В тот день мальчик впервые встретил русалок.
Джеюну двадцать, и он — достойная замена отцу. Сильный, смелый, умный и проверенный штормами рыбак. В море он ходил постоянно — вместе с отцом и его людьми. А на берегу его ждали деревенские девушки, что не против были стать женой пережившего встречу с морскими чудищами, неплохого собой и внешне и интеллектуально парня. Сколько красивых девушек ходили за Шимом, но ни одна не приглянулась ему — хотелось, как в сказках, как родители — с первого взгляда — раз и навсегда, однако, к сожалению, его сердце не отзывалось на зов других. Лишь работа вызывала в нём какой-то трепет. Сегодня они решили взять с собой пятилетнего Чонвона — младшего сына в семье. Отец, ещё помнивший, как еле успел выловить старшего сына из разъярённого моря, немного нервничал, боялся, что это повториться. Но прошло уже столько времени, да и Чонвон плавать научился. Всё началось, как обычно: они взяли лодку, сети, немного еды, спустили судно на воду. Чонвон с удовольствием запрыгнул туда, предвкушающий большое приключение, в которое он попадёт. Брат потрепал мальчика по макушке, «отдал швартовы». Отец потянул парус, они отправились в открытое море. Мальчик с восхищением наблюдал за страшим братом, мечтав в будущем стать таким же. Только он не будет дураком, и обязательно жениться на Чеён — обворожительной девушке по соседству. — Джеюн, — позвал мальчик, — смотри, рыбка прыгает! — он указал маленьким пальчиком на воду. — Что? Где? — парень, помогавший отцу, обеспокоенно подошёл к бортику, где сидел брат. Рыба и правда выпрыгивала из воды. Он взглянул в сторону берега, деревни — те остались небольшой точной на горизонте — так далеко они отошли. — Отец, разворачивайся, в шторм попадём, — строго сказал Джеюн, преисполненный жизненным опытом. И тут он посмотрел на небо — чёрная туча надвигалась прямо на них, как в тот день; нараставшие волны раскачивали деревянную лодку. — Скорее! — он подбежал к мужчине, ухватился за верёвку. — Чонвон, держись крепко, не вздумай вставать! — Вот так, — вдвоём мужчине и парню удалось быстрее развернуть лодку, но парус нужно было опустить — лодка и так плыла с большой скоростью. А волны всё сильнее раскачивали судно, будто пытались перевернуть его, поглотить своей холодной пастью. Море волнуется раз, послышался чужой мелодичный голос в голове парня. Море волнуется два, лодку стало качать настолько, что двум взрослым людям стало сложнее удерживать равновесие, поднявшийся ветер чуть ли не рвал видавший виды парус, который всё-таки удалось опустить — вода сама жестоко гнала их к берегу. Море волнуется три! лодку подбросило, вода попала на борт, послышался звук чего-то упавшего в море. Джеюн осмотрелся — Чонвона с ними не было. Мальчик беспомощно бультыхался, а затем его накрыло волной. Джеюн нырнул за ним, набрав как можно больше воздуха в лёгкие. Он стал вертеть головой, в поисках брата, но синь, казалось, специально перекрыла своей тьмой мальчика. Шим начинал паниковать, но Чонвон не мог так быстро достичь дна, но уже точно шёл. Наконец, увидев брата, он тут же поплыл на помощь. На виски начинало давить, в лёгких жечь, медленность действия из-за сопротивления выводила из себя. Они всплывут вдвоём — другого варианта и быть не может! Парень схватил малыша за руку, прижал к себе, начал всплывать из спокойной глубины на поверхность, где царствовали волны. На секунду ему показалось, что рядом что-то блеснуло, но у рыбака не было времени понять — ему нужно нужно спасти брата. Он вынырнул, его чуть снова не накрыло волной, но Джеюну чудом повезло этого избежать. Спасательная лодка с отцом отплыла уже довольно далеко, но Шим