•Череда прошлого•

силуэты двух молодых людей проглядывались через щель двери, среди множества остальных раненых, лежавших в военном госпитале. судя по всему, медик, на действительной службе, повязывал бинт пациенту вокруг лба и скальпа, припевая под нос еле услышанную мелодию про лондонский мост и как он падает. Сверчок наконец мог умыть руки, измазанные в крови, попутно сообщая весь срок лечения и рекомендации "то не делай, это не делай". только-только принявшись за другого военного, как в коридорах госпиталя весь персонал кинулся в сторону выхода. прислушавшись к каждому шороху и движению, медик заметил, как тень человека прилегла к двери. ее открыл другой врач, одетый в ту же форму, что и он. -Нам доставили пилота упавшего истребителя, крайне тяжелое состояние.-уставшие глаза даже не глянули на Сверчка. выдохнув и проведя глазами по полу, медик ответил: -Скоро буду. дверь заперлась до конца. "вовремя я выучился на военного медика…" разнеслось эхом в голове, пульсирующей от ужасной мигрени, на которую внимания было ровным счетом ноль. взглянув на пациента, чьи глаза залились кровью, а позвоночник поддерживали металлические конструкции, Сверчок пробубнил. -Надежды на то, что вы когда-то сможете ходить, нет. повреждения критические, мы сделали все, что могли. наблюдая за реакцией парниши, чьи все планы на жизнь затонули на дно, он покинул палату. белоснежный халат развивался под быстрый темп шагов, такая же белая медицинская шапка прикрывала собой серые волосы, чей серый цвет хорошо скрывал многочисленные седые волосинки, появившиеся от постоянного стресса. разум охватили мысли о возможных ранениях бойца и о способах их лечения, как он может выглядеть, и уже оценивал его состояние. казалось, он единственный, кто остался в этой части госпиталя, а все остальные оккупировали вход, охая и ахая, цокая и жалея поступившего сюда. длиннющий коридор ни в какую не хотел заканчиваться, как бы быстро Сверчок не шагал, из-за чего напряжение все росло и росло, перейдя во внутреннюю дискуссию, проходившей в слоях разума. придя в себя и окончив тот спор с самим с собой, впереди он заметил стенку, являющейся конечной точкой одного конца коридора и началом выхода. ну вот, за ней, за этой несчастной стеной долгожданная награда, если это так таковым можно назвать, всего повернуть налево и пройти пару метров и перед глазами будет зрелище, от которого неподготовленный человек, вероятнее всего, захочет опустошить свой желудок, но что-то отталкивало и останавливало медика. он столько раз лицезрел еще более ужасные картины, оторванные руки и ноги, лица, превращенные в фарш, которые приходилось вшивать и, буквально, лепить в более-менее презентабельный вид, но именно сейчас, и именно в данный момент он воспротивился и испугался того напридуманного образа. Штат неизвестно.. Госпиталь данные скрыты.. 19-- год. 7 апреля. 10:45 PM. вечерний осмотр пациентов подходил к концу, кто-то мог уже завтра утром вернуться на фронт и приносить победы родине, а кому-то предстояло вытерпеть длительное лечение и последующую реабилитацию. самым последним Сверчок проверял пилота корсара, подсчитывая по пути, сколько прошло недель с момента того, как его доставили в госпиталь. даже не подходя к койке, в воздухе уже нависало тошнотворное чувство обиды и презрения, чего-то кислого. летчик неподвижно отлеживал выданное ему место на все время реабилитации и привыканию к жизни, грубо говоря, без ног. Сверчок пытался не вглядываться в лицо калеки, особенно в его глаза. с момента появления того здесь, медик сочувствовал ему даже больше, чем остальным лежащим в его палате, из-за чего вопрос "какая же я тварь бессердечная, или же какой я сострадательный боженька, сошедший прямиком из небосвода" проносился чаще, чем он пересчитывал нужное количество лекарств для больных. мед.работник медленно остановился за пару метров от койки и пытался подобрать слова и выражения, дабы напомнить о курсе уколов и принятии таблеток, и подготовить того морально к тому, что тот должен сейчас переместиться с уютной, или же нет, кровати, на дряхлую каталку. перебирая в одной руке ручку, а в другой папку-планшет с бумагами, на которых записаны все его пациенты и их лекарства, Сверчок наконец разбавил уже нарастающую неловкую тишину. -Мистер Райли, мне нужно-… слова застряли в горле, еще чуть-чуть, и он начнет задыхаться. стеклянные, залитые животной злобой глаза лежавшего уставились на мед. работника, выводя того из колеи, нагоняя приступ паралича всякий раз, как только они хоть мельком касались и пронзали его, как острые ножи. ослабив свой взгляд, превратясь из "хмурого и злого" в "просто хмурого", Райли приподнялся из полу-сидячего положения и глянул на кресло-каталку, понимая, что сейчас ему придется сесть в нее. медик наконец смог договорить. -… Мне нужно отвезти вас, м.. к лечащему врачу, на осмотр, да. одним большим шагом он оказался у кресла и подвинул его ближе к койке, наблюдая, как калека и сам хорошо справляется с тем, чтобы сесть туда. и вот, Сверчок снова в тысячный раз рассекает лакированный пол злобного коридора своей обувью и длинным халатом, толкая инвалидное кресло пред собой в кабинет врача, под надзором которого находится Райли. стук каблука эхом отбивался от пола, почти никого не было, лишь медицинские сестры в спешке несли разные препараты и возились с больными военными, прямо как Сверчок в данный момент. за весь путь никто не обронил ни словечка, лишь медик мельком подумал о том, что пилот еще молод, чтобы быть инвалидом и прикованным к креслу-коталке. краем уха услышав слова врача, обращаемого к Райли, о том, что тот, очевидно, уже не сможет вернуться к пилотированию и учению юных солдат, он в принципе не сможет вернуться к прежнему распорядку жизни, и, цитируя, "вы же понимаете, что стали младенцем, неспособным жить самостоятельно без опекуна." медик задумался о будущем калеки. Штат неизвестно.. Госпиталь данные скрыты. 19-- год. 2 мая. 7:22 AM. из госпиталя вышел парень, катящий кресло-каталку, на которой сидит мужчина, выглядевший более взрослее, чем первый, они что-то бурно обсуждали меж собой, попутно отвечая врачу, высовывавшемуся из того же здания. в руках каждого был маленький чемодан, судя по всему, с некоторым количеством вещей на первое время. подняв правую руку с часами, уже бывший медик прервал врача и Райли. -Ну же, мистер Смит, Шкипер, хватит языки чесать, скоро наш поезд прибудет, а нам до него добраться еще надо. развернув каталку в противоположную сторону от госпиталя, Сверчок в последний раз оглядел все здание и попрощался с врачом, лечащим все это время Шкипера. усевшись поудобнее и бесшумно выдохнув, Райли еще сонным голосом спросил. -Ну же, Сверчок, как ты меня назвал? Шкипер? осмотрев улицу, окружавшую медицинское учреждение, если несколько месяцев назад деревья были голыми, а улицы серы и сыры, то сейчас вместо острых пик веток была пушистая и массивная листва, а вокруг солнце и тепло. кажется, это одно из малочисленных мест, которое японцы обходили стороной и не бомбили. на лице новоиспеченного опекуна царила легкая улыбка, от осознания, что он больше не заперт в четырех стенах среди больных и раненых. -Да, а что? смотрю на тебя, и только вертится на языке "шкипер".