Райский Уголок

- Ты просто конченный гандон, Бакус!!! – срывая глотку в кровь, матом орал Бикслоу, указывая пальцем на труп молодой девицы, с явными следами от побоев. – Я тебе что сказал?! Скрутить, заткнуть, в багажник запихать и ждать дальнейших указаний!!! Ты что с ней делал, долбоёб херов?! Бакус молчал, весьма озадаченно глядя на труп, подмечая в голове, что идея отправить в нокаут с кулака, дабы не вякала, пока он будет её пёхать, была не самой удачной. Теперь у него три проблемы: визжащий во всю глотку Бикслоу, хладный труп, который им был нужен тёплым, ну и в довершении, натрахается он вдоволь, правда натягивать будут его. - Ребята. – тихий голос Дроя раздался со стороны открытой двери заднего сидения. – Я не хочу прерывать ваш диалог, но Жозе спрашивает, что с товаром и девкой. - Блядь. – рвано выдохнул Бикслоу, нервно потёр лицо и огляделся по сторонам. – ДА БЛЯДЬ!!! Ситуация не просто вышла из-под контроля, она летела со свистом тормозов, которые остались где-то в паре десятков километров от этого места! Вот прям сейчас надо успокоиться и хотя бы попытаться придумать, как они пусть даже гипотетически могут выбраться из сложившегося дерьма. Они в глуши, на пустынной трассе, у чёрта на рогах, а самое главное, только на половине пути!!! У них в багажнике пять килограммов кокса, почти лям наликом, а ещё труп, который планировался быть сдан живым!!! Машина тоже так себе, брали на убой, а она решила начать дохнуть ещё до приезда! Ей богу, эта тачка с этой девкой сговорились!!! Не так себе Бикслоу представлял «плёвое дело» в компании друзей. Взгляд украдкой метнулся в сторону Джета, что стоял поодаль ото всех и курил сигарету. Со стороны можно было подумать, что ему всё равно, но он психовал по этому делу больше, чем все они вместе взятые. - Джет. – окликнул Бикслоу. – Что там по навигатору? - Тебе правду сказать? – и не дожидаясь ответа, Джет бросил недокуренную сигарету на асфальт и глянул на друзей, как на говно. – Труп, деньги, наркота, и четыре гопоря. Вот прям в рифму получилось. До места назначения пилить ещё пятьсот километров, а машина глохнет через каждые двадцать минут. Я даже знать не хочу, что с нами сделает Жозе, когда узнает, что девка сдохла, но одно я могу сказать тебе наверняка: мы не доедем. Эта развалюха откинет колёса где-то километров через двести, после чего я вообще не вдупляю, что нам делать. Нам нужен ремонт, однако завозить тачку на осмотр, по понятным причинам, мне бы не хотелось. - Можно починить тачку самим! – уже терял над собой контроль Бикслоу. – Нам главное найти сердобольного сельчанина, который без вопросов даст воспользоваться гаражом и инструментами! - Ближайшее поселение – Райская Твердыня, семьдесят километров отсюда. – Джет неприятно поёжился от холодного сентябрьского ветра. Тёплые деньки закончились, скоро наступят холода, будто бы им и без этого проблем мало. – Дотянуть до туда, мы дотянем, а дальше я не знаю. - Короче! – скомандовал Бикслоу и потёр переносицу. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас едем в твой город, а дальше посмотрим. Смотреть на это жалкое зрелище не хотелось, но деваться было некуда. Жозе соврали, что всё в ажуре, и спешно направились в сторону города. Холод на улице был собачий, однако он был на руку, так как тело в багажнике не торопилось тухнуть, и пока что это был единственный плюс. Добрались до населённого пункта они уже ближе к полудню, хотя, населённым он был весьма условно. Это был посёлок, отдалённо напоминающий город: один сельский автобус, тракторов больше, чем машин, а порой и телеги с лошадьми. Просто забытая богом жопа мира, и люди тут были соответствующие! Все какие-то злые, зашуганные, они глядели на приезжих, как на какое-то инопланетное богохульство, а особо набожные даже крестились. Чувствовали они себя вот прям совсем неуютно, мысль просто купить инструменты и чинить тачку кустарными методами стала казать не столь абсурдной, а после разговора с местными мужиками, даже угнать трактор виделось, как недурной план. Сложно сказать, до чего бы додумалась эта четвёрка, если бы не этот блядский сельский магазин. Голод не тётка, но выбора водки здесь было больше, чем всего остального, и, наверное, это единственное, что проходило по санэпидемстанции. Мухи, бегающие по салу, вонь подтухшего мяса, мятые упаковки чёрт знает чего, и жирная продавщица, под стать сей картине. От одного вида сие торговой точки, аппетит пропадал на раз, но вдруг в магазин вошли они. Это были два рослых мужика, типичные сельские парни: крепкие, закалённые, с весьма брутальным видом, а один и вовсе походил на выходца мест не столь отдалённых. У одного из них всё лицо было увешено пирсингом, а длинные черные волосы завязаны в высокий хвост. Второй же был позитивнее, с розовыми волосами и немного наивной ухмылкой на лице. Одеты они были в грязные брюки и потные рубашки, типичные работяги, перепахали трактором поле и вышли за пивком, но вовсе не это привлекло внимание. Стоило этим двоим войти в магазин, как продавщицу словно подменили. Та, что только что швырнула в Бакуса мелочью, сейчас просияла улыбкой, поправила волосы и с энтузиазмом продавца ламборджини, стала предлагать свежайшие кости молодого телёнка, которого забили только сегодня. Брюнет лишь устало вздохнул, силясь не быть грубым, а вот второй охотно перешёл на «ты» и активно начал интересоваться, чего есть интересного «погрызть». Заходящие угрюмые посетители, глядящие на четвёрку приезжих, как на говно, завидев пару работяг, расплывались в улыбке, здоровались, приветствовали, интересовались работой, и постоянно говорили, где можно достать хорошие свежие сахарные косточки. Это выглядело так странно, но из разговора стало понятно, что, кем бы ни были эти двое, а руки у них растут из правильного места, ибо они тут были нарасхват. Задержались они в магазине ненадолго, хотя персонал и покупатели очень старались. Затарившись под завязку и взгромоздив на спину два огромных мешка говяжьих костей, пара направилась к выходу, и стоило им ступить через порог, как все вокруг приняли уже привычное для них состояние. Они бы так и разминулись, если бы Бикслоу не пихнул все покупки Бакусу и не кинулся за странными ребятами вдогонку. - Эй, мужики! – крикнул Бикслоу, и, как не странно, но те тут же повернулись. – Простите, мужики, если мешаю, но у нас беда! - Беда говоришь? – тяжело вздохнул брюнет, ставя мешок с костями на землю. – Ну говори, что за беда. Поможем, чем сможем. - Машина у нас накрылась. – максимально жалостливо выдал приезжий. – Нам пилить ещё километров четыреста, а мы глохнем через метр. Подсобите, парни. Просто инструменты дайте, мы сами починим! - Да ладно тебе. – усмехнулся местный и глянул на брюнета, которому явно не очень нравилась эта перспектива. – Не люди что ли? Тут сервис есть, могут подсобить, если что. - Мужики. – Бикслоу пытался выглядеть максимально «уничтоженно», силясь безбожно врать. – У нас тут… Как бы это… В общем, отработаем. На мели мы. У нас денег впритык, сами понимаете, нам ещё пилить. Просто дайте инструменты, мы сами всё починим. - Ну, раз такое дело… Можно у нас на рампе, в нашем… - Нацу. – резко перебил брюнет и с лёгкой злобой глянул на друга. – Мы не можем. - Гажил, ну не начинай. – даже с какой-то обидой выдал Нацу. – Мужики реально в жопе, да будь ты человеком. - Завтра я принесу им инструменты и пусть делают, что хотят. - Вообще-то, рампа была бы для нас очень актуальна. – виновато шепнул Бикс. Брюнет перевёл взгляд, не поворачивая головы, и в этот момент мороз прошёлся по коже приезжего. Такой пронзительный и изучающий взгляд алых глаз, что пробирал до костей, но спустя пару секунд брюнет взгромоздил на себя мешок костей, повернулся к другу и выдал почти в приказном тоне: - Завтра. - Гаж. - Не спорь. - Хорошо. – друг таки смирился и виновато глянул на Бикса. – Завтра где-то к восьми утра приходите к магазину, я вас встречу и отведу. Идея просидеть в этом городе ещё сутки казалась поганой, но идея толкать машину до пункта назначения, была ещё хуже. Заночевать было решено в машине, дабы не искушать судьбу на не самых позитивно настроенных жителей этого забытого городка, однако не спалось четвёрке несколько по иной причине. Что это за мужики, и почему их так позитивно встретили? Хорошо, они не жалуют приезжих, почти плюют в пакет, который продают, но друг к другу они пусть и относятся лучше, но не с такой открытой радостью. Думать об этом не хотелось, да и время было соответствующее, помноженное на ранний подъём, а потому, худо-бедно, но ребята таки смогли отключится, пусть и ненадолго. В семь часов утра искренне и беззаветно хотелось убивать всё, что движется, но четвёрка дотолкала машину к пункту назначения и принялась ждать. Хуже, чем кофе, были только те, кто его заварил и продал. Казалось, что продавец сейчас помочится в этот стакан, ну или в лучшем случае просто плюнет и в один момент это стало казаться крайне странным. Вроде нормальный город, так почему им, мужикам с трупом в багажнике, сумкой наркоты и кучей нала, реально становится страшно тут находится? Нет, их никто не раскрыл, в этом они были уверены, но эта неприязнь городка к залётным парням была реально какой-то неестественно острой. Что происходит? - Дерьмо. – рычал Бакус, завязывая волосы в тугой хвост. – Кто вообще в такую срань подымается? - Не ной. – отозвался уже Дрой, нервно озираясь по сторонам. – Скажи спасибо, что в этом дерьмо-городе вообще кто-то согласился нам помочь без лишних вопросов. - Дрой прав. – тяжело вздохнул Джет, немного тоскливо глядя в сторону, откуда, по его мнению, должен был прийти неожиданный спаситель. – Сейчас главное тачку починить и съебаться отсюда, как можно скорее. - Не ссы в трусы. – уже начал выходить из себя Бикслоу. – Всё успеем, всё порешаем, а как разрулим это дерьмо… - Недобрые вы. – тихий мужской голос раздался откуда-то со стороны, а в утренней тишине это прозвучало, как гром, от чего четвёрка резко вздрогнула и уставилась на прохожего. – Совсем недобрые. Сказать по правде, компашка опешила настолько, что едва не пороняла кофе, а вот заблудшему мужчине было как-то побоку. На вид ему было лет под пятьдесят, смуглый, рослый, крепкий, длинные иссиня-тёмные волосы спадали до пояса, типичный работяга, но даже при такой комплекции, голубые глаза смотрели на ребят с каким-то страхом и даже виной. Он глядел на ребят с тоской и опаской, но словно не за себя, а за них. Он что-то активно думал, периодически косясь в стороны, на наличие лишних ушей, а в глазах мелькало какое-то отчаяние. - Чего? – первым из ступора вышел Бакус. – Ты чего там бормочешь, старик? - Кого ждёте? – игнорируя вопрос спросил мужчина, и, чёрт подери, голос слегка дрогнул. - Слышь ты, дедок, пиздуй по добру да по… - Бакус, заткнись! – перебил Бикслоу и устало глянул на мужчину. – Всё нормально мужик. Тачка у нас сломалась, вот ждём, один парень согласился нам помочь. Отгоним на рампу и починим. - Они не отказывают, если их попросить. – и столько обречённости было в этом голосе. – Никогда не отказывают. За это народ их и любит. - Их? - Фей. - Чего? – тут в ступор встал уже Бикслоу. – Мужик, ты перебрал с вечера? - Хвост Феи. – как ни в чём небывало продолжил местный. – Так их поселение называется. Десять километров в сторону гор от Райской Твердыни. Что не попросите, помогут, чем смогут, никогда не откажут. - Эм. – уже не сомневаясь в невменяемости собеседника протянул Бикс. – А проблема в чём? - Недобрые вы. С ними по-доброму надо, по-хорошему, с любовью и благодарностью. – тут мужчина даже с каким-то неподдельным ужасом