Заноза

И пусть весь мир заглохнет навсегда, лишь бы я слышал его голос.

      Его громкий взбалмошный голос с невыносимым британским акцентом, мешающим нормально разбирать добрую половину слов. Понимаю ли я его? Абсолютно. Мне не требуется много времени, чтобы самостоятельно добавить недостающие и проглоченные звуки, когда он вертится вокруг, счастливый до безобразия. Таким его делает мое присутствие.       Когда он пришел ко мне в первый раз, то получил неплохую затрещину и засмеялся так звонко, что я растерялся. Хобс на меня совершенно не похож. Кажется, если меня когда-нибудь спросят, какой самый невыносимый человек на моей памяти, я без раздумий назову его имя.       Хобарт Браун — панк-паук, неутомимая заноза в заднице всего их общества вместе взятого. Беспринципный анархист, не верящий в постоянство. Ребенок в теле взрослого мужчины, жаждущий касаться меня каждый день, потому что «одного дня рождения мало, boi».       С его солнечной улыбкой тяжело спорить.       — Хотя… С тобой каждый день, как день рождения, знаешь?       Закатываю глаза, отворачиваюсь и толкаю в бок под его раскатистый смех. Он флиртует со мной с самой первой встречи, преследует, ступая прямиком по оставленным следам, улыбается. Его не останавливает мое напускное равнодушие, желание скрыться за маской бесчувственного человека. Он заползает своими длиннющими руками под мою одежду, трогает живот и что-то бормочет бессвязное на ухо. В этот раз я не понимаю, но испытываю чувство удовлетворения.       — Снова хочешь залезть своим языком, куда не следует?       — Так и скажи, что тебя заинтересовала моя… манера речи, — он выставляет перед собой два пальца, средний и указательный, а после бесстыдно шевелит между ними языком в похабном жесте.       Впадаю в ступор. Вздрагиваю. Говорю ему замолчать.       Он смеется. Берет мое лицо в свои руки и коротко целует в переносицу. Один раз, потом второй, третий. До тех пор, пока не получается разгладить складочку между бровей и вернуть мне обычное выражение лица.       — Не обижайся.       Не отвечаю. Позволяю думать, что и правда обиделся, чтобы он немного притих. Он елозит губами по моему виску, нашептывая беспорядочные нежности. Невольно расслабляюсь.       С ним хорошо до неправильного. И я готов каждый день проживать эту неправильную жизнь.