не привык сдаваться, поэтому направился к ней, старавшись удержать Чонвона на поверхности. Волны играли с ними, как с игрушками — то поднимали, то резко опускали. Стало легче, когда отец кинул ему верёвку, начал подтягивать сыновей к себе, стоило старшему из них ухватиться за конец. Долгие мгновения, и они на борту. Джеюн поднял Чонвона, прислушался — сердце билось. Парень упал на сидение, положил брата животом себе на колени, засунул пальцы в рот, стал давить на язык. Сначала ничего не происходило, а затем Чонвон стал выплёвывать воду. Джеюн пять минут периодически давил мальчику на язык, пока вместе с водой, и вместо неё, не начал выскакивать содержимое братского желудка. Мальчик чуть приоткрыл глаза, потом снова закрыл, его трясло, но он дышал и сердце билось. Все вещи у них промокли, но до берега оставалось совсем чуть-чуть. Чонвон спал уже третьи сутки — местные знахари лишь разводили руками. Джеюн предпринял всё, что нужно было, по прибытию домой мальчика переодели, обогрели, но тот продолжал спать, лишь бледнев и худев, что-то бормотав во сне. Отец с матерью ругались, Джеюн отходил от кровати Чонвона лишь в туалет и взять еды. Он сам чуть схуднул за эти дни. В их дом пришла местная ведьма. Женщина она была внешне неприятная, но сердцем добрая, хотя и строгая. Слухи до неё нехорошие дошли. Попросила показать ей мальчонку, может она поможет. Джеюн, пока родители находились в ступоре, отвёл старушку в комнату брата. Тот лежал, такой крошечный в своей кровати, умиротворённо сопел, из окна не его плечо лился свет полной Луны, а на лице мягко расположился свет от почти догоревшей свечи. Ведьма расспросила, что произошло — парёнь всё рассказал, как помнил. Старушка нахмурилась, а затем потянулась к маленькой худой ручке, ладони, сжатой в кулачок, да так крепко, что она разжала его лишь с помощью Джеюна. И какого было удивление последнего, когда у женщины в руках оказалась невиданной красоты ракушка — белая, она отливалась цветами в лунном свете. — Что это? — спросил Джеюн, заворожённый неожиданной находкой. — Ракушка из Лунной пещеры, — с отвращением фыркнула старушка. — Какое-то русалочье отродье тянет из него жизнь. — И что нужно сделать, чтобы спасти Чонвона? — серьёзно взглянул на женщину собеседник. — Нужно отнести ракушку обратно, в Лунную пещеру. Сейчас как раз полная Луна, они будут идти на контакт легче. — Я отнесу, — решительно сказал парень. — Ты? — удивилась женщина. — Но это очень опасно. — На кону жизнь моего брата, мне плевать на опасность. — Хорошо, — женщина протянула ему ракушку, но прежде чем вложить её в чужую ладонь, сказала: — Но будь готов, что существо, давшее это твоему брату, может потребовать что-нибудь в ответ, — ракушка упала в чужую крепкую ладонь. Парень кивнул и сунул предмет в карман. — Удачи, мальчик. Джеюн направился мимо не понимавших ничего родителей к двери. На улице стояла прохладная летняя ночь. Тысячи бусинок рассыпались по тёмной небесной глади, посреди которой воцарил яркий белый диск Луны. Он освещала парню его путь, прямо в сердце морской нечисти. Шим спустился по пирсу на песчаный берег — песок всё ещё отдавал тепло ушедшего дня, чьи-то лодки покачивались на лёгких волнах, где-то вдалеке кричали ночные птицы. Он шёл мимо излюбленных скал, о которые, когда вода сильно приходила, разбивались опасные течения. Вдали показалась пещера, нужная ему. Вход её укрывали ветви деревьев и лианы, взявшиеся в этой местности словно по волшебству. Перед входом стояла кристально чистая вода. Парень снял обувь, оставшись лишь в чёрных штанах и белой рубахе. Он поставил сапоги на берегу — вода оказалась ему по щиколотку, приятно