судьбоносный кошмар.

ночь черным траурным полотном накрыла шумную москву. центр города, безусловно, остаётся неизменным : шумным, ярким, задымленным бесчисленным количеством выхлопных газов от машин, вечно куда-то торопящихся. но спальные райончики погружаются в крепкий сон до самого утра, пока не раздастся звонкая и радостная трель пернатых маленьких друзей. вот только в одной зашторенной наглухо комнате, заставленной бесчисленным количеством разнообразных фигурок из киндер сюрпризов и пустых банок из-под газировки, сегодня было неспокойно. - нет! белоснежные простыни динамично зашуршали, оповещая весь свет о том, что их хозяин соизволил проснуться. но, судя по возгласу, неприятнейшим образом. юный экстерн схватился за умную и светлую (в прямом смысле) голову руками, ритмично покачиваясь из стороны в сторону и роняя скупые слезинки на свежее одеяло. - нет-нет-нет, прошу… - а? его сожитель, добродетельный и дружелюбный гошенька свободин, мигом очутился на кровати друга, нежно обхватывая его плечи. - кирюш, - взволнованно прошептал гоша, - кирюш, посмотри на меня. затуманенные ужасом и слезной дымкой глаза устремились в карамельные очи напротив. - я в порядке, - утерев покрасневший нос рукавом, произнес кирилл, - снова кошмар, гош. снова. никаких лишних слов не последовало. рука в руку, глаза в глаза и юные студенты уже несутся в мягких тапочках в сторону единственной на всю общагу кухни. кирюшу кошмары мучают если не ежедневно, то еженедельно, поэтому ночные посиделки за чашечкой мятного чая, любовно присланного тетей гоши откуда-то с кыргызстана, стали своеобразным ритуалом. *** - так, садись, - свободин вполголоса зашептал другу, заботливо отодвигая стул, - я пока приготовлю чай. тетушка мила прислала целый пучок свежей мяты, представляешь? сеансы психотерапии на ближайшие пару месяцев нам обеспечены, будь уверен! ты пока рассказывай, рассказывай, я послушаю. чашки уже стояли на столе, ожидая своего звездного часа. - снова он, - страх моментально сменился некой яростью, а кружка оказалась плотно стиснута в дрожащих ладонях, - снова брат. я не могу уже, каждый раз он. я наяву его видеть устаю, он еще и во снах ко мне является. - кирь, постарайся от- хрупкий фарфор треснул под напором руки разъяренного подростка. осколки осыпались градом на пол, мешаясь с каплями алой крови, капающей из раненой ладони. - кирилл! - чай был моментально отложен до лучших времен. - прошу тебя, возьми себя в руки, слышишь? я с тобой, здесь! загорелые руки любовно обхватили окровавленную ладонь, нежно смахивая с той капельки алой жидкости - символа страха и боли. - он приходит ко мне, - голос блондина предательски задрожал, а горькие слезы закапали на злосчастную руку, - приходит, заглядывает своими черными пропастями мне в глаза и будто высасывает мою душу. малыш схватился рукой за свою шею, показывая, как много жизненной энергии тянет его брат в тех страшных снах, и залился пуще прежнего, уже не пытаясь скрыть слезы. слезы и кровь на ладони смешались со слезами другими. - кирь,- содрогающимся от рыданий голосом выдавил гоша, - я всегда рядом с тобой, я пойму- - не поймёшь! - гоша был несколько грубо оттолкнут назад.- никогда!…никогда… рыдания заполонили всю кухню. - но я постараюсь, кирилл..-всхлип прервал речь отвергнутого, -я постараюсь тебя понять.. даже если это будет стоить мне всего на свете, я буду пытаться изо всех сил. блестящие слезинками голубые глаза с непониманием устремились в глаза другие. тяжкий вздох сорвался с губ брюнета, прежде чем случилось то, чего пострадавший не ожидал никак. - я хочу помочь, поддержать!- кулаки забарабанили по тонким худым коленям. - хочу-хочу-хочу! и ты мне нравишься! и быстро, еще не лишившись уверенности, гоша оставил невесомый поцелуй на мокрой от дорожек слез щеке товарища, молниеносно выбегая из кухни. слезы подсохли и не оставили следа. но румянец украшал юные щеки еще долго.