Господин Винсент: История слуги

      — И-извините, господин Винсент! — мальчик сжимал белый носовой платочек у себя в руках, окроплённый алой кровью, — Я случайно, п-правда! — едва сдержав слёзы он зажмурил глаза, в ожидании громких и плохих слов со стороны своего господина.       — Да ладно тебе, что ты… — юноша одобрительно улыбался, пытаясь скрыть свою боль в коленке, сжимая кожу вокруг своей ранки, — Ну, не плачь, всё, прекрати. Видишь, это всего лишь царапина.       — Х-хорошо… — мальчик помог встать с пыльной и грязной тропинки. Всё ещё испуганно смотря на него, тот тихо вытирал слёзы с щек, которые как назло, не прекращались. Винсент лишь хихикнув стал стряхивать с себя пыль и мелкую зелень. Возле них неподалеку лежал велосипед, руль которого был сильно обёрнут. Господин тяжело подняв его с травы стал осматривать состояние транспорта. На самом деле, велик будто просто упал со своей подножки, а не укатился с сидящем на нём ребёнке, случайно въехавший на человека.       — Ты поаккуратнее в следующий раз, малёк, этот велосипед был лично спроектирован местным мастером. А… ну, ты себя нормально чувствуешь? Не поранился?       — Всё нормально! Я больше не буду трогать ваш велик, извините…       Пройдя пару метров возле дерева, на котором они совсем недавно столкнулись, мальчишка всё ещё извинялся за своё поведение, и вообще, про всю ситуацию. Ему казалось, что наследник такой семьи будет таким же суровым, как и его глава. Да и вообще, вокруг этого места столько слухов пошло, что якобы тут когда-то пытали людей или торговали не только работы мастера, но и людьми. С самого начала от этого места шли одни лишь мурашки по коже. Реальность оказалась не такой суровой, как поговаривал народ. Откуда вообще пошли такие слухи? Семья графа Дарио уже давно строили в этом маленьком посёлке своё поместье. Не то, чтобы граф был никому не известен, напротив, свою популярность в Италии он обрёл путём проб и ошибок. Его бизнес долгое время был провальным. Оказывается, создавать скульптуры и продвигать своё мастерство это настолько разные задачи, без которых любое дело сразу бы угасло. Каким бы гением он себя не считал, нужно было продавать и себя как мастера. Высокая проработка скульптур занимало много времени, что не оставалось времени на презентации своей личности на публику народу городка Вероны. Сам по себе граф веселый и заботливый человек, пускай даже с возрастом он стал намного строже. Как только поместье было построено, он переехав из города вновь обрёл некое вдохновение. Свежий теплый ветерок, шатающий листву кипарис и зелени, будто очищал голову от негативных мыслей.       Юноша протянул руку своему новому приятелю, до этого они ещё не были знакомы. Мальчик успокоившись гордо произнёс своё имя: «Дон, моё имя Дон, господин Винсент!». Уже придя к поместью их встретила пожилая женщина, сильно изогнутая из-за слабой спины. Её миниатюрное тело уже надвигалось в сторону парней с великом, по дороге что-то крича. Кажется она была больше зла, чем обеспокоена потрепанным видом юношей. Винсент улыбнувшись тихо шепнул Дону, что тот прикрыв улыбку рукой стал тихо хихикать.       — Вот ты где, Дон, мальчик мой, — взяв тряпочку в руку, которая всё это время была у неё в кармане, она легонько ударила ему по плечу. От неожиданности, пострадавший случайно сильно хихикнув спрятался за спину господина. — Кому я сказала утром? Ничего не трогать!       — Тётушка Марта, подождите! — Винсент прикоснулся к её руке, попутно закрывая от мягких ударов своего приятеля, — Он больше не будет, всё хорошо!       — Ох, доведёте же Вы своего отца, господин Винсент… — тяжело вздохнула, — Вы уже познакомились, верно? Господин, вас не было утром, когда приехал ваш новый слуга. Уже час ближится к обеду, что вы всё это время делали?       — Навещал пруд. Мне не интересны всякие встречи с какими-то людьми, что будут просто убирать в моей комнате…       — Не стоит так говорить, это не какой-то там слуга, — она, попытавшись выпрямиться, посмотрела на мальчика, что всё ещё прятался за спиной наследника графа, — господин Винсент, с этого дня за вами будет приглядывать Дон. Его мать, Лия, он так же будет служить вашей семье.       Неловко промолчав некоторое время, Винсент обернулся назад, скривив улыбку. В его глазах читался стыд за то, что он пропустил такую встречу. Придя в себя он прямо встав сделал элегантный поклон в сторону нового слуги. Всё-таки, не все богатенькие мальчики были невоспитанными, этот парень знал что такое уважение к другим людям.       — Значит, он прибыл совсем недавно? — улыбнувшись, он обратился к своей тётушке, — Я рад, что отец был не против таких гостей, он же явно приехал к своей матери, нежели работать на нас.       — Ох, сыночек, я даже не знаю как тебе сказать… — она протёрла тряпочкой его лицо, отряхивая от грязи дороги с щеки. — Вообще-то он хотел бы работать тут, правда, Дон?       — М-угу… — робко ответил, — деньги лишними не бывают…       — Ха-хах, а этот мальчик дело говорит, в свой возраст уже думает о деньгах! Кстати, сколько же тебе лет? — старушка Марта погладила ему по голове, мягко улыбаясь.       — Мне недавно 12 исполнилось.       — Малё-ё-ёк! — хлопнув по спине крикнул. — Мне скоро будет 14, это скоре мне надо о тебе заботиться, чем ты обо мне.       