прохладной. Он ступил дальше, отодвинул лианы, обернулся — не следил ли за ним кто из моря? Никого. Чем глубже проходил парень под купол пещеры, тем сильнее у него перехватывало дух — стены были усеяны ветками деревьев, с песчаного дна сверкали невиданной красоты ракушки, камни, жемчуг, а где-то даже поблёскивали золотые украшения. Когда Джеюн увидел камень, островок, возвышавшийся посреди этого великолепия, вода была ему уже по колено. Чужак. Смелый, красивый чужак. знакомым мелодичным голосом раздалось в голове. Парень, взобравшись на «островок» стал оглядываться. Ему же не послышалось? Он не сходит с ума? Он же отчётливо слышал этот приятный юношеский голос. Нет, ты не сходишь с ума, глупенький. с усмешкой пронеслось в голове. — Кто ты? Где ты? — Джеюн крутился на месте. Сонхун. — Что ты тут делаешь? Я влюбился в море — оно звало меня за собой. В любви хотел захлебнуться — от людей пришлось отвернуться. — Это ты дал моему брату ракушку? — не унимался парень. Нежный смех разлился в его сознании. Да, я! Она ему очень понравилась. — Она убивает его! Я пришёл вернуть это, — Шим взглянул перед собой — в глубокое озеро, над которым возвышалась дыра, высеченная в сводах пещеры, точно под Луну, что отсюда смотрелась голубой. На дне что-то блеснуло. Правда? Очень жаль, что так произошло. разочарование сочилось в каждом слове. Так ты пришёл вернуть её, Джеюн? — Да. Я пришёл спасти брата. — твёрдо ответил Джеюн, слегка напуганный тем, что существо знало его имя, а через пару секунд он обомлел. К поверхности подплыл тот самый юноша, которого он видел семнадцать лет назад. Русал был всё также прекрасен — фарфоровая кожа, тонкое человеческое тело, переходившее в длинный, не менее восьмидесяти дюймов бирюзовый, переливавшийся чешуйками хвост. На улыбчивом лице расположились несколько родинок. Что ж, тогда отдай мне ракушку. Сонхун протянул руку с перепончатой ладонью, что когда-то махала ему под водой. Парень аккуратно вложил подарок юноши. Тот быстро опустил её обратно в воду. А теперь, чтобы я тебе помог, нырни. Верь мне, я обязательно помогу. Русал развернулся и поплыл ко дну. Джеюн, очарованный давним знакомым, выпрямился, а затем нырнул в озеро. Он проплыл чуть-чуть, увидел перед собой Сонхуна. Русал зло улыбнулся, а в его сине-голубых глазах заплескался недобрый огонёк. Шим испугался, решил подняться обратно, но Сонхун схватил его за запястья, потащил ко дну. Жизнь за жизнь. Джеюн задравший голову и увидевший, как стремительно тьма глубины сгущается перед светом, хотел было возразить, но вместо этого последний пузырьки кислорода покинули его лёгкие, их стала заполнять пресная вода. Он пытался вырваться, но прекрасное чудовище с самой очаровательной улыбкой тянуло его к смерти. Голову ужасно сдавило и Шим понял — это конец. Мать, отец и старуха смотрели в окно — первые рассветные лучи боязливо касались ночной тьмы. Сына всё не было. — Он не вернётся, — все обернулись на детский голос. Чонвон, снова пухлый, розовощёкий, с медведем, которого ему подарил Джеюн, спокойно подошёл к окну, откуда хорошо просматривалась гладь воды. — Море влюбилось в него и забрало себе. Женщина прикрыла рот рукой, чтобы не зарыдать прямо при всех, мужчина тяжело осел на табуретку, сделанную когда-то старшим сыном, поведовавшая обо всём несчастным родителям ведьма схватилась за сердце. Существо потребовала жизнь за жизнь. Чонвон продолжал смотреть на море, окрашиваемое золотом рассвета. Он был ещё слишком мал, чтобы осознать всю боль утраты. И то, что тот волшебный юноша — монстр, все семнадцать лет желавший его старшего брата.Море волнуется раз, Море волнуется два, Море волнуется три…