огляделся по сторонам, после чего уставился на парней с настолько ясным и пронзительным взглядом, что даже у Бакуса весь запал сошёл на нет. – Делайте то, что они скажут, они многого не попросят. Не задерживайтесь в Хвосте Феи, и как только они починят вам машину, поблагодарите и сразу уезжайте. - Мужик, ты явно… - Заткнись и слушай. – прохожий перешёл на громкий шёпот. – Чтобы ни случилось, даже если они не смогут вам помочь, до двадцать третьего сентября вы должны покинуть Райскую Твердыню. Не сможете на машине – идите пешком, но вы должны уйти отсюда. Бакус уже настроился выдать пару ласковых, как вдруг Бикслоу резко поднял руку, оборвав напарника и как-то подозрительно сощурился. Для конченного алкоголика у этого мужика был слишком трезвый взгляд, а это порождало какое-то сомнение. Осторожно припустив голову и немного приглушив тон, Бикс спросил: - А что такого будет двадцать третьего сентября? - Не задавайте им вопросов, которые не касаются ваших проблем. Не спрашивайте про их уклад жизни. - Почему? - С ними надо по-хорошему. – эти слова он буквально прошипел через сжатую челюсть. – Они добрые и хорошие… Но с ними нужно только по-хорошему. - Мужик, причём здесь двадцать третье сентября!? В этот момент стремно стало всем и сразу, потому что такой палитры эмоций на лице они не видели ни разу. Это была смесь отчаяния, смирения, ужаса, какого-то интереса, желания что-то сказать, и в то же время осознания чего-то воистину ужасного. - Просто. – спустя почти минуту выдохнул прохожий, а на голубых глазах блеснули слёзы. – Сделайте так, как я сказал и всё будет хорошо. И на этой абсолютно непонятной ноте заблудший работяга просто развернулся и спешно направился куда-то в известном лишь ему направлении. Силясь не перейти на бег, мужчина скрылся за поворотом, оставив компанию в лютом ахере, но подымать мужика на смех и винить в излишней любви к беленькой парни не торопились. В том, что работяга явно с приколом было понятно, но что-то в его взгляде и интонации напрягло не на шутку. - Утро доброе! – голос Нацу раздался на всю улицу, от чего братки аж подскочили, но это было только на руку заядлому помощнику. – Я как погляжу, вы бодрячком! Ну что ж, быстрее начнём – быстрее закончим. Почапали! Сказать по правде, смотрели они на Нацу, как на инопланетную форму жизни. Обычный сельский мужик, позитивный паренёк, неполный тридцатник, хотя на фоне всего этого угрюмого негостеприимного городка он и вправду казался каким-то странным. Бегло осмотрев машинку и придя к нелицеприятному выводу, было решено взять её на буксир и тащить до поселения, а тащить пришлось довольно долго. По той дороге действительно мог проехать только трактор. Разбитый в хлам, частично размытый дождём, горный серпантин вёл в маленькое поселение у чёрта на рогах. «Хвост Феи»: так его называли местные, и, честно говоря, оставаясь под впечатлением случайного прохожего, четвёрка ожидала увидеть заброшенное захолустье, однако встретил их весьма себе приличный посёлок. Это действительно был довольно большой посёлок, чем-то напоминающий частный сектор, с довольно красивыми и уютными домами, с электричеством и интернетом. Зона ловила хорошо, и даже лес, что окружал поселение, не казался каким-то тёмным и зловещим. Живописные горные пейзажи, банька на каждом участке, ухоженные клумбы и постриженный газон. Красота. Этот посёлок жил как-то отдельно от Райской Твердыни, все улыбались друг другу, здоровались, проявляли интерес к приезжим и махали в знак приветствия. Какой-то «Райский Уголок», в котором хотелось расслабиться, забыть про труп в багажнике и Жозе, что достанет их из самого ада, если они не уложатся в срок. Тут всё располагало на позитив, но всё же Джет украдкой глянул в телефон. Девятнадцатое сентября. Почему тот псих велел им уехать до двадцать третьего? Курнул чего-то? Или нет? За этими думами компания не заметила, как они уже подъехали на рампу. Простая сельская рампа, специально для подобных ситуаций, но, как говорится: «не тронь говно – вонять не будет». Стоило глянуть под капот, как ситуация запахла керосином. Там была хана, день ремонта без вариантов, а потому ребята решили сразу приступить к делу, да так замотались, что за всем этим мероприятием не заметили, как солнышко укатилось за горизонт. Голодные, злые, у чёрта на рогах, так ещё и без машины. Карма это или нет, но вопрос о ночлеге встал остро, однако посёлок проявил высшую степень гостеприимства и здесь. Приютить несчастных вызвался брюнет, и, чёрт подери, войдя в этот дом, парни вообще забыли, что они приехали не отдыхать. И если у дома ещё были шансы не быть оцененным по достоинству, то вот хозяйка была просто бесподобна. Женой Гажила оказалась самая милая девушка из всех возможных. Миниатюрная девица, с большими карими глазами и лазурными волосами, что едва касались плеч. Гостей она встретила, как родных, причём которых давно ждала. Накрыв стол и поставив перед гостями бутылку с наливкой, девица активно принялась хлопотать по дому, оставив мужчин чисто в своём коллективе. «Леви»: так она представилась гостям, но Гажил относился к чужакам со сдержанным энтузиазмом. Нет, они его не раздражали, просто он явно имел на свою супругу другие планы этим вечером. - Так откуда вы будете? – хозяин попытался завести непринуждённый разговор. - Да нам тут халтурку подогнали. – немного нервно выдал Бикслоу, наливая изумительной налики. – Вот, должны были приехать в город ещё вчера, а застряли. Подстава та ещё. - Ничего. – усмехнулся брюнет. – Починим, подлатаем, всё будет хорошо. Если надо, можем что-то из трактора закинуть. - Это, конечно, здорово, но такой ремонт… - Да забей. По блату сделаем. - Вы просто так нам отдадите запчасти? – честно говоря, Бикслоу аж опешил с такой щедрости. – Что, ничего взамен не попросите? - Почему ж не попрошу? – даже как-то издевательски усмехнулся местный. – Я тебе помогу, а ты поможешь кому-то другому. Твори добро, зла и так хватает в мире. Ты согласен? Сказать по правде, четвёрка испытывала очень и очень смешанные чувства. Не от хорошей жизни у них в багажнике нал, кокс и дохлая девка, а тут совершенно незнакомые люди относятся к ним лучше, чем родственники и друзья. Отогнали машину, помогают чинить, накормили, дали переночевать, лишних вопросов не задают. Прям утопия какая-то. Засиделись до самой ночи, а поскольку прошлую ночь провели в машине, на тёплой и мягкой постели провалились в глубокий сон на раз. Так хорошо они не высыпались уже давно, проснулись ближе к полудню. Никто их не будил, дали выспаться, а на столе уже их ждали вкусные блинчики. На миг им показалось, что они попали в слишком хорошую сказку, закралось сомнение, но хозяйка уверенно уплетала блинчики на пару с гостями, и от этого становилось гадко. Они, вообще-то, очень хуёвые ребята. Почему с ними так хорошо обходятся? Сказки кончились, стоило ребятам подойти к машине, и, чёрт подери, такой ужас на лице они видели разве что у странного чудилы, что прошёл мимо их машины вчера утром. Нацу стоял весь бледный, холодная испарина покрыла лицо, а серые глаза были полны вины и отчаяния. Было видно, что мужик сконфужен не меньше, чем братки, но всю фатальность ситуации они осознали, когда парень показал им перегрызенные тормоза. Какое-то зверьё залезло ночью под капот и сгрызло всё, что можно было сгрызть. Это был пиздец, спасать там было мало что, но парень явно чувствовал свою вину и даже предложил отвезти ребят в Райскую Твердыню, пока они не починят тачку. На крайняк можно попробовать договорится с местными, чтобы их отвезли туда, куда им надо, так как машина не на ходу. Идея была весьма заманчивая, но парни решили дождаться ремонта, глубоко внутри, проклиная сволочь, что сгрызла проводку. Нет, машину никто не испортил, на проводах были явные следы зубов, это был зверь, не иначе. Ну что-то же должно пойти в этой сказке не так. Весь день Нацу возился с машиной, а вот компашка решила прогуляться, да и разбрелась по территории. Бакус и Бикслоу отправились в укромный уголок, дабы объяснить Жозе причину задержки, а вот Джет и Дрой наткнулись на уже знакомую им супругу Гажила. Леви была точно противоположностью своего мужа. Позитивная, общительная, она излучала радость актом своего существования, как, собственно, и все женщины, что были здесь. Супруга Нацу, Люси, оказалась не только невообразимо милой девушкой, но и совершенством в плане красоты. Статная блондинка, с шикарной фигурой, пышной грудью, огромными карими глазами и волосами, цвета солнца. Такие красивые девушки, молодые, добрые… Откуда они в такой глуши? Дам же их локальное расположение вполне устраивало, а потому, решив проявить гостеприимство, Люси и Леви устроили экскурсию по посёлку. Поселение было действительно большим, с полтысячи человек тут наберётся, но оно всё же походило чисто на частный сектор. Тут не было магазинов, даже самых элементарных, и это действительно было странно. А вдруг захочется догнаться средь ночи, но тогда, где долгонуть водки? Инфраструктуры здесь не было, зато была местная достопримечательность. Это был странный памятник, который больше напоминал какое-то языческое капище, и, вопреки общепринятым правилам, эта хрень располагалась аккурат в середине поселения, а не на окраине. Огромный круг с разными камнями, выложенными в сложной математически-астрономическом порядке, а в центре располагался столб, на верхушке которого красовалась сквозная дыра и какой-то толи камень, толи линза. Под определённым углом пучок света касался тех или иных участков, а это вдруг натолкнуло на мысль, что это солнечный календарь. - Нашему поселению больше тысячи лет. – добродушно выдала блондинка, указывая на гигантский столб. – Основательница поселения, Мавис, проповедовала идеологию любви и мира, гармонии и важности каждой жизни на земле. Она призывала творить добро, прощать обиды и защищать тех, кто нам дорог любой ценой. Философию мира и любви мы соблюдаем до сих пор. - А это… - Джет украдкой указал на капище. – Это же солнечный календарь, верно? - История наших предков берёт начало из язычества. – совершенно спокойно продолжила Леви. – Цикл жизни в природе очень сильно зависит от солнца, а потому на протяжении многих поколений наши предки следили за движением светил. Это было необходимо в философии уклада бытия. - Прикольно-прикольно. – Джет как-то немного нервно глянул на камушек, до которого лучику оставалось всего ничего. – А что будет, когда лучик упадёт на вон тот камушек? - День зимнего равноденствия. – как ни в чём не бывало выдала Люси. – В этот день происходит переход от лета к зиме. День равен ночи, а все последующие дни буду становится короче. Солнце – основополагающая часть уклада равновесия бытия. - Эм… А если не секрет, какого числа этот самый день зимнего равноденствия? - Двадцать третьего сентября. - Как интересно. – голос парня заметно дрогнул. – Такое забавное астрономическое событие. Это что, аж через три дня? - Уже меньше. – и даже не столько сами слова, сколько какая-то обречённая интонация в голосе Леви заставила мужчин слегка напрячься. – Мы блюдём эти события. Для нас это важное мероприятие. - Намечается пирушка? - Не совсем. – Люси попыталась тактично отойти от этой темы. – В этот день мы не пьём, если вам интересно. Мы отдаём почести основательнице, благодарим за милосердие и пытаемся провести день с семьёй. Довольно скучное мероприятие, без излишеств, лишней суеты, всё очень цивильно. - А я уже настроился. - Местные не ценят наши устои. – в голосе Леви слышалось какое-то напряжение. – Мы не устраиваем пирушек в этот день. Да и чего греха таить, корни идут из языческих