ABCDEFU

«Боже, да сколько можно, что ж ты нудный такой?» Макс развалился в кресле и страдал, ожидая, когда его напарник по проекту проверит техзадание и задаст все вопросы. Вопросов было немного, Макс знал, что делает, но комментарии поступали со стабильностью неторопливого матричного принтера, который до сих пор использовала бабушка. Хотелось уже скорее закончить, взять кофе в миленькой кофейне при кампусе и бежать на лекцию. Времени оставалось впритык, но и Андрей — или Эндрю, как звали его почти все однокурсники, — кажется, приближался к концу. Их с Андреем в пару поставили по принципу «Ну, вы двое говорите на одном языке, вам будет легче понять друг друга», хотя Алька, подружка и однокурсница Макса, тоже бегло говорила по-русски, несмотря на эстонское гражданство и единственную поездку в Россию в возрасте пятнадцати лет. Андрей поначалу ему нравился, очень нравился, и Макс даже всерьез рассматривал возможность замутить. Не слишком высокий, с фактурным лицом и немного всклокоченными прямыми волосами, тот был весьма привлекательным. Но даже для такого ответственного мероприятия, как обучение в магистратуре Университетского колледжа Лондона, Андрей, по меркам Макса, серьезно перегибал с занудством и количеством часов, проведенных в библиотеке. Кроме того, за полгода совместного обучения так и не стало ясно, кого предпочитает сам Андрей. Кроме учебы, конечно же. — Ну что, вроде мне все понятно в твоем творчестве, я тогда беру неделю на программирование, потом предлагаю встретиться в библиотеке лично и посмотреть, получилось ли у нас, — заключил наконец Андрей и прекратил трансляцию своего экрана, на котором осталось только его лицо в очках и серый неинтересный фон. — Ок, договорились, давай, пока. — Макс бесцеремонно хлопнул крышкой ноутбука, отключил его от питания и, сунув в сумку вместе с телефоном и ключами, рванул к выходу. Квартиру Макс умудрился снять на Тоттенем-Корт-роуд, совсем недалеко от университетского кампуса. До лекции оставалось всего ничего, но Макс успел забежать за вожделенным кофе и сэндвичем и бодро направился в сторону Говер Стрит. Алька, конечно же, была уже там, ждала его, подложив сумку под щеку и вовсю зевая: — Нет, ты представь, я успела, не спала до четырех, но отправила эту дрянь до дедлайна. Ни за что больше не буду откладывать на последний мо-о-омент. — Пф, ну кому ты вещаешь, детка? — засмеялся, Макс, сел на свое место и достал все принадлежности. — А мы созвонились по проекту с мистером занудой и даже не поругались. — Ого, это прямо достижение, учитывая, как долго вы договаривались о предмете разработки. — Аля подняла голову с сумки и уставилась на друга. — Ой, да не маленькие, что ты так удивляешься? Тема — это задел на будущее, это важно, а уж работать мы оба умеем. Макс не мог не признать этого, как бы ни хотелось обратного. В этот момент их прервал профессор своим зычным приветствием и сходу продолжил начатую на прошлой лекции тему по внедрению методов обучения искусственного интеллекта на мультимодальных базах данных. Ребята мгновенно переключили внимание на экран. Лекция была одна из последних, у них заканчивался лекционный период, и после небольшого перерыва в ближайшие недели начинался практический блок обучения. Напряжение нарастало с каждым днем, нужно было досдать ключевые проекты и экзамены и получить реакцию от профессоров, чтобы спокойно учиться дальше. Уже вечером дома, после работы, все там же, в исследовательской лаборатории университета, Макс открыл Телеграм и в первую очередь ответил бабушке, что да, он, конечно же, ел, и в целом здоровье у него в порядке. Бабушка жила в России, виделись они с тех пор, как родители переехали в Голландию, крайне редко, но ни возраст Макса, двадцать два года, ни расстояние не мешали бабушке следить за внуком, а внуку — по классической схеме отбиваться фразами, начинающимися с «Ну ба-а-аб…». Потом Макс открыл чатик с Мани и Алькой, поржал над гифками с носорогом, посочувствовал Мани по поводу новой влюбленности и отвесил пару выдуманных комплиментов фотке девушки, которую тот прислал. И только после этого он открыл чат LGBTriumph. Чат принадлежал группе, посвященной общению любителей мотоциклов фирмы Триумф, которые одновременно являлись членами ЛГБТ+-сообщества. Чат был не новый, коллектив — небольшой и плюс-минус устоявшийся, и общение в нем то затихало, то вспыхивало вновь на темы, часто никак не касающиеся ни фирмы Триумф, ни мотоциклов в целом. Вот и сейчас шло обсуждение лучшего летнего кофейного напитка. Внутри екнуло. Макса в чате интересовал только один персонаж под ником ABCDEFU, который добрые сочатовцы в скором времени превратили в АБВГДЕйку. Эйбик (так мысленно Макс называл его) был онлайн и активно утверждал, что ничего лучше айс-латте быть не может. Макс тут же вписался в разговор со словами, что «только бамбл может считаться достаточно летним кофейным напитком», цепляясь почти за каждую фразу Эйба и пытаясь обратить на себя его внимание. Нужно сказать, что Эйб не сильно сопротивлялся, и между ними завертелась беседа, щедро сдобренная мемами, смешными гифками и сопровождаемая теплым ощущением внутри. Полтора часа спустя, ближе к одиннадцати, Макс, сцепив зубы, вышел из чата и сел писать очередной лабораторный репорт. Сдать его нужно было завтра до десяти утра, а у Макса была написана ладно если третья часть. Понятно, что просидеть предстояло всю ночь, и отвлекаться на разговоры больше не было никакой возможности: тема была серьезная и требовала полной концентрации. И все равно Макс улыбался, как не улыбался уже давно — с тех пор, как Эйб последний раз появлялся в чате. Их история завертелась где-то год назад. Когда Макс пришел в чат, Эйб уже числился в нем, но был не самым стабильным участником. Он то пропадал на неделю, то появлялся и вел себя гиперактивно, и со временем Макс обратил на него внимание. Макс бы перешел на общение полностью в личку, но Эйб не особенно это приветствовал и отвечал там довольно прохладно, держа дистанцию. Зато в чате, среди других участников, был более открытым, а порой и игривым, позволяя себе легкий флирт. Поскольку чат был русскоязычным, да еще и ЛГБТ+, некоторые участники предпочитали не рассказывать о себе многого, но Эйб в этом плане был конкретным параноиком. Он не говорил ни имени, ни места жительства, известно было только, что ему около двадцати пяти лет и он среднего роста (результат обсуждения недостатков жизни высоких и низких людей). Да и сам Макс не шибко распространялся о себе. Нет, конечно, сочатовцы знали, что он гей, что живет в Голландии и зовут его Макс, а также он предпочитает брюнетов и у него три байка. У Эйба байка не было, он о нем пока только мечтал, потому и состоял в группе — чтобы напоминать себе о своих целях. Также у Эйба вечно не было времени, и последние несколько месяцев он в чате скорее не был, чем был. Макс использовал любую возможность для общения и пытался выжать максимум информации из тех скудных данных, что Эйб выдавал. Получалось, правда, не очень.