You told me buy a pony but all I wanted was you.

      Громкий смех обрамляет яркой аурой помещение, наполняя его беззаботностью. Двое друзей чудно проводят время, расслабляясь и наслаждаясь компанией друг друга. Зависать во вселенной Павитра – неизменно пестро, оглядывая слепящие глаза просторы, пробки и место в котором все разворовали англичане; Павитр любит шутить, проходя мимо него, мол, когда вернешь и это звучит забавно, спокойно и тепло. Беззлобный юмор со стороны лучшего друга мил Хоби.       Павитр не переносит алкоголь и сигаретный дым, посему ради него Хоби довольствуется чаем со специями. Иногда ему кажется, что кровяные сосуды Павитра давно уже смешались со специями, коих тот употребляет во всем. Но в индийской кухне они неотъемлемая часть, поэтому шутки про то, что его кормили ими прямиком с грудным молоком матери действительно актуальны и смешны.       Однажды Павитру пришла в голову идея выключить свет, включив лишь одну слабо светящуюся лампу, придавая атмосферы, считая, что создаст более комфортные условия своему другу. С тех пор они сидят под таким освещением каждый раз. Хоби не особо придает значимости атмосфере, но рядом с ним приобретает некое ощущение атмосферности и даже проникается успокаивающей тусклостью.       Как они перешли к резким и жадным поцелуям и маниакальному обкусыванию губ друг друга – один черт знает. Ни спиртного, ни одурманивающих сознания веществ в арсенале не имелось, лишь та же самая наполненная специями приевшаяся чашечка масалы. Кажется, произошло это тогда, когда Павитр споткнулся и по канонам любого клише фильма был пойман Хоби. Оказавшись настолько близко и взирая в недры очей напротив – столь манящих своей запретностью, удержаться было почти невозможно. Сейчас все уже не важно, причины, следствия, последствия – меркнет пред желаемой возможностью. Тело Павитра разгорячено, но и в других обстоятельствах оно довольно тепло из-за температуры тела. Хоби узнал это впоследствии дружеских объятий и посчитал весьма завлекающе-притягательным. В свою очередь к Павитру прицепился неприличный интерес, стоило ему узнать о проколотых сосках друга. Стали ли они чувствительней? Насколько же?       В эту самую минуту, когда грязные помыслы струились неконтролируемым потоком наружу – он узнал. Языком опробовав центральную часть соска, вскоре войдя во вкус, всасывая, покусывая, облизывая ореолы, дразнясь. Он ощущал легкий привкус металла от украшений, приходя в невиданный восторг от хриплых полу-стонов, что являли собой ответную реакцию на действия. И да, они очень чувствительны. Ласкал он их поочередно, не только языком, но и рукой, занимаясь облизыванием левого, оглаживал правый рукой, меняясь. Ему нравилось, что рука друга в этот момент основательно запуталась в его волосах, сжимая их. В этот момент, ему совсем не жалко, если они растрепаются, мысль о том, что он сжимает их сильнее каждый раз, когда ему хорошо – так будоражит, аж ноги подкашивает.       Снимая брюки впопыхах яснее всего чувствуется потеря контроля над своим сознанием. Возбуждение дошло до своего апогея, гормоны укоренили свою власть над здравомыслием и они оказались полностью обнаженны. Павитр бесстыдно стонет, он трется об его член своим, прижимая их друг к другу, двигаясь максимально быстро. Пожалуй, более сильного блаженства он ранее не испытывал, смакуя разряды «тока» по всему телу. Они сплелись руками, глядя неотрывно в глаза, Павитр нависает над Хоби, что сидит в кресле. Он видит в его взгляде чистое удовольствие, лицезреет дикое желание, млеяя от того, как Хоби прикусил губу, чуть прикрыв глаза. Павитр гораздо крепче сжимает его руки, всем своим телом предвещая, что вот-вот он ударится в судороги от застилающего глаза оргазма. Перед взором все плывет, они оба утопают и быстрый темп не заметен вовсе. Да, Хоби должен признать, ради этого он точно готов не курить хоть всю неделю и даже больше. Ведь ломка от никотина ни в коем разе не сравнится по тяжести с предстоящей ломкой от горячего тела, что недавно было облапано его руками в самых смелых и запретных местах. Павитр в отличие от него громок и совершенно не умеет сдерживать голос – обволакивая помещение чудотворным звуком стонов, заставляющим испытать мощный прилив крови к и так уже возбужденному члену. Они оба слишком очарованы, томятся в жгучем желании слиться «душами» в порыве долгожданного окончания.       Размытая неизвестность прошибает молодые и насытившиеся тела, пачкая в сперме, заставив выдохнуть и отдышаться, одаривая легкие свободой. Павитр встает с него как только приходит в себя, поправляет волосы, разминается, потому что конечности затекли, будто совсем не замечая белой жидкости, стекающей по животу.       – Ух. Нам стоит принять душ. По чашечке чая после обязательно нужно выпить!       Широко улыбаясь с энтузиазмом проговорив, Павитр направляется в душ. Хоби не очень-то и хочется порядком надоевший чай, но он совсем не против провести так время, подобное чудится наиболее восстанавливающим для Павитра. Очевидно, он станет рефлексировать обо всем, но попытается скрыть, а привычное времяпровождение создаст ему ложное впечатление будто все как раньше и по-прежнему в порядке вещей. Хоби совсем не возражает если ему так легче. Он идет в душ после друга, потом они как обычно проводят время, словно ничего и не случалось. Все повторится, далеко не единожды. Снова, снова и снова. В привычное чаепитие и разговорчики о всяком не важном внесли ядерных красок.       Обоих это устраивает, главное не говорить об этом в слух, делать молча в приглушенной тусклости и не нарушать канон.