Outside

      — Са-акура!.. Слышится до боли знакомый, доносящийся словно через толщину воды, голос. Звучит приглушенно, как будто кричащему только что закрыли рот, но от этого он не менее яростен и зовущ. Словно предназначается для одной лишь Сакуры, только ей, когда совсем недавно произошло такое… Сакура резко вскрикивает, чувствуя, как сердце бешено бьётся в груди. Почти больно колотится, отзываясь давящим ощущением. Но хуже этого совсем иное: в нос резко ударяет запах гниющего мяса. Кажется, это исходит от трупов. Горло Сакуры сдавливает осознанием, а невольная дрожь пробегает по спине, сотрясая всё тело. Что же произошло? Час назад она еще бегала по коридорам школы с остальными, ища спасение в каждом кабинете. Ведь они договаривались держаться вместе. Свет от солнца заливает весь кабинет, согревая ребят в обманчиво-надежном тепле. Кажется, что вскоре они будут согреваться в этих лучах и за пределами школы. Ведь их обязательно должны спасти, а всё встать на свои места. По крайней мере, тешить себя надеждами — единственное, что могло их заставить себя двигаться дальше. И Сакуре тоже уютно уплывать в эти мысли, закрываться от суровой реальности одними фантазиями.       — Вы, — в голосе Саске слышатся стальные нотки, отчего девушка слегка дергается. Сам он обводит взглядом одноклассников, невольно обжигая и не понимая, какое беспокойство приносит другим, — понимаете ли, что нас могут и бросить здесь?       — О чем ты, Саске-кун? — Сакура натягивает на себя улыбку, старательно хватаясь за собственный спасательный круг в голове. Но нечто нехорошее и гнетущее вспыхивает внутри, расползаясь страхами за родителей, за себя. — Нас обязательно вытащат отсюда, а родители порвут их всех за нас.       — Да, мой батя точно за меня голову порвет, — выдает Шикамару, шумно вдыхая и косясь на Учиху.       — И мой тоже, — Ино ободряюще улыбается, а глаза её заметно теплеют. И ведь в действительности любой родитель попытается связаться со своим ребенком, не позволит ни одной волосинке упасть с его головы. Надежда теплится в кабинете, зарождаясь по-новой ровно до того, как Саске вдавливает её, отгоняет прочь. Словно отмахивается от назойливой мухи.       — Если хотите сдохнуть, — выталкивает наружу обидные слова Саске, и от каждого звука хочется закрыться, словно от пощечины. Они вырывают из уютных заблуждении, причиняя сильную боль. Сакуре уж точно: вся сжимается под взглядом Учихи, а голова безвольно опускается, — подыхайте, а я пас. Кого надо спасать, так это наших родных. Вирус, сто процентов, вырвался за пределы ворот. Сакуре хочется успокоить и сказать, что все будет в порядке. Но Саске прав. Если по коридорам бродят изувеченные трупы, испуская хриплый кровавый рык на, то эти твари, вероятно, есть и в других местах, загоняющие в угол спасающихся от своей участи людей. Пока попытаются защитить одних, забудут про других. Как здесь, в их школе, когда полиции звонили много раз, а помощь ждут несколько часов. Сакура прикусив губу, роняет тихое и невнятное:        — Что же нам тогда делать? Саске направляет на неё свой потемневший, едва оттенённый прохладой взгляд. Не сказать, что он выглядит устрашающе, но определенно задевает. Чего уж таить, Сакура успела привыкнуть к тому, что Саске холодно относился к влюбленным в него девушкам. Особенно не любил тех, кто затаптывал себя в грязь и плакался часто. Скорее всего, в его глазах Сакура выглядит именно такой, что только придавливает к земле самооценку девушки.       — Продержаться до ворот школы вместе, нытики, — прерывает её мысли Саске и усмехается, игнорируя явное общее недовольство им.       — Кто бы говорил, — державшийся всё это время в стороне Наруто подает голос, а после задерживается глазами на Сакуре. Так по щенячьи преданно, что впечатывается в её спину. От этого Сакуру кидает в неприятную дрожь. Девушка брезгливо дергает плечами, как будто только что кто-то её замарал. Когда они закрылись в кабинете труда, атмосфера накалилась внутри. Сакура прекрасно помнит это, а также то, что вместе находится было трудно. Любая попытка к разговору вела к ссоре или недопониманию. Чем больше росло напряжение, тем сильнее становились страх и недоверие к друг другу. Чего только стоила перепалка между Наруто и Саске, пусть и произошедшая после того разговора. Но ребята оставались рядом: громкими и ссорящими между собой, но целыми и невредимыми. Даже вечно раздражающая Сакуру, но невредимая Карин могла бы быть сравнимой с глотком свежего воздуха. Возможно, она принесла бы облегчение. Но ни одного намёка её присутствие не было, только зловонный запах смерти. Им пропитан весь кабинет, утопающий в разлагающей гнили и разбросанных повсюду стульях. Облезлые стены красуются засохшими брызгами чьей-то крови, как бы намекая, что они могли прорваться сюда. От этого осознания подступают слёзы, а внутри Сакуры ворочается что-то до боли гнетущее и обжигающее. Оно режет сильно-сильно. Кажется, что оно разорвет изнутри, словно ножом распоров и позволив вывалиться внутренностям. Сакура жалобно всхлипывает. Как ей быть?