практик, а там нет ничего такого, что было бы интересно простым обывателям. Это день единения с семьёй и природой. Посидим, покушаем, да спать пойдём. Холод в голосе девицы заставил парней слегка напрячься. Она не просто отговаривала их от излишнего задержания в Хвосте Феи, а реально завуалировано велела съебаться как можно скорее. Где-то на затворках сознания мелькнуло, что им тут на самом деле не рады, но их будут терпеть до определённого момента, и от этого становилось реально неловко. В дальнейшем экскурсия прошла, как ни в чём небывало, им показывали местные достопримечательности, каких тут было «раз-да и обчёлся», а после пригласили на ужин. Принимали гостей тут, как родных: стол, умеренная выпивка в виде наливок и местных настоек на ягодах и чёрт знает чего ещё, тёплая постель и прочие приблуды, каких тут было до хрена. Им реально казалось, что они приехали к родственникам, или очень хорошим друзьям. Уезжать не хотелось, хотелось остаться тут навсегда, но всё изменилось в один миг. На часах уже было около восьми вечера, солнце укатилось за горизонт, местная наливка уже была разлита по бокалам, когда в дом Гажила буквально влетел Бакус. Не в силах связать и двух слов, парень, перепугав всю молодую семью, почти матом велел друзьям выйти на улицу. На резонный вопрос хозяина «что случилось?», Бакус едва сдержался, чтобы не послать его нахуй, после чего велел дружкам выйти на серьёзный разговор, без лишних ушей. Такое поведение напрягло Гажила и Леви, но те тактично промолчали, дав гостям выйти и поговорить. Так или иначе, это не их дело, а, судя по состоянию Бакуса, оно пахло керосином. - Бакус, что случилось? – почти в панике выдохнул Бикслоу, нервно косясь в сторону дома, от которых их уводил парень. – Слушай, настроение и так дерьмовое, не томи, что такое?! - Заткнись! – через сжатую челюсть прорычал парень, силясь не сорваться на бег. – Всё на месте!!! Шли они довольно долго, так как посёлок был большим, но пришли они к рампе, на которой до сих пор стояло их авто. Бакус был бледен, как белый лист, нервно озирался по сторонам и часто дышал. В том, что всё пошло по пизде, не сомневался никто, но они даже подумать не могли, на сколько всё дерьмово, пока Бакус не открыл багажник. - Чё за хуйня? – рвано выдохнул Бикс. – Бакус… Какого… - Я не знаю, что тут происходит… - было непривычно видеть этого отбитого маргинала в таком состоянии. – Но что-то мне подсказывает, что в этой деревушке творится какая-то хуйня. Четверо парней, с не самой моральной кредитной историей, смотрели в багажник и судорожно пересчитывали содержимое. Тут всё так же лежали несколько кило кокаина, лям налом… Труп. Его не было. Труп девки из багажника пропал, хотя всё остальное было на месте. - Куда делась девка? – рвано вдохнул Джет. – Куда она свалила? - Ты долбоёб? -в той же манере выдал Бакус. – Она дохлая была. Холодная уже, коченеть начала. Она бы провоняла на всю машину, если бы не погода. - Так, спокойно. – скомандовал Бикс и нервно упёрся руками в багажник. – Всему есть логическое объяснение. - Вот «логического» тут как раз таки не будет! – рычал Бакус. – Тут всё, как угодно, только не по логике!!! - Может это… Клиническая смерть? – нервно предположил Дрой. – Пришла в себя и свалила? - Она сдохла. – было видно, что у Бакуса подкашиваются ноги. – Они синяя тут валялась, окоченевшая в камень, я ей еле руки сложил! А если бы и реально пришла в себя, как она из багажника вылезла?! - Она не вылезла. – нервно констатировал Бикслоу, слегка присев на колени и разглядывая царапины на капоте. – Её вытащили. Багажник вскрыли чем-то острым, на ножи не похоже, больше походит на отвёртку или что-то в этом роде. - Вопросов меньше не становится! – Бакус уже переходил на истерику, хоть и силился говорить тихо. – Хорошо, ты – гопарь, который решил вскрыть багажник залётных мажоров! В багажнике деньги, наркота и труп! Нормальный гопарь обосрётся и закроет багажник, чёткий – заберёт бабки и дурь! Какой ебанат оставит бабки с наркотой, но спиздит труп!? - Ну… - Дрой был близок к состоянию Бакуса. – Они тут все такие сердобольные… - Дрой, ты сейчас стебёшься!? Ты когда чужой багажник вскрываешь и находишь там труп, тебя пробивает на мысль: «блядь, что-то не по-божески, похоронить надо»!? - Тихо. – спокойно, но нетерпящим неповиновения тоном выдал Бикслоу, подымаясь на ноги. – Истерикой мы сейчас ничего не добьёмся, а вот усугубить можем на раз. - У нас труп из багажника сгинул! - Сегодня он пропасть не мог. – ровным тоном продолжил Бикслоу. – Нацу весь день шатался вокруг машины, да и мы таскались неподалёку. Если бы он нашёл труп в багажнике, он бы уж точно не был бы к нам так лоялен, как и все здесь. - Что ты хочешь этим сказать? - Ничего. – Бикс опустился на капот и начал нервно чесать голову. – Я абсолютно ничего не хочу этим сказать. Тут творится какая-то чертовщина, и я даже не понимаю, местные в курсе, или нет! Если бы Нацу нашёл труп в нашем багажнике, он бы уж точно не был бы к нам столь лоялен, да и менты ещё не нагрянули! Я вообще не понимаю, что тут происходит!!! - Ребята. – почти шёпотом окликнул Джет, немного нервно озираясь по сторонам. – Вы можете считать меня кем хотите, поверьте, я с вами согласен, но мне кажется, самое время последовать указаниям местного ебаната, которого мы встретили у магазина. - Чего? - Послушайте… Я знаю, как это звучит… Но всё, что происходит в этой деревне… Это неестественно. - Ты сейчас о чём? - Ребята. – Джет перешёл на шёпот, а глаза наполнились неподдельным ужасом. – Мы приехали в Райскую Твердыню, где нам все плевали едва ли не в лицо, но тут нашлось поселение, в котором нам рады. Нас без вопросов приняли в дом, незнакомых ребят, с трупом, деньгами и коксом в багажнике. Нам помогли починить машину, отвезли на рампу… Какое-то зверьё перегрызло проводку, а девка из багажника пропала. Ребята, давайте мы уже признаем, что эта утопия какая-то уж совсем утопическая и ни хрена не прикольная. Я не знаю, что это был за псих у магаза, но этот долбоящер однозначно знает что-то, чего не знаем мы. Я не знаю, парни, что будет двадцать третьего сентября, но я знаю, что в этот день будет какое-то зимнее равноденствие, а в центре этого поселения какое-то языческое капище. Приносят эти утырки какие-то жертвы своей Мавис или нет, мне похуй, но тачка у нас не на ходу, труп из багажника пропал, а велели нам съебаться до двадцать третьего числа, причём даже сами местные. Давайте уже признаем, что в этом поселении творится какая-то хуйня и нам тут не так уж и рады, как кажется! - И что ты предлагаешь? - Я предлагаю забить на труп, соглашаться на предложение Нацу, и съябывать с этой деревни вот прям завтра. Берём кокс и деньги, договариваемся с местными, и валим, как можно скорее. Тут творится какая-то дичь. В том, что творится дичь, не сомневался вообще никто. Ладно бы спиздили деньги и кокс, но труп… Тут даже не столько пугал вопрос «Кто?», сколько «Нахуя?!». И ведь не пойдёшь по домам местных спрашивать «мы тут труп девки из багажника потеряли, вы часом не видели?». Ситуация реально запахла жаренным, стремно стало не на шутку, но пилить средь ночи через лес было затеей неудачной. Даже если тебя не прибьют маньяки с топором или какие-то сатанисты, может банально выйти медведь или волки. Было решено дождаться утра, так или иначе, если бы местные прознали про труп, к ним бы так тепло не относились, а если бы хотели кокнуть… Уже бы прибили. Ночь выдалась неспокойная, спать не хотелось, все были в напряжении, а потому, где-то к двум часам, Дрой решил покурить, благо хозяйка разрешила. Дом был довольно большой, два этажа с летней верандой, там то Дрою и предоставили пепельницу. Обычно они там курили днём, но сегодня сон как-то не шёл. А в натуре, кому мог понадобиться труп? Для чего? Хотели бы вызвать ментов, вызвали бы сразу, как вскрыли. Зачем прятать? Может реально какие-то сатанисты? Чертовщина лютая, и от этого сигареты не гасли. Свет он решил не включать, от чего было хорошо видно улицу, и это пейзаж умиротворял. Стеклянная веранда, с улицы его было невидно, так ещё и он стоял поодаль от всего, из-за чего полностью растворялся во мраке. А вообще, им тут было хорошо. Так тихо и спокойно, через открытую форточку доносились звуки ночного леса, где-то вдали ухала сова, тихо завывали волки, действительно утопия. Вид открывался не такой уж живописный, но весьма умиротворяющий: уютный дворик, кованный забор, фонарные столбы, идиллия. Это успокаивало расшатанные нервы, и, быть может, он так бы и затушил последнюю сигарету, если бы… Сначала ему показалось, что это кошки. Маленькие вытянутые зверьки, ловко скакали по улочке, периодически виляя между кованных прутьев. Их было трое, они резвились, играючи кидались друг на друга, чем-то напоминая котят, только больше. Эта картина вызывала улыбку, ровно до того момента, пока одна из тварей не запрыгнула на забор. Сказать по правде, Дрою показалось, что он перенервничал, потому что увиденное вызвало у него ступор. Это действительно напоминало кошку, правда без ушей и хвоста, однако в один момент оно очень широко раскрыло кожистые крылья и словно выгнулось в дуге. Дрой не испугался, он оцепенел, силясь осознать, что это за тварь. Прильнув поближе к стеклу, парень вдруг разглядел, что на лапах этой «летучей кошки» тонкие пальцы, которыми она держится за забор, правда интереса к чужаку она проявляла меньше, чем он к ней. - Говнюки малолетние!!! – спёртый от злобы, но всё же тихий голос Нацу раздался из приоткрытой форточки, а уже через миг и сам парень влетел на улицу в одних штанах и кинулся на непонятных чертей. – Засранцы!!! Крылья и головы пообрываю!!! Я кому сказал, дома сидеть???!!! Надо признать, зверьки хоть и кинулись врассыпную, но особо не перечили, а потому несчастный парень сгрёб в охапку двоих и кинулся на того, что сидел на заборе. Третий оказался самый проворный, но до Нацу ему было далеко. Вскочив на забор, словно законы физики на него не распространялись, парень, чуть ли не по кованным пикам, босиком, понёсся на шипящую на него тварь, сгрёб за шкирку и прижал к себе, чтоб особо не вякала, после чего соскочил уже на участке Гажила и начал отчитывать чертей в руках: - Я же говорил, не высовываться! Куда вы полезли?! Ты пошипи ещё на меня! Совсем от рук отбился! Вот маме всё расскажу, она вам вломит! Посреди ночи бегаю, вас собираю по деревне, проказники! Делать мне больше нечего! Вдруг парень оборвался и резко уставился на крытую веранду. Сказать, что Дрой затаил дыхание, это промолчать, но тьма сыграла на руку. Вжавшись в стену спиной и намертво закрыв рот, гость затушил сигарету о стену, вовсе не думая, что он скажет хозяйке. Где-то внутри сыграл инстинкт самосохранения, который рьяно диктовал, что сейчас нужно замереть, и, воистину, он его спас. Нацу припал к стеклу так близко, что на нём остались следы от его взмокшего лба. Он пытался разглядеть в темноте глаза, которым не стоило видеть лишнее, даже не догадываясь, что они стоят уж очень и очень близко. Вглядываясь в темноту до рези, он проглядел всю веранду, а вот зверьё имело другие планы. В этот момент одна из тварей припала к стеклу и начала облизывать поверхность, а Дрой молился о том, чтобы не обгадится и не закричать. Лоснящаяся кожа была серой, его голова напоминала кошачью, на которую натянули полиэтилен, огромная пасть была усыпана рядами мелких и острых зубов, а язык спадал едва ли не до груди. Его костлявые пальчики скреблись в стекло, их увенчали пусть и мелкие, но очень острые коготки, однако стоило им коснуться стекла, как Нацу резко одёрнут тварь и