Обещание

— Токито! Опять за новой катаной? — к туманному столпу подбежал мальчик, с лица которого не сходила широкая улыбка, выглядывающая испод приподнятой маски. — Котецу! — Муичиро не мог не улыбнуться в ответ. Положительно кивнув, он поспешил обнять своего маленького друга. Оба успели соскучиться с их последней встречи. — Канамори уже приступил к работе. У нас есть время до вечера. — непоседа прыгал от радости, ведь его патлатый наконец здесь. Да, поначалу знакомство у них не задалось, и Котецу наговорил про него гадостей, но сейчас эти глупые прозвища никого не обижают, а даже наоборот, старые добрые «водоросли вместо волос» только вызывают смех и напоминают о начале их прекрасной дружбы. Даже товарищи столпы не могли не заметить, что Токито стал часто ломать мечи и предпочитал самостоятельно забирать новые. Им оставалось только гадать, что происходит в голове у этого юноши, и чем он занимается в свои «внеплановые выходные». Надо сказать, что он-то времени зря не теряет. Котецу то и дело зовёт друга посетить горячие источники, забежать в местную столовую, в которой они вместе продегустировали чуть ли не все возможные блюда, погулять по окраинам деревни. Там они могут часами сидеть под каким-нибудь деревом в обнимку и делиться историями. Котецу яро вещал о своём покойном отце, о том, каким тот был искусным кузнецом, а так же хорошим человеком, а Муичиро в свою очередь тоже рассказывал о своей семье, о братишке Юичиро. Говорили они и об успехах Токито на миссиях, и о скверном характере Хаганезуки, и обо всём насвете, что, казалось, при следующей встрече уже не останется тем для разговора. Но они находили, о чём поговорить раз за разом, откапывая что-то интересное. Много ли у них общего? Помимо схожей судьбы с ранней потерей родителей в одном и том же возрасте, не так уж много. Но из-за этого, их ещё больше тянуло друг к другу. Для Котецу Токито такой непонятный, холодный с остальными кузнецами и ласковый только с ним. Сильный и непоколебимый для товарищей истребителей, грозный в глазах демонов, но нежный и заботливый для мальчика. Один Котецу способен видеть настоящего Муичиро, и от этого ещё теплее на душе. Сейчас они сидели на берегу горной речки. Ребята выбирали это место совместными усилиями. Течение здесь не такое быстрое, густые заросли скрывают каменистую полянку со всех сторон, создавая укромный уголок, будто созданный для них двоих. Котецу склонил голову на плечо Муичиро. Поочерёдно они бросали камешки в реку. В серебряной глади плескалась рыба, орошая сочную прибрежную травку каплями стылой воды. Сквозь кроны деревьев просачивались лучики солнышка. Большие чёрные глазки впитывали этот весенний свет, отчего невозможно было оторваться от милого детского личика, которого теперь не скрывает противная маска. Нет, она послушно лежит рядом на молодой траве, без надобности, и Токито желал, чтобы так и оставалось. Как бы ни хотелось растянуть подольше этот миг, который в действительности длился целый день, демоны снова напоминали о себе, чем вызывали у Муичиро ещё большее отвращение. Не было бы демонов, они с Котецу могли бы часами, нет, днями напролёт вот так беззаботно сидеть у этой речки и радоваться тому, что они есть друг у друга. Канамори торжественно вручает новенькую катану её хозяину. Сталь окрашивается в холодный изумрудный цвет, после чего чудесным образом приобразившийся меч прячется в ножны, ожидая своего часа. Котецу решает провести охотника до окраины деревни, как он это делает всегда. И так же буднично Муичиро дарит невесомый поцелуй в лоб на прощание, снова обещает скорую встречу. Оба предвкушают очередные разговоры ни о чём, и оба неловко заминаются в предчувствии разлуки. Они делали это много раз, но каждое прощание как последнее. Ребята долго стоят у границы деревни, сцепив руки и глядя друг другу в глаза. Муичиро просит сопровождающего его сокрытеля ещё немного повременить с повязкой на глаза. Котецу машет ему вслед до тех пор, пока тот не скроется за горизонтом. У обоих отчего-то в душе неизмеримая тоска, хоть это и забавно. Знают ведь, пройдёт немного времени, и они встретятся вновь. Катаны ведь такие хрупкие... Снова с широкой улыбкой на лице будут шагать нога в ногу и чувствовать это необъяснимое порхание бабочек в животе. Ведь так? А по другому и быть не может. Возможно ли поверить в то, что вдруг вся эта эйфория внезапно прервётся? Долгожданная встреча больше не произойдёт, не с кем будет поговорить о совершенно нелепых мелочах, никто не произнесёт твоё имя с трепетным предыханием, не обнимет без причины? В это совершенно не хочется верить. Слёзы сначала неуверенно сочатся из глаз, вызывая боль в переносице и мешая что-либо прочесть. Затем, вытирая их рукавом, Котецу снова пробегает взглядом по строчке, и ещё раз, и ещё. Внутренний голос кричит: «Не верю!», а затем он и вовсе вырывается наружу, срывается от немыслимого напряжения, и уже более тихое «Это неправда» разливается по комнате словно мантра, повторяющаяся много-много раз. Почему его рука больше не взъерошит чернявые космы? Почему одежда больше не впитает в себя этот родной запах? Почему голос стихнет и больше никогда не прозвучит вновь? — Это неправда! Неправда! Я не верю! — ребёнок кричит навзрыд, что заставляет Канамори неловко топтаться у двери. Он так и не решится его успокоить. Нет таких слов, от которых ему станет легче. Никакая поддержка не заменит той пустоты внутри, что теперь разъедает юного кузнеца. Дрожащими ручёнками он сжимает клочок бумаги, письмо с недоброй вестью, на котором написаны самые страшные для него слова. Как же так? Он ведь обещал вернуться. Жалкий эгоист! Прежде чем умирать, подумал бы о том, кто так верно ждёт его здесь, в деревне кузнецов. Маленький мальчик, который изо дня в день выходил на главную площадь и глядел на ворота, в надежде поймать силуэт Муичиро. Конечно, сам Котецу понимал неизбежность смерти, которую не останавливают никакие обещания. Но поверить в то, что его больше нет, что он... Это слово не хотело произноситься даже в голове. Мальчик упал на колени и долго-долго плакал. И весь следующий день он тоже провёл в слезах. Кузнецы хватались за головы: ещё недавно светившийся от счастья ребёнок теперь медленно угасает. Вместо задорного огонька в глазах теперь только боль и горечь утраты. Один лишь Канамори знал этому причину. Знал, но ничего не мог поделать, лишь наблюдая за тем, как маленький человек, потеряв счёт времени, сокрушается и проливает слёзы.