Даже в такой молодой возраст, юноша пережил не мало негативных эмоций. Каким бы он не был весёлым, он всё ещё скрывал свои настоящие переживания от своих родных. Даже тётушка Марта, что была ему как родной человек, приглядывая за ним с малых лет, до конца не знает о всех его переживаний. В раннем возрасте, господин потерял свою мать, от чего вся семья графа отходило очень долгое время. Это была потеря не только любящей всей душой женщины своего мужа, но и матери, что пыталась уберечь от всех насмешек ровесников своего сына, покрывая его любовью и заботой. Многие дети со двора господина не принимали его в свои компашки, называя его папеньким сыночком. Он был для них «высокомерным» и «типичным богачем», без своей души. Но никто, так и не узнав его по-настоящему, лишь бросались колкостями в его сторону, стараясь задеть его величество: «Вы, богатенькие, никогда не будете с нами дружить!». Откуда такая злоба и агрессия? Мальчик так же не понимал такого настроя, от чего думал, что проблема была только в нём. Может ему стоило чаще улыбаться или быть намного приветливее. Замыкая в себе эту мысль, он старался найти друзей, даже не произнося то, что является богачем. Если была проблема в его статусе, то значит, его не стоит произносить. Но как бы он не старался, новые товарищи были наслышаны о нём. Возиться с человеком, с такой ужасной репутацией, равносильно признать себя таким же изгоем. Со временем, Винсент оставил все попытки коммуникацией с другими детьми, оставаясь одиноким. Ему и вправду было обидно за все слова, а его любимый пруд стал традицией для времяпровождения. В пруду, где вода была не такой чистой, как на берегу моря, парень кормил уток в глубоком одиночестве. Один из дней такого прикорма на пруду уже сидела девочка. Белое воздушное платье, что развивалось на ветру, выглядело потрясающе. Она гуляя по полю, наткнулась на пруд и заворожившись прекрасным видом, сидела на скамейке под деревом и что-то чертила карандашом у своего блокнота. Милые уточки, с кривыми очертаниями на странице красовались на полях блокнота. Тогда же господин и познакомился с ней, Элизабет, дочь местного кожевника в посёлке. Её короткие черные волосы застенчиво прикрывали пухлые щечки девочки. Каждую неделю, они приходили к этому пруду, постоянно что-то обсуждая. Спустя месяц господин Винсент признался, что ему искренне нравится приходить к этому пруду и проводить с ней время. Признавшись о своих чувствах, его яркая улыбка сползла с лица, сменившись на более грустное выражение. Больше они никогда не виделись. Последнее, что он услышал: «Я не достойна такого, как ты, моя семья недостаточно богатая… Мне очень жаль.», но были ли эти слова верными, а не предлог ухода?       — Мне не важен статус твоей семьи, Элизабет, пожалуйста, не уходи… — её тоже можно было понять. Семья была среднего достатка, что уж говорить о статусе своего друга. Скорее всего, вся его семейка высмеивала бы самого мальчика этим поступком, выбрав «нищенку», причиняя ему боль. Быть постоянным осуждением из-за его выбора, как жестоко.       Тетушка Марта отведя за собой Дона, приказала юноше пойти на обед, ведь граф уже заждался его. Мальчик волочась следом старушки, держа её за руку, помахал ладошкой на прощанье. Поймав темп шага, он уже о чём-то беседовал. Оказавшись на кухне, увидел молодую девушку, что мыла посуду. Высокая, белокурая с красным румянцем. Это и была его мать. Талия была обвита белой тканью, поверх тёмной длинной юбки. На рукавах рубашки уже успели появиться влажные капли о воды, просвечивая кожи рук. Она кивнула в знак приветствия, продолжая работать. Тётя наконец отпустив мальчика стала поправлять свою форму и приказным тоном сказала: «Слушай, даже если тебе приходиться быть его матерью, следи, пожалуйста, за ним! Дай ему работу, что бы без дела не шлялся.». Именно, она не была ему настоящей матерью. На деле всё было проще, Дон прибыл из приюта. Граф Дарио взял его, став опекуном. По дороге на пути к своему поместью он сказал истинную причину его пребывания. Господин Винсент был совсем без друзей, а мальчик смог бы стать полноценным другом своему сыну. От мальчика требовалось лишь постоянные разговоры с сыном и докладывать в случае тревожных слов. С того самого момента он обязан был притворяться, что ему искренне интересно общаться со своим господином и проявлять дружелюбие. Конечно, не за спасибо и еду. Еженедельно мальчик получал бы небольшую сумму на свои покупки или хотелки. Питание и жильё было на счету графа, а жить ему пришлось бы со служанкой, что теперь являлась бы его матерью. Сама девушка была не против, ведь и за него к её зарплате плюсовался процент дохода. Это же большая ответственность.       — Дон, протри полотенцем посуду, будь добр. Уже стоит подавать обед, — она не прекращая мыть посуду продолжила, — Давай как только граф пообедает мы попьём с тобой чай, как тебе идея?       — Д-да, я совсем не против! — смутившись от предложения, мальчик принялся бережно протирать посуду от воды, скрипя по поверхности. — А…а как мне стоит к Вам обращаться, «синьорина Лия»?       — Ну, раз ты теперь будешь моим сыном, зови меня просто своей матушкой.       — Хорошо, матушка. — немного помолчав продолжил. — Как давно Вы тут работаете?       — Возможно, около 8, а может даже 9 лет.       — Я думал, быть слугой графа это низко… Почему Вы тут остались?       — Мне, наверное, просто нравится ухаживать за людьми. Раньше я была сиделкой для пожилых граждан в городе… — диалог вновь устремился к неловкому молчанию.