злобно шикнул: - Прекрати немедленно! Совсем от рук отбились. Всё маме расскажу, она знает, как вам пизды вставить. Ловко перекинув в руках неведомых тварей, парень рванул в сторону забора, запрыгнул на ограду, как на бордюр, соскочил и стремглав понёсся в известном лишь ему одному направлении. Дрой стоял в тёмном углу, ни жив – ни мёртв, и боялся дышать. Что за мрази тут по ночам бегают по поселению, и почему Нацу за ними гоняется? Долго он там стоял, около часа, прежде чем тело отпустило, и он смог двигаться. На часах было около трёх ночи, когда парень, с трудом отдирая ноги от половиц, медленно направился в сторону своей комнаты. Хватит с него на сегодня приключений, хотя спать он как-то даже не надеялся. Вошедший средь ночи в комнату друг разбудил Джета, и пусть Дрой не проронил ни слова, а лишь укутался в одеяло поглубже. Джет же так бы и завалился спать дальше, но природа взяла своё, благо туалет тут был не на улице. Идти он пытался тихо, дабы не разбудить домочадцев, но, как оказалось, не всем в доме спалось. На кухне горел свет, оттуда же доносились приглушённые женские напевания какой-то незамысловатой мелодии, и пусть эта картина и была весьма милой, в три часа ночи она малость напрягла. Ладно, мало ли, что там делает хозяйка, может мужика своего на охоту снаряжает, или чёрт знает что там ещё. Мужик, кстати, тоже не спал, да и на улицу особо не собирался. В домашних тапочках, как и положено хозяину собственного дома, Гажил без какой-либо скрытности тащил огромный мешок в сторону подвала. Кости перетирались под плотной тканью, где-то проступила кровь, да и зачем Гажил тащит кости в подвал, Джет не знал. Картина была не столько пугающей, сколько неприятно-непонятной, и вроде бы можно было придумать тысячу и одно объяснение, хотя бы, что у них там свора гончих собак, которых они решили запереть подальше от гостей, дабы избежать определённых ситуаций… Но кормить их в три часа ночи, спускаясь в тёмный подвал, не включая света… Жутковато. Лестница в подвал уходила довольно глубоко, почти на полтора этажа, но стоило Гажилу открыть дверь, как сразу стал слышен какой-то скулёж и пищание. Надо признать, от этого звука Джету стало легче, потому что теперь в мифе о собаках он не сомневался. Скорее всего хозяева просто разводят псов, а поскольку в дом приехали чужие люди, дабы не искушать судьбу и лишний раз не нервировать пёселей, их решили запереть в подвале. Всё логично и просто до жути, а он себе тут уже каких-то ужасов на-придумывал. Точно, нервы не к чёрту. Тихо и силясь не привлекать лишнего внимания, Джет ушёл на встречу с белым другом, да задержался, так сказать, «подумать». Обратно шёл тихо, свет не включал, планировал дойти до спальни незаметно, а потому, когда разъярённый Гажил чуть ли не бегом вылетел из подвала, гость так и остался незамеченным. Сказать, что Гажил был в бешенстве – это промолчать. Казалось, он сейчас кого-то прибьёт, и, на свою голову, гнев его был направлен на того, у кого шансов отбиться просто не было. - Ты хочешь, чтобы я тебя стукнул. – буквально рычал брюнет, наступая на свою вмиг растерявшуюся супругу. – Вот прям чтоб от души отпиздил, так, чтоб не встала недели полторы, я прав? Джет не видел, что творилось на кухне, но даже по этим голосам было понятно, что девка не только где-то основательно прокололась, но даже не пытается оправдываться. Послышалась какая-то возня, звякнула посуда, это был даже не вскрик, а скорее испуганный вздох, после чего всё стихло, правда не на долго. - Гажил. – голос девицы слегка дрожал. – Гажил, отпусти, мне больно. - Ну я так понимаю, что это – единственный язык, на котором мы сможем с тобой договорится. - Гажил, мне правда больно! - Леви, я сломаю тебе пальцы. – он говорил это не как угрозу, а как достоверный факт. – Не то, что пальцы, я тебе переломаю все кости до плеч на обеих руках, если ещё хоть одну царапину на куколке увижу, ты поняла меня?! Я не понимаю, мне двери в подвал заварить что ли?! Я заварю, не сомневайся, и выломаю ломом, когда сочту нужным!!! Она молчала, хотя по её тяжёлому дыханию было видно, что даже если он её отпустит, бежать ей некуда. Надо признать, где-то внутри Джет хотел что-то уронить, дабы переключить внимание этого «антиквара кукол» на что-то другое. Боже, что там за коллекция, раз он аж дверь готов заварить?! - Я просто… – неожиданно твёрдо и даже как-то с вызовом выдала Леви, явно настроенная бороться за свои интересы. – Я не могу к этому привыкнуть, понимаешь? Не могу. Столько лет уже… А не могу. - Леви. - Их рождается так много… А до зимнего равноденствия доживает от силы двадцать со всего поселения! - Так уж заведено. Не наши это правила, не мы их писали, но нам их исполнять. - Ты так легко об этом говоришь. – в голосе девушки послышались слёзы отчаяния и безысходности. – Что ты, что Нацу, что Грэй, все вы. Вы так легко их отпускаете! - Нет, Леви, мы их ловим. – а вот голос мужчины стал жёстче, и в нём даже мелькнула какая-то обида. – Это вы здесь в своём бабьем племени кладки пересчитываете да куколки подрезаете, а мы с ними до перевала летим и обратно. Это вы плачете за очередного заморыша, а мы смотрим, как они под прямым углом о землю расшибаются! И сразу видно, Леви, кто сам кокон порвал и выбрался, а кому сердобольная наседка коготком куколку вспорола, чтобы не мучался! Те, что сами вылезают, у них воля крепче и хребет, и даже если слабые, им силы духа хватает до последнего бороться, потому что у них уже в голове заложено, что помощи ждать неоткуда. Из силы выбиваются все, все падают, без исключения, но те, кому любящая мамка помогала выбраться, падают только один раз и больше не встают… И вот на это уже смотрим мы, а не вы! В прошлом году их было четырнадцать со всего поселения, а по дороге мы потеряли девятерых! ДЕВЯТЕРЫХ!!! Это две трети!!! Только пять из них долетели до перевала и не расшиблись, и всех их роднит только одно – им никто не помогал!!! Повисла тишина, после чего раздалась какая-то возня, звук льющейся в кружку воды и тихий всхлип. Такого лютого уныния давно не было в этом доме, и всё же… - Почему он ещё не вышел? – даже не скрывая слёз шептала Леви. – Он должен был выйти ещё неделю назад. Равноденствие через два дня, а он всё ещё там. - Значит полетит в следующем году. - Гажил! - Выйти наружу – это самое лёгкое, что ему предстоит сделать. Впереди его ждут только испытания, начиная от перелёта до перевала, и заканчивая поиском пары. Девки более проворны, так уж природой заложено, а значит ему придётся проявить терпение, смекалку, а самое главное, НАСТОЙЧИВОСТЬ. Если ему не хватит сил порвать куколку… Ему нечего делать в этом мире. На этом диалог между супругами сошёл на нет, а Джет чуть ли не ползком прошмыгнул в свою комнату. Что здесь вообще происходит? Какие куколки? Какие полёты? Какие кладки? Что это вообще за семейка антикваров-орнитологов, с какими-то культовым наклонностями? Что-то в один момент Джету стало совсем неуютно в этом доме, но благо, спальня была недалеко. Утро у четвёрки было разбитое, и дело было не только в полуночных гуляниях. Жозе рвал и метал, про труп ему было решено не говорить вообще, иначе точно кирдык, однако к месту встречи Джет и Дрой не торопились. Отведя дружков в сторону, парни тихо, почти шёпотом рассказали о своих полуночных загулах, и вроде и хотелось сказать, что нехрен столько наливки пить на ночь глядя, но… - Ещё раз. – у Бикслоу уже кипела голова. – Как эта тварь выглядела? - Я сначала подумал, что это – кошки. – нервно сглотнул Дрой. – Они маленькие, сухенькие, на четвереньках бегали, но блядь… Я тебе отвечаю, у неё крылья, как у летучей мыши на спине, а на лапах когти, как у росомахи. - Парни, только честно, чего вы курили? - А вы не заметили, что в этом поселении живут только молодые? – тихо отозвался Джет, нервно глядя куда-то в сторону. - В смысле? - В прямом. Леви и Люси сказали, что этому поселению больше тысячи лет… Вы видели хоть одного старика? Ладно, хер с ним, со стариками, здесь детей нет. Красивые девки, крепкие мужики, свежий воздух, прям райский уголок… Где хоть один пиздюк? Хоть одна баба с брюхом? - Джет? – в голосе Дроя мелькнула какая-то опаска. – Это ты сейчас к чему? - Я слышал ночью разговор Леви и Гажила. Леви что-то говорила о том, что не может смириться с тем, что рождается очень много, но выживает всего ничего. Они несли какую-то чушь, толи про птиц, толи про бабочек, я так и не понял. Гажил нёс мешок с костями в подвал, я думал там собаки, но он вылетел оттуда… Я понятия не имею, что тут творится, но меня очень сильно напрягает, что сегодня уже двадцать первое число. Ряд настолько странных совпадений, но… Мне кажется, они тоже нервничают, что мы здесь так долго задержались. Нацу остервенело пытается починить тачку, они готовы разобрать ради этого целый трактор… Зачем? Лично мне кажется, чем бы ни была та ублюдина, что сгрызла всю проводку под капотом, куда больше поднасрала Хвосту Феи, чем нам. - Думаешь, они пиздюков в жертву приносят, на пару со стариками? – усмехнулся Бакус. - Вот знаешь, шутки у тебя… - А я бы не удивился. – Бакус явно испытывал куда меньше задора, чем казалось. – Я даже больше скажу, я вот прям уверен в этом! У нас из багажника спиздили труп, но оставили дурь и деньги. В том, что это был больной некромант с оккультными наклонностями, у меня нет ни малейшего сомнения, потому что зверь бы не смог вскрыть багажник, а если бы смог, он снёс бы пол машины. При этом все кругом ходят и улыбаются, типа так и надо. Нам плевали в лицо, когда мы приехали в Райскую Твердыню, но я ловлю себя на мысли, что с каждым днём мне всё больше хочется туда уехать. Странные эти ублюдки, какие-то черти по улицам бегают, солнце встанет раком послезавтра, а мысль заказать такси до Жозе на четыреста километров уже не кажется такой уж необоснованной! - Бакус, успокойся. - Да я спокоен. – а голосок то надломился, после чего парень как-то виновато отвёл глаза и не пытался скрыть своего волнения. – Меня кошмары всю ночь мучали. Вроде бухаю, а спать не могу. Раз восемь просыпался, думал обосру все стены. - Что тебе снилось? - Я даже не знаю, снилось мне это, или нет. Просыпаюсь от какого-то скрежета в стене, словно бегает по ней кто-то изнутри. - Это мыши. Сейчас холодает, они тянутся к домам, это нормально. - Бикс. – вот тут Бакусу реально стало не до шуток. – Эта сука меня по имени называла, и звала играть. - … - Бикслоу на пару секунд выпал из реальности. – Что, блядь? - То самое. – Бакус достал сигарету и нервно закурил. – Такой тихий-тихий детский голосок, словно детвора в стенах перешёптывается. Я даже понять не могу, мальчик или девочка. Я это ещё в первый день услышал, но тогда всё на кукуху свалил, да на беленькую. А вчера эти мрази как давай шептаться… Я даже закричать не мог. Я обосрался так, как никогда в жизни больше не обсирался, а мне есть с чем сравнить. А потому мне глубоко похуй, муруют эти ублюдки своих детей в стенах, или их души остаются в доме навсегда, но единственное, что я хочу сделать – это свалить отсюда вот прям сейчас. Что там, вообще, с нашей тачкой? - Вроде смогли привезти в относительный порядок. Ехать может, но недолго. - Поехали. – Бакуса никогда не видели в столь напуганном состоянии, а потому это выглядело ещё более пугающе. – В натуре, мужики… Съябываем отсюда, тут какая-то хуйня. Давайте так, срать на девку, берём деньги Жозе, добираемся до Райской Твердыни, платим первому попавшемуся мужику с колёсами, накидываем на бензин и водку, и пусть эти мрази творят, что хотят. Народ, не прикольно… Уже в натуре, не прикольно! Поспорить с этим заявлением