скрипучий звук, открепляясь от неё. Появление демона было неожиданным, о нем партнерам не сообщали. Они переглянулись, но не растерялись.  – Прикрою. – кратко кивнул Ангел.  Аки вновь резким движением достает катану. Шаги осьминога медленные, но большие. Одной щупальцей он попытался задеть охотника, но тот мгновенно срубает противный длинный отросток лилового цвета. Двумя другими ногами существо тянется с двух сторон на Ангела, чтобы зажать его, и мужчина закрывается с двух сторон крыльями. Хаякава успевает обрубить одну щупальцу, но вторая чуть не сбила его с ног. Надежное крыло, как и всегда, вовремя огородило его от врага. Добив демона, партнерв, как ни странно, немного запыхались. Крылатый присаживается на корточки рядом с трупом демона и отрывает кусочек, чтобы попробовать. Секунд 10 пожевав, проглатывает. – Вяжет немного. Но пойдет. – беспечно прокомментировал он, снизу вверх глядя на друга. – Нам стоит немного развеяться. – о чем-то своем рассуждал Аки, охлаждая напряженную горячую шею, прислонив к ней ладонь. – Все же работы на сегодня больше не запланировано, а день не самый обычный. Ангел, прежде внимательно глядевший в лицо брюнета, задумчиво отворачивается на труп перед ними. Молча смотрит в одну случайно выбранную точку. Спустя пару минут, выйдя из состояния транса, он встает и вновь смотрит на товарища.  – Нужно попробовать. Не только работать ведь в этой жизни. – Ты не так уж и много работаешь, друг мой. Не преувеличивай. – с легкой улыбкой проговаривает Хаякава, скрестив на груди руки. – Я живу. Жизнь утомляет меня. Жить – само по себе работа. – Я запомню это. Но сперва покажу, что есть вещи и не утомляющие. Ангел демонстративно устало закатывает глаза и ведет левой щекой: – Даже заинтригован. – Прекрасно. – сдержанно кивает охотник. Спустя минут 20 Аки доводит демона до уютного немноголюдного тихого ресторанчика в чертах центра города. – Это место славится огромным ассортиментом мороженого. На любой вкус. Однако в зимнее время, как видишь, здесь пустовато.  – Да, в холод мороженое – не самая востребованная вещь. – согласно кивая, добавил Ангел. – И всё же в холод по вечерам необычайно прекрасное сиреневое небо. – подняв глаза вверх, зачарованно смотрит мужчина. Его всегда манили и завораживали глубокие фиолетовые, синие и голубые оттенки. – Прошу. – галантно подав руку поднимающемуся по ступенькам партнеру, произносит Хаякава. Автоматически, не контролируя своих движений, протянув в ответ свою руку, намереваясь вложить её в ладонь друга, крылатый замирает в сантиметре от страшнейшей ошибки своей жизни. Медленно переводит испуганный оттого, что только что чуть не совершил непоправимое, взгляд на брюнета, внешне совершенно спокойного. – Забылись. Такое бывает. – не растерявшись, удивительно сдержанно проговорил Аки и хлопнул в ладоши. Внутренне он тоже испугался, ведь они и правда забылись. Но давить на друга он не хотел, поэтому внешним видом всеми силами старался показывать, что все хорошо. Ангел медленно отводит руку, а затем и взгляд. Поднимается, смотря четко вперед, и проходит мимо Хаякавы. Входит в ресторан. Вслед за ним и задумчивый Аки.  Выбрав столик самый дальний от всех людей, под люстрой, щедро заполнявшей каждый сантиметр пространства ласковым теплым освещением, юноши делают заказ. – Фисташковое, большое... ого, мороженое со вкусом арахисовой пасты. Его. И земляничное. И гранатовое... – сосредоточенно перечисляет Ангел, водя указательным пальцем правой руки по странице меню с изображениями разных вкусов мороженого. Оббегает глазами остальное меню, убеждаясь, что ничего не забыл, и переводит взгляд с листа на официанта, заключая: – Все порции большие, пожалуйста. За этим со стороны наблюдает Аки. Его всегда умиляла любовь партнера к мороженому, то, с какой сосредоточенностью тот сводил брови, сжимал кисть, щурил глаза, когда дело доходило до ответственного выбора вкуса. Это действительно забавно, очень надеюсь, что в жизни вам когда-нибудь самим доведется видеть нечто подобное. Бывают в людях настолько интересные мелочи, что называть их стоит уже не мелочами, а отличительной чертой. – Мне, пожалуйста, рамэн. – коротко сказал Аки. – Время ожидания ориентировочно 10 минут. – улыбчиво отметил официант, перечислив всё заказанное. – В течение минуты принесем воды. Интересный факт: в ресторанах Японии (в приличных заведениях уж точно) по занятию места за столиком вам сразу же бесплатно преподнесут воды, даже если вы не попросите. Насчет всей Азии не знаю, но в Корее вода в ресторанах также бесплатна, а еще она с лимончиком. Официант покидает молодых людей, оставив лишь тишину. Это не та неудобная