было сложно, да и сами местные стали проявлять уж слишком большой интерес в дате отъезда данной группы. Нацу чувствовал себя паршиво, за случившееся, но гостей отговаривать не стал, однако решил хотя бы накормить напоследок. Возражающих не нашлось, но впереди было много дел, длинная дорога, а потому пили морс из лесных ягод. Засиделись основательно, темнело рано, а потому выдвинулись, когда небо было уже алым. Сказать по правде, выехав за пределы деревни, четвёрке заметно отлегло. И вроде их тут облюбовали все, кто только мог, но что поделать, люди они плохие, а потому по-плохому им привычнее. Неприятный холодок прошёлся по спинам всей компашки, когда выяснялось, что Бакус забыл паспорт. Сам виновник положил «большой и толстый» на утерянный документ, но братки задавили, мол «да это всего лишь паспорт!». Никто не хотел возвращаться, и всё же это было решено сделать, и, как оказалось, их никто не ждал. Совершенно пустая деревня, ни одной души на улицах, даже мошки как-то затихли и пропали. Казалось, они приехали просто в заброшенный посёлок, никто не отзывался и не откликался. Жутко стало до одури, но паспорт стоило забрать, а потому Бикслоу и Бакус направились к дому, дабы постучать. Двери оказались открыты, света в доме не было, гробовая тишина и только какой-то непонятный шелест из подвала, откуда лился очень тусклый свет. Поглядев в туннель со светом на конце, пара переглянулась и решила, что вообще неинтересно, что там творится, а найти паспорт куда более увлекательно. Искали недолго, он оказался на тумбочке, возле кровати, там же он забыл и свою зажигалку. Красивая именная зажигалка, позолоченная, с гравировкой дракона, просто блеск. Странно, он был уверен, что она была в кармане его брюк. Как она попала на тумбочку? А в прочем, какая разница? Забрав свои вещи, парни уже направились в сторону выхода. Свет решили не включать, в конце концов, они ничего не украли, а домочадцев они и так искали. Попрощаться не удалось, да и несильно хотелось… И всё-таки, как эта зажигала попала на тумбочку? Проходя мимо подвала, парень не мог перестать об этом думать. - Бакус! – тихий детский шёпот окликнул парня в темноте, от чего тот оцепенел, не смея даже дышать. Голос был какой-то восторженный, словно ребёнок, который стоял перед любимой каруселью, на которую вот-вот отправится кататься. – Бакус-Бакус-Бакус! Дай подержать! Ну дай подержать! Я отдам! Честно! В голове что-то отчаянно матом кричало, что поворачиваться нельзя, но всё же, со скрипом позвонков, мужчина повернул голову и в этот момент ему показалось, что он сошёл с ума окончательно, глядя в эту клыкастую морду. Оно было не больше французского бульдога, поджарое, жилистое, серая кожа лоснилась в тусклых лучах уличного света. Его крылья были прижаты к спине, оно сидело на стене вниз головой, на нём не было шерсти, голова была маленькой, напоминала обтянутой кожей череп, но самой страшной была улыбка. Такая счастливая, с торчащими клыками. Оно улыбалось так широко и искренне, глаза были полны какого-то счастья и задора, а само нечто словно трясло от нетерпения. - Бакус. – почти плача от восторга пропищал тихий детский голосок из клыкастой пасти. – Дай подержать зажигалку. Пожалуйста! Сейчас Бакус был готов подарить этому малышу сумку с деньгами и коксом, лишь бы эта мразь сгинула в ад, или откуда оно там пришло! Само же нечто лишь как-то немного печально выдохнуло, протянуло когтистую лапу, взяло зажигалку, ловко высекло искру. - Адай зазигаку. – немного робкий голос, что не выговаривал половину букв, раздался с потолка. – Папа не разысает нам игать с гатями. - Да я только поиграю и отдам! – возмутилось нечто на стене и обиженно посмотрело в сторону потолка. – Я же ничего плохого не делаю! - Я сё папе раказу. - Ябеда! Бакус стоял, ни жив, ни мёртв, после чего в предобморочном состоянии поднял голову и глянул на потолок, на котором сидело с пол сотни таких же тварей. В темноте их не было видно, пока они сидели неподвижно, но сейчас они все глядели на готового загадить все стены гостя. В голове что-то помутилось, тошнотворный ком подкатил к горлу, а потому он не услышал, как его окликнул Бикслоу. Он отреагировал лишь тогда, когда рука друга упала на плечо, правда отреагировал – это мягко сказано. Душераздирающий вопль ужаса раздался на весь дом, Бакус подскочил на метр в воздух, после чего отпрыгнул в сторону и оступился на лестнице. Гравитация неумолимо потянула парня вниз, Бикслоу кинулся следом за летящим другом, а маленькие сатанинские проказники сбежались ко входу и внимательно смотрели, как Бакус грозиться сломать себе шею, влетая в подземелье по инерции. - Папа тебя прибьёт. – раздался тихий детский голосок со стены. - Не прибьёт! – с лёгким страхом выдал дьяволёнок с зажигалкой в руках. – А если что, мама заступится! – раздался крик из подвала и звук ломающихся вещей. – Хотя… Может и прибьёт. А пока маленькие дьяволята с интересом разглядывали коридор, боясь спускаться вниз, Бакус уже долетел и ввалился в самые недра подвала. Бикслоу кинулся за ним следом, дабы убедится, что друг не расшибся, но стоило Бакусу сказать, что с ним всё в порядке, как пострадавший вдруг осознал, что он вовсе не является центром внимания ошалелого друга. Оглядевшись по сторонам, мужчинам вдруг подумалось, что, быть может, лучше бы они оставили этот паспорт. Это место было сложно назвать подвалом, потому что оно больше походило на какие-то грубо вырытые тоннели без отделки, с явными следами копания, как пещеры или норы, которые уходили далеко в разные стороны. Огромный лабиринт, вот совсем неестественного происхождения, город под городом, и чёрт подери, он был куда более населённым, чем тот, что был наверху! На потолке, прямо поверх камней, вмурованные в какую-то слизь, или чёрт пойми, что, были непонятные полупрозрачные зеленоватые яйца, в которых что-то шевелилось. Они были размером с апельсин, слегка вытянутые, располагались каким-то кучками по восемь-десять штук. Этими яйцами был увешан весь потолок! Какие-то уже вылупились, но вовсе не это заставило парней цепенеть. Непонятные твари из самого ада, от размеров котёнка, до огромных полутораметровых чертей, сидели на потолках и стенах, ревностно защищая кладки и каких-то мерзких зелёных личинок! На сводах, вдоль кладок висели просто отвратительные гусеницы! Они били вытянутыми, от полуметра, до реально огромных, было видно, что внутри них что-то было и шевелилось. Но самой ужасной была одна! Такое чувство, что взяли спальный мешок и подвесили кого-то в нём! Она была просто огромной, два метра, если не больше! Жёсткая, засохшая, а где-то по бокам были видны, толи порезы, толи царапины, весьма аккуратно даже с любовью зашитые на частые и очень прочные швы. Вот эта тварь билась изнутри так остервенело, что весь этот «носок» раскачивался амплитудой в метр! Иногда она сгибалась в три погибели, иногда наоборот, резко вытягивалась. Чем бы не была эта сатанинская тварь, она отчаянно пыталась выбраться наружу из этого кокона, и местные зверюги были заинтересованы, чтобы ей никто не мешал. Самые крупные из гадов, попрыгали со стен перегородив путь к молоди и непонятным личинкам. Их было немного, штук семь, напуганы они были не меньше, чем незваные гости, постоянно оборачивались на молодь с кладками, и то и дело косились в сторону гигантской гусеницы. В один момент одна из тварей кинулась к собрату и, чёрт подери, Бикслоу показалось, что он уже не мог удивиться сильнее. Девочка. На вид ей было лет двенадцать, может тринадцать: моложавое личико, напуганные глаза. Да, у неё были крылья, острые когти, серая кожа, но в ней улавливались черты человека, причём чем больше была тварь, тем более она походила на обычных людей. Девчонка кинулась к огромной личинке, широко распахнула крылья и громко зашипела. Ей было страшно, не менее страшно, чем Бакусу и Бикслоу. Двое последних уже проклинали грёбанный паспорт, но тут «личинка» решила внести коррективы. Когтистая лапа пробила кокон, после чего начала остервенело рвать куколку, высунула голову и буквально в тот же миг заблевала всё, что видела. Его рвало какой-то непонятной зеленоватой слизью, запах стоял, словно в жаркий день оставили на столе кусок мяса с кровью и мочой. Выблевав литра два на землю, к ногам своей защитницы, чудище жадно задышало и согнулось пополам. Его ноги всё ещё были в куколке, шов разошёлся только до пояса, он просидел так с минуты полторы, как вдруг широко раскинул просто исполинские крылья! Они доходили метров шести в размахе, это выглядело страшно, но ещё страшнее стало то, что этот упырь таки выбрался из кокона и рухнул на землю. Всё его тело было покрыто какой-то мерзкой слизью, его трясло, ему понадобилось попытки три, чтобы поднять голову и уставиться на оцепеневших гостей. Его лицо, его тело, если бы не крылья и серая кожа, он бы сошёл за обычного подростка. Совершенно человеческие черты, на лице растерянность, боль и страх, алые глаза лихорадочно кого-то искали, клыкастая пасть рвано хватала воздух, а из глотки донёсся тихий всхлип. - Папа. – почти с надрывом, сдерживая слёзы, прохрипел упырь. – Папа! - Что это за ублюдина? – уже открыто плакал Бакус. – Застрели эту мразь! Бикслоу друга не слышал, как и новорождённое чудище, что, скользя конечностями в собственной слизи, пыталось хотя бы на карачках выползти из лужи околоплодных вод. Руки не слушались, когти ещё были очень мягкими, суставы не держали, а про мышцы можно было даже не заикаться. Хотя, это уже неважно. Он выбрался из куколки… Сам. Бакуса знатно перекрыло, из-за чего нервы сдали, он украдкой выудил из кармана Бикслоу пистолет, уже направил на упыря, и в этот ему показалось, что его сбил грузовик. Его снесло в стену на такой скорости, что мозги долетели до полотка, забрызгав одну кладку. На то, чтобы собрать голову Бакуса, нужно было взять скребок, но Бикслоу лишь очень медленно повернулся, и вдруг понял, что у него есть все перспективы разделить участь своего собрата. Над тушей, с раздробленной головой, стоял хозяин дома и очень тяжело дышал. Он стоял босиком, в одних штанах, его трясло, мышцы перекатывались под кожей, и пусть Бикслоу не видел лица, а что-то ему подсказывало, что оно перекошено от ярости. Повернувшись к Бикслоу, Гажил смотрел на парня, как на мясо, одного взгляда бешенных глаз хозяина дома было достаточно, чтобы понять, что его мозги долетят до соседнего пролёта, и всё же… - Что это… За тварь? – боясь даже дышать, выдал Бикслоу, указывая на только что вылупившегося упыря. - Это мой сын! – прорычал взбешённый брюнет, пока чёрные патлы приподнялись у корней. - Какой… - на глазах гостя уже навернулись слёзы отчаяния и ужаса. – В смысле… Сын? - Папа! – прокричало нечто, пока перекошенное лицо озарила очень кривая, но тем не менее счастливая улыбка. – Папа! - Всё хорошо, Лили. Сиди и не волнуйся. – не сводя взгляда с Бикслоу, прорычал мужчина. – Я так понимаю, гости что-то забыли. - Паспорт. – чуть слышно шепнул Бикс. – Паспорт забыли. - А пистолет тебе зачем? - Так это… Так случилось… - вдруг Бикслоу осёкся, когда до слуха донеслось рычание хозяина дома. Натуральное рычание, животное, люди так рычать не умеют. - К вам Хвост Фей со всей душой отнёсся… А ты в мой дом пистолет проносишь, так ещё и в моего сына целишься?! - Что здесь за шум? – тихий женский голос раздался со стороны катакомб, и в тот же миг из-за угла вышла Леви. Одета она была в одну сорочку, а потому заприметив Бикслоу знатно опешила и прикрылась, но стоило ей глянуть на вылупившегося упыря, как всё её внимание тут же переключилось на крылатое чудище. Вообще не боясь замараться