тишина, когда человек мнется, сомневается, беспорядочно перебирает в голове разные мысли в поисках хотя бы одной, что могла бы подойти для начала диалога. Это именно та самая комфортная тишина, кою чувствовать можно лишь с ближним. Когда слова наоборот будут лишними. Они мешают сплетению мыслей, слиянию взглядов и унисонности дыхания. Нарушают некое взаимодействие более глубокое, нежели вербальное. Атмосфера в заведении очень теплая. В воздухе пахнет сеном, немного овсянкой и ванильным мороженым, каким-то освежающим ароматом полевых цветов и выгоревшей травы (запах выгоревшей на солнце травы часто сравним с деревом, если вам будет так проще). Оформлено помещение соответствующим образом: стены разрисованы пейзажами полей, а на тех местах, где должны были быть нарисованные цветы, прикреплены настоящие. На самом верху, под потолком, наложено много сена. На каждом столике размашисто раскинулись в хрустальных вазах веточки душистой лаванды. Над местом, где расположились наши герои, красуется картина с изображением в насыщенно синих тонах пасмурного неба и девочки-шатенки в пастушьем платьице с бурой козочкой под боком. Тихо играет музыка. Помещение оформлено, как вы могли догадаться, в деревенском стиле. В стиле полевых цветов, пастухов и животных. Да и название было соответствующее. "Лавандовые поля". Смею предположить, если где-то на просторах Японии и есть нечто подобное, то это определенно одно из самых нежных заведений страны. – Гложет тебя что-то. – наклоняя голову набок, внезапно перебивает тишину Аки. Тот в ответ лишь коротко, едва заметно кивает, смотря куда-то в стену. Недолго думая, брюнет молча достает из кармана красивую фиолетовую коробочку. Непонимающий взгляд Ангела с картины резко перескакивает на неё. Затем на глаза товарища. – Открой её сам, пожалуйста. – Хаякава легким движением кисти пододвигает предмет к демону. Янтарные глаза вновь прыгают на коробочку. Прежде сухие, почти безжизненные, сейчас они горят любопытством. Аккуратно развязав бантик, отложив в сторону декоративную ленточку, юноша снимает крышку. Внутри лежат мягкие сиреневые, под цвет коробки, перчатки. Он замирает прямо с крышечкой в руке. Переводит взор на Аки. Любопытство исчезает с ангельского лица, он точно ожидал всего, кроме этого. Молодой человек цепенеет на глазах. – Всё хорошо? – Хаякава немного растерялся с такой реакции, конечно.. Ангел молчит. Постепенно через эту непонятную, смешанную эмоцию начала проглядываться благодарность, нарастающая откуда-то из самой глубины души крылатого мальчика. Но сам он будто еще не понял, что вообще происходит. Ни слова выдавить не может. Все так же молча, с обомлевшим выражением лица, он надевает перчатки. Разглядывает их на своих руках с такой внешней шокированностью, как собаки на лапках разглядывают свои новые тапочки для прогулок в грязную погоду. Пальцы его дрожат. Он медленно, неуверенно тянет левую руку к лицу Аки и останавливается в паре сантиметров. Тогда тот, не выдержав, самостоятельно прижимает руку Ангела к своей щеке. Они замирают. – Скажешь что-нибудь? – уже не выдержал и хихикнул брюнет, видя широко распахнутые удивленные ангельские глаза. – Прошу простить меня.. – не шевелясь, всё так же в трансе отвечает тот. – Просто я не ожидал. Хаякава понимающе кивает. С невообразимой лаской в голосе заключает: – Я рад видеть тебя таким, мой милый товарищ... – Друг. Мы не в патруле. – резко обрубает его на полуслове демон. Лишь на секунду тот остолбенел. Но не потерялся: – Мой прелестный, очаровательный Друг. – Я слушаю Вас. – слегка (впервые!!) улыбается Ангел. – Я чувствую себя недостойным трусом.  Даже в такой значимый день я не могу подарить Вам полноценные касания, о коих Вы так мечтаете, Мой прекрасный молодой человек. Однако могу подарить частичные. За эти долгие минуты зрительный контакт героев не оборвался ни на миг. Играя с ними в гляделки, вы бы определённо не заняли почетных мест. Они почти не моргают. Почти не дышат. У официанта, принесшего стаканчики воды, даже возникла парочка вопросов, о которых он, конечно, тактично промолчал и исчез тенью, оставив стаканы. Бедняжка сегодня, терзаясь в догадках, не уснет. – В общем, я уверен, что это обрадует тебя. Это и правда мой максимум в физических контактах на сегодняшний день. – потянув недолгую паузу, он тихо хихикнул и продолжил с забавной интонацией – Вы самое ласковое создание, что мне довелось видеть. Я обещаю однажды пересилить собственные страхи и подарить вам то, чего Вы желаете по-настоящему, мой нежный Друг. – Очень глупое обещание. И я точно знаю, всё же ты выполнишь его. Поэтому буду ждать. – провел ладонью демон по щеке Аки.