в слизи, она босиком кинулась в лужу околоплодных вод, схватила нечто руками за голову и почти в слезах расцеловала всё лицо. На карих глазах выступили слёзы, девушка была в панике, но было видно, что она счастлива, как никогда. - Мама. – тяжело протянуло чудовище. - Тихо-тихо-тихо! Всё хорошо, мама с папой тут! – ворковала Леви, утирая слизь с глаз своего малыша, как вдруг повернулась к упырихе поменьше и почти в панике попросила. – Принеси покрывало! Упыриха кинулась за покрывалом, черти на потолке пищали и капризничали, Леви была не меньше в панике, чем все остальные, а Гажил просто закипал, глядя на оцепеневшего Бикслоу. Мозги Бакуса стекали со стены, вот-вот к ним присоединятся мозги второго залётного ублюдка, а в подвал спустились маленькие черти с зажигалкой, глянули на труп с размозженной головой, и один из них, со свойственной только детям наивностью выдал: - Если дядя Бакус умер, можно я оставлю себе зажигалку? - Марш на кладку! – прорычала Леви, пока в голосе слышалось какое-то неестественное шипение. - Но мама! В этот момент, Леви зашипела, как шипят коты, в голосе даже мелькнуло какое-то утробное рычание, пока всё миловидное личико перекосило от злобы и ярости. - Я сказала: «на кладку»! Или хочешь, чтоб тебе это папа сказал?! - Да что я такого сделал?! – возмущался маленький чертёнок, и почти с обидой начал прыгать, как воробей, маша невпопад крыльями. – Я просто хотел зажигалку! Я хотел её подержать! Да, я взял её вчера ночью поиграть, но я же вернул! В этот момент Бикслоу показалось, что свод пещеры рухнет, правда оглохнет он раньше. Это был даже не вой, таких звуков не существует в природе. Это было смесью рычания, рёва медведя, воя волков, и всё это могло запросто заглушить рёв турбины самолёта. Свод задрожал, молодь резко стушевалась, Бикслоу оглушило, а Леви лишь немного поморщилась и глянула на в край возмущённого супруга, что грозился своим вокалом обрушить свод пещеры. Ну всё, папа распсиховался, сейчас точно кто-то огребёт. Скорее всего это будет она. А так хотелось спокойного романтического сезона размножения, без излишней эмоциональности. Молодь резко полезла к потолку, облепила кладки и куколок, пока чертёнок с зажигалкой обиженно глядел на папу. Сейчас точно нужно было лезть ко всем, но так хотелось отстоять свои права, что точно пролилась бы кровь, если бы не старшая сестрёнка с покрывалом. Упыриха ловко влетела в подвал, подхватила мелкого и почти зашвырнула на стену, параллельно протягивая матери покрывало. Обстановка накалялась, нервы натягивались, а глава семейства злобно посмотрел на незваного гостя, и тут Бикс понял… Надо было оставить паспорт, потому что больше они отсюда не уедут. *** Очнулся Бикс уже на главной площади, рядом сидели такие же связанные по рукам и ногам Джет и Дрой, и как-то украдкой рвано дышали, глядя, как толпа чертей летает по тёмному небу в сумерках, а молодые мамочки умиляются своим «окуклившимся чадам». - Ты только посмотри. – голос Люси был пропитан любовью и лёгкой грустью, когда она смотрела на упыриху со розовыми волосами, что сушила крылья. – Какие уже большие! - И не говори. – с тем же горьким умилением Леви глядела на своего отпрыска. – Кажется только вчера отложила яйца, а уже всё, улетают. Со стороны это выглядело просто как из параллельной вселенной. Девушки стояли в одних сорочках, с открытой спиной, что на Люси, что на Леви, не было ни одного живого места, всё было в синяках и кровоподтёках, лёгких порезах и следов от собачьих укусов, потому что люди не могли такое сделать, но вообще не выглядело, чтоб их что-то не устраивало. Они были очень счастливы, взволнованы, смотрели на чертей из преисподней, утирали слёзы тоски и говорили, что будут скучать. Бикслоу ошалело глядел на происходящий вокруг шабаш, после чего глянул на друзей. Те всем своим видом давали понять, что понятия не имеют, что это за мрази, и что вообще происходит, но тут все думы улетучились на раз, когда к тройке парней подошёл Нацу и как-то очень сурово глянул на гостей. - Зачем вы вернулись? – почти с наездом и нескрываемым разочарованием выдал парень. - Мы забыли паспорт. – уже открыто ревел Джет. – Мы просто забыли паспорт! - Зачем вам пистолет? - Короче. – рвано выдохнул Бикс, пытаясь выудить руки из пут. – Чувак, я понятия не имею, что тут происходит, но прошу тебя, давай мы просто… - Мы не задавали вопросов по поводу трупа в багажнике. – Нацу всем своим видом давал понять, что ему больше не интересно их слушать. – Хотя, надо признать, он заставил нас знатно понервничать. - Так это ты его спёр? - Нет, не я. Мы очень хотели, чтобы вы быстрее уехали, но запах трупа привлёк молодняк. Малышам очень сложно объяснить, какие трупы есть можно, а каких нельзя, а потому малявки пролезли в вашу машину, утащили девку и сгрызли проводку. У них зубы чешутся, грызут всё, что можно сгрызть. Я нашёл вашу покойницу, когда от неё одни ноги остались, я уже не стал отнимать. Дети, что с них взять. - Какие ещё дети?! - Наши дети. – тихий голос Леви раздался в этой какофонии ужаса, как менестрель на линии фронта, и потрёпанная девица укоризненно посмотрела на гостей. – На самом деле, таких, как мы, много, даже слишком. Как нас только не называют, и Ангелами, и Детьми Сатаны, но чаще всего называют Упырями, что в корне неверно. Мы не бессмертные, но живём мы гораздо дольше вашего, некоторые из нас доживают аж до тысячи лет. Негодяев хватает, как среди рода людского, так и в нашем племени, но нам же не чужды желания людей. – Леви лишь тяжело вздохнула и глянула на летящих над головой крылатых тварей. – Более тысячи лет назад основательница Мавис заключила сделку с поселениями людей, что окружали эти земли. Она смогла убедить царей того времени, что мы не дети дьявола и можем жить в мире и согласии. Да, мы убиваем ради мяса и пропитания, но это же делают и простые крестьяне, охотники, да и обычные люди. Наши дети не похожи на людей, человеческие черты у нас появляются с возрастом, и всё же, ей удалось договориться о мире, с одним условием. К нам может прийти каждый, попросить помощи, и мы не откажем. Мы сделаем всё, что в наших силах… Но если к нам придут с мечом… - По-хорошему. – тихо шепнул Бикс, немного нервно хихикнув, припоминая полоумного работягу у магазина. – С вами надо по-хорошему. - Мы просто живём. – тоскливо выдала Леви. – Мы рождаемся, находим себе пару, заводим детей, живём и умираем. Мы не делаем ничего плохого. Да, молодь раскапывает свежие могилы и подъедает трупы, это факт, мы ничего не можем с этим сделать. А потому местные либо кремируют тело, либо добровольно оставляют его в лесу, тут уже от воли умершего зависит. Во всём остальном, мы ничем от вас не отличаемся. Завидев наших детей, да и наши обычаи, чужаки хватались за вилы и шли на нас с крестовыми походами. Вопрос: зачем? Мы не сделали ничего плохого, никого не обидели, ничего не украли, но нас отчаянно пытались уничтожить на протяжении почти всей истории. На самом деле, таких поселений, как наше – много, и каждый год наши малыши улетают на поиски своей второй половинки. Когда они находят себе пару, они прилетают в другое поселение, и обоснуются там. Это позволяет избежать кровосмешения и близкородственных связей. Мы живём в мире с людьми, помогаем, чем можем, а они в свою очередь, пытаются подстроиться под наши обычаи, в основном, отдают нам кости забитого скота. - Зачем вам столько костей? - Кости едят женщины и дети, в основном для того, чтобы откладывать яйца и окукливаться. - Вы что, в натуре откладываете яйца?! - Это не менее дико, чем рождение только одного детёныша, на вынашивание которого уходит девять месяцев, а после, до двенадцати часов на роды. В наших реалиях с такой анатомией наш род давно бы выродился. За раз мы откладываем до пятидесяти яиц, но до зрелого возраста доживают лишь единицы, таков уж закон природы. Родиться мало, надо ещё полинять, несколько раз окуклиться, выбраться из куколки, и там начинается бесконечный перелёт. Если повезёт, быстро встретишь своего партнёра, за три-четыре годика с ним сориентируетесь и можно идти строить гнездо. Если не повезёт – процесс затягивается до десяти лет. Ну а если вообще никак не фартит, то самые затяжные перелёты длились четыреста лет. Понятное дело, что никто в это время сложа крылья не сидит, а потому очень многие погибают в полёте, разбиваются, не выдерживают нагрузок, ветра и холода. Первый полёт начинается «засветло», в день осеннего равноденствия, когда ночи становятся длиннее. За это время молодь должна долететь до перевала и дальше полетит самостоятельно, вот там то им и понадобиться самое тёмное время года. К весне они научаться не только уверенно летать, но и очень хорошо прятаться, как на ночном небе, так и среди людей. В этот момент тройке приезжих заметно поплохело. Это же сколько упырей ходит вокруг них всю жизнь, тех самых, что в саду полют грядки, на кухне пекут пироги, а в подвале откладывают яйца на потолок?! - Послушайте. – Бикслоу был уже практически раздавлен морально. – Хрен с ним, с трупом и Бакусом. - Бакуса уже съели. – тяжело вздохнул Нацу. – Нам было не до него эти два дня, так что… - Два дня?! – опешил парень. - Вас крепко приложили, когда всё началось, силу не рассчитали. Сегодня двадцать третье число. - Твою мать. Ладно, не важно. Мы уйдём, прямо сейчас! - Вы никуда не уйдёте. – даже как-то виновато усмехнулась Леви. – Куда ж вы уйдёте? После всего, что вы узнали и сделали? - Вы не можете нас удерживать! - Вы пытались убить нашего сына просто за то, что он не такой, как вы. Не окажись Гажила рядом, трагедии было бы не избежать. - То-есть, то, что он убил Бакуса, это не трагедия?! - В последний раз, когда убили одного из нас, Райская Твердыня устроила публичную казнь, где заживо сжигали на кострах всех, кто был хоть как-то к этому причастен. Мы сильнее людей, в десятки, если не сотни раз, а потому нашего поселения хватит, чтобы разорвать в клочья всех в радиусе четырёхсот километров всего за одну ночь. Именно поэтому с нами не сорятся, именно поэтому в Райской Твердыне не любят приезжих, и ценят мир. - Вы что, хотите сказать, что удерживаете в плену целый город?! - Мы никого не удерживаем, но внимательно следим за тем, кто покидает город, и какую информацию говорит за его пределами. Если кто-то хочет уехать насовсем, они приходят к нам и просят разрешения. Тогда мы решаем, отпустить его, или нет. - А вы можете не отпустить?! - Конечно. Мы не отпускаем тех, кто видел наших детей в глаза, а также тех, кто отваживался напасть на одного из нас. Этим людям мы не доверяем, и, если они пытаются покинуть город… Их не находят. Никто и никогда. С этими словами, Леви просто развернулась и ушла к своей подруге, что осторожно ворковала с одной из адских бестий целовала ту в клыкастую морду. Дети, что с них взять? Вскоре следом ушёл и Нацу, а тройка сидела, и думала, что им делать. - Ребята. – тихо шепнул Джет. – Может давайте попробуем сбежать? - А куда пабизись? – тихий детский голосок раздался над головой, и это выбило последние надежды у тройки, пока тварь размером с кошку спрыгнула со столба и посмотрела на ребят совершенно спокойными детскими глазами, грызя в зубах кусок человеческой руки, скорее всего, Бакуса. – Куда падёти? - Слышь, малой. – голова Дроя уже стала маленько закипать от происходящего. – Иди к маме! - Мама занята. - Тогда к папе иди! - Папа тоже занят. - Ну и что они делают?! Но вместо ответа, маленький упырь указал в сторону мамы и папы, от чего тройка ребят попрощалась со здравым смыслом навсегда! Со стороны это выглядело, словно один упырь пытался забить второго. Огромные крылья достигали шести метров в размахе, которыми она нещадно била по крыльям вторую. Упыриха, что лежала плашмя на земле уже даже не дергалась и не сопротивлялась, её топтали, били крыльями, кусали за шею, хватали когтями, оставляя глубокие порезы, но все вокруг проходили мимо, словно никто этого не видел. В промежутках между открытым насилием, замученную дьяволицу ставили на карачки, но вопрос, кто с процесса оплодотворения выдохся сильнее, был на засыпку. Обычно девочки ноют, что мужик сливается за три минуты, но этот упырь шёл на рекорд, всеми правдами и неправдами силясь уложиться секунд в десять-пятнадцать. Бедняга так выдохся пиздить свою девку, он запыхался ещё где-то в середине всей «прелюдии», на лице было столько боли, отчаяния и нехватки кислорода, что казалось, несчастный любовник сейчас очень плохо кончит и в принципе проверьте ему пульс дня через три, а он тут на травке полежит. - Матерь божья, Ромео. – немного сочувственно хихикнула Люси, поглаживая свою маленькую доченьку за крылышком. – Ну что он творит? - Молодые, научаться. – покровительственно выдала Леви, глядя как парень пытается удержать свою самку когтями и зубами. – Инстинкт вырываться и убегать притупится, а лапы окрепнут, чтоб держать без побоев. Вспомни себя в их возрасте! - Не напоминай! – почти проскулила Люси, болезненно потирая шею. – Нацу мне только с восьмой кладки перестал крылья и рёбра ломать! «Потопчет» так, что при всём желании не улетишь! - Ну вот видишь! - Тебе тоже Гажил крылья ломал? - Нет, этот гад хитрый и тяжёлый. – немного пошло усмехнулась Леви. – Девки сами по себе шустрее пацанов, вырвется – не поймаешь, ну а я самой шустрой уродилась. Я ж реально пятнадцать лет летала со стаями, правда Гажил прибился к нам за пять лет до этого. А он такой большой, медленный, неповоротливый, но упрямый – пиздец! Я рвану через перевал, на закате уже на месте, а этот только к утру долетит и под бок завалится! Пять лет за мной летал, угнаться не мог, но хитрый, сволочь, просто… Сблизились за всё это время, общались, нравился он мне, но я ж самая шустрая, повыпендриваться мне надо, пока не догонит, никаких вам кладок! Ага, конечно! Пришёл он ко мне и сказал: «надоело за тобой летать, делаем так. Я тебе кладку заделаю и пошли гнездоваться». А я с дуру и ляпнула: «вот поймаешь, тогда и поговорим!». Он не растерялся, сказал, что, когда поймает, говорить уже в принципе будет не о чем, ну а я, как самая шустрая, пожелала ему удачи. Ох, Люси, карма существует! Подметил он, что я очень и очень любопытная, сел в какой-то муравейник, или что там было, и копается, долго так, суток двое. А я уже привыкла, что всё его внимание на мне сосредоточено, мне как-то обидно стало. Я подхожу туда, а он отворачивается и крыльями всё мне закрывает! Я обиделась, ушла… Потом вернулась. Меня уже трясёт, я хочу узнать, что он там два дня ковыряет, через плечо заглядываю, закрывает, не показывает, ну и я, как самая шустрая и нетерпеливая, психанула, ему под крылья залезла и гляжу, что этот гадёныш два дня муравьёв жрёт! Поэтому и не встаёт, ему и тут неплохо! Я на него, как на дебила посмотрела и спрашиваю, чем он тут вообще занимается… А он мне так гаденько улыбается, пошло облизнулся и выдаёт: «ловлю шустрых, но очень любопытных». Ох, Люси… - Леви даже немного покраснела. – Крылья у него большие, сильные, сам он тяжёлый, в полтора раза крупнее меня… Короче драл он меня на том муравейнике, только букашки летели во все стороны. - Романтика! – Люси вновь поцеловала дракончика в носик. – Эх, где ж мои тридцать пять? Было ж время, были совсем мелкими, ни черта не умели, не знали, нас топтали, ломали крылья и рёбра… Слушай, Ромео сейчас реально втопчет Венди в землю. - Я думаю, Ромео умрёт ещё до этого, если продолжит в том же темпе. - Да ёбаный в рот!!! – закричал во всю глотку выбившийся из сил упырь, после чего просто завалился на землю, рядом со своей замученной самкой. – Да почему с каждым годом это только сложнее становится???!!! - Тебе просто кажется. – покровительственно крикнул Гажил, оглядывая «тянущий крылья молодняк», небрежно указывая в сторону Люси и Леви. – Это по молодости и незнанию дико мудрёный процесс, а потом приноровишься. Даже линять не придётся. Вон, глядь на девочек: три царапины и ни одного сломанного ребра! - КАК???!!! - Линяешь первые лет двадцать, а после – надоедает. Алгоритм уже не вызывает ужаса, инстинкт самосохранения становится неактуален, бегать не хочется, убегать – тоже, крылья мешают и как-то вдвоём сходитесь на том, что когтей как-то хватит. Ромео протяжно застонал, глядя на смеющихся девиц, у которых вся кожа была в синяках, царапинах и укусах, в то время как на рядом лежащей упырихе были рваные раны и открытые переломы: - Я не понимаю… Мы вообще доживём до прокачки этого скилла?! - Фух. – тяжело вздохнула Венди, не без труда подняла голову, посмотрела на рядом лежащего самца и немного пошло оскалилась. – А мне понравилось… Давай ещё разок. - Дай мне отдышаться!!! - Ну, Венди точно доживёт. – вставил свои пять копеек Нацу. - ДА БЛЯДЬ!!! - Не ной. – довольно грубо одёрнул Гажил. – Через пятнадцать лет в головной веренице полетишь, когда своего отправлять будешь на перевал. А чтобы «свой» к этому времени был, кончай подыхать и берись за дело! У неё кости с крыльев торчат и связки на ногах порваны, а потому она никуда не улетит, но, если подождёшь ещё пол часика, раны затянутся и всю вакханалию придётся начинать с начала! - Не надо. – рвано выдохнул Ромео, не без труда подымаясь на карачки. – Всё, встаю! М-да, молодому семьянину предстоял очередной марафон, но дражайшая супруга сама себя не оплодотворит, хотя что-то в этом томном взгляде говорило, что она была бы не против. Они действительно намного выносливее людей… Иначе бы он сдох ещё пять раз до этого!!! Собрав всю волю и оставшиеся силы в паховой артерии, Ромео приступил к своим супружеским обязанностям, пока отцы постарше выполняли свои. В этом году их аж двадцать три, без пяти детёнышей рекорд, и это столь же радовало, сколько пугало. Почему их так много? В прошлый раз отцы прилетели и переломали все пальцы своим супругам за то, что царапают куколки. Они потеряли девятерых из четырнадцати, и вроде как наседки поумерили свои шальные ручки, хотя, чего греха таить, Леви вон два дня назад от него по когтям получила. Нет, слишком много, однозначно кому-то помогли выбраться, а это плохо, до перевала долетят не все. Природу не обманешь, смерть – тем более, а потому Гажил настраивался на изнурительный полёт и бесконечную ловлю молоди. Кто его знает, может и впрямь это поколение сильнее прошлогоднего? Вакханалия из самого Ада прекращаться даже не собиралась. То тут, то там, бегали непонятные полу-черти, пока их любящие родители – черты абсолютные – совокуплялись в кровавом месиве, как и положено их религиозным аналогам. Они отдирали куски мяса друг от друга, ломали кости, да и в целом всё это «прелюбодеяние» больше походило на акт какого-то жертвоприношения, чем на сезон размножения. - Хеппи, Соня, Стинг, а ну идите сюда!!! Все провода в деревне съели!!! Я бегал за вами всю ночь!!! – бесновался Нацу, пытаясь поймать за хвосты свой молодняк, что удирал в три разные стороны, от чего многострадальный отец посмотрел на умиляющуюся блондинку и жалобно закричал. – Люси, они меня не слушаются!!! От этих слов блондинка лишь засмеялась, подошла к своему мужчине и осторожно провела рукой по этому недовольному лицу. Её переломы затянулись быстро, а потому она ловко смогла выпустить коготки, что лишь слегка поцарапали кожу. Нацу же, на выпущенные когти своей женщины, лишь немного тоскливо выдохнул, пока из-под губ мелькнули два ряда острых зубов. Она знала этот взгляд, но сделать ничего было нельзя, так как времени у них не осталось. - Тебе надо лететь. – тоскливо шепнула Люси, убирая руку с лица своего самца, и кладя её ему на грудь. – До перевала почти неделя, незачем тратить силы в пустую. - Ну, я бы не сказал, что «в пустую». - В пустую, Нацу. Кадка от этого больше уж точно не станет. Парень лишь усмехнулся, полностью обнажая неестественно длинные клыки, а слегка выступившие когти на широкой ладони аккуратно провели по белой сорочке своей женщины, слегка касаясь живота. К тому моменту, как он вернётся, Люси уже отложит яйца… Вот интересно, сколько их будет? А в прочем, какая разница? - Лети. – одними губами шепнула женщина, слегка отходя назад, как вдруг Нацу резко сгрёб её в охапку и прижал к себе, что было сил. - Хэх… - рвано выдохнул мужчина, до крови впиваясь клыками в шею любимой. Грозя вырвать кусок мяса, он лишь крепко сжал челюсть, слизал всю кровь, посмотрел в глаза и тихо шепнул. – Не давай Соне и Стингу есть проводку. Один раз ёбнет не по-детски. Я вернусь через месяц. Люблю тебя. Это было бы так мило, если бы не было так страшно. Подумать только, просто деревня адских упырей, которая просто спокойно живёт себе, никого не трогает, платит налоги, помогает, чем может, угощает гостей наливкой и откладывает яйца на потолок. Ничего необычного. Отцов было ровно столько же, сколько и молодых летунов, но все были в напряжении, особенно один из них. Он глядел на молодого сына, и уже очень давно ему не было так страшно. - Грэй. – окликнул Гажил и подошёл вплотную к взволнованному брюнету. – Выкладывай, пока ещё не поздно. - А типа сам не догадался?! – огрызнулся брюнет, обречённо отводя глаза в сторону. Конечно догадался, от чего алые глаза метнулись в сторону Джувии, что так же потерянно глядела в пол поодаль от всех. Бабы. Оторвать бы им руки, пока куколки не окуклятся, так эти ж гадины зубами кокон прогрызут! - Ладно. – Гажил подбадривающе хлопнул друга по спине. – Следи за своим. Если что, подстрахуем. - Кто его страховать будет, когда они дальше полетят? - Не нагнетай, Грэй, и без тебя пиздец как тошно. Тяжело. Их и так немного доживает, а до перевала ещё ни разу не долетели все. Ну и что делать? Правильно. Тоже, что и каждый год – Ловить. Именно в этом их работа и заключается, пока девки сидят на кладках и царапают куколки… Лапы бы гадинам по обламывать. Вдруг Гажила свело, из-за чего он рухнул на колени и зажмурился, словно от нестерпимой боли. Все тело начало трясти, мышцы перекатывались под кожей, подобно змеям, в один момент послышался хруст костей и рвущейся плоти, а уже через миг, разрывая кожу в клочья, из спины брюнета вырвалось два огромных кожистых крыла, но вовсе не это было самым страшным. Его кожа лопалась и расходилась по швам, но крови не было. Это больше походило на ту же зеленоватую слизь, что вытекала из куколки, когда вылупился Лили, а под этой самой кожей красовалась всё та же серая, мертвенно-бледная, и словно даже прозрачная. Такая шкура, разве что только у пещерных лягушек, что не видят света. Отдирая от себя целые лоскуты, словно слезающий загар, перед гостями предстало то, что ещё пару минут назад походило на обычного человека. Он стал больше, хотя и до этого был немаленький, и теперь действительно проглядывались черты «Отца и Сына». Они и вправду были похожи с Лилейным, и кто знает, быть может, когда-нибудь отпрыск зайдёт в продуктовый магазин, и у него будет лицо хозяина, что приютит четвёрку отморозков у себя в доме, не придавая значения, что у них в багажнике труп. А компашка лишь охотно согласится, считая, что кости несут в подвал для собак, даже не задумываясь, что хозяйка отложила яйца на потолок. Такой его облик реально наводил леденящий ужас. Острые клыки, длинные когти, серая кожа, незначительные деформации тела, удлинённые пальцы и, конечно же, крылья. Это походило на какой-то ночной кошмар, но вскоре и остальные «ответственные отцы» последовали примеру Рэдфокса и уже через пару минут посреди всего этого адского шабаша была кучка воистину страшных упырей. Как и брюнет, они все стали значительно крупнее, а кожистые крылья в размахе достигали почти шести метров. - А вы что, вообще не линяете? – совершенно невозмутимый голос Венди прозвучал, как-то отдельно от всей ситуации. - Мы линяем ближе к кладке. – в той же манере ответила Люси, улыбаясь упырихе, словно у той не торчали кости из мяса, а рядом не валялся с трудом дышащий Ромео. – Нет такой нужды в сам сезон, это актуально на первых кладках. Крылья долго отрастают после того, как их отгрызают, иногда не успевают отрасти полностью к моменту кладки. - Разве это актуально в подземелье? - Ловить яйцо, что не успело затвердеть на стене? – даже с каким-то укором блондинка посмотрела на молодую и явно не очень опытную наседку. – Или молодняк, что сорвался со скалы? Крылья нужны нам не только, чтобы искать и отбиваться от партнёра, но мы живём в мире людей, и в мире с людьми, а потому должны выглядеть, как они. Суровая реальность мира сего: «с волками жить – по-волчьи выть». Они живут с людьми уже тысячу лет и должны блюсти их правила. Люди не приходят в их мир, а они – в мир людей, но, если таковое происходит, выглядеть они должны соответственно. Поэтому им предстоит ещё бессчётное число раз отгрызть себе крылья, содрать кожу и выйти в свет, как обычные люди. Таков закон, принятый основательницей, который они свято блюдут. Венди решила не спорить с опытными наседками. В конце концов, их с Ромео гнезду всего пять лет, а это, по их меркам – читай «Молодожёны». Украдкой глянув на своего еле живого самца, что валялся на травке в паре сантиметров от неё, Венди вдруг поняла, что ей самой было бы неплохо полежать, от чего она уложила голову на плечо Ромео и прикрыла глаза. Им многому надо научится, да и не только им. Молодь оживилась, глядя на отцов, что так же сушили крылья. Надо признать, в воздухе витало какое-то напряжение, от которого молодой Лили то и дело оглядывался по сторонам. Вот и всё, он улетает из родных мест и больше никогда сюда не вернётся, от этого становилось реально страшно, и он посмотрел на Леви. Любящая мама, сотни братьев и сестёр, он единственный, кто выжил со своей кладки, а потому не особо скучал по погибшем, но всё же… - Лилейный. – голос отца заставил упырёнка вздрогнуть и уставится на родителя, что, пусть и был сам на взводе, а силился не наседать. – Не о том думаешь. Это прозвучало почти как приказ, и Лили лишь отвёл глаза от родительницы. Папа прав, однако взгляд уцепился за другого молодого летуна, которой тоже предстоит её первый полёт. Наши. Ей достались розовые волосы от отца, на пару с его взбалмошностью, и карие глаза и крылья её матери, что способны посоперничать с манёвренностью даже Леви. Гремучая смесь… Но завораживает. - А вот это уже ближе. – ехидный смешок отца заставил Лилейного едва заметно смутиться и глянуть на Гажила с лёгким укором. Тот был доволен своей пакостью, и даже не думал отводить в сторону гаденький оскал. – Вот это – куда более актуально в твоём положении. Родовое гнездо тебе больше ничего не сможет дать, так что не нужно о нём больше думать. Лучше думай, как будешь ловить Наши. - Ты видел эти крылья? - Она очень шустрая, ебанутая, а ещё в два раза легче тебя. - Меня должно это успокоить? - Нет. Это значит, что тебе придётся проявить другие качества, а именно: Терпение и Смекалку. – Гажил оскалился до самых ушей. – Шустрых ловить несложно, они все поголовно любопытные. Вот краткая инструкция: находишь муравейник, закрываешь его крыльями, никому не показываешь, ждёшь. Клевать начинает через два часа, но дёргать нельзя. Через три дня сама залезет под крыло, чтобы посмотреть, что ты там от неё прячешь. - Папа! - Я тебе отвечаю, проверенная схема! Я так твою мамку поймал! О да! Папы, они такие Папы. Хотелось ещё пошутить, ещё что-то сказать интересное, но время работало против них, хотя, кто его знает. Стрелки близились к полуночи, самое время, а потому пора было взлетать. Молодь же последний раз взглянула на взволнованных матерей, словно что-то новое могли разглядеть в них, как вдруг все, как по команде, повернулись в одну сторону и широко расправили крылья. Этот звук сложно было описать словами. Такое ощущение, словно ворона чирикала, так громко, поступательно, мешая свист тормозов поезда со скрежетом стекла. От этого звука закладывало уши, он разносился на километры, и становился всё громче по мере того, как отцы и дети подключались к общему хору. Пора. Первыми всегда взлетают мужчины, они создают поток воздуха для молоди, и это воистину жуткое зрелище. С полсотни крылатых упрей в один миг подымаются в ночное небо в сопровождении маленьких чертят, что ведут их до самой границы леса. Дальше не летят, останавливают те, кто остался, да и сил не хватает подняться на такую высоту, но их время ещё придёт. Звук скрежета и непонятного чириканья разносится на всю округу на десятки километров и эхом отдаётся в тишине Райской Твердыни. В городе не горит ни одного фонаря, нет света в окнах, даже дежурный свет отключают в этот день, но ни у кого и мысли нет о том, чтобы выйти и проверить, что за дела. Город, затаив дыхание, мерно спит, кто под снотворным, кто под беленькой, но всё же редкие наблюдатели имеются. Девочка пяти лет украдкой отводит штору в сторону, дабы глянуть в окошко. Родители не разрешают, но дети есть дети, а потому мать к этому готова. - Аска. – шёпотом зовёт женщина. - Полетели. – девочка лишь поворачивается и немного виновато улыбаясь, указывает в окно. – Феи полетели. Они летят на перевал? - Эх. – родительница лишь обречённо вздыхает, подходит к ребёнку и почти с опаской заглядывает за шторку. – Да, детка, они летят на перевал. - К другим Феям? - Не знаю, малышка. – женщина берёт девочку на руки, но окно задёргивать не торопится. – Ты же знаешь, они не любят, когда их об этом спрашивают. - Они же хорошие. - Да, Аска, просто… - тут молодая мать рвано выдохнула, глядя на то, как рой тварей мерно летит по тёмному небосводу, слегка освещённому луной. – Они другие. Пойдём спать, уже поздно. - Можно посмотреть, как они улетают? - Не надо, там нет ничего интересного. Пусть летят, тем более они уже улетели. А вот тебе завтра в садик. Пойдём спать. Аске всегда было интересно, что это за странные соседи, что приходят к ним в город, всегда улыбаются, а раз в год взлетают в небо. Они жили в поселении, что называлось «Хвост Фей», а их самих называли «Феями». Интересно, они такие же красивые, как в мультиках? Возможно, но летают они редко и только по ночам. Единственное, что она о них знала, это то, что с ними надо всегда только улыбаться и никогда не ссорится, да и никогда они не приходили с дурными намерениями. Вот что каждый ребёнок в Райской Твердыне знал наверняка, это то, что они – Хорошие. Каждое зимнее равноденствие город погружался во тьму, чтобы народ не увидел лишнего, да и чтобы любимые соседи тоже никогда лишнего не углядели. Большая часть города ложилась спать засветло в этот день, плотно зашторивая шторы, однако были и те, кому терять было нечего. Странный работяга, что пару дней назад велел ребятам сваливать из этого города, мерно попивал беленькую, тоскливо глядя в окно. На лице была немного обречённая улыбка, а в голубых глазах лёгкая тоска. - Хм… Вы не уехали, верно? – задал он вопрос в пустоту, и отпил водки с горла, почти с любовью глядя на рой упырей на небосводе. – Ничего. Тут не так плохо, как кажется… Я тоже не успел. А пока Райская Твердыня затаив дыхание пыталась уснуть в кромешной темноте города, безутешные матери смотрели в след своим чадам и мужчинам, провожая в последний путь. Им ещё предстоит много работы, но сейчас они должны решить, что делать с незваными гостями, что последние, конечно же, почувствовали. Хотя… Что тут решать? *** Дорогая иномарка подъехала к скотобойне и уже от этого к горлу пассажира подкатил ком. Ну и дыра, вот ей богу, как тут люди жить могут?! Ладно, он здесь не за комфортом, а за деньгами, а потому, недолго думая, мужчина в строгом костюме вышел на улицу и попытался поговорить с местными, но здешний народ чужаков не признаёт, особенно с деньгами, а потому разговор не клеился. Никакие доводы, подкупы, ничего, прямым текстом на китайскую гору «Кху Ям», и обратно за работу, от чего у Жозе скрипели зубы. Он потерял кучу бабла, кучу дури, так ещё и его торчки куда-то пропали. Ладно бы слились где-то по дороге, но тут некуда бежать, а они как сквозь землю провалились. Он знал нрав этих придурков, они бы удрали куда-то в дыру погуще и поприличнее, но их след обрывался в Райской Твердыне, а местные наотрез отказывались что-то говорить. В легенду о том, что эти торчки заплатили за молчание целого города, верилось слабо. Денег и наркотиков у них было очень много, но не настолько, да и ментальность так себе. Что-то тут было ох как нечисто, но получив угрозу о том, что в Жозе сейчас полетит ведро с коровьим навозом, сильно отбило желание находиться в этой дыре. Решив не испытывать судьбу и возможности приёмщиков химчистки, мужчина просто собрался и поехал дальше. Он найдёт этих придурков и вытрясет из них всю душу, в этом он не сомневался… А зря. Озлобленные на приезжего мажора, что мешает им укладываться в график, работники проводили дорогую иномарку презрительным взглядом, после чего уверенно продолжили свои дела. У них тут дел – непочатый край, а тут приезжают всякие и только воздух сотрясают. Недолго думая, один из работяг взял тушу телёнка и понёс на разделку. Войдя в нужную комнату, мужчина уложил телёнка на стол, сурово глянул в голубые глаза напротив и немного досадно рыкнул: - Зачастили к нам нынче всякие. - И не говори! – весьма воодушевлённо ответил мясник, моментально приступая к разделке. – Того глядишь скоро станем туристическим местом. - Ты сегодня какой-то весёлый. - А чего мне грустить? Улыбайся! Наши соседи это любят! - Ты это… - немного прищурился курьер и почти со злобой посмотрел на мужчину. – Пожестче с ними. - Разумеется. – эти слова прозвучали почти с издёвкой. – Если мне не помогает язык убеждений, у меня всегда есть топор. - Правильно мыслишь! Начнут выёбываться – руби! С этими словами не самый добрый мужик в Райской Твердыне направился прочь, оставив мясника на пару с тушей и немного грустными мыслями. С пару секунд, но молча разделывал телёнка, пока не отложил нож и как-то тоскливо не глянул в сторону, тихо шепнув под нос: - Кажись, по ваши души тот богатей явился. Чего натворили? - Какая разница? – отрешённо выдохнул Бикслоу, разделывая мясо на пару с Джетом и Дроем. – Разве ж это нас отсюда вытащит? - Вы обживётесь, поверьте… Я знаю о чём говорю. - Вы тоже тут застряли? - Почти все мы здесь когда-то застряли. – мясник отложил нож и немного печально вздохнул. – Но знаете что? Тут не так плохо, тяжело только первые месяцы, а потом к вам привыкают. - Мы что, так и будем здесь до самого конца? – почти с болью выдал Дрой. - А ты куда-то торопишься? – вопросом на вопрос ответил непосредственный начальник. – За пределами этого города вас ждёт тот чокнутый шакал, на пару с нашими прекрасными «соседями». Вам вообще повезло, что вас в живых оставили, так что расслабься. Сегодня они, кстати, явятся сюда, а знаете, что это значит, мальчики? - Что нам будут полоскать мозги? - Кому нужны твои мозги?! – расхохотался мясник, перехватил тесак и немного болезненно оскалился. – Кости! Им нужны только кости! А потому засучили рукава и за работу! Нам ещё столько костей